Наброски

***

Этой субботой я был в больнице. Чёртов военком сказал, что что-то у меня с ментальным здоровьем не так. Жили бы вы в Метро, и не такое бы было. Но и плюс в этом есть, я хотя бы в армии не пропаду. Я сижу, жду приёма врача. Передо мной ещё человек 10, так что времени подумать и поделать какие-то свои дела у меня вдоволь. Больница как больница, стены белые, люди мрачные, ничего особенного. Но что-то меня насторожило, пока я оглядывал зал, но не понял что конкретно. Но, ещё раз оглядев зал, я понял что. Точнее, кто. В метрах пяти от меня сидел мальчик, примерно на год младше меня. Я даже не сразу понял, что это человек: сильно бледная, болезненного вида кожа которая обтягивала одни лишь кости под не сильно облегающим тело свитерком делала этого человека похожим на больного рептилоида. Глаза, почти такие же бесцветные и безжизненные как и кожа, смотрели просто в никуда. Казалось, если дотронуться до него, он рассыплется в пыль. Мне показалось, что я его где-то видел. Да-да, определённо. В голове вертится. Да, вспомнил. Этот человек живёт, или уже жил, в моём подъезде. Ещё здоровым, он выглядел потрясающе, просто грех ориентацию не сменить. Но виделись мы не часто, не знаю почему. Может, он не хотел попадаться никому на глаза, может я избегал контакта. Это было где-то год назад… По старой дружбе я решил подойти к нему. Первые несколько минут он обращал на меня ровно никакого внимания, но когда я дотронулся до его руки он резко отдёрнул её и испуганными глазами посмотрел на меня. «Да по тебе неоновое надгробие плачет, друг», — подумал я. — Привет. — Не так дружественно сказал я, как хотелось бы. — П-привет… — голос был хриплый, будто он с раннего утра и до глубокой ночи орал где-то в поле. — Меня Джошем зовут, тебя как? Помнишь, мы были соседями где-то год назад? — Нет. Я мало чего помню. Я заметил, что у него из-под рукавов свитера выглядывают кусочки бинтов. — Что с руками? — Э-э-э-э… Ничего. — сказал он и поспешно стал натягивать рукава на бинты. Я, конечно, мало чего знал о порезах на руках, и поэтому решил спросить. — Режешь себя? — Да. Но тебе до этого какое дело? — как можно равнодушнее спросил он, но было слышно, что заканчивать разговор ему никак не хотелось. Настала тишина между нами. Пока он угрюмо и немного виновато смотрел в пол, я уже кое-что отметил для себя: у него не было друзей. Я смыслил в медицине, и могу сказать, что такой хрип бывает только от долгого молчания. — Я знаю, у тебя нет друзей, поэтому давай знакомиться. Ты уже знаешь как меня зовут, а что насчёт тебя? — Я Тайлер. Неудачный, с низкой самооценкой и множеством болезней. Из больницы я практически не вылажу. — Тебе на солнце побольше бывать надо, хотя бы на балконе. Не в подвале же ты живёшь. И да, мне до твоих порезов есть дело. Если ты, конечно, стремишься подхватить белокровие и помереть, то да, я тебе мешать не буду. — он удивлённо уставился на меня. — Я незаконченный врач, так что можешь меня послушать. Ещё тебе больно многое делать от недавнего времени, возможно, с сегодняшнего утра. У тебя сломано ребро, чел, и это очень серьёзно. К сожалению, насчёт твоего психического здоровья я не уверен, так что к психологу и другим врачам по ментальному здоровью сходить тебе не помешает. — Ты сейчас более-менее точно пересказал все мои диагнозы, и я как раз иду на рентген. Про ментальное здоровье: биполярное расстройство, вот что это такое, и ещё какое-то неведомое мне расстройство. — По старой дружбе могу приглядывать за тобой, пока ты не сел в инвалидное кресло. — Было бы кстати. Джош, говоришь? Теперь припоминаю такого, хоть мы почти не пересекались. Когда можно пригласить тебя присматривать за мной? — После твоего рентгена, или когда захочешь.