Дневник Джеффа Убийцы

Я всю неделю следил за тобой, «великий маньяк, наводящий ужас на бедных людишек». Я изучил твое поведение и твои привычки. И я знаю о тебе гораздо больше, чем ты думаешь. Джеффри Вудс. Джефф-убийца. Так ведь тебя называют, дрожа от страха и закрывая все окна и двери? Дай угадаю, тебе это нравится. Наверняка гордость берет. Ты уже раз попытался ускользнуть от меня, перебравшись на другой конец города. Продуманно с твоей стороны. Но я всё-таки нашел тебя. И теперь та тайна, которая выглядит как потрепанная черная тетрадь, именуемая твоим дневником, будет раскрыта. И на этот раз мне откроются все твои секреты и замыслы. Не просто так ведь ты людей кромсаешь? Вудс, положив объект моего наблюдения под тумбочку, ушел, закрыв за собой дверь. Пробраться в дом не составило никакого труда. Да для меня вообще не составляет труда куда-либо пробираться. Особенно в такие ветхие, почти развалившиеся домики, полные дыр и щелей, как этот. Ну и вкус у тебя, Джеффри, я скажу… Хорошо, что сейчас лето, и тебя не продует. Хотя многим бы от этого стало лучше. Дневник у меня в руках. Эта тетрадь выглядит ужасно! Грязная, порванная и в нескольких местах склеенная скотчем. Я от тебя такого не ожидал. Дневник, вроде, как вещь дорогая сердцу… Усмехнувшись, я открыл первую страницу. «27 июля 2010г. Как бы глупо это не выглядело, я решил вести дневник. И, пока я в норме, я постараюсь описывать все, так как я часто не помню, что и когда со мной происходит. Где я был и как проходили мои дни. А самое главное, на каких улицах я жил. Ведь чем реже меня видят в одном месте, тем лучше. (Интересно, что будут делать копы, если найдут этот дневник? Они простят меня или повесят ещё убийств?) Улица: 7th Street. Здоровье: в норме. Опасность: нет.» «28 июля 2010г. Сегодня день прошел без происшествий. Но меня до сих пор тревожат сны. Они ходят за мной, зовут к себе. Я хочу убежать, но стою на одном месте, словно меня что-то держит. И так каждый раз. Я просыпаюсь с головной болью и намеком на депрессию. Улица: 7th Street. Здоровье: в норме. Опасность: нет.» «31 июля 2010г. Я вновь убил… И почему это со мной происходит? Почему я? Почему (текст неразборчив)? Я еще помню её лицо. Такое красивое и молодое. (Текст неразборчив). А как же теперь ее родители? А вдруг (текст зачеркнут и неразборчив)? Нет, нет. Они добрые. (Текст неразборчив), я надеюсь на это… И ведь ты даже не знаешь, как мне больно. Больно, понимаешь?! От того, что я ничего не могу изменить! Будь проклят этот день! (Текст зачеркнут и неразборчив). Улица: 7th Street. Здоровье: лучше б я здох! Опасность: пока нет.» «1 августа 2010г. Из-за нехватки продуктов ограбил близлежащий магазинчик. Кассирша начала швырять мне вдогонку консервы. Полиция не поймала. Улица: 7th Street. Здоровье: небольшой синяк. Опасность: есть.» «2 августа 2010г. Ночью перебрался в другой район. Сразу же натолкнулся на полицию, но все удачно обошлось – меня не узнали. Капюшон и маска сделали свое дело. Дом маленький, но с замками и решетками на окнах. Интересно, кто тут жил? Все… (Текст неразборчив). Началось… Улица: Broad Street Здоровье: в норме. Опасность: нет.» Я оторвался от чтения. И это всего лишь неделя… Неужели жестокий маньяк и хладнокровный убийца может жалеть о содеянном? Особенно Джефф. Он ведь… Ему ведь должно это нравится… Сны… Я тоже видел сны… Когда-то давно. Я даже не помню, как это, лежать и спать… Я посмотрел в потолок, пытаясь привести в порядок свои мысли. Отмечу то, что он упомянул потерю памяти. Да, и еще, он очень удачлив, раз его еще не поймали. Спустя пару минут раздумий я продолжил читать, открыв середину. «16 февраля 2012г. Интересно, сколько раз я писал, что ненавижу зиму? Раз сто точно. Ну ничего, напишу сто первый. Я НЕНАВИЖУ ЗИМУ!!! Я ужасно замерз. Четыре одеяла не помогают, а отопление в этом домике печное. Но мне нельзя выдавать себя. Еще и эти болезни! Второй раз уже болею. Скоро таблетки все закончатся и я протяну ноги. Только об этом и мечтаю днями напролет! (сарказм). Улица: на этом доме нет никаких указателей. Здоровье: пойду найду еще одеяло. Опасность: нет.» «18 февраля 2012г. Скорей бы уже потепление. Эти следы заметать за собой невозможно! Ко мне уже дважды почтальон заезжал, спрашивал, нужны ли мне газеты. Если он приедет в третий раз – я убью его! Меня вообще тут никто обнауживать не должен! (Текст неразборчив). Улица: тот самый дом. Здоровье: иду на поправку. Опасность: для почтальона.» «25 февраля 2012г. Надо скорее записать, пока я все помню. А помню я, пока что, многое. Первое: я убил. Снова… Второе: я ненавижу себя так, что готов повеситься! Третье: от самоубийства меня сдержал очередной приступ (не одно так другое). Когда я убил очередного человека, меня «поймала» девочка. Она увидела меня возле тела своего брата, над которым я плакал. Я был так расстроен, что не мог поднять руку на маленькую девочку. Она сначала смотрела на меня, потом заплакала и ушла. Я, взяв нож, приготовился к приходу ее родителей, но вместо них пришла она, держа в руках стакан воды. «Это тебе» – сказала она, протягивая мне. Я упал на колени и вновь заплакал. Она подошла и обняла меня. Потом она отвела меня на кухню и накормила. Я был в шоке, но бескрайне благодарен. Когда пришла соседка, я спрятался, но услышал, что девочка рассказывает, как пришел я, и она дала мне воды. Соседка, посмеявшись, ушла. А мне пришлось ее убить… Она могла выдать меня… После этого я пришел и хотел повеситься. Это было слишком тяжело (текст неразборчив), я выплакал, наверное, все слезы. Но приступ остановил меня. Вместо повешения я разнес гараж. Почему я все еще жив? Ведь это не правильно! (Текст неразборчив). Она должна жить, а не я! Сука! Я ненавижу себя! Ненавижу! (Текст зачеркнут и неразборчив). Улица: тот самый дом. Здоровье: лучше б не было. Опасность: лучше б была.» И все-таки этот «железной воли» человек, что может убить, не моргнув, искренне потом об этом сожалеет… И… Винит себя? Как бы это не звучало, но это так. Я бы никогда не подумал… Сколько людей убивает и мучает своих жертв, но ни у одного не возникает чувства сожаления… Прости, Джефф, но я ошибался в тебе. Дальше листа три-четыре невозможно было прочесть из-за полупорисованных, полуизорванных страниц. Примерно столько же оказалось вырванными. Дальше идут листы, исписанные словами: «Смерть», «Ненавижу», «Нет», «Я убийца», «Почему?». «23 сентября 2012г. Клеймо… Сегодня я случайно наткнулся на свое имя в местной газете. Вернее, его нельзя было не увидеть. Огромными буквами в первой полосе: «В городе орудует опасный маньяк, больше известный как Джефф-убийца…». И дальше по сценарию. Клеймо… «Кровавый убийца, унёсший души невинных людей» – в который раз это официально. Но… Я ведь не убийца!.. С чего они вообще это взяли? Я… Я ведь больной, а не убийца! Нет! Я (текст неразборчив). Я простой человек. Монстр… Убийца… Нет! Это не я! Черт, снова начинается… Меня трясет… (Текст неразборчив)… Улица: убийца! Здоровье: убийца! Опасность: убийца!» Дальше я читать не стал. Бедный Джефф… И как ты все еще держишься? Если бы во мне остались хоть какие-то человеческие чувства, то я бы наверняка расплакался. Я помню, как было тяжело мне, когда меня били и всячески издевались. Но ты продолжаешь терпеть все свои нынешние проблемы, приплюсовашиеся к более ранним… И я искренне тебе сочувствую. С момента, как я начал читать, прошло около часа. Положив тетрадь обратно, я услышал шаги и звук открывающейся двери. Это Джефф пришел. Спрятавшись за старый телевизор, я стал наблюдать. Джефф, кинув пакеты на стол и сбросив с себя куртку, достал из карманов штанов небольшую пачку денег, мелочь и еще что-то непонятное. Не разбирая пакеты, он накинулся на еду, словно неделю ничего не ел. Хотя, возможно, так и есть. Он ел торопясь, глотая куски сэндвича целиком и запивая это газировкой. И откуда у него деньги? Хотя, это совершенно не важно. Закончив есть, Джефф смахнул крошки в руку и закинул в рот. Потом он пошел в другую комнату, лег на старую пружинистую кровать и тут же уснул. Я примерно с минуту рассматривал этого потрепанного судьбой паренька. На его «красивом» лице не отображалось того блаженства, которое есть у простых спящих людей. Его лицо выглядело так, словно он в любую минуту готов вскочить и броситься в атаку. Напряженное. И очень-очень измученное. – Крепись, Джеффри Вудс, - прошептал я, улыбнувшись, и исчез из его временного убежища. Я ушел навсегда, но забрал с собой частичку этого парня – его бережно хранимую тайну, окутанную болью и страданием.