Маски Шута

В кресле было удобно. Серьезно, это было что ни на есть самое удобное кресло, в котором я когда-либо восседал. По локтям дул легкий ветерок - вероятно, окно, которое одноглазым циклопом вглядывалось в меня сквозь крышу, никак не хотелось закрываться. Убранство комнаты было больше похоже на свалку средневековых экспонатов в заброшенном музее. То и дело взгляд падал на постаревший, истлевающий иконостас, то тут же перескакивал на столик с свинцовой пудрой. Напротив меня восседал человек, хотя вряд ли по его виду можно причислить таких личностей к людям. В руках он вертел театральные маски... - Знаешь, я всегда думал о том, что они имеют нечто большее, чем ими пытаются выразить. Я даже порою слышу такие думы, что маски одевали актеры, которые не могли выразить необходимые эмоции на сцене! - он перевозбужденно тряхнул головой, и колокольчики на трехколпаковой шляпе кристаллическим треском всколыхнулись. - А если подумать, то вообще, кому в голову пришла идея создать маску? - вопросительно глянул я на Шута и тот неестественно подернулся. - Нужно иметь либо величайший талант, либо низший из пороков, чтобы дойти до такого. - Мне без разницы. То, что было до масок - не в моей компетенции, - резонно подметил он и вернулся к тому, с чего начал. - Так вот, я недавно нашел несколько афинских масок из глубин времени и старых археологических раскопок... - Ага, еще скажи, что сам Будда передал их тебе, - бесстрастно перебил его я. - Не стоит причислять простую находку к архиважным абстрактным материям. - Не суть. У меня есть маски. К сожалению, я не могу их примерить, у меня грим, - жалостливо протянул он и недобро взглянул на меня. - Если хочешь, можешь стать первым их носителем. - А их прежних хозяев ты уже исключил? - ехидно подцепил его я. - Их нет уже тысячи лет. Думаю, ход времени и Хронос позволят сделать мне такую вопиющую грубость. - Пусть будет по-твоему, - не стал упираться я. - Хорошо, - согласился он и преподнес на мой взгляд несколько масок. - Какую желаешь опробовать первой? - Думаю, стоит начать с Благодетели, - Я подцепил протянутую маску пальцем и легко надел на лицо. Мир вокруг оказался невыносимо тяжелым. Меня окружили попрошайки, нищие, оборванки с тощими детьми и прочий уличный сброд. На поясе висел мешочек с золотом. Я попытался оттолкнуться от них, но числом они оказались сильнее. Одежда оказалась легкой на разрывы. Мешок упал на землю и канул в лету, а бедняки, чувствую золото внутри меня, начали разрывать мою плоть когтями и зубами... - Черта с два! - воскликнул я, трясущимися руками отбрасывая маску со своего лица. - Ну, что я тебе говорил? - торжественно воскликнул он и подпрыгнул со своего седалища и завертелся вокруг моего кресла. - Эти находки даровал мне сам Осирис, Мать Божья и Будда собственными персонами! - Ага, как же, - язвительно отозвался я, отходя от потрясения и возвращая дрожащей рукой маску Шуту. Крохотные склянки на алхимическом столе заметно вздрогнули, когда Шут пронесся около них и погладил картину Богоматери. - Вот, вот она! - воскликнул он, облачив лицо в безумную гримасу. - Я сам не поверил, но, как видишь... - он вдруг утих, затем резко, дергаными движениями подошел ко мне на расстоянии вытянутой руки и протянул остальные. - Выбирай. - Отшельничество. Мир погрузился в пучину морских вод, горных кряжей и стелющихся перистых облаков. Я находился в поле около дерева и к тому же сам чувствовал себя деревом. Мои корни давно пустились в зеленую толщу, протиснувшись до обжигающих озер магмы, а ветви дотягивались до умертвляющего вакуума. В облачении монаха я чувствовал себя, как в родной плоти. Мой туманный взгляд охватывал все, до чего только мог дотянуться: деревни крестьян, храмы христиан, замки и форты рыцарей, башни Магиона, морских демонов и демонов Скверны. Единственное, чего я не мог увидеть - себя. Сколько я не опускал взгляд вниз и не пытался крутить руками перед глазами, они их упорно не видели. И это меня сильно испугало. Я начал метаться, но поздно понял, что прикован к земле: коренья намертво схватились до основы литосферных плит. - Ну, это гораздо лучше. Но осадок остается, - заключил я, передавая маску Шуту. - Неприятно, знаешь ли, когда ты полностью ограничен. - Согласен, - хмыкнул Шут. - Мне-то не знать... - Что там еще в наборе? - поинтересовался я у него, рассматривая рисунки тех масок, что еще не надевал. - Могу предложить Предательство, но, думаю, тебе оно будет не по нраву... - Нет, давай, - перебил его я. - Никогда не испытывал этого ощущения. - Ты очень сентиментальный, - язвительно хихикнул он, отчего колокольчики на его шляпе треском отозвались по прохладной зале. - Может, ты и говоришь правду, но если это так, то ты либо полный придурок, либо великий ревнитель веры! - Никогда не был карающей рукой Господа, - просто ответил я и принял глиняный прибор. - Твоя правда... Одев маску, я почувствовал сильную боль в груди и нестерпимый жар. Передо мной стояли люди, немного на снижении, как оказалось, я сам находился на невысоком парапете. Они что-то шептались между собой, но взгляда прямого на меня не поднимали, лишь изредка бросали взор на мое искрошенное тысячелетиями чело и смущенно-стыдливо улыбались. За этой массой, прямо против меня, стоял судья. Это было большое зеркало, которое отражало меня. Мой портрет на серебряном блюдце злорадно усмехался надо мной и потешался, а люд вторил его ужасно скрипучему голосу. Доски моего парапета быстро, словно прогибаясь под тысячью наковален, хрустели и вдавливались вниз, пока не рухнули в отвратительную пучину. Упав в яму, меня смешало с нечистотами. А сверху, в дыре на полу, на меня смотрела безликая масса во главе с зеркалом. Затем треснуло и оно, осколками распоров мое лицо и грудь. - Ну это перебор, черт тебя побрал! - воскликнул я, отряхиваясь от невидимого мусора. - Я же говорил, тебе не по вкусу, - назидательно изрек он и перекинул ногу на ногу. - Хотя я очень даже был поражен этой картиной. Скажу по-честному, я даже себя в ней узнал. - Может быть, - согласился я, - ты же Шут, кто знает, сколько всего ты сделал на своем веку, прежде чем угодил в это поместье. И убийства, и шантаж, и подхалимство?.. А впрочем, мне плевать. Твой же выбор. - Это точно. Поэтому давай ты меньше будешь придумывать невероятных исходов? - насмешливо ответил он и протянул последнюю маску. Она меня чем-то зацепила. Не знаю чем; они все были разные, но эта чем-то выделялась среди них. Возможно, мне просто показалось. - Что на этот раз? - уже просто так спросил я, без всякого интереса. - Неприкаянный Дух. Классно звучит, не правда ли? - похвалился он, вовсю разглядывая мое впечатление от этой штуки. - Мне сама маска нравится. Но что-то в ней меня отталкивает. - Не скажу так же. Она мне не понравилась. Я ее даже не примерял. Что-что, а вот эти мрачные игры такому шуту, как я, не по духу, - обиженно парировал Шут. Что-то в его глазах выдавало черную искру. Но я не заметил ее. Мир погрузился в мрак. А затем, словно тысячью огней, зажегся вход Портала Ада. Ручьи из лавы и облака из серы охватывали эту страну - Пристанище Скверны. На островках относительного спокойствия (а это подразумевало хотя бы отсутствие вечно полыхающего огня, лавы и кислотных доджей) черти и бесы играли в свои незамысловатые игры - они бросали друг в друга Гибельный Шпиль, и тот, кто не успевал увернуться, разрывался на множество частей и выгорал, как бумага над огнем. Мое тело охватил огонь и дымная сера. По болотам магмы плыли обсидиановые ладьи - настолько прекрасные, насколько может быть прекрасным отвратительное... Я очнулся в своей кровати. Было темно, и лишь лучи рассветного солнца беспокоили мои приоткрытые очи. Пока сон еще не остыл, мною овладело непонятное смятение. Оно никак не хотело уходить и я решил проверить свои опасения. Взявшись пальцами за края лица, я почувствовал трещинки на виске, скулах и шее. Схватившись за виски большим с одной и указательным со средним с другой стороны, я потянул свое лицо вперед, и, к моему ужасу, оно тронулось. Еще немного, и в моей руке оказалась маска...