***
На часах ровно полночь. Мин в этот раз особенно долго засиделся за текстами песен. Строчка за строчкой, куплет за куплетом, однако, и эта песня не сулила увидеть света общественного. На это было немало причин. Если первое время не хватало смелости войти в круг шоу бизнеса, то сейчас и подавно. То рвение, которое не знало страха перед неизвестностью в его восемнадцать, сейчас было просто не готово пойти на риск перед возможным разочарованием. Урчащий желудок беспощадно просил хоть чем-то подкрепиться, дабы унять голод. Поэтому, парень достаёт забытый богами рамён в дальнем углу кухонного шкафчика. Это напоминает ему студенческие дни, когда он жил один в этой самой квартире. Мать приходила раз или два в месяц, чтобы проведать сына и закинуть в холодильник что-нибудь из здоровой пищи. Готовить тогда Юнги и не пытался. Теперь же, парню приходилось отвечать не только за собственное пропитание, но и за свою кроху. Постепенно Мин научился готовить каши, супы и смешные бутерброды-рожицы. В конечном итоге, всё привело к вполне годным блюдам на ужин для маленькой семейки в два человека. Вода начала закипать и Юнги закинул любимую лапшу быстрого приготовления. Едва он приступил к еде, как послышался еле слышный стон в соседней комнате. Кому-то, явно, нездоровилось и, кажется, Мин догадывался кому именно. — Эххх, может хоть один день пройти спокойно?! Дверь со скрипом отворилась и блондин, не решаясь включить свет, интересуется в порядке ли Сон. Тусклый свет ночника не позволял разглядеть Сон на кровати под скомканными одеялами. Внятного ответа от девушки не последовало. Когда же в ярко освещённой комнате парень застаёт вспотевшую до ниточки Ё Сон на полу у кровати, подрывается с места и пытается хоть как-то привести ту в чувства. — Твою мать, Сон. Посмотри на меня немедленно! Где болит? Она невнятно простонала что-то и обхватила себя за плечи. А когда парень приподнял её, держа за голову, то увидел красное и мокрое от слез лицо. Уже немедля, он накинул на неё курточку и, подхватив на руки, выбегает из квартиры. Врачи быстро среагировали и через некоторое время Сон скрылась в палате, окружённая медсестрами, а парню осталось лишь ждать снаружи. К счастью, терзать себя волнениями пришлось недолго. Когда врач вышел с озадаченным лицом, сосредоточенно разглядывая бумаги, Мин уже насторожился. — В чём дело? — Мы пока не можем точно определить причину спазмов. Рано говорить что-либо заключительное. Это может быть как нарушение кровообращения, так и нервное перенапряжение. Нужно провести полное обследование. — И как долго это займет? — Сейчас ей нужно только сдать анализы. Затем если её самочувствие улучшится, она может вернуться домой, пока не будут готовы результаты. Тем не менее, я всё же посоветовал бы остаться под нашим присмотром здесь, в больнице. — Я почти уверен, что она даже слушать не станет, доктор — заранее убеждается парень.***
Когда Юнги вошел в палату, Сон уже натягивала куртку и собиралась выйти. Но когда блондин всем видом показал, что это не самая лучшая из её затей, она только пуще прежнего начала бунтовать. — Тебе следует остаться здесь и сдать необходимые анализы. — Я уже знаю, что они скажут. Тем более, ничего серьёзного не произошло. — Ты с умом дружишь? Я тебя без сознания в больницу привёз! Поэтому, ты остаёшься здесь и будешь лечиться. Мне лишние заботы в доме не нужны. — Ты, конечно, тот ещё грубиян, но, чтобы так постараться от меня избавиться! — Глупая, думай, как хочешь. — У нас завтра фотосессия, поэтому не трать сил. Юнги в ту же минуту останавливает её за руку и хочет хоть как-то уберечь девушку от повторных мучении. — Тогда останься здесь только на ночь и завтра с утра сдай все анализы, затем я заберу тебя, и мы поедем в назначенное место. Согласна? — тихим голосом произносит парень, чем заставляет девушку задуматься над таким раскладом. — Только обещай… — Что? — Что завтра заберешь меня… — неуверенно выдает Сон, точно напоминая ребёнка, которого родители оставляют в детском саду одну. Он только кивнул в знак согласия. Оставив девушка за закрытой дверью палаты, Юнги прислонился спиной к двери и сжал рукой хлопчатый материал кофты в области груди. «Неужто так испугался, Мин Юнги?!»***
На следующий день, в палату бодрой походкой первой входит Таыль. За ней следом появляется блондин. Даже не поинтересовавшись, лучше ли ей сегодня, сдавала ли анализы, сказали ли что-нибудь врачи, парень советует поторопиться, дабы не попасть в пробки. Когда девушка покидала серые стены больницы, медсестра вежливо поинтересовалась её самочувствием и напомнила, чтобы девушка не забыла позвонить насчёт результатов. Женщина пожелала удачи молодой семье, на что Юнги только отвёл взгляд. Поскольку стилисты и парикмахеры около часа ждали пару, заходить домой и наводить марафет, нужды уже не было. Хоть это был фиктивный брак, но Ё Сон всё же хотела, чтобы даже простая фотосессия прошла успешно, а фотографии вышли красиво и торжественно. Для маленькой Таыль это было что-то новое, поэтому она всю дорогу спрашивала, какой будет её наряд, а накрасят ли её тоже, и еще будут ли там много цветов и украшений. Девушка с воодушевлением рассказала обо всем. Видимо девочки нашли общую тему, это, конечно, радовало парня, но радости их он сейчас не разделял. Семейное фото, вся мишура непроизвольно вызывали смятение, но он подписался на это и теперь, как бы ни хотел забрать слова обратно, уже поздно. Когда он соглашался, то никакое чутье не подсказывало что будет всё таким чудным. В эту минуту что-то заставляло желудок сжаться, как обычно бывает, когда ты волнуешься или когда кажется, что всё это не закончится с миром. Холл и зона для фото-сета были достаточно широкими и хорошо освещены. Окна были высокими и широкими, что казалось человек за километры от нас мог легко разглядеть, что происходит в помещении. Чего не скажешь о гримерке, где не было ничего, кроме слегка потрёпанного диванчика, двух стульев и железных передвижных вешалок. Благодаря единственной лампочке и рабочему светильнику у зеркала, комната хоть немного освещалась, потому как окон в помещение предусмотрено не было. Две девушки встретили пару как только они вошли в здание. Было очевидно, что вниманием Юнги обделён не будет. Чего не скажешь о Ё Сон. Её попытки привлечь их внимание на себя, чтобы поправить платье и макияж не были принято столь радушно, как у парня. Одной Таыль было до лампочки на суету вокруг. Ребёнок с любопытством разглядывал фото-зону. Пожалуй, край терпению Сон пришел, когда стилист будто случайно касалась плеча парня, его рук, а позже и вовсе нагло дышала ему в губы, якобы поправляя прядь волос. — Оседлала бы его ещё, — бросила достаточно громко Сон, проходя мимо, что молодые люди могли услышать её без особых усилий. — До чего же отчаялись, бедняжки. Когда съемки уже шли полным ходом, Ё Сон вовсе игнорировала легкомысленных помощниц, которые, не взирая на тот факт, что у Юнги была дочь, и «жена между прочим, хоть и фиктивная, но вам-то откуда знать!», всё время пытались хоть как-то завести разговор с парнем. По его лицу можно было прочесть только полнейшую скуку. Как-раз когда Ё Сон с открытой насмешкой наблюдала за их бесполезными усилиями, подбежала радостная Таыль. Девочка, держа в руках аккуратный букет цветов, которые, по-видимому, нашла где-то среди прочих подделок, пожелала использовать их для фото. — Пожалуйста, можно взять цветы для моих фото? — Извините, но букет не совсем вписывается в ваш семейный концепт, — сделал замечание фотограф, и уже хотел забрать букет из рук девочки. Однако, Таыль своим серьёзным видом давала понять, что так просто их не отдаст. — Думаю, что они прекрасно подойдут, — резким и довольно грубым тоном произнесла Сон, после чего мужчина немного смутился и решил отступить. Затем Ё Сон мягко обратилась к девочке: — К тому же, они подходят к твоему платью, как считаешь, Таыль? — Ты права. Спасибо, мам, — не задумываясь, быстро бросила Таыль и побежала дальше увлечённо копаться в остальных вещах, дабы найти, что поинтереснее. Ё Сон в немом шоке продолжала смотреть на девочку, гадая какие чувства в ней вызвали эти пару слов. Ей только исполнилось двадцать один год, и её брак был неким прикрытием. Её саму-то можно было назвать ребёнком, который часто попадает в разные передряги и жаждет внимание окружающих. Только вот после такой фразы, брошенной невзначай, она что-то почувствовала, что-то очень странное. Сон не могла определить, что это за ощущение. Мимо ушей Юнги так же не могли остаться неуслышанными слова дочери, поэтому он, не скрывая, продолжал смотреть на Ё Сон. Легкая улыбка и задумчивое девичье лицо, за которым он сейчас наблюдал заняли все его мысли. То ли он пытался разглядеть в ней кого-то, то ли не знал, как принять настоящую ситуацию. Только когда Ё Сон повернулась к нему и посмотрела в глаза странным и решительным взглядом, блондин смог на минуту прервать эти размышления. Он просто отключил все потоки мыслей и наблюдал за непривычным образом девушки, который сильно отличался от прежнего её представления. Перед тем, как сделать последние совместные фотографии, Ё Сон заметила, что заколка на волосах Таыль немного спала вниз. Она автоматически начала поправлять её, и было слегка удивлена тем, что увидела на левом виске у девочки. Там был маленького размера шрам. Он был довольно незаметным на первый взгляд и не таким глубоким. Но самым примечательным было то, что он был в точной форме полумесяца. Однако, из-за всей суматохи вокруг пришлось отложить расспросы и продолжить фотосессию. Уже в конце Сон первой зашла в раздевалку, чтобы переодеться, но как только оказалась внутри, вспомнила, что забыла телефон на столе у фотографа. Всё в том же платье она подошла к двери и только хотела открыть ее, но ручка не желала поддаваться. Она точно помнит, что не успела даже запереть дверь, так почему же та закрыта? Судя по всему, заперли снаружи. Девушка начала стучать по двери и звать на помощь, но никто пока не спешил к ней на подмогу. «Эти девки что, посчитали, что это может меня хоть как-то испугать?!» Однако, когда в ту же секунду в комнате погасает свет, Сон готова поклясться, что трухнула не на шутку. Один из её затаённых страхов — боязнь темноты. Да, снаружи ходили люди, но она та — внутри, так ещё и в кромешной темноте. Медленными шагами она двигалась в сторону выключателя. Дрожащими руками пыталась нащупать рубильник, но окутанное в жуткий страх сердце молила девушку сжаться где-нибудь в углу. Несколько минут показались ей несколькими часами. Но когда кто-то неожиданно с такой легкостью отворил дверь. Резкий дневной свет из за спины спасителя сильно резал глаза девушки и Сон не могла разглядеть кто это. В это время Юнги смотрел на неё, как на что-то невиданное ранее. — Ты своим платьем полы решила за собой протереть? — Как ты открыл её? — заикаясь, спрашивала девушка, тем самым ещё больше удивив парня. — Тебя и этому учить… Смотри, вот так крутишь ручку, затем слегка тянешь на себя дверь, — насмешливо объяснял Юнги, окинув Сон презрительным взглядом. — Да знаю я! Но она совершенно не поддавалась минутами ранее. Более того, свет внезапно погас, когда я хотела открыть её. — Ты снова спектакль хочешь разыграть? Я уже было подумал, что ты хоть немного повзрослела. И в чём же теперь причина? — с усмешкой спросил блондин, попутно включая свет в комнате. — Ты перестанешь меня во всём подозревать? Зачем мне это? — Тогда почему ты не могла открыть дверь, когда я, даже не напрягаясь, это сделал? — спокойно рассуждал Мин, следом его глаза подмечают связку ключей на столе позади девушки. — Так кто же мог тебя закрыть? Кому это необходимо? — Понятия не имею. Это запросто могли сделать даже те стилистки. — Не те ли девушки, которые укладывали мои волосы? — с ехидством уточняет Юнги. Несомненно, от его зоркого глаза не скрылась детская ревность Ё Сон. — Разве это имеет значение? — Ты права, не имеет. Потому, что ключи стоят на столе позади тебя, а свет, скорее всего, погас из-за замыкания. Поэтому прекрати выдумывать и лучше собирайся поскорее. У меня ещё незаконченные дела остались. — Пф, тоже мне корифей. Но последнее Мин услышать не успевает, так как, уже покинув помещение, сам уходит переодеться. Ё Сон могла с твёрдостью поклясться, что дверь была заперта, а свет погас без каких-либо помех. Это не могло не пугать, но думать об этом было куда страшнее, нежели вспоминать пережитое. «Какого чёрта происходит?»