Плоть моей земли

Люди вокруг нее одеты в странную одежду и разговаривают на неизвестном для нее языке. Она не может понять, что именно от нее хотят. Так что раз за разом ее запирают в маленькой комнате с небольшим окошком, через который видно свет луны. Теперь луна — единственное, что осталось у Арелвин от старой жизни. Женщина проводит рукой по каменной кладке стены своей комнаты. "Этот камень мертвый внутри", — грустно думает она, пытаясь почувствовать хоть какой-то отголосок связи. Не как омытая и любовно отшлифованная морскими волнами галька на берегу ее родной деревни. Не как отвесные скалы в глубине острова, полные стати, такие же старые, как en on míl frichtamen. Не как поросшие мхом валуны в лесах, служащие ориентирами охотникам и собирателям. У этого камня нет души. Ни у чего на этом острове нет души. Вновь и вновь ее забирают из комнаты люди в птичьих масках с пустыми глазами. Они ведут ее по каменным коридорам под сводами деревянных арок, показывают кашляющих renaigse, истекающих черной гнилью. С каждым визитом им становится хуже, а потом они исчезают и им на смену приходят другие. Арелвин — doneigad своего клана, ей ведомы многие секреты и рецепты целебных зелий, она могла бы попробовать понять эту страшную болезнь. Но она не хочет. Она хочет увидеть свое дитя, отнятое у нее еще там, в качающемся по соленым водам деревянном доме. Она чувствует с ребенком слабую связь. Знает, что он живой и здоровый. Она находит небольшую отдушину в мыслях о том, что о ее ребенке заботятся. Иногда вместе с людьми в масках приходит молодой мужчина. Он рассказывает ей истории и голос его полон сострадания. Арелвин плохо знает его язык, но понемногу учится. Он называется себя священником и во время своих визитов говорит о свете и солнце, о смирении и надежде. Порой он украдкой кидает на нее заинтересованный взгляд, изучая черты ее лица. А затем уходит, оставляя ее одну в тесной комнате. Однажды, расчесывая волосы, она нечаянно обламывает одну из ветвей, произрастающих из ее головы. Они стали хрупкими и бледными. Она понимает, что ослабела. "Наверное, так чувствует себя умирающее дерево без корней", — думает она ночью, глядя на луну. В руке ее зажата сломленная ветка. Она крошится в труху, когда женщина пытается проколоть ею яремную вену. Должно быть, она выглядит нехорошо, потому что священник — Петрус — кажется обеспокоенным. Он навещает ее чаще, иногда даже выводит ее на прогулки во внутренний двор этого огромного каменного здания, где стоят несколько одиноких деревьев. Пытается выяснить причину ее недомогания. Она не знает, как объяснить этому странному renaigse, что значит ее связь с островом и как она важна для ее народа. Вместо этого она рассказывает ему о своей семье, о деревне на берегу моря и о ребенке. Рассказывает, как может, на ломаном языке его земли. Отдает ему каменное резное ожерелье, которое когда-то сделал для нее ее minundhanem. Она чувствует, будто предает его память, отдавая эту дорогую ее сердцу вещь в руки renaigse, но она знает, что ей осталось совсем немного. Священник с болью в глазах принимает украшение и понимающе молчит. Однажды ее приводят в комнату с очередным заболевшим. В этот раз ею оказывается девочка лет семи: ее плоть почернела, а глаза невидяще уставились в стену. Арелвин пытается призвать силу острова, чтобы хоть как-то ослабить страдания ребенка, но родная земля так далеко. Целители этой земли — алхимики — дают ей на выбор травы, просят сварить зелье. Но ни одна из трав ей не знакома. С тяжелым сердцем она возвращается в свою комнату под надзором птичьих масок. Той ночью она плохо спит. Ей снится Вигнамри: яркие ленты и пучки трав украшают главную площадь деревни, народ радуется и разжигает костры, mál дует в свой костяной рог. Она танцует среди своего народа вместе со своим minundhanem, барабаны отбивают ритм, в котором бьется сердце острова, и ее сердце бьется с ним в унисон. За ней наблюдает слепая девочка, сидя на каменном троне во главе площади. Внезапно люди начинают кричать, кто-то роняет ее на землю и черные руки вырывают из ее чрева дитя, трясут ее за плечи. Она просыпается, глядя в обеспокоенное лицо священника. — Помоги мне, — умоляет женщина сиплым голосом, ощущая слезы на щеках. "Помоги мне вернуться домой", — проносится у нее в голове. — Как? Чем? — не раздумывая спрашивает Петрус, бережно сжимая ее плечи. — Убей меня, — просит Арелвин. Мужчина в ужасе отшатывается, будто обжегшись. Он уходит, не сказав ей ни слова. Силы совсем ее покидают, походы к больным даются ей все тяжелее. Она еле ощущает прежнюю связь со своим ребенком, словно кто-то перерезал нити каменным ножом. Ей лишь остается надеяться, что с ним все хорошо. На редких прогулках она зарывает пальцы в холодную липкую землю в надежде напитаться силой, но земля здесь такая же мертвая, как и камень в ее комнате. Как и люди, которые продолжают умирать от странной болезни. Ее ногти ломаются, а ветви в волосах давно истлели и превратились в пыль. Она почти не ест и не пьет. Ей хочется, чтобы все поскорее закончилось. Арелвин каждый раз умоляет о помощи доброжелательного к ней священника, но он нарочито игнорирует ее мольбы, принося по вечерам двойные порции пищи в ее комнату. Она не винит его, ведь ему тоже страшно. Она чувствует себя больной. Нет, не страшной болезнью renaigse. Просто слабой и старой, как будто она отжила свой век. Живот скручивает каждый раз, когда она вспоминает о пирах на праздниках в деревне и о тихих ужинах со своей семьей. Но когда она пытается что-то съесть, еда встает комком в ее горле. Ее больше не отводят к больным. Изредка в комнату заглядывает человек в птичьей маске, но лишь для того, чтобы убедиться, что она еще дышит. Единственным, кто навещает ее так же часто, остается священник. Он сидит у ее постели и читает ей истории из потрепанной книги. Раньше она рассказывала в ответ сказания своего народа, но теперь она может только слушать. И пусть женщина не понимает часть слов и смысл книги ускользает от нее, его голос помогает ей обрести покой. Когда он в очередной раз собирается уходить, она берет его за запястье ослабевшей рукой. — Спасибо тебе, carants. Мужчина растерянно моргает. Затем медленно перехватывает ее руку и прижимает ее к губам, пряча от нее лицо. Он шепчет ей пожелание хороших снов, нежно опускает руку поверх покрывала на ее постели и уходит, задержавшись в дверях. Петрус оглядывается на нее напоследок, и женщина видит в его глазах непролитые слезы. Дверь за ним мягко закрывается, и Арелвин считает про себя затихающие шаги. Она смотрит на луну сквозь маленькое окошко своей комнаты, пока сон не приходит к ней. Она вновь в своей хижине, рядом со своими родителями и сестрой. В очаге потрескивает пламя. Minundhanem — такой теплый и родной, — держит ее в своих объятиях. На плетеном коврике у ее ног играет с резной фигуркой оленя ее дитя. "Тебе пора вернуться домой, плоть моей земли". Арелвин устало прикрывает глаза и улыбается, позволяя всему вокруг исчезнуть в убаюкивающей темноте.