Куда приводят мечты

-Не, не, погоди секунду! — Произнёс Тозиер с широченной улыбкой на лице, — твоя мама настолько жирная, что когда она встаёт с дивана и шагает к холодильнику, в Дерри звучит тревога о землетрясении. -Ричи, закрой свой рот! — Выкрикнул астматик, кажется, подпрыгнув на месте от переполняющей его ярости. -Слушай, а та трещина на лестнице случайно не из-за неё? — С наигранной задумчивостью спросил Ричи, заправляя непослушную кудряшку за ухо. -Твою мать, Тозиер, твой рот- это какая-то помойная яма, неужели так сложно заткнуться? — Каспбрак почти перешёл на визг. -Я бы заткнулся, но как тут молчать, когда в мире столько неразгаданных загадок! — Кучерявый подавил смешок и продолжил, — например, почему у такой слонихи родилась такая тростинка? Когда она брала тебя на руки, она видела свои ладони сквозь тебя? Интересно, а как она не раздавила тебя своими огромными сиськами во время кормления? -Пошёл к чёрту! -Эдди двинулся на него и толкнул в грудь, выставив руки вперёд.       Эдди не любил свою мать. Он не ненавидел её, но и родственным тёплом в их взаимоотношениях явно не пахло. Соня вечно навязывала подростку своё мнение, взгляды, тупые советы, которые услышала по своему уродливому старому телевизору. Серьёзно, она часами сидела на протёртом скрипучем кресле (единственном кресле, в которое помещался её здоровый зад), вслушиваясь в гипнотизирующий голос диктора. В такие моменты её сыну казалось, что она вовсе не обращала внимания на окружающий мир: все, что имело значение — темноволосый мужчина, рассказывающий о выявлении трудно произносимых болезней на ранних стадиях (что, кончено, являлось полнейшим бредом). Хотя, иногда она отвлекалась на длинные лекцию своему сыну о болезнях, своих мыслях по поводу его круга друзей, поведения и таблетках, что ему нужно было принимать (от несуществующей болезни) или на походы в магазин (и, кончено же, за медикаментами). И тогда уже Эдди подгружался в себя, забывая о внешнем мире. Слова причитающей матери приглушенно звучали на фоне и отдавались этом где-то в глубине черепной коробки. В такие моменты он думал о том, насколько сильно его это достало. Насколько сильно он хотел бы быть храбрее и суметь оказать отпор, возразить, поспорить с огромным вечно давящим на него монстром, которого он зовёт «мамулей». «Эдди, ты выпил свои таблетки? Солнышко, мы боремся с твоей болезнью! Ты принял свои витамины? Тебе нельзя дружить с этими ребятами, они плохо на тебя влияют. Поцелуй мамочку!» — как же это все достало, достало, достало!       Эдди не любил это всё. И Эдди не любил её.       Эдди не любил свою мать, но оскорблять её Ричи больше не позволит. -Неужели злишься? — Тозиер выгнул бровь и схватил парня за тонкое запястье.- А раньше тебе нравились мои шутки. -Раньше ты не был токсичным мудаком, и мы были друзьями, придурок.-Выплюнул Каспбрак. -Ах, вот как…- Голос Ричи погрустнел (нарочно ли?), но это не остановило его от язвительных комментариев.- Выходит, это я виноват, Спагетти? -Я не разрушал нашу дружбу.-Тихо ответил веснушчатый парнишка и попытался выдернуть руку из цепких лап бывшего друга. -Даже когда твоя мамаша выставляла меня за дверь со словами о том, как я тебе противен, и ты даже палец о палец не ударил? — Кудрявый сильно сжал хрупкое запястье и придвинул собеседника ближе.- Даже когда она захлопнула её перед моим носом и сказал не возвращаться? А ты просто сидел и слушал. После всего, что произошло в тот вечер… -Ричи…- Сдавленно прошипел Эдди, схватив того за руку, и поморщился от боли. -Отвечай, Эдди.- Отчеканил Тозиер, немного ослабив хватку и всматриваясь в веснушчатое лицо.       О, Эдди прекрасно помнил тот вечер. Тот вечер буднего дня, состоявшийся всего каких-то три месяца назад. Тогда-то все пошло по пизде. То была дождливая, пасмурная пятница, когда мальчики решили остаться дома и немного «потусоваться». Ричи зашёл к нему в шесть, когда мама Каспбрака ещё была дома и смотрела телевизор. Все начиналось с комиксов, приставки, дружеской драки на подушках, шуток, душевных заговоров и весёлого смеха. А закончилось всё подгоревшей пиццей, жадными поцелуями, какие свойственны лишь жутко и безнадежно влюблённым подросткам, и орами брызжущей слюной, глазами, налитыми кровью и красным лицом Сони Каспбрак, заставшей картину целующихся парней в самом её разгаре. Эту женщину будто ещё больше раздувало от гнева, она выглядела, будто огромный красный надувной шар, готовый вот-вот лопнуть и забрызгать все вокруг внутренностями, кровью и дерьмом, что эта бабища в себе скрывала. Но даже Ричи, так любящий стебать её и ржать по любому поводу, ни слова не проронил в тот момент. Мальчики выслушивали этот поросячий визг, сопровождаемый кучей гадких, мерзких слов в адрес кудрявого и его семьи, гомофобными выражениями и ахуеть, какой большой дозой отвращения с её стороны. Тозиер редко чувствовал себя подавленным, но когда ты испытываешь вину за то, кем являешься и за то, чего не можешь исправить, это наталкивает на многие мысли. Например, о суициде, селфхарме, наркотиках, замкнутости, побеге… казалось, на пару минут он просто перестал дышать из-за сильнейшей душевной боли, отдающей глухим ударом где-то в области сердца.       Он испугался. Испугался не сколько за себя, сколько за парня, стоящего рядом в тот момент. За парня, которого вовлёк во все это по своей вине, потому что он такой. Потому что он всегда был таким, пусть и не признавал этого, и ничего не может с этим сделать.       Кудрявый пялился в пол, не в силах глянуть ни на кричащую Соню, ни на друга. Слова женщины, будто острые крюки и гарпуны, они цеплялись за восприимчивое сознание подростка, заседая в нём надолго. Они оставляли ужасные отпечатки на нём, шрамы, которые вечно будут напоминать о том, что Ричи не такой, как все. Не такой. Он лишний. Он не достоин Эдди.       Тогда ему так и не удалось взглянуть на любимое веснушчатое лицо. Кудрявый просто вылетел из чужого дома, почти что получив пинок под зад от Сони, с опущенной головой и полным осознанием всей плачевности ситуации. Домой он вернулся к ночи, заставив родителей переживать. Костяшки парня были в ссадинах, волосы — взъерошены, глаза — заплаканы, а джинсы на коленях — порваны и оголяли ободранные колени в кровавых ранках. Он не стал говорить родителям правду, что бы он им ответил? «Мамаша лучшего друга выгнала меня из из дома, потому что я пососался с её очаровательным сыночком и решил послоняться по безлюдному парку и в гневе побить деревья, а потом упасть прямо на дороге?» Он лишь сухо ответил, что подрался с придурком из параллельного класса. Ричи не знал, что произошло с Эдди после его ухода. Они почти не разговаривали и даже не позвонили друг другу перед сном, как обычно это делали. Так и закончился самый лучший и самый худший день в жизни обоих мальчиков.       От нахлынувших воспоминаний об ужасном происшествии у Эдди выступили слезы. И хотя Ричи не знал, что происходило в доме Каспбраков, когда дверь за кудрявым захлопнулась навсегда, он примерно представлял, на что была способна разгневанная Соня, готовая на все, лишь бы окружить сынишку чрезмерной опекой. И за это он тоже себя ненавидел. Но Ричи не каменный, и у него есть эмоции… да его спектру эмоций может позавидовать кто угодно, но есть один минус: он не может их просто так скрывать и часто делает больно близким. -Ричи, пожалуйста, отпусти.- Не в силах отрицать что-либо взмолился веснушчатый парень.-Мне больно. -Знаешь, — кудрявый сделал паузу, проглотив подступивший к горлу ком, — мне тоже. -Знаю…- голос Эдди дрогнул. -Лжец.- Зло прошептал Ричи, не отпуская чужой руки.-Откуда тебе знать, ты ведь нормальный, верно? Мать тебя правильно воспитывает. Ты ведь не псих, которому нравятся мальчики. -Прекрати! — Каспбрак снова перешёл на крик, но на этот раз истерический, смешанный со всхлипами и вдохами.- Думаешь, мне было легко? Думаешь, мне досталось меньше, чем тебе?       Ричи заглянул ему в глаза, в которых, как и в его, читалось столько боли, сколько не должно, просто не должно читаться в глазах подростка. Ему было искренне жаль, что в то время, как другие пьют, веселятся, горланят песни, заводят вторых половинок, им приходится соблюдать дистанцию и страдать. Много страдать.       Ричи и Эдди почти не общались вот уже три месяца. Все их переговоры заключались в просьбе дать ручку или в колких фразах Тозиера о мамке веснушчатого. Им приходится делать вид, что они счастливы, но, судя по реакции лузеров, не получается. Все давно заметили подвох и напряжение между этими двумя. Если Ричи Тозиер перестал прикасаться к Эдди и начал смотреть на него не как раньше: влюблёнными глазами, то и дело многозначительно прищуривая их, когда Каспбрак ловил этот взгляд на себе, а с тоской и печалью, то это явный признак того, что что-то пошло не так. Беверли пыталась выяснить, что произошло. Билл пытался их помирить. Стэн старался вывести хоть кого-нибудь на разговор. Но всё тщетно. Настолько глубоко это травмировало парней. Ричи сильно отдалился от друга, но задирать его и отпускать колкости не перестал, просто теперь это выглядело намного более грубо.       Но сегодня Тозиер решил не сдерживаться и дать волю эмоциям. Терять-то уже нечего. Да и когда картина жизни превратилась в серое скучное полотно без единой насыщенной краски, потому что его мальчик не с ним, Ричи решил, что нужно что-то делать. После уроков он вместе с компанией лузеров направился к выходу, попрощался с ребятами и, несмотря на то, что дом Эдди находится в противоположной стороне от его дома, поплёлся за ним. Сначала тот не замечал постороннего присутствия. Но затем свист и саркастичное приветствие Тозиера, которого уже было достаточно, чтобы взбесить юношу, заставили его немного растеряться. И за тот короткий промежуток времени, что Эдди метался из стороны в сторону, думая, куда же спрятаться, Ричи настиг его и начал засыпать едкими фразочками и шутками. Это была своего рода терапия для Ричи. Способ выпустить пар. А для Эдди — сущий ад. -Эдс, неужели уже ничего не сделать? — Голос Ричи тоже предательски задрожал.-Мы просто оставим все вот так? -А что ты предлагаешь? — Каспбрак не стал сдерживать слёз.-Если моя мама узнаёт, что мы остались с тобой наедине, она убьёт нас обоих. Хорошо, что в тот раз она не стала звонить твоим родителям. -Я понимаю, но…- Кудрявый облизнул пересохшие губы.- Я скучаю по тебе. Очень скучаю.       Ричи посмотрел в глаза собеседника, не скрывая ни капли грусти. По щеке астматика покатилась первая слеза. -Я знаю.- Сипло прошептал он и, почувствовав, что движение руки ничего не сковывает, опустил её.- Я тоже очень скучаю по тебе, Ричи.       Каспбрак сцепил их указательные пальцы, будто не мог позволить себе большую близость (хотя так оно и было). Тозиер хотел было утереть ещё одну слезинку на покрасневшей щеке друга, но тот, заподозрив о его намерениях, опередил его и быстро вытер лицо рукавом синего свитера, оглянувшись, будто кто-то мог увидеть их. -Не расскажешь, что она… что она сделала? — Замешкавшись спросил балабол, с беспокойством глядя на Эдди. -Она до сих пор это делает.- Взгляд веснушчатого вдруг стал пустым, как это бывало у Беверли, когда речь заходила об её отце.       Сердце Тозиера пропустило удар. Что эта женщина могла сделать с его любимым Эдди? С его заботливым, экспрессивным, живым и бодрым Эдди? Что заставило его переживать такие эмоции? -Она… она постоянно говорит, что это неправильно. Что мы попадём в ад за такое, что это моя очередная болезнь, и она сделает все, чтобы вылечить меня. Астматик трясущимися руками нащупал в кармане ингалятор и пшикнул им в рот, судорожно вдохнув.