Дружба крепкая

— Я много пропустил? Лидия оглянулась через плечо. Битлджус стоял босиком у нее на ковре и выглядел так, как будто его на недельку бросили в лесу. Без нормальной одежды и средств к существованию. Волосы топорщились через сеточку черных чулок. На чашке было написано «Переходи на темную сторону», на футболке — «Смерть — верный ответ». На носу у него поблескивали солнечные очки, зелёные волосы торчали вверх, щетина была как у покойника. Мало что поменялось. Чулки, разве что. Кажется, у них на бортах черные кружева догнивали свое. Почему чулки ее не удивили? Хороший вопрос. — Отличный же прикид, да? Нормальный. Тяжело признавать, что у него хорошие ноги, как для мертвого мусорного демона. Лидия положила обе ладони на учебник, как перед присягой — и выдохнула: — Я не хочу спрашивать. Он запрыгнул на стол и закинул ногу за ногу: — Зря, это занятная история, — он спустил очки на краешек носа и посмотрел на нее поверх стекол. — Я не хочу знать, — почему его всегда приносит, когда она пытается делать вид, что учится? — Если тебя не похитили пришельцы, я не хочу знать. Она сделала паузу и скривилась: — Обязательно было поверх чулок надевать носки? — Да. Меня волнуют и красота, и комфорт. — Шерстяные носки. Полосатые. — Знаешь, что такое могильный холод? Кривые коридоры Преисподней. — Нет. — Я не хочу мёрзнуть. — Ты говорил, что не чувствуешь холода. — Мне нравятся эти носки, и я не буду их снимать. Из чашки пахло тиной. Битлджус спрыгнул со стола. — Это был эпический квест. Зацепил по дороге парочку неписей. Я видел вещи, которые себе и представить не можешь. — У меня очень хорошая фантазия, к сожалению. Он заинтересовано подобрался к ее кровати. Поставил на нее ногу, подтянул вторую. Подпрыгнул. Растянул рот в улыбке. Зачем-то отрастил пиджак и не стал отращивать штаны. Весело ему. Битлджус вдруг прекратил прыгать и остановился, тяжело дыша. Как будто ему вообще нужно дышать. Показушник. — О, у тебя тут целые залежи книг. Они что размножаются, пока меня нет? Ты не против, если мы — он щёлкнул пальцами и высек огонек между ногтей. — Мне придется покупать их заново. — Ты предлагаешь не жечь? — Да. Он покрутил головой. — Мне не нравятся твои стены. — Да? — Они слишком простые. Лидия откинулась на стуле. Она сама бы с радостью посносила эти стены и повыбивала эти окна. Хорошо, что у Эбби сегодня планы. Лидия положила щеку на руки и сказала вслух: — Ты останешься на весь день? — Ага, — Битлджус выводил светящейся краской свое имя поперек окна. У его имени было слишком много букв. Это была не реальная краска, а значит… — Никто этого не увидит. — Увидят, если умрут, — он хрипло рассмеялся. Так что ближайшее время эту надпись будет лицезреть только она. «Здися быв Бете…» — Все лучше сеансов коллективной мастурбации. Они мне уже надоели. Лидия представила кружок анонимных онанистов в каком-нибудь унылом офисном здании, с белыми стенами и большими окнами. А потом сложила два и два. — Ты… С твоими клонами то есть… — фу! — Ага. Она не хотела это представлять. Или хотела. — Я надеюсь, вы все-таки ебете друг друга, а не просто садитесь дрочить в кружочке. Он грустно посмотрел на нее через плечо. Да ладно. Лидия возмутилась: — Но это тупо! — Я люблю оргии, но физическое взаимодействие предполагает определенный уровень интимности. Мы не настолько хорошо знаем друг друга. У нее не было слов. — Они буквально! Твои! Клоны! Так стоп. — То есть наш секс предполагает определенный уровень интимности? Эй? Эй? — улыбка расползалась у нее на лице. Банка с краской с тихим «пуф» растворилась. Недописанное «Бетельг…» так и останется на стене, да? Битлджус вдруг сказал как будто мимоходом: — Кстати, не забудь провериться. Лидия медленно встретилась с ним глазами. Он просто пытался сменить тему, это было ясно. И всё-таки она спросила: — В смысле? — На всякий случай. Ну, знаешь… — он обвел ее ладонью, потом обвел себя ладонью и пожал плечами. — Не знаю. Ты демон. Ты даже не вполне материален. — В четырнадцатом веке тоже думали: ну крысы и крысы, что они там могут переносить. — Ты не крыса. — Точно, я хуже. — Он присел на корточки (как хорошо, что через окно его никому не было видно), бухнул лапищу ей на плечо и скорбно свёл брови: — Лидия, проверься. Его лицо сломалось поперек. Он прыснул и расхохотался. Она потерла рукавом оплёванное лицо. — Фу! — Прости, прости, инстинкт, привык, что чем больше влаги, тем лучше. Это была ужасная шутка, но Лидия рассмеялась. Он вытер лишней рукой слезящиеся глаза, пошевелил пальцами на ногах — носки он так и не снял. Опять сел рядом с ней, на стол, и они посидели молча. — Так почему чулки? — Ну, они же хорошие. На правом колене у него прорвалось сразу несколько ромбиков-сегментов. Лидия медленно сказала: — И правда. Было бы неплохо забыть, что ей нужно работать. — Но если ты действительно меня чем-нибудь заразил, я найду тебя на той стороне и… — Знаю, знаю. — Он покивал, а потом покрутил головой: — Но слушай, книг действительно стало как-то слишком много. Они готовят осаду? Вызывали подкрепление? Лилия кивнула: — Я просто вышла на финишную прямую. Выпуск совсем скоро. — Уже? — Битлджус почесал макушку. — А меня давно не было. Никогда не поздно предложить убийство, так что я предлагаю. Тут всегда можно все прекрасненько сжечь. Черт, как заманчиво. — Не сегодня. — Но ты подумай. У тебя может быть отличная защита. Они оба оскалились и захихикали, почти касаясь носами. Странно, ей сегодня впервые стало спокойнее за сколько? За пару месяцев? Битлджус отвёл полосатый манжет, ногтем подковырнул стёклышко на часах — оттуда выпрыгнула пружина — и задумчиво сказал: — Время-то и правда не резиновое. Они помолчали. — Эй, — Битллжус наклонился к ней. — Чего? Он взял ее лицо своими лапищами, и Лидия скептически на него уставилась: — Чего тебе? — Трудно выглядеть угрожающе, когда тебя держат за щеки. По крайней мере, руки у него уже отогрелись и теперь не холодили. Битлджус сделал страшное лицо и чмокнул ее в нос. Потом в лоб. В висок. В щеки (для удобства расставил пальцы). В ямку над губами. Отплюнул ее волосы и опять чмокнул в лоб. Она почти рассмеялась: — Это ещё что? — На всякий случай, мало ли что. — Эй, я же не умираю тут, — если бы умирала, они бы точно не прощались. — Если ты, конечно, не заразил меня какой-ни… — На прощание. — Куда-то собрался? — С этого момента я буду иногда пролетать мимо твоих окон и смотреть на твою счастливую жизнь… — Это крипово. — И если окно будет закрыто, я буду знать… — Не надо меня тут питерпэнить! — Лидия отмахнулась от его рук. — И пялиться в окна! Хватит просто предупредить, что будешь. Я не изгоняю тебя и не запечатываю здесь ничего. Ты видел охранные знаки на стенах? Нет? Потому что я их не писала. — Ладно, — он шмурыгнул и вытер нос указательным пальцем. — Но если тебе когда-нибудь понадобится заключить фиктив… — Нет. — Справедливо. Она привалилась к нему плечом и обхватила его руками. Они сидели молча, и холодно почти не было. — Так какой у тебя план? — В смысле? — У тебя есть план, что будешь делать дальше? Выпуск, вот это все. У нее есть? Она прислушалась к себе. У нее в голове был комок тревоги и ярости, и еще больше кричащих голосов. — У меня нет планов. — Ну, — он так пожал плечами, что стол скрипнул. — Ты всегда можешь умереть, и тогда можно будет ничего не решать. Похоже на план. — Я не собираюсь умирать, — Лидия подняла голову. — Никогда? — Никогда. Придумаю лекарство от смерти, — Лидия рассмеялась и потерлась щекой о полоски на его пиджаке. Потом придется тереть эту щеку моющим средством. И металлической щеткой. — Ребята с той стороны тебе спасибо не скажут. — И ладно. Переживут как-нибудь. Он взорвался хохотом, вынул из кармана пиджака полосатую салфетку, всю в ржавых пятнах, и долго промокал лицо. Не вечер, а парад плохих шуток. — Но это будет интересный квест: вряд ли лекарство от смерти это такая лёгкая добыча. Тебе, может, даже понадобится помощь. — Может быть. Он вывернулся у нее из-под руки неестественным движением, лизнул ее живот между полами пижамы — вечно эти мелкие черные пуговицы расстегиваются сами собой — и Лидия захихикала. Она никогда не умрет.