Разные понятия.

Вечер. Одна из многоэтажек Сеула. Лифт с еле слышимым скрипом тянет наверх, пролетая этаж за этажом. Останавливаясь на нужном, он с неохотой распахивает свои металлические двери, будто не желая отпускать, провожая холодным электрическим светом лампы, словно говоря: "Еще увидимся". Высокий юноша шаркает подошвой обуви, медленно подходя к нужной ему двери. Поднимает руку и уверенно жмет на звонок. Услышав противный срежет, он держит кнопку еще пару секунд и отпускает. Но открывать дверь ему не спешат: об этом говорит тишина за ней. Отстучав пальцем по холодной стенке двадцать с лишним секунд, он снова тянет руку к звонку, но останавливается, так и не нажав на кнопку. Просто вспоминает, что хозяин квартиры не любит, когда трезвонят. От этого скрипа легко может разболеться голова. Именно поэтому, отсчитав пальцем о стену еще пару десятков секунд, парень разворачивается и опирается спиной на стену рядом с железной дверью. Скрещивает ноги, недовольно натягивает капюшон спортивной куртки сильнее на глаза, опускает голову на грудь и сверлит взглядом свои посеревшие от пыли кроссовки. Сумка, что была в руках у парня, падает на пол, а сами руки ныряют в глубокие карманы черных джинс. Когда юноша отсчитал в голове еще две с половиной минуты, дверь бесшумно отворилась, и на пороге появился мужчина лет тридцати пяти. Взъерошенные волосы с белым перышком из подушки в них, помятая майка и домашние спортивные штаны, заспанные глаза. Видимо, гость пришел немного не вовремя, но этого не было видно на лице мужчины. Он лишь усмехнулся и, легонько толкнув парнишку в плечо, пригласил его в квартиру. - Ты не мог мне позвонить? Я ведь спал. Старший включает свет в прихожей и терпеливо ждет, пока его гость разденется и разуется. Наступая на задник, парень лениво снимает кроссовки, не расшнуровывая их, и небрежно бросает рядом с дверью. Он слышит тихий укоризненный вздох, но, как всегда, просто игнорирует его, снимает спортивную кофту и вешает ее на крючок. Подняв глаза на мужчину, он нелепо улыбается и пожимает плечами. - Прости. - Ах, ладно. Проходи, раз пришел, - хозяин квартиры сделал несколько шагов вглубь комнаты и на ходу спросил: - Кофе? Парень проследовал за ним. Пройдя мимо гостиной, он с усмешкой отметил привычный небольшой бардак, в котором было на удивление уютно. Как всегда рядом с диваном на полу был скомкан теплый плед, на самом диване лежала неумело взбитая подушка. Напротив на столике стояла открытая бутылка пива, рядом - наполовину пустая тарелка с поп-корном. Тут же лежал абы как переклеенный скотчем пульт от телевизора, видимо, уже несколько раз отправлявшийся в полет. - А может, что-нибудь покрепче? - гость проходит на кухню и без приглашения садится за стол, откидываясь на спинку стула. - Кюхён-ши, - начинает старший, - а не пора бы тебе бросить пить? - несмотря на некий отказ от кофе, мужчина все же достает из кухонного шкафа два стакана, банку кофе, сахарницу и две ложки. - С молоком? - бросает он через плечо, открывая банку. Кюхён кивнул, не обращая внимания на то, что Хесон стоял к нему спиной. Старший все равно сделает все по-своему. Насыпет чуть больше сахара, чем любит Кюхён, нальет молока, хотя парень пьет кофе без него. Поставит перед гостем вазочку с песочным печеньем, которое он совсем не ест. Так происходит каждый раз, разница может быть только в настроении обоих, определяющем их вечер, и в количестве печенюшек в вазочке. - Что-то случилось? – ненавязчиво спрашивает Хесон, ставя перед Эвилом его кружку и садясь напротив. В ответ юноша мотает головой, но старший не верит. Иначе бы Кюхён просто не пришел. – А если честно? – он чуть улыбается, пытаясь разрядить угнетающую обстановку, и Кюхён поддается. Медленно отпивает кофе и отвечает: - Устал. - От чего? Отдыхать? Ваш последний концерт был три недели назад, - усмехнулся старший. - Йа! Тебе ли не знать, что значит «мировое турне»! Это тебе не просто концерт! – вспылил Кю. - Да, ладно, ладно, я просто пошутил, - отмахивается Хесон, смеясь. Но парень напротив и не думал долго сердиться, тут же забывая причину минутной ссоры. Настроения не было даже на ругань, он действительно устал, но от чего? От концертов? От работы? От жизни? Он устал от постоянно нарастающего напряжения между ними. Может быть, сказывается возраст? Разница почти в десять лет! Нет, это здесь не причем. Здесь было что-то другое, пока что недоступное пониманию Кю. Будто бы у одного из них висит стальной замок на заржавевших дверях к сердцу. Осталось угадать - у кого? В себе Кюхён был полностью уверен, ни мгновения не сомневался. Тогда хён? Да, скорее всего именно так, или Кюхён нагло обманывает самого себя и даже не замечает этого. Ведь всегда проще свалить вину на другого; не каждый признается в своей слабости. - К слову, видел ваш новый клип, - с широкой улыбкой юноша возобновляет разговор. - Да, ну и как? - оживился Хесон, готовясь принимать комплименты. - Если честно, вы похожи на каких-то сутенеров. И эти движения... - парень распустил пальцы веером и попытался повторить несколько движений из хореографии. Печенье застряло в горле. Пытаясь его запить, старший поперхнулся и кофе. Кюхён громко рассмеялся, радуясь удачной шутке. - Знаешь, - неодобрительно покосился на младшего хён, - за пятнадцать лет нас кем только не называли, но только не сутенерами. - Я рад быть снова первым. "У него заразительный смех". Еще час разговоров, и оба разошлись по своим углам в гостиной, будто живут уже несколько лет вместе. Кюхён, взяв с собой свою кружку с кофе, шаркая ногами, прошел к дивану. Оставив кофе на столике напротив, он по привычке аккуратно складывает валявшийся плед, кладет его в угол дивана, взбивает подушку и кладет ее поверх пледа. Садится на диван, облокачиваясь одной рукой на ту же подушку, и тянется рукой за пультом. Снова недовольное ворчание, что он абы как переклеен скотчем, после несколько щелчков, и экран телевизора замерцал раздражающими вечернюю темноту комнаты огнями. Хесон с осторожностью наблюдает за действиями гостя, после, убедившись, что все как обычно и ничего нового Эвил не выкинул (что очень вероятно), он достает из холодильника бутылку пива и, открыв ее, тоже направляется в гостиную. У Кюхёна начинает бешено биться сердце, когда старший проходит мимо него и делает неосторожное движение в его сторону, будто намекая, что хочет сесть рядом. Но это снова придуманное Кюхёном действие: Хесон проходит мимо к окну. Немного отодвигает одну штору, пропуская угасающие лучи солнца в комнату, и завороженно смотрит на город, безумно шумящий перед сном. - Я ведь предложил выпить, - ревностно бурчит юноша. - Ты предложил напиться, - уворачивается от колкого замечания старший. - Хм... Видимо, у нас разные понятия слова "выпить". И все же, может что-нибудь по-лучше пива? - Если это что-нибудь таинственным образом окажется у меня в квартире, то я не против, - подмигивает Хесон, ставя бутылку на подоконник. Кю нервно усмехнулся. - Я чувствую себя чудаком-Дамболдором, - парень буквально подпрыгивает с дивана и быстрым шагом направляется в прихожую. Не включая там свет, находит свою сумку и достает из нее бутылку (угадайте, чего?) коллекционного вина. "Он слишком предсказуем". Теперь банкетом правит Эвил. Усадив старшего за стол, он прошаривается по кухонным шкафчикам и находит два хрустальных фужера. С неподдельной осторожностью протирает их и ставит на стол. Умело открывает вино, также умело разливает его по фужерам и предлагает один хёну. А дальше в голову бьет алкоголь. Преимущество Эвила в том, что напиваться вусмерть он не умеет, а вот притворяться - еще как! Вино развязывает языки обоим. Сами того не замечая, они начинают разговаривать на личные темы, забывая, что не шибко доверяли ранее друг другу. Правильно опасался Хесон пить с Кюхёном - тот выудит из него любую тайну, наконец подберет ключи к тому замку, что не дает ему раскрыться. Обведет вокруг пальца без малейшего зазрения совести. Откуда у дьявола совесть? - Я же говорил, ты предлагал напиться, - отставляя свой фужер в сторону, Хесон с усмешкой оглядывает почти пустую бутылку вина. - Я вновь повторяю, у нас разные понятия слова "выпить", - демонстративно стукнув хрусталем о дерево, пьяно отвечает Кю. - Видимо, на этот раз ты ночуешь у меня. Диван в твоем распоряжении. - Не стоит. Я могу уехать на такси, - подпирая голову рукой, бурчит младший и достает из кармана джинс мобильный. Но, кажется, данный вариант не устраивает Хесона. - И куда ты в таком состоянии? - озвучивает риторический вопрос старший и поднимается со стула. - Вот мне потом еще отвечай за тебя, если упадешь где-нибудь. Проспишься и поедешь, - он подходит к Эвилу, насмешливо ворошит его замечательно уложенные волосы и протягивает руку - он боится, что Кю и пару шагов сам не сделает. Поднимает его со стула и, закинув одну его руку себе на плечо и приобняв за талию, ведет в гостиную на тот самый предложенный диван. Самому же хозяину придется идти в спальню, хоть он уже и привык спать в гостиной. - И все же я настаиваю на такси, - бормочет свое Кюхён. Ну что поделать с этим ребенком? - Спи! - не всерьез чуть прикрикнул Хесон, укладывая младшего на диван. Присев с краю, он достает из-под подушки аккуратно сложенный плед и расправляет его. А пока хён возился с пледом, Кю приподнимается на локтях и мысленно торжествует. "Вот ты и проиграл, хён. Успел запутаться в моих толком и не расставленных сетях." Укрывая донсена, Хесон натыкается на его абсолютно трезвый взгляд. Удивлению нет предела: и кто же выпил полбутылки? Он? А младший пользуется замешательством хёна и тянется ближе к нему. Нет никакого сопротивления, лишь недоумевающий взгляд, требующий объяснений. Руки с пледом бессильно опускаются на колени, глаза по инерции закрываются. Мимолетное касание губ, секунду спустя в него толком и не верится. "Похоже, я остался в дураках." - Я уже слишком стар для таких игр, Кюхён-а, - Хесон отстраняется и прячет взгляд. Но рука Эвила, еле касаясь лица, заставляет развернуться обратно к младшему и посмотреть ему в глаза. - Кто сказал тебе эту глупость? - его губы растягиваются в милой улыбке, развеивая вмиг возникшее напряжение. Да, преимущество Эвила было в том, что напиваться вусмерть он не умеет, а вот притворяться - еще как! - Ты обманул меня, - старший еле заметно улыбается, не желая признавать свое поражение. - Ты сам заставил меня так сделать, - оправдывается Кю. Плед возвращается на свое законное место - на пол. Мозг, отчаянно твердивший, что так нельзя, теперь умоляет о продолжении и поддается усиленно бьющемуся сердцу. Руки сами делают свое дело, губы покрывают поцелуями каждый миллиметр тела. Одежда в раз становится ненужной и летит на пол, задевая неудобно лежавший на краю стола пульт. И тот в который раз отправляется в полет (но ничего, еще раз склеят скотчем). Неконтролируемые самим Хесоном движения останавливает болезненный крик - Кюхён не в силах терпеть резкую боль впивается коротко подстриженными ноготками в спину старшему. Достойная плата за неосторожные действия. Но вскоре боль сменяется наслаждением, крики - стонами. Остатки алкоголя выветриваются из сознания вместе с остатками разума. Он им сейчас не нужен. - Кюхён, то, что было прошедшей ночью... - Ничего не было хён, я понимаю. Но... - ... мы обязательно повторим это еще разок.