Выбор

Эмма стояла на красной дорожке, ожидая, когда её вызовут на сцену. Все билеты были куплены, а места заняты. И зрители пришли посмотреть на сюда награждение актёров. Посмотреть на неё, актрису, ставшую известной и популярной в относительно короткое время. А она думала только об одном, о мужчине, заполнившим все её мысли во всех смыслах. Уже которую неделю Эмма чувствует себя, словно на пороховой бочке, что может взорваться в любую секунду. Джефф уже давно не выходил на связь и не отдавал свои чёртовы приказы для её действий. Эмма боится, боится, что в любой момент их сотрудничество будет раскрыто, либо Батлер посадит её за решётку. И тогда она потеряет работу и друзей. С другой стороны, если они действительно наркоманы или наркодилеры, то на кой-такие друзья? — Эмма Стоун, просим на сцену! — прозвучал женский голос, вырывая актрису из раздумий. Изящным движением откинув золотистые кудри назад, она направилась на сцену, придерживая одной рукой длинный атласный алый подол платья. Голубые глаза слепили яркие вспышки камер, направленные в сторону девушки. Лучезарно улыбаясь, Эмма пыталась не зажмуриться, чтобы получались хорошие кадры. Когда шквал вспышек прекратился, к девушке обратилась ведущая. Карен. Эмма улыбнулась, вспоминая уроки, которые женщина ей дала. Ответив на несколько вопросов, девушка с улыбкой забрала награду и, повернувшись к залу, начала произносить речь. Но стоило ей взглянуть вглубь зала и поймать взгляд его серо-голубых глаз, дыхание сразу же сбилось, а мысли начали путаться, сплетаясь вместе и не давая возможности нормально произнести слова. Губы дрогнули, ноги стали ватными и едва держали. Сглотнув и прикрыв глаза, актриса сделала глубокий вдох и продолжила после несколькосекундной заминки: — Спасибо каждому из вас, ведь я снимаюсь для вас. Если бы не Вы, я бы не стояла сейчас на этой сцене. Спасибо, — повторила она и посмотрела на мужчину, облокотившегося на стену. Он одобрительно кивнул и улыбнулся, не заметив её взгляда. Искренне улыбнулся. Не оскалился, не усмехнулся в своей манере, а именно улыбнулся. Облегчённо выдохнув, Эмма сошла со сцены и прошла на своё место. Она надеялась, что он поймёт, что не убьёт её за то, что не подошла к нему. Первым делом после окончания награждения актриса посмотрела в ту сторону, где он стоял, однако там было пусто, будто его не было. Девушка намеревалась пойти на выход, чтобы найти его, но её остановил задорный голос коллеги: — Эмма, ты куда? Всё самое интересное только начинается, — мягко схватив её за запястье. — Или ты надумала быть Золушкой и сбежать с бала? — Нет, что ты, Рей. Ни в коем случае, — натянуто улыбнулась девушка. — Тогда пойдём в другой зал, — парень потянул её в другую сторону. Правда, Эмма была напряжена, всё время поправляла чёрный кружевной верх платья, запахивала разрез от бедра на подоле. — Эмма, потанцуем? — предложил юноша, протягивая руку и улыбаясь. — Да… хорошо, — кивнула она, пытаясь расслабиться, но все мысли были заняты только мужчиной, что стоял под стеной во время её речи. Рей притянул Эмму к себе, положил руки ей на спину, не опускаясь ни на миллиметр ниже, и стал покачиваться в такт музыке. И в этом танце с другом актриса понемногу расслабилась. — А ты знаешь, что он наблюдает за тобой уже несколько минут, — наклонившись ближе, прошептал ей на ухо актёр. — Кто? — оборачиваясь, спросила девушка, наткнувшись взглядом на Джино. — А, Джино. Как думаешь что ему нужно спустя столько времени? — Спустя столько времени после чего? — осторожно поинтересовался парень. — После наших с ним отношений. Помнишь, я рассказывала? — Так это он — тот придурок, что бросил тебя из-за твоего бывшего и не звонил тебе? — Да, это он. — Эмма, он направляется к нам, прячься. — Не тот случай. Надо расставить все точки на «і». — Ну ладно. — Позволь, я украду твою спутницу на один танец? — произнёс Джино, подойдя к ним. — Пусть Эмма решает танцевать с тобой или нет, — ответил он и обнял девушку за плечи, уткнувшись ей в волосы. — Пойдём потанцуем, — согласилась Эмма. — Почему, Джино? — как только они отошли, поинтересовалась она, посмотрев на него. — Почему ты тогда ушёл? Оставил меня одну на четырнадцатое февраля? — А как бы ты поступила на моём месте? Ты бы не ушла, если бы узнала, что я поцеловался с бывшей? — уточнил дизайнер, притянув актрису к себе за талию. — Честно? Я не знаю. Но, пожалуй, я сначала бы выслушала тебя, попыталась уличить во лжи… Может, конечно, и ушла, но не два чёртовых года, ни разу не позвонив, если пообещала. Знаешь, Джино, как мне было остаться одной на день всех влюблённых? — Прости меня, Эмма, я дурак, — склонившись к ней, извинился он. — Поздно, Джино, слишком поздно. Раньше надо было опомниться, а не сейчас. Знаешь, я, наверное, даже рада, что мы расстались. Мне было тяжело, больно, но я справилась, я встала на ноги и смогла двигаться дальше. Без тебя. Мне почти ничего о нас не напоминало. Квартиру в тот же день подожгли. Возможно, ты ожидаешь услышать, что я всё же не жалею о том, что было, но нет, я жалею. — Жалеешь? — горько посмотрев на неё, уточнил мужчина, ему было неприятно, ему было больно, он ожидал другого. — Да, ведь я могла выбрать Майка, которого единожды поцеловала в своей квартире до наших с тобой отношений. Он был влюблён в меня. Помнишь, когда-то он подошёл к нам также, как ты сегодня ко мне с моим другом. Майк понял по твоему поведению, что мы встречаемся. Мы выяснили с ним отношения во время танца, я попросила у него прощения за тот поцелуй, ведь я не должна была, это было на эмоциях. Мы решили остаться друзьями, хорошими друзьями. Но я отчётливо помню его слова, цитирую: «Если он посмеет причинить тебе боль, ты только скажи — я ему врежу». И знаешь, он хотел, когда узнал о расставании. Но я… я его сдержала, любила тебя. — А сейчас, сейчас любишь? — с надеждой посмотрев в две льдинки, спросил Джино, продолжая танцевать с ней. — Нет, Джино, не люблю. Что было, то прошло. И мои чувства к тебе прошли. Я другого люблю. — Кого? — игнорируя боль от её слов, поинтересовался он. — У вас всё серьёзно? — Не важно кого. Я не знаю, любит ли он меня. Даже у меня чувства к нему всегда из крайности в крайность: либо люблю, либо ненавижу, хоть при этом всё равно люблю. — Но ведь я тебя люблю… — прошептал брюнет. — Знаешь, сколько только мужчин меня любит только из моего окружения? Трое, не меньше. И каждый надеется на мою благосклонность. А ты, ты не разбрасывайся такими громкими словами. К тому же это, вероятно, ложь. По крайней мере, я тебе не верю. Прости. Прощай. — До свидания, Эмма, — отпуская её, попрощался он. — Ну что? Вы, кажется, достаточно бурно разговаривали, — поинтересовался Рей, как только подошла актриса. — Ничего. Я ему всё объяснила, надеюсь, доходчиво. Давай присоединимся к остальным? — Вот это я понимаю настрой, — улыбнулся парень. — Тебе надо почаще устраивать бывшим разбор полётов. — Я тебя обожаю, Рей, — рассмеявшись, произнесла она, обняв его. — Но тем не менее ты отправила меня на поезде френдзона экспресс вместе с Майком и Тарино, да? — ухмыльнулся он. — Зачем ты так, Рей? Ты же знаешь: я другого люблю, и ничего не могу с собой поделать, — прикусив губу и посмотрев в серые глаза, ответила она. — Да ладно тебе, я же шучу, пойдём к остальным, — подхватив её под руку, улыбнулся юноша и повёл подругу к компании. Пара часов в хорошей компании заставили Эмму окончательно отвлечься от мыслей о мужчине, наблюдавшим за ней во время церемонии награждения. Когда всё закончилось, девушка села в такси и попросила отвезти на самое красивое место в Сан-Франциско. Заплатив водителю, она вышла из машины и посмотрела на ночной пейзаж, открывшийся ей с моста, подсвечиваемого множеством огоньков. Ночной Сан-Франциско был словно на ладони. Послышался шорох в тени, актриса оглянулась по сторонам, пытаясь понять, что это было. — Кто здесь? — испуганно окликнула Эмма, останавливая свой взгляд на тёмном силуэте и чувствуя, как по спине бегут мурашки. — Покажись, — склонив голову набок и немного прищурившись, произнесла она. Как только силуэт сделал несколько шагов, актриса заметила самодовольную ухмылку, украсившую лицо мужчины. Взгляд девушки забегал по его лицу от всегда растрепанных волос и серо-голубых глаз до губ и щетины. — Ты напугал меня! Что ты здесь делаешь? — поинтересовалась девушка. — Прогуливаюсь? — полувопросительным тоном проговорил мужчина, внимательно наблюдая за её губами. — В Сан-Франциско?! Ты серьёзно?! За идиотку меня не держи! — А какая разница? Я не имею права выехать за пределы Голливуда, чтобы отдохнуть? — Конечно, отдохнуть ему захотелось, — хмыкнув, сказала Эмма. — Думаешь: я не знаю, что ты присутствовал на моём награждении? Я тебя видела, — наблюдая за его растерянным взглядом, ответила девушка. — Не ожидал, да? А теперь ты здесь… Следишь за мной, что ли? — Размечталась, — прошипел Джефф. — Тогда почему? Ты не выходил на связь уже очень долгое время, а сейчас заявляешься здесь! — Потому что надо было ждать. Новой информации не поступало, и именно ты забыла о нашем сотрудничестве, ведь ты, если забыла, должна была следить за своими коллегами, подмечать странное поведение и сообщать мне. Ты же помнишь, что я в любой момент могу посадить тебя за решётку? Помнишь, что в моих руках твоя карьера. Этот город, — проведя рукой в воздухе, произнёс капитан, — может воспеть тебя, как известную и популярную актрису, а может начать ненавидеть… и только я решаю, чему из этого случиться, — прошептал ей на ухо он и отстранился. — Какая же ты сволочь, Джефф Батлер, — прошипела актриса, пытаясь унять дрожь в теле. — Я тебя ненавижу Девушка подняла руку, намереваясь дать ему пощёчину, однако полицейский перехватил её запястье. — Не смей, — протяжно прошипел полицейский, внимательно изучая её лицо. — Не выводи меня из себя, Эмма Стоун. — А то что? — усмехнувшись, уточнила Эмма, облизнув пересохшие губы. Он посмотрел на неё ещё пару секунд, после чего, резко притянув к себе, прильнул к её губам, страстно целуя. Не думая ни секунды, актриса обхватила его шею, притягивая ближе к себе и сжимая длинными тонкими пальцами воротник его футболки. — Сейчас ты моя, целиком и полностью. И бежать здесь некуда, — отстранившись на несколько мгновений, но всё также прижимая к себе, произнёс Джефф. — А с чего ты вообще решил, что я буду сбегать? — прошептала она, подняв на него взгляд лазурных глаз. — Возможно, потому что ты меня ненавидишь? — шёпотом произнёс мужчина, где-то в глубине взгляда можно было заметить отголоски боли. — Ты же полицейский со стажем, капитан полиции. Тебе ведь ничего не стоит раскрыть даже самую большую ложь, которую любой принял бы за правду, но не ты. Неужели ты правда поверил в то, что я тебя ненавижу? Неужели не замечал мои взгляды? Такие, какими я смотрю только на тебя единственного? Я же люблю тебя, Джефф, — тихо проговорила актриса, прикрыв глаза, боясь увидеть в его глазах противоположные чувства. — Посмотри на меня, — приподняв её подбородок двумя пальцами, произнёс мужчина. — Эмма, посмотри на меня. — Зачем? Я же знаю, что для тебя я существую только сейчас, в этот момент, а завтра, завтра ты снова станешь тем же капитаном Джеффом, что и раньше, только теперь у тебя будут козыри против меня в виде моих собственных чувств к тебе. Чёрт, да я влюбилась в тебя буквально за три встречи. В такого, каким ты был: агрессивного, грубоватого, властного, решительного, настойчивого, сильного и с прекрасной улыбкой. А в ту встречу в кафе, где мы разговаривали о поджоге моей квартиры, когда я увидела тебя совершенно другим: волнующимся обо мне, добрым, сочувствующим, искренним, я влюбилась в тебя ещё раз. Понимаешь? — со слезами на глазах рассказала актриса, всё же взглянув на него. — Понимаю, — кивнул Джефф, вытерев дорожки слёз с её лица и прижав к своей груди. — А теперь выслушай ты меня. Я замечал твои взгляды, адресованные мне, видел в них интерес, но никогда и подумать не мог, что ты влюблена в меня. Когда тебя впервые привезли в участок, такую невинную и наивную с обвинением в употреблении и распространении наркотиков, я был шокирован, правда, шокирован, я искренне не понимал: как, как такая хрупкая девушка может быть замешана в деле о наркотиках. Помню, как ты утверждала, что ты невиновна и требовала отпустить тебя, ведь у нас на тебя ничего нет. А ведь так и было: единственное, совершенно слабое, доказательство, которое у нас было, это то, что тебя взяли с Дэвидом Тарино. А при следующей встрече ты была уже другая: саркастичная, фыркающая, хитрая, но всё такая же невинная и наивная. И тогда я понял, что я влюбился в тебя. Влюбился даже твою непокорность и в твой сарказм. Я люблю тебя, Эмма, — проговорил полицейский и поцеловал девушку в макушку. Она подняла голову, посмотрела мужчине в глаза и поцеловала его в губы, а после поцелуя тихо уткнулась ему в плечо. Сейчас в объятиях любимого посреди этого моста Эмма чувствовала себя самой счастливой в мире. — Эмма, — тихо позвал капитан, не желая нарушить эту умиротворяющую тишину. — Что? — Скажи здесь и сейчас: ты готова терпеть мои вечные задержки в участке? — Хоть всю жизнь, — улыбнулась девушка, глядя на него, такого мужественного, такого красивого, такого любимого. — Переезжай ко мне. Будь моей девушкой. — А ты действительно готов терпеть меня у себя дома? — Мне будет только в радость. — Тогда я согласна, — лучезарно улыбаясь, кивнула актриса, сильнее прижимаясь к Джеффу.