***
Чимин проснулся в руках своего Альфы крайне удовлетворённым и счастливым. Улыбка сразу же возникла на его лицо, стоило ему увидеть лицо своего Альфы. Чонгук не спал, гладил его по волосам, держа свою руку на талии Омеги. Улыбается в ответ, тянется к родным губам и оставляет лёгкий поцелуй, подтягивая Чиму повыше. —Привет, — Чон заглядывает ему в глаза со всей любовью и не удерживается от ещё одного поцелуя. Чимин будто сонная булочка, смотрит своими большими разноцветными глазами и улыбается мило, получая при этом ещё и поцелуй в носик. —Я так тебя люблю, ты не представляешь… — шепчет, утыкаясь своим лбом в чужой. Отпускать парня совсем не хочется из своих рук. Хочется пребывать во власти мягкой постели, в этом тепле и уюте ещё очень долго. Пак не может стереть со своего лица улыбку. По-детски смазано чмокает Альфу в губы и обнимает очень крепко до своего же нелепого кряхтения, вызывая у Чонгука только лёгкий смех. —Тебе меня не сломать так, сил не хватит. Я большой и сильный Альфа, а ты мой хрупкий Омега, — Чонгуку слишком сильно нравится всё это. Кажется, это рай наяву. Наблюдать за любимым Чимином с утра такое удовольствие. Он так смешно сжимает кулачки, хлопает ресницами опухших от сна глаз, дует свои губы от возмущения. И даже непонятно становится: каким Пака Альфа хочет видеть рядом с собой… Омега такой разный. Увидеть его Дьяволом в душе было невероятным, но сейчас он такой ребенок, что и поверить во вчерашнее крайне сложно. —Я не хрупкий! — бурчит, при этом прячется, утыкаясь в шею и не отпускает совсем, вцепившись руками в чужие плечи. —Ну-ну, — Чон усмехается, поправляя на парне одеяло, давая возможность поваляться подольше. Чимин кусается слабо, продолжая возмущаться уже мысленно, а потом сам не понимает, как засыпает за несколько минут обратно. Чонгук влияет на него похлеще всяких истинных. Омега даже вспоминать про возможную истинность с кем-то не будет, ему это делать незачем. Сейчас он полностью доволен своим Альфой. —Я приеду через час или два. Так что не скучай. Пользуйся чем хочешь, только не выходи из здания, у тебя такие же права, как и у меня, так что можешь даже поиздеваться над охраной, — Чонгук надевает высокие ботинки, иногда поглядывая на своего Омегу, спокойно попивающего сок. —Хорошо, буду ждать тебя, — улыбается любяще, подходит к мужчине и сладко целует его в губы, передавая вкус свежего сока. Рука Альфы тянется к неправильно лежащим волосам на голове Омеги. Чимин глаза не сводит с выражение лица Бога и даже смеётся немного. Чонгук выглядит совсем не опасно, он сейчас похож больше на ребёнка, так усердно поправляющим чужие волосы. Но его выражение лица становится более твёрже, как только цель достигнута. Омега вздыхает влюбленно, обнимает его на последок, прикрывая глаза и глубже вдыхая его запах. —Возвращайся поскорее… — слегка отстраняется, ловя зрительный контакт. Бог кивает, чмокает в лоб и стремительно покидает здание, закрывая за собой дверь. Вся охрана уже предупреждена о статусе Омеги. Чимина не тронут, потому что тогда всех тронет Бог. Подчинённые обязаны выполнять все просьбы меченного, иначе Альфа их быстренько уволит, и никто и не хочет умирать так глупо. Так что, все будет в порядке. Омега не долго сидит в квартире. Переодеваться не хочет, остаётся в футболке и спортивных штанах, и так и выходит за дверь. Охрана клонится, ожидая какого-нибудь задания, но Омега просто идёт к лифту, совсем пофигистически смотря перед собой. Внутри нет конфликтов, но есть настороженность. Стоит быть намного грубее с другими здесь, чтобы не выглядеть, как выразился Чонгук, хрупким. Он Омега Бога и возможно Омега будущего Дьявола. Пора бы и соответствовать хотя бы немного. Конечно, менять свои позиции и взгляды он не собирается, всё ещё хочется быть справедливым и честным в своих действиях. Даже если Чонгук и займет верхушку, Омега останется собой. Пак захотел походить по главному этажу Бога. Лифт открывает свои двери, выпуская Омегу. Он сразу же отправляется бродить. Идёт специально достаточно медленно и уверенно, смотрит на всё с высока, подбородок задирая повыше. Выглядит, как самая настоящая сука. Будто сейчас возьмёт и уволит несколько человек за неправильные взгляды на себя. Все, кого видит Омега, либо прячут глаза, либо кланяться, не выходя из такого положения, пока он полностью не пройдет мимо. Это приятно. Никто и никогда так не вёл себя с ним. Он похож на важную шишку, хотя здесь так и есть. Каждый охранник наклоняется на девяносто градусов, веселя этим парня. К такому быстро и привыкнуть. В голове сразу появилось множество мыслей. А ведь у него теперь есть власть, можно многое себе позволить. Но он не собирается тратить деньги или что-то типо того, у него совсем другой план. Так же медленно дойдя до кабинета Бога, Омега смотрит на дверь несколько секунд, обдумывая несколько деталей. Как только уверенности стало побольше, смело поворачивается к одному из Альф, стоящих у двери Босса. —Собрать всех важных подчинённых Бога в переговорной сейчас же. И покажите мне где она. Хочу взглянуть на них и проверить их работу, — улыбается наигранно, напрягая мужчин всем своим видом. —Да, сэр, прошу за мной, — низкий поклон, и приказ начали выполнять. Буквально совсем немного и Чимин уже сидит на месте своего Альфы в переговорном зале. Кресло, однако, очень отличное. Омега ёрзает на нем, изучая обстановку и принимает самый серьезный вид. Он не должен показать, как рад сидеть здесь, хотя улыбка все же появляется на лице на секунду. А ведь мечтал о таком когда-то. Никогда не думал, что всё-таки удастся почувствовать себя настолько выше других. Совсем и забыл о такой мечте детства. Хорошо бы ещё было, чтобы и Чонгук был под его рукой, но это слишком нелепо для него. Такая мысль кажется бредом. Чимин то и убивать не способен своими руками, что уж тут говорить о статусе Бога или Дьявола. Лучше остаться просто Омегой этого человека, так намного спокойнее. Мужчины с поклоном заходят в помещение, занимая свои места. Каждый так или иначе смотрит на Омегу, совсем не понимая: какого хуя вообще будет происходить и что этот парень собирается делать. Для них это смешно — прийти по зову Омеги Бога. Это же просто ничто по сравнению с самим Богом. Но, можно заметить их крайне удивлённые лица, ведь каждый получил информацию о положении Омеги. Так или иначе этот крашенный блондин выше их по статусу. Альфы заметно напряжены, сильно возмущены и находятся в ожидании слов. Чимин смотрит на каждого по несколько секунд, запоминая их лица. И как только охранник даёт ему папки с делами каждого присутствующего, сразу же открывает их, размещая около себя. Мужчины напрягаются ещё больше. —Так. Думаю, вы уже знаете, что я Омега Бога, представляться не вижу смысла, — Чимин заинтересовано скользит глазами по информации в одном из документов. —Я собрал вас по сути потому что захотел. Единственное, что меня интересует больше всего в данный момент: это тот человек, который занимается решением судьбы того или иного человека. А если людей несколько, тем более, не молчите. Здесь есть такие? — Чимин с улыбкой оглядывает всех Альф, останавливаясь на двоих, совершивших кивок. —Ага, понятно, — Омега находит их фотографии и оставляет только два документа перед собой, все остальные достаточно небрежно закрывает и кидает куда-то на пол. В мыслях мелькает только мольба не получить от Чонгука за такое, но раз он начал, останавливаться просто нельзя. —Насколько я уже понял за дни прибывания около Бога, вы не должны действовать в тихоря, я прав? А только согласовывать с ним все свои решения и слушать его слово, — Чимин подпирает голову руками и видит очередные кивки. —Уверен, есть что-то такое, где вы поступается все равно в тайне от него. Мне вы можете доверять, я ему не скажу, — улыбается по-доброму, машет рукой, будто с подружкой говорит и ждёт реакции. Альфы глотают слюну, переглядываясь. —А не скажете мне, скажу вас уволить, — Омега громко хлопает рукой по столу, заставляя вздрогнуть всех здесь. — Не думаю, что вы хотите терять эту должность, — говорит уже тише и медленнее, сверля глазами то первого, то второго мужчину. —Да, мы делаем кое-что в тайне от него, — сдается первый, нелепо почёсывая щетину, отводя глаза куда-то в бок. Второй глаза закатывает, не понимая: за что им теперь и перед каким-то Омегой отчитываться за действия. Им и Бога хватает теперь. Жизнь больше не сахар, а тебя берут и палят в вольствовании. —Славно. И? — Чимин удивляется какой-то лёгкой тупости этих людей. Разве они не должны понимать всё сами? Даже становится жалко Чонгука. Ему приходится держать этих людей на привязи, а они все равно творят, что хотят. —Сегодня мы решаем судьбу троих детей в детдоме. Их отец предал Бога, а эти мелкие помогали папаше, так ещё и мою дочь ограбили, — мужчина скалится, сдерживая внутренний рык, а Чимин хмурится, собирая руки в замок у рта. Мужчина не обращается к Богу, потому что на то есть несколько причин. Так вольничать заставляет несколько факторов: первый заключается в самом новом Боге. Неизвестно какое решение примет он, а мстить хочется и по большей части именно за личное, только потом уже использовать Бога как предлог для подтверждения решения. Второй заключается в мелочности решения. Бог даже не заметит такое. Такие решения не для него. И плевать, что используются именно ресурсы Босса. —И вы хотите их убить, верно? — Чимин ловит зрительный контакт с тем Альфой, опустив подбородок ниже. —Да, — мужчина настроен серьёзно. Смело смотрит в глаза меченного, даже не сомневаясь в правильности своего решения. Все здесь привыкли действовать жёстко в своих решениях. —А теперь слушайте сюда, — Омега поднимается со своего места, ставит руки на стол и слегка наклоняется вперёд. —Дети есть дети. Убивать их за ошибки не нужно, нужно всего лишь перевоспитать или направить в нужное русло. Как бы глупо это не казалось для вас, вы найдете им другие семьи лично, это мое решение. Другими словами: понять и простить. Никаких свободных решений. Если Бог узнает, вам конец. Так что решайте. Слушать меня или… Ну вы поняли, — только теперь Чимин окончательно выходит из-за стола. Поправляет кресло, как было, и оглядывает Альф. —Свободны. Все мужчины начали подниматься, кроме тех двух. Другие сразу же уходят, не желая задерживаться, а эти сидят, будто ждут особого распоряжения. Чимин остаётся с ними наедине. Конечно, охрана стоит за дверью и ничего парню не угрожают, но их поведение знатно пугает. Один смотрит так яростно, поджигая пустое место Бога, а другой поглядывает на Чимина, явно давая понять свой недружелюбный настрой. —Вы что-то хотите? — Пак прислоняется к стене спиной, скрещивая на груди руки. Свое непонимание и лёгкое волнение прячет за маской безразличности. Первый руками хрустит, будто разминает кисти рук, наконец переводя взгляд на самого Омегу, а не пустоту. —Да. Что ты себе позволяешь, Омега? Тебе место на кухне, тебе детей рожать нужно, а не лезть туда, куда не просят, — Альфа, не довольный решением, поднимается с места слишком резко, начиная медленно подходить к парню. Второй все ещё сидит, внимательно следя за ситуацией. Зачем он остался? Чтобы если что остановить своего приятеля, ведь прекрасно знает о его вспыльчивости. Естественно, он так же согласен, что место Омеги на кухне, но игнорировать факт слов Бога слишком тупо. Нужно быть тактичным, чтобы никто ничего не знал и был доволен всей важной работой. Чимин заметно сжимается, замечая чужую ухмылку. —Страшно? То-то же. Мне плевать на твои решения, я поступлю так, как хочу. И ты не скажешь ничего Богу, потому что иначе я тебя убью, отправлю твоего Альфу за тобой. Он и сделать ничего со мной не успеет, умрёт, как букашка, — глаза у мужчины слегка бешеные, расстояние между ним и Паком крайне уменьшилось. —Доён, прекрати, — второй наконец вмешивается, раздражённо поднимаясь с места. —А ты не вмешивайся! Я не собираюсь слушать какую-то соплю, — даже не смотрит в другую сторону, пригвождая Омегу взглядом. Чимину страшно? Да. Но честно говоря вся ситуация начинает бесить. Блондин толкает язык за щеку, расправляя плечи. Не нужно забывать про свое место сейчас на этой социальной лестнице. —Не собираешься слушать меня, тогда послушаешь Бога, — плюёт слова чуть ли не в лицо, самостоятельно подходя чуть ли не впритык. Разница в росте дикая, как и в размерах. У мужчины изо рта будто пена сейчас пойдет, грудь тяжело вздымается, кулаки сжаты до побеления костяшек. Омега снова смотрит с высока, задрав голову достаточно сильно. —Охрана! — Чимин кричит достаточно сильно. Альфа просто не успевает ему рот рукой закрыть, как несколько таких же крупных Альф врываются в комнату. Доён замирает с рукой в воздухе, рычать начинает, понимая в каком дерьме оказался. —Идиот, — второй мужчина трогает переносицу, мотая головой из стороны в сторону. «Лучше вышел за остальными» — проносится в голове, пока он вновь смотрит на эту картину. —Запереть этого мужчину где-нибудь и доложите Богу, что он угрожал мне смертью. Второго не трогайте, он здесь не причем, — Чимин отходит назад, наблюдая за действиями подчинённых. Доёна скручивают, сразу же ведя на выход, а кто-то из охраны уже передает по рации ситуацию. Видимо, до Чонгука все дойдет молниеносно. Он бы в любом случае узнал хотя бы о таком резком сборе людей, так что не зачем что-то скрывать. Второй Альфа все так же стоит на месте, фоном слыша ужасные выкрики Доёна в сторону Омеги. Чимин пялится в пол, приводя своё быстро стучащее сердце в порядок. Голову поднимает не торопясь, встречаясь с чужими глазами. Пак смотрит хмуро, получая по сути такой же взгляд в ответ. Забавно. —Детьми займешься ты, если Бог с ним что-то сделает. Если замечу вашу вольность, сразу же доложу Богу. Не нужно недооценивать меня. Нужно будет, лично вами займусь, — Омега идёт к выходу, больше не смотря на мужчину. —Осторожней. Ты лёгкая мишень, не забывай об этом, меченный, — Альфа усмехается, наблюдая, как его слова остаются проигнорированы. Чимин просто уходит, будто ничего не было сказано в его адрес. Он и сам прекрасно знает о своем положении. Омеге совсем не хочется быть какой-то обузой. И то желание Чонгука, чтобы он был более смелым в решениях, сразу же возникло в голове. Может стоит соответствовать Альфе даже в решениях? Как стать тем, кого будут бояться и уважать? Он Омега Бога, сидеть в тени точно не собирается, учитывая свои права. Так как же быть? Как заставить себя убивать?***
Ким не ждал никого в гости, единственное, что он хотел: чтобы сестра вновь оказалась рядом с ним. Неизвестно зачем вообще Ёнбок повёз её к себе… Тэхён открывает глаза, только когда слышит звонок в ворота. Охраны пока около дома не особо из-за того случая с Чонгуком. Ёнбок оставил ему человек пять от силы на всю территорию дома. По мнению Кима, Ли вообще без страха, даже охрану с собой никакую не берет обычно. Забавно, что его всё равно никто не трогает. Пиздец какой-то. Альфа неохотно перебирает ногами к двери. На маленьком экране сбоку от входа находится прямая трансляция с камеры. Чон Чонгук собственной персоной. Ким открывает от греха подальше и трёт усталые глаза, после совсем медленно дёргая дверь на себя. Другой Бог идёт уверенно, словно он выиграл эту жизнь, Тэхён же совсем помятый и ему совсем не хочется ни о чем говорить. У него ебаное горе, как бы тупо это не было. —Привет, — Чон машет ему рукой и толкает Кима в дом, закрывая за собой дверь. Тэ только смотрит недовольно, немного поднимая одну бровь вверх, наблюдая за появлением в руках каких-то бумаг. —Ким Тэхён, прошу подписать эти бумаги в течение нескольких часов, иначе приду уже не один, — Чонгук улыбается довольно, наблюдая за сменой эмоций на чужом лице. Ким выхватывает листы, сразу же вчитываясь в своё имя. —Откуда т… —Ты сам сказал своё имя моему Омеге. А теперь я задам тебе такой же вопрос. Откуда ты знаешь моё имя? Хотя уже неважно. Не думаю, что ты хочешь войны в такой непростой момент для тебя. Твой внешний вид так и кричит о помощи. Приеду за документами не один. И либо ты отдашь их спокойно, либо распрощаешься с жизнью, — Гук покачивается вперёд назад, совсем спокойно рассматривая интерьер вокруг. —Условия у меня хорошие. Так что советую согласиться, — Альфа толкает язык за щеку, подмигивая мрачному Тэхену. —Сука, — внутренней рык так и просится наружу. Он совсем и забыл о Чимине. Всё так навалилось, что он просто не уследил за этим. —Ты поаккуратнее со словами. Я будущий Дьявол, солнце, — усмехается, видя всё такое же темную массу на чужом лице. Открывает дверь и с такой же лёгкой походкой покидает территорию дома, оставляя Кима одного с бумагами. Чонгук пришел сначала к Тэ, ибо тот знает его имя, здесь медлить особо нельзя и при идеальном раскладе хорошо было бы просто подписать все сразу, но у Богов принято давать время на подписание. А потом можно и силу применять. Альфа садится в машину, совсем не понимая ощущение внутри. Будто Омеге страшно. Это чувство страха давит на него внутри, заставляя Волка занервничать. Чон невольно положил руку на грудь, обдумывая причину, послужившую появлению страха. Не прошло и двух минут, как размышление прерывает звонок на телефон от главной охраны территории. —Сэр, вашему Омеге угрожали. Ким Доён сейчас находится в комнате крыс. С вашим Омегой всё в порядке, об этом не беспокойтесь, — Альфа на том конце провода заметно нервничает, потому что случаев с Омегой в его практике ещё не было. Одно дело сообщать о предательстве, а другое о событии с меченным, мало ли какая реакция будет у нового Бога. —Понял, — Чонгук выключает звонок, отмечая про себя явное ужесточение прав подчинённых. Если уж Чимину угрожали, значит и Чонгук будет угрожать в ответ, только с явными итогами. Альфа перестраивается в другую полосу, заметно прибавляя скорость. Сейчас ему нужно посетить одно место, после чего можно возвращаться к Омеге и спрашивать, что конкретно произошло.***
Пока Чон всё ещё не дома, Чимин прибывает в мыслях. В голове после этого странного собрания прокручивается своя же фраза: «понять и простить». Ебучие флешбеки с Хосоком начали мелькать перед глазами, делая немного больно. А ведь его он не понял и не простил. С одной стороны и совсем не хочется прощать, уже же вычеркнул его из своей жизни, а с другой будто совесть надавливает на его плечи. Хотя бы нужно было выслушать его… Проблема заключается именно в самом Чимине сейчас. Он не может заставить себя взять и попытаться после всего хотя бы поговорить. Знает, что поступил жёстко и никогда не забудет происходящего в кабинете Бога. И с каждой минутой странное давление усиливается, словно даёт толчок, чтобы он взял и что-нибудь сделал. Омега противоречит сам себе. Внутри идёт активное противостояние двух сторон. Эта гребаная фраза заставила впасть в какой-то ступор. Разве есть шанс что-то изменить? Разве Чимин сам не послал своего бывшего родного Омегу далеко и надолго? В том то и дело, что послал. Но от этого всё равно не легче. И пусть роднее Чонгука в его жизни вряд-ли кто-то появится, в любом случае тяжесть прошлых лет и отношений с Хосоком останутся с Паком навсегда. Забыть о нем полностью нереально и всё это дико болезненно. А так не хочется. Не хочется, чтобы было больно. Есть ли шанс хотя бы сбавить эту боль внутри разговором? Может и есть. Поставить как-то точку более красиво и нормально, чем так, как было сделано. Маленький Чимин держит себя в решении всё-таки поговорить. А вторая личность сначала хочет стать сильнее. Будет явно хуево, а это лишний стресс. По сути убить и пойти на разговор сейчас одно и тоже. Но нужно же с чего-то начать, он стать смелее и более справедливым, если справится с диалогом. Придется переступить через себя и попросить своего Альфу о встрече с прошлым. Чонгук явно будет недоволен.***
—Юнги, ну не надо, пожалуйста, — Чон активно пытается противостоять своему Альфе, так активно одевающему ему носки. —Я сказал надо, значит надо, — Мин наконец натягивает один носок, а затем и второй. Ухаживать за Омегой приятно, особенно чувствовать его в себе. Альфа так и остаётся в ногах парня, прислоняется спиной к кровати, а головой утыкается в ноги, слегка обнимая их одной рукой. Бог закрывает глаза, как-то по-особенному вздыхая. —Хей, ты чего? — Чон краснеет на глазах, неловко кладет руку на чужую макушку и начинает перебирать волосы. —Просто наслаждаюсь тобой, — Юнги совсем не меняет выражение лица, даже не двигается, только мирно дышит, прислушиваясь к своим ощущениям внутри. —Слушайся меня, прошу тебя. Если до этого наказать тебя бы не было проблематично, а теперь ты во мне и наказать тебя будет сложно. Я не могу делать тебе теперь больно, — глаза медленно открываются. Он смотрит перед собой совсем недолго, после уже поворачивая голову в сторону ног. Взгляд переводит на Чона, образовывая больший контакт. —Должен признаться, не люблю метки из-за этого. Игнорировать твою боль будет означать, что я игнорирую себя самого, — его рука нежно скользит по икрам, останавливаясь на щиколотках. Омега слабо улыбается, насколько раз хлопая ресницами, тем самым меняя направление глаз. —Пожалуйста, Хосок, доверяй моему выбору. Я хочу уберечь тебя, — Альфа поднимается с пола, усаживаясь рядом с Чоном. Руки тянутся неторопливо к его талии. Пару секунд и он нежно обнимает, утыкаясь в слабое плечо. —Хорошо, — тихий ответ и лёгкий поцелуй в лоб. Кажется оба не выспались из-за ночных посиделок. Один за работой, другой помогал, попутно рассказывая об охуенной новости. Она снесла Юнги со стула чуть ли не буквально. Сокджин навсегда останется за чертой недолюбливания. Он же сотворил ебаную дичь, сказав имена. Теперь либо пиздец от Бога Ноч, либо пиздец от Ёнбока и Намджуна в одном флаконе, тут уж кто быстрее по их душу заявится. Сейчас Юнги хочет как-то быстро слить Джуна. Отправить его в тюрьму будет лучшим выходом, но он может просто не успеть оформить все бумаги. Придется сражаться в случае чего. И Юнги составил список людей для своей армии. Именно этим он и занимался следующие два часа после такой прекрасной новости. Так что поспать пара успела только часов пять от силы до часу дня. Встать, к сожалению, пришлось, работа даже не собирается кончаться. —Солнышко, подойди ко мне, — Мин смотрит на электронное письмо в своей почте и тяжело облакачивается на диван в зале. Чон останавливает руку на маленькой статуе на полке, сразу же оборачиваясь. Он протирал пыль. Тряпка остаётся лежать на полке, а сам Омега идёт к Богу, вопросительно смотря на него. —Читай, — Юнги кивает на письмо, внимательно следя за реакцией. Хосок непонимающе хлопает ресницами, наконец начиная читать. «Чон Хосок, это Чимин. Прошу встретиться сегодня в три часа дня на территории Ноч в кафе «Огонь». Жду ответа. Я хочу поговорить.» — сердце пропускает несколько ударов, Хосок чувствует ватные ноги и плюхается на диван, ещё раз несколько раз заново перечитывая письмо. На глазах автоматически появляются слезы и грудь как-то жёстко прихватывает. Дыхание сбивается. Альфа сразу же тянет его на себя, укладывая на своей груди, концентрируясь только на чужой боли. Она снова проходит через него. Хосок не плачет только благодаря действию метки, держится за руку Бога и поверить не может. Чимин написал ему. —Я пойду, — выпаливает очень быстро, отлипая от Мина. В глазах Омеги видно всё: надежду, любовь, боль, страдания. Юнги хмурится, максимально ощущая чужое волнение. —Не думаю, что это хорошее решение. А если это ловушка? Он же знает моё имя, заберёт тебя и будет шантажировать, — Мин тянется к нежной щеке и мягко проходится по ней большим пальцем. —Тем более твоё состояние меня очень волнует. Ты чуть не умер из-за него, — Юнги и правда переживает. Совсем не хочется подставлять своего Омегу под удар. Этого Чимина Мин вообще не знает, вдруг он сделает что-то ужасное. —Я-я… Юнги, пожалуйста, я должен пойти. Не думаю, что он хочет меня подставить. Чимин на такое не способен, я знаю его, поверь мне. Со мной все будет в порядке, а если ты волнуешься, поехали со мной. Подождёшь на улице, — Омега берет мужские руки в свои и сжимает, умоляюще смотря в душу. Всё своё желание излучает. Как же он может пропустить такое? Чимин пошел на контакт, это шанс объясниться. Они смогут поговорить. Это очень похоже на Омегу. Сначала подуется, потом сам же на контакт идёт. Если Хосок налажает и здесь, тогда Чимина точно в свою жизнь не вернуть, больше шансов не будет. За это нужно хвататься всеми силами. Сердце ноет и хочет хотя бы увидеть его. Может разговора и не выйдет нормального, но Хосок обязан попробовать. Альфа тяжело вздыхает, осторожно перебирая Омежьи пальцы в своих руках. —Ладно, только я с тобой, — Хосок улыбается немного мучительно, но счастливо, и касается своими губами его. Поцелуй наполнен любовью и благодарностью. Хосок валит Бога на кровать, надавив на его грудь руками. Юнги обхватывает его талию, забираясь под одежду. Нежная кожа в плену горячих рук вызывает мурашки. Чон целует долго, иногда останавливая поцелуй, чтобы чмокнуть щеку, лоб или нос с подбородком. Хочется передать все свои чувства, и у него это получается. —Спасибо, — Чон шепчет благодарно в губы, полностью укладывая себя на тело Альфы. Юнги не сопротивляется, только сильнее жмёт к себе, уже водя рукой по его спинке. Мин ничего не отвечает, глаза закрывает, отдаваясь ощущениям. Внутри и спокойно и волнительно одновременно, при этом и любовь даёт о себе знать, принося лёгкое счастье. Это такой странный букет чувств, но Юнги это нравится. Он стал живым.***
—Ты ничего не хочешь мне сказать? — Чонгук заходит квартиру, не сводя глаз с Омеги стоящей в метре от входа. —Я собирал твоих главных подчинённых. И в общем как минимум двое из них не спрашивают тебя и действуют. Это Доён и ещё один Альфа по такой же специальности, имя забыл. Первый наехал на меня и я позвал охрану, — Чимин чешет голову и водит глазами то направо, то налево, пока Альфа снимает обувь. —Ты в порядке? — голос стал ниже, Бог подходит к нему почти вплотную, сразу устраивая руки на талии. —Да, со мной всё хорошо, — Омега улыбается слегка грустно, понимая, что Чон не будет его ругать. Утыкается в его шею, обнимая своего Бога, передавая свои переживания. —Тогда почему я чувствую другое? Он что-то ещё тебе сделал? Или кто-то другой тебе попытался навредить? — Чонгук вдыхает любимый запах, прикрывая глаза. Обнимает парня крепко, помогая ему расслабиться. —Я хочу встретиться с Хосоком сегодня. Хочу с ним поговорить… — произносит очень тихо, боясь неправильной реакции Гука, но тот даже не двигается и молчит несколько секунд, обдумывая услышанные слова. —Ты правда этого хочешь? — вопрос звучит твёрдо, Альфе не нравится такое желание своего Омеги, но проигноировать его просто не может. —Да, — блондин отрывается первым, оставляя руки где-то на груди. Можно с лёгкостью почувствовать сердцебиение, так приносящее покой сердцу Чимина. —Хорошо, — Гук перемещает одну руку с талии на одну из рук на своей груди, сжимает нежно, к губам тянет и оставляет поцелуй. —Я поеду с тобой. Не пущу тебя одного, — эта нежность между ними сейчас крайне видна. Омега кивает, двигается к вкусным губам и целует осторожно в знак благодарности. Поцелуй так и не становится другим. Он мягкий до предельности, как и Чимин сейчас. Невольно Омега просит защиты и поддержки так аккуратно касаясь своим лбом чужого плеча. И Чонгук даёт ему это, хорошо понимая его и без слов. —Я рядом, малыш, — шепчет на ушко, выпуская большое количество своего запаха, обволакивающего лёгкие Чимина и все его тело. —Ты точно не будешь меня ругать? Я же… Вызвал твоих людей по сути без причины, — от Альфы не отлипает, чуть ли не повисает на нём, полностью расслабившись. —Я дал тебе такие права не для того, чтобы потом ругать. Так что не переживай об этом и спасибо за информацию. Доёну и его дружку пиздец. Давно хотел сменить работников. — Чонгук улыбается мило, не собираясь отпускать парня из своих рук. Чимин сам улыбается совсем немного, но крайне довольно. И всё-таки ради своего Альфы он должен научиться убивать.***
—Намджун… Это правда обязательно? — Ким кусает губы, наблюдая за своим Альфой, так ярко раздающим приказы. Он собирается бомбить территории: Мин и Ноч. Бомбы будут на двоих очень важных складах для этих двоих Богов. Будет крайне хорошо ударить именно по ним, потому что тогда будет больше шансов выстоять в войне против этих двоих. Альфа закатывает глаза, кидая очень недовольный взгляд на Омегу около себя. Сокджин не уходит, но больше ничего не говорит, не желая ругательств в свою сторону. Удивительно, что Ёнбок не тревожил собой Намджуна эти дни. Что-то здесь не так, но Ким не собирается заострять на этом внимание, это просто отличный шанс сейчас действовать. Джин будет всегда недоволен таким опасным решениям истинного. Понятное дело: он просто защищает своё, но ведь можно не жить, как на войне. Где этот мир между Богами, как раньше? Где та жизнь, где все занимаются своим делом? Почему все должно поменяться и останется только один? Какая к черту разница сидеть на месте Бога или Дьявола? Разве нельзя забыть про высшую должность? Пусть борьба между Богами и была, но она не такая заметная, как сейчас. Сколько человек умерло только тогда в больнице… Сколько ещё должно умереть человек? Какая разница какой стороне они служат, если все равно погибнут. Даже на этих складах Богов кто-то погибнет сегодня. Сокджин не хочет такого. Он хочет мира, но не такой ценой. Все это заставляет его сильно нервничать и переживать. Неизвестно происходящее с Хосоком. Мало ли где сейчас Омега. Как он вообще? Намджун нашел тот телефон и забрал себе, сказав как важно сейчас вообще не контактировать с другим Богом и его Омегой. Джин обиделся, но невольно кивнул, когда метка начала давить. Альфа принудил его подчиниться. Теперь вот наблюдает за своим мужчиной, стоя рядом. Альфа детально рассказывает план действий, ибо все должно быть идеально. Помимо всего происходящего в доме, на территории опять же дохуя охраны. Намджун буквально готовиться к войне. Омега вздрагивает, когда мощная рука двигает его ближе к чужому телу. Джин оказывается в плену Джуна, совсем не обращая на него внимание сейчас. Альфа обнимает его несколько секунд, целует очень смазано в висок и отпускает, отходя к столу у входа, на котором карта. Богу сейчас точно не до Омеги. Сокджин чувствует себя потеряно, совсем неправильно и некомфортно. Он здесь какой-то лишний. Какие-то будущие солдаты из охраны заходят в дом буквально массово. Каждый кидает взгляд на Омегу, проходя мимо него. Намджун что-то им говорит, а Джин даже слушать ничего не хочет, блокирует в себе способность слышать и продолжает стоять на месте, как никому не нужная статуя. Взгляд направлен на пол. Он достаточно тёплый и, видимо, только ему не плевать на холод в душе Кима. Сокджин медленно выходит из дома, поднимая глаза к небу, как только это становится доступно. Альфы все так и ходят рядом. Тут более ста человек. Ким даже и представить не может сколько конкретно, может пятьсот. Честно говоря, похуй. Он идёт к первой лавке и садится на ней, совсем не замечая ещё Альф на ней. Они курят, изучая взглядом Сокджина всего несколько секунд, а потом продолжают свой прерванный разговор. Омеге остаётся просто ждать какого-то чуда. Так и хочется, чтобы его Альфы кто-нибудь остановил. Но сказок не бывает, это нельзя забывать.***
Чимин нервно кусает булочку, заказанную в кафе. Он ждёт Хосока и сильно волнуется. Нога дёргается непрерывно, хоть как-то снимая напряжение. Чонгук в машине за окном. Альфа может спокойно наблюдать за своим парнем, не покидая тачку. Так же здесь одна машина с охраной на всякий случай. Альфа чувствует и видит панику Омеги, пытаясь воздействовать на него через метку, только Паку это не сильно помогает. Он пусть и чувствует поддержку любимого, все равно паникует, как ненормальный. Глаза у него бегают с человека на человека, булочка сейчас уже закончится. И пусть у него много денег, и он может купить все булочки данного заведения, но так же нельзя. Десять минут до начала встречи. От этого ещё более страшно. Сохранять на лице маску безразличия не выходит. Каждый может заметить ужасное состояние Омеги. Чимин поправляет на себе лёгкий шарфик и свитер, нервно водя ногтями по штанам. —Его Альфа тоже здесь, — Юнги кивает в сторону машины рядом, пока другой Бог не заметил его, но Мин вполне может наблюдать за этим мужчиной. Хосок машет рукой в знак похуизма, его волнует Омега внутри здания. Срать он хотел на другого Альфу. Видимо, они оба под защитой сейчас. —Удачи, — Мин оставляет лёгкий поцелуй на чужой щеке, разблокируя двери машины. Хосок выходит из машины, замечая за стеклом кафе такое родное лицо. Сердце стучит бешено, ноги его сами ведут в здание на автомате, не давая стоять на месте. С каждым шагом руки дрожат все сильнее. Кажется, он заплачет сейчас. Дверь наконец открыта. Омега заходит внутрь, сразу направляясь к нужному столику. Контакт произошёл почти сразу же, как только колокольчики дали знать о новом посетителе. Чимин ладонью рот закрывает, несдержанно всхлипывая. У Хосока глаза на мокром месте, губы подрагивают. Пак не сдерживается, пуская слёзы на свободу, встаёт как-то резко, но не идёт на встречу. Больно. Оба сейчас купаются в этой боли, но она у них одна. Чон ускоряет шаг и совсем не ожидал увидеть, как Чимин тянет к нему одну руку. Глаза у Хосока расширяются сразу же, а парень всё-таки делает один маленький шаг, чтобы обнять Хёна. Чимин чувствует присутствие в запахе Хосока Альфу, но это сейчас совсем не важно. Он обнимает его. Утыкается в его шею, тихо плача, пока Хосок обхватывает его руками очень крепко, боясь даже дышать. Почему Пак обнял его — совсем непонятно, но так неважно, главное: он сейчас находится в его руках. Все вокруг для них перестало существовать. Младший хнычет ему в шею, понимая все свои эмоции и чувства в данный момент. Его затягивает в прошлое слишком стремительно, напоминая всю их историю с Хосоком. В жизни Омеги не было никого особенного, кроме него. Это сейчас Чимин обрёл Альфу, но Хёна он все равно бы не забыл. Этот Омега оставил в нем часть себя, живёт в нём. Хосок готов душу Дьяволу продать. Сам плакать начинает, только совсем беззвучно. Моргает часто-часто. Спугнуть очень сильно боится. Тепло Чимина убивает Омегу напрочь. Будто почву из-под ног выбили. Хочется осесть на пол, никогда больше не отпуская это тело из своих рук. —Прости меня, — у Чона голос дрожит, но он хочет извиняться снова и снова, ему плевать на людей вокруг. К нему его целый мир жмется. Оба очень нестабильны. Чимин врал, что он перестал существовать в его жизни. Он все ещё в ней есть. Ему сейчас слишком больно отрицать такой очевидный факт. Эти руки очень родные. Это тепло такое необходимое. Пак всегда искал в Омеге утешение, всегда любил своего Хёна. —Умоляю, Чимин, прости, — утыкается в его волосы, жадно вдыхая их запах. Плевать, как они выглядят со стороны. Даже сейчас опасная ситуация среди Богов кажется пустотой. Плевать, что оба Альфы глаза не сводят с Омег, перенося их боль вместе с ними. Пак отрывается как-то слишком резко, пугая Хосока. Он сразу начинает думать, что это конец и младший сейчас просто уйдет, снова кинув слова о своей ненависти. Чимин в глаза просто заглядывает. Нихуя не видит из-за слез, выглядит крайне жалко, видя в душе Хосока море боли. От такого взгляда мурашки идут. Пак чуть ли равновесие не теряет, но руки Чона обхватывают его, не давая осесть. Самому трудно стоять, и если бы они не были в кафе, можно было позволить себе куда больше. —Чимин… —Зам-молчи, пожалуйст-та, хватит извин-няться, — всхлипы мешают нормально говорить. Он отчаянно хватается за родные плечи и старается успокоиться хотя бы немного и слышит, как Омега начинает рыдать в голос. Хосок не выдержал. Ревёт пусть и не так громко, но каждый в кафе успел заметить этих двоих. —Я х-хочу пог-говорить… — снова в глаза его смотрит, опять не выдерживает и отводит их, пуская очередные ручьи слез. Хосок старается взять себя в руки, всё так же подрагивает. Быть сильным в такой момент слишком сложно. Стол кажется очень большим, и Чон двигает стул к стулу Омеги. Помогает ему сесть, садясь следом. Даже сейчас делает этим больно очень сильно, так заботясь о своём младшем. Чимин хватает при первой же возможности ладонь Чона, крепко сжимая. Как бы ужасно ему не было, Хосок приносит ему успокоение сжимая руку так же в ответ. Это так странно: страдать и лечится одним и тем же человеком одновременно. Чон старательно вытирает свои слёзы одной рукой, наплевав, что делает это толстовкой. Пак же вытирает слезы шарфом, но они все равно бегут. Парень старается быть как можно тише. Хосок дышит глубоко, закрыв на несколько секунд глаза. Слезы остановить более менее получилось, он собирается мысли в одну кучу, но каждый раз беря одну из многих, она будто не нужная. Начать говорить бывает так сложно. Хочется, чтобы человек понимал тебя без слов. И Чимин старается понять, но пережившая боль не даёт сделать это в полной мере, образовывая пропасть между ними. —Я искал тебя. Правда искал, — Хосок тянется к такой родной и красной щеке Омеги. Начинает нежно поглаживать ее тыльной стороной. Смотрит с безграничной любовью, заставляя сердце младшего стучать снова так же быстро. —У меня не получилось сделать это, как бы я не старался… — переходит на какой-то полу-шепот. Старается быть как можно ближе к парню, обнимая его другой рукой. —Я каждый день боялся, что просто не успел тебя спасти. Я с ума сходил каждую минуту, не зная, что с тобой, — Пак всхлипывает громко, прячет лицо в руках, но Хосок аккуратно эти руки отодвигает, вместо них собой его закрывает от чужих глаз. Двигается максимально близко к его лицу, целует солёную щёку слишком отчаянно. —Я хотел умереть, когда понял, что не уберёг тебя… И это бы даже произошло, если бы меня кто-то не нашел и позвонил в скорую. Чимин, потерять тебя, означает для меня смерть. Мне никто не был так дорог, как ты, слышишь? — Хосок давит в себе болезненный и давящий комок, слезы снова смахивает, моргает опять часто. Чимин с каждым словом будто меньше становится, будто возвращается в те моменты, когда он был зависим от своего Хёна. Он Чоном жил, без него всегда было очень страшно. —Я жить без тебя не могу… Ты для меня всё, Чимин. Сокджин и рядом не стоит с тобой. Он никогда не заменил бы мне тебя, — старший обхватывает красное и опухшее личико руками, нежно водя большими пальцами. —Посмотри на меня, прошу тебя, — блондин переводит в бок отведенные глаза на Чона и снова всхлипывает. В его глазах нет лжи, есть только любовь и сожаление, даже ненависть к самому себе замечает. Так может смотреть только Хён… —Прости меня. Я хочу быть с тобой рядом. Хочу оберегать тебя до конца жизни. Хочу, чтобы ты остался моим Чимином… Ты был и останешься моей семьёй, слышишь? Я ни за что не вычеркну тебя из своей жизни, — касается своим лбом его лба, притягивая к себе, обнимая крайне заботливо. —Пойду за тобой куда угодно, только бы видеть твою счастливую улыбку и слышать твой смех, — Чимин снова громче плакать начинает. У него в душе спокойствие появляется, только слезы все никак остановиться не могут, только больше идти хотят. Хосок лечит его, забирая все плохое. Освобождает младшего от этого прожитого в одиночку груза. —Я не знаю, что с тобой происходило и, если бы у меня была только возможность не дать тебе испытывать весь ужас на себе… Я так хотел, чтобы ты никогда это не узнавал и не чувствовал… — Хосок носом своим трётся об этот маленький носик. Он всегда восхищался красотой Омеги. Чимин выглядит, как самый настоящий ангел. Он и был таким. Был самым невинным созданием на земле. Чон всегда хотел и старался беречь это чудо… И сейчас очень жалеет, что не смог. Теперь у Пака заметное раздвоение, но так на это плевать. Чимин останется Чимином при любых обстоятельствах. Даже сейчас он, как раньше, старается хвататься своими маленькими руками за Хёна, будто просит его поддержки. Его привычки, поведение осталось то же. Он просто вырос с их расставания, стал куда более сильным. Возможно больше он не такой невинный, но для Хосока ничего не изменилось. Это все ещё его малыш. —Прости меня, — шепчет почти в губы, умоляюще сжимая свитер на хрупкой спине. Пак успокоиться хочет, не плакать так сильно. Ему ответить надо, но кроме слез ничего не выходит. А Хосок и не торопиться. Все «прости» шепчет, поцелуи начинает оставлять на лице, чувствуя соленый привкус. Чимин любовь Чона чувствует очень сильно. Хосок окутал его ею, дышать собой заставляет. И Омега дышит. —Я люблю тебя, Хён, — получается крайне жалко, но Хосоку этого с головой хватает. Снова реветь начинает, ближе лицо парня к своему прижимая. Слезы невольно смешиваются, падая куда-то на одежду. —И я тебя люблю, малыш, люблю сильно-сильно, — губами своими его губ касается, начинает целовать нежно, совсем немного. Для обоих это кажется слишком правильным явлением сейчас. У обоих чувства все выйти не могут. И это отличный способ наконец все отпустить. Чимин жадно обхватывает шею Хёна. В данный момент ему нечего, кроме Хосока не надо. Оба Альфы смотрят то на друг друга, то на Омег. Хмурые оба до ужаса, но так же оба чувствуют лёгкость на душе. Юнги трёт лицо руками, пытаясь принять эту ситуацию, а Чонгук только злиться сильно, несдержанно ударяя рукой руль. Его Омега целуется с другим. Это как удар, и похуй, что они оба Омеги. Для Чонгука это целое испытание. Он и подумать не мог, что до такого дойдет. Другой Бог только рад, что теперь Хосок хотя бы не тревожится, внутри все в себя пришло, нет больше этой убивающей боли. За все время он уже понял насколько важен для Чона этот Чимин, так что приходится смириться, прекрасно видя, как Альфа в соседней машине сходит с ума. Чонгук выходит из машины слишком резко, заставляя Мина вздрогнуть от громкого хлопка двери. Чон явно настроен решительно. Хочет пойти туда и оторвать своего Омегу от другого. Они все ещё целуются, совсем видимо потеряв контроль. Юнги недовольно бурчит под нос, так же выходя следом. —Оставь их. Не нужно все портить, — Юнги уже смотрит пофигистично в сторону дорого для себя человека и возвращает взгляд к яростному Богу. Чонгук усмехается истерически. —Они сосуться, ты, блять, вообще слепой? Тебе нормально что ли? — Чон руками в волосы зарывается, сжимая их. Хочется пойти и сейчас же убить этого Хосока, пока он и вовсе не забрал его Омегу себе. Ходит туда сюда тяжёлой массой у машины, стараясь унять в себе эту ярость хотя бы немного, чтобы Чимина к херам не убить. —Да. А ты разве чувствуешь боль Чимина сейчас? Хосок наконец в себя пришел, больше нет этой ебаной боли связанной с твоим Омегой. Они оба меченные, никуда от нас они не уйдут. Забей и просто радуйся, что они помирились, пока я тебя лично не остановил, — Юнги кивает в сторону троих машин неподалеку, намекая на свою охрану. Чонгук усмехается снова, только слова Бога заставили задуматься. Чонгук и правда не чувствует какую-то тревогу Чимина, он абсолютно спокоен. Альфа мрачно глядит на Юнги, понимая, что тот прав. Мин только плечами пожимает, переводя взгляд на Омег. Старший Омега отлипать от губ не хочет, продолжает целовать его, делясь всей своей любовью и одержимостью. Чимин даже с Чонгуком так не целовался. Здесь точно что-то другое и крайне особенное. Пак первым отстраняется, вспоминая про Гука. Он же все видит. Чимин смотрит потерянно по сторонам, губы сжимает, теперь смущён до ужаса. Хосок улыбается наконец с лёгкостью, гладит щеку парня и чмокает его в лоб. Старший и сам забыл про Альф, но думает, что Юнги поймет его порыв. Пак же чувствует, как Чонгук бесится немного, от чего Омега начинает плечи к голове сводить, чтобы только меньше быть. —Ты простишь меня? — Чон смотрит на немного зацелованные губы и автоматически гуляет по ним большим пальцем, наслаждаясь их мягкостью. Контакт глаз снова происходит. Чимин кивает слабо и улыбается в ответ искренне, пусть не такой яркой улыбкой, но этого хватает, чтобы отправить Чона в рай. Хосок счастлив. Он будто заново родился только что. —Мне нужно заплатить за еду, — больше голос не дрожит, даже слезы остановились. Состояние полностью восстановилось в нормальное. Эта свобода внутри и любовь приносит Омеге стабильность, даже все ужасное прошлое забывается в один миг, становясь чем-то неважным. —Я сам заплачу за тебя, — красноволосый не хочет упускать шанс заботиться о парне. Он треплет его по волосам и действительно платит сам, хотя Чимин в этом и не нуждался. Хосок подняться ему помогает. Как своего ребенка за руку берет и идёт с ним на выход. Смотрит на него так мило, что аж люди вокруг невольно охают от этого уюта. Чимин губы кусает, счастье ощущает, руку Хёна сильнее сжимает, смело идя вперёд. Теперь ему точно не страшно. Хосок забрал последние тревоги, убил их, оставив только чистоту. Оба Альфы стоят у своих машин и внимательно смотрят на Омег. Юнги слегка улыбается, встречаясь с Хосоком глазами. Таким парня он не видел никогда. Светится весь, силы дополнительные в нем появились. Удивительно, как сильно эта встреча повлияла на него. Мин рад, что все вышло именно так. Чон прожигает сплетённые руки взглядом, но молчит. Видит, как этот Хосок смотрит на его Омегу и ревнует жёстко. Пак тормозит резко, оглядывает обоих Альф и охает. Оба Бога ждут своих Омег. Только Чимин и Хосок не хотят сейчас покидать друг другу. Младший идёт теперь неуверенно к центру перед носами машин. Боги неторопливо идут к ним, вставая каждый около своего меченного. Чимин смотрит то на Юнги, то на Хо, все ещё руки не расцепил. Хосок же вообще глаза с младшего не убирает, его черты будто заново изучает. Чонгук всех глазами сжигает, он насильно Пака оторвать хочет от этого Омеги, но сдерживается, только недовольно ширкая подошвой по асфальту. —Я не хочу оставлять тебя сейчас, мы должны побыть вместе ещё немного, — Хосок быстро кидает взгляды на Альф, снова возвращаясь к Паку. Чимин улыбается слабо, отцепляет свою руку и обнимает его крепко, кладя голову на плечо. —Но это невозможно. Мы Омеги Богов, не забывай об этом, — Чимин бы хотел побыть с ним не будь вражды между Богами. Хосок тяжело вздыхает, понимая, что его мальчик реально вырос. Он гордится им всей душой. —Мы можем уехать? — Чонгук не сдерживается, но руки держит при себе. —Угомонись уже, а, — Юнги встаёт к Хосоку слегка ближе. Чимин смотрит на Мина, даже улыбается ему, когда тот смотрит в ответ. Бог вида не показывает, вновь начиная пилить другого Бога взглядом. —Это же ты знаешь мое имя? —Да, и приду за тобой, — Гук улыбается наигранно, как обычно и любит делать. Мин никак не отвечает, только губы надувает, проводя взгляд на Хо. Лёгкий грохот, будто что-то рухнуло, слышен вдалеке, привлекая внимание всех четверых. Чимин отрывается от Хосока, переводя взгляд на Гука. —Это же на твой территории, — Чим брови хмурит, пока Альфа пялится в сторону звука. Каждый сейчас немного напрягся. Телефон начинает звонить, только не у одного Чонгука. Оба Альфы, смотря друг на друга, берет трубки, без слов перекидывая заранее случившееся друг на друга. Хосок обеспокоено сжимает руки Пака, боясь, что его просто сейчас заберут. Все, что угодно может случиться, если два Бога сейчас начнут жестокую вражду. —Это ты? — получается в один голос, но напряжение только нарастает. Хосок глаза округляет, вспоминая про Сокджина. —Намджун. Это Намджун, — Чимина к себе прижимает, только бы не забрали. Старается уловить взгляд хотя бы одного Бога. —К сожалению, не я, — Юнги переключается на меченного, взглядом передавая весь масштаб случившегося. —И не я, — Чон почти рычит, тянет за одежду Чимина на себя. —Да отлепись ты от него! — Хосок забрать не даёт, руки Альфы оторвать не боится. Чимин же не сопротивляется ни одному, ни второму, боясь задеть чувства обоих. Вот так вот он быстро стал снова переживать за Хосока. Чонгук злится снова сильно. Склад был крайне важным, остались по сути только мелкие точки, от которых толку то не так много. Есть конечно запасы и в здании, но там тоже не хватит на большую войну. И Чон сейчас крайне не хочет признавать свое поражение. Ещё и Чимина оторваться не получается. Юнги глаза закатывает, задирая голову. Устало выдыхает и замечает вибрацию гаджета. Пока Хосок ведёт маленькую борьба за Чимина против другого Бога, Мин включает экран. Таймер. На весь экран ебаный таймер в двадцать четыре часа. Эти красные цифры не говорят ни о чем хорошем. —Эй, — Юнги проигнорировали все, даже Чимин, пытающийся контролировать действия своего Альфы, мало ли что. За него дерутся, как за внимание ребенка. Тупо невероятно. Такого никогда не было. С одной стороны это и забавно, а с другой как-то не очень, он ведь не игрушка. —Эй, блять! На меня посмотрели, — Мин поворачивает экран в сторону парней, сам на Бога пялится. —Проверь свой телефон, — рука Чонгука зависла в воздухе у спины Омеги. Он бегает глазами с телефона до серьезного лица Юнги. Быстро снова достает телефон и включает. —Что это за хуйня? — телефон ведёт отсчёт и он полностью идентичен с телефоном другого Бога. Хосок замирает, пока Чимин непонимающе хлопает глазами. —Ёнбок, — Омега кусает губы, поворачивая голову к Юнги. Гук бровь поднимает, явно требуя объяснений. Пак далет тоже самое, полностью копируя своего Альфу. —Мы в дерьме, — лицо Мина становится страдальческим. Ладони касаются лица, сразу потирая щеки —Видимо, он наигрался, — фраза выходит крайне тяжёлой. Хосок слюну нервно глотает, на Чимина внимание переводит. По голове его гладит, вызывая ещё больше вопросов. —Мы в опасности, малыш. Все вчетвером, — улыбается, будто информация не такая убийственная, но холодок по телу все равно проходится и не только у Чимина. Старший Омега касается губами чужого лба, закрывая глаза. На этот раз он обязан его уберечь.***
Каждый из Богов получил на телефоне таймер в двадцать четыре часа. Ёнбок больше не хочет играть. Он хочет действовать. Спасибо Тэли за это, благодаря ей, все внимание Альфы только на ней, другие ему просто стали не интересны. Ли придет за всему сразу и никому не даст шанса на выживание, исключением может стать только Тэхён, если будет вести себя хорошо. Эти договоры с Богами были лишь частью игры. Щадить Намджуна будет слишком глупо. Альфа сидит на диване в ресторане, наблюдая, как девушка ест десерт. —Вкусно? — язык скользит по губам, а руки сжимают спинку дивана. Он сидит как царь, уже зная исход событий после этих двадцати четырех часов. Тэли кивает активно, улыбается ярко, совсем ни о чем не подозревая. А она ведь заслужила место в первом ряду.