лёгкий способ полюбить читать

Ёхан улыбается, затмевая тёплое весеннее солнце, прижмуривает глаза и протягивает руку, и выглядит это так, словно он снимается в очень качественной рекламе какого-то запредельно счастливого будущего, за которое придётся отдать все возможные деньги. - Пошли. Давай, ты скоро плесенью зарастёшь. Хангёль испытывает некоторые сомнения на этот счёт. Точнее, про плесень-то – чистая правда, но вот идти никуда не хочется, хоть ты тресни. Впрочем, с Ёхана и треснуть, и в лепёшку разбиться станется, такой уж он упорный человек. И осознание этого факта как-то не добавляет уверенности в спокойном своём будущем. - Куда? - Как – куда? – у Ёхана лицо смешно вытягивается в искреннем удивлении, и Хангёль прыскает. – Ты вообще понимаешь, что вокруг тебя происходит? У нас экзамены через месяц, дурень ты! И это – твоя основная проблема, между прочим. То, что ты дурень. Ты же нифига не сдашь! Хангёль хмурится и невольно потирает два месяца назад повреждённое колено. Разговор грозит зайти в совсем не приятное, а главное – отвратительно скучное русло. Поэтому он бурчит неразборчивое «сдам как-нибудь», и отворачивается. Но Ёхан был бы не Ёхан, если бы так легко сдавался. - Тебе и правда стоит немного позаниматься. А лучше – очень много. Мне не улыбается перспектива учиться тут ещё четыре года без тебя, если ты вылетишь. - Ну мам, - тянет Хангёль и хмурит густые брови. - Не мамкай! Я понимаю, что тебе грустно из-за того, что ты временно не можешь заниматься тхэквондо, но на нём одном свет клином не сошёлся! А чтение книг – совсем не та нагрузка, которую тебе запретили врачи. Хангёль – настоящий спортсмен, и всякие там книжки терпеть не может, у него обычно энергии через край, а для чтения нужен более спокойный темперамент, что и говорить о запоминании и, уж тем более, о понимании прочитанного. Поэтому Ёхан идёт с козырных, сразу и без раздумий. - Ты вот в библиотеку не ходил ни единого раза за год, и очень много упустил. - Не занудствуй. - А я не про книги. Хотя, как хочешь. – И отворачивается с самым невинным видом, глядя в окно университетского кафетерия. – Заставлять не буду. Хангёль проглатывает наживку наивно и моментально. Даже как-то подбирается весь, напружинивается. Хоть и старается делать вид, что даже толком не расслышал последних реплик лучшего друга. - Что в библиотеке может быть интересного? – Не выдерживает Хангёль, буквально через несколько секунд. - Что там вообще может быть, кроме чёртовых книг? - Да ничего, конечно. Что ты. Всё, забей, продолжай покрываться грибами, мой друг. - Ёхан. Ну Ёхан, ну хватит… ладно, ты победил, ок? Что там? Я тебя сто лет знаю, и могу отличить, когда ты просто болтаешь, а когда реально знаешь что-то интересное. Ну пожалуйста. Ёхан медлит ещё немного, в воспитательных целях, но вскоре решает проявить милость, поворачивается к другу и заглядывает ему в глаза с самой хитрой улыбкой из ему доступных. - Например, девушки. Точнее –одна девушка. Там подрабатывает такая нуна, Гёль, ну просто идеально в твоём вкусе. Красавица, прямо… - Ёхан не находит нужных слов и просто поигрывает бровями, весьма красноречиво. – И у неё нет парня, я недавно узнал. И, судя по тому, что она мне рассказала, ты вполне в её вку… - Чего сидишь-то? – нетерпеливо спрашивает Хангёль уже от дверей. – Давай, шевелись, книги сами себя не прочитают, и нуна сама со мной не познакомится, пока я не явлюсь. О, да. Хангёль и девушки. Где есть хоть мало-мальски симпатичная и свободная девушка, там есть Хангёль. Но если уж нуна… если уж красивая, да по мнению Ёхана… никакие травмы не будут иметь значения, даже если это открытый перелом. В общем, Ёхан только посмеивается в кулак, подхватывает рюкзак, и спешит за перевозбудившимся Ловеласом. - Только, пожалуйста, господин Ли, не забывайте о правилах приличия. Сонхва-нуна, конечно, очень милая, но она там работает, а в библиотеках положено вести себя тихо. - За кого ты меня принимаешь. - В том-то и дело, - сам себе тихо говорит Ёхан, - что за Ли Хангёля. * В просторной библиотеке, как и полагается, очень тихо, очень светло и божественно прохладно. Ёхан приветливо улыбается уже знакомой нуне, которая встречает их в дверях. - Привет. Я сегодня отпросилась, семейные обстоятельства. Но за меня остался мой младший брат, он хорошо о вас позаботится. Кстати, он закончил твой факультет, так что смело обращайся к нему по любым вопросам. - О, вот как… А это вот, - кивок на остолбеневшего дружка, - Хангёль. Мой друг, про которого я рассказывал. Сонхва улыбается прекрасно, как апрельский рассвет, подмигивает студенту, явно сразу прочитав все его нехитрые чувства на несколько потерявшем налёт интеллекта лице, и спешно уходит. - Вау… - Ну я когда-нибудь тебя обманывал? – едва слышно шепчет Ёхан, заталкивая Хангёля за один из столов в читальном зале. – Может, тебе будет неловко завалить все экзамены перед такой девушкой? И ты что-нибудь прочитаешь, кроме манхвы… - Чёрт, ну почему она ушла… такая красивая… Хангёль растекается по столу, и дальше сокрушается беззвучно, пока Ёхан – примерный ученик и образцовый студент – достаёт конспекты, тетради и письменные принадлежности. - Я пойду, возьму несколько книг, а ты пока вспомни, как выглядят буквы, прочитай хотя бы вопросы к тесту. Ответа Ёхан не ждёт, он уверенно идёт к рядам полок, в которых неплохо ориентируется, и ищет нужные книги. А когда возвращается к столу, Хангёль выглядит несколько… обескураженным. - Я обычно не матерюсь, - шепчет он на ухо другу. - Я в курсе. - Но сейчас очень хочу. - Даже не вздумай. Хотя бы не здесь. Что у тебя стряслось? Ёхану приходится проследить направление расфокусированного и – о, боги! – смущённого взгляда Хангёля. Траектория упирается в стойку ресепшн, за которой обнаруживается высокий парень со светлыми пепельными волосами и смутно знакомым профилем. Парень этот приветливо улыбается студентам, а потом огибает стойку и осторожно подходит. - Может, я могу помочь? Я подменяю нуну, но вы можете мне доверять, в книгах я неплохо разбираюсь. Готовитесь к тестам? - Кто носит настолько белоснежные рубашки? – задавленно вопрошает Хангёль, краснея, как наливное яблоко. – Так же и ослепнуть не долго… - Что, простите? - Ничего! – слишком поспешно вмешивается Ёхан, бросив на друга обеспокоенный взгляд. – В смысле, да, готовимся. Мировая история. - Первый курс? - Первый. Временный библиотекарь быстро окидывает взглядом зал, убеждается, что все посетители заняты своим делом, и, не спросив разрешения, садится напротив Ёхана, рядом с Хангёлем. Последний крепко жмурится и, кажется, задерживает дыхание. - Можно, я посмотрю вопросы? Я по истории курсовую писал, может, смогу помочь. - Да, Сонхва-нуна сказала, что вы закончили тот же факультет, на котором мы сейчас учимся. - Тогда, - решает обладатель безмерно белой рубашки, и обезоруживающе улыбается, - можно на «ты». Я не фанат формального общения. Хан Сыну. - Ким Ёхан, приятно познакомиться. Позаботься о нас, пожалуйста, хён. - А ты? - А я вообще не знаю, что тут забыл, - выдыхает Хангёль. Ёхан его толкает под столом, попав, слава богу, по здоровой ноге. - В переводе с его личного языка это обозначает «меня зовут Ли Хангёль и мне очень приятно познакомиться, Сыну-хён». Просто, по началу, требуется переводчик. Сыну тихо смеётся, отвечая на улыбку Ёхана не менее яркой улыбкой, и погружается в чтение вопросов, а потом очень подробно отвечает на каждый. Это всё очень мило и всё такое, но Ёхан никак не может сосредоточиться, потому что «настоящий спортсмен» строчит в своей тетради с такой скоростью и с таким тщанием, словно от этого зависит, как минимум, его возможность в будущем беспрепятственно клеиться ко всем доступным и недоступным девушкам. Или, например, заниматься тхэквондо. Чудны дела твои, господи. * - Я, всё-таки, сматерюсь, - решает Хангёль, когда библиотека остаётся позади, а до здания общежития ещё пара сотен метров. - Ну, если тебе так хочется… - Пиздец, - говорит всё ещё ужасно потерянный Хангёль, а потом повторяет это всеобъемлющее слово ещё четыре раза к ряду. Ёхан на это только тихо согласно хмыкает, потому что спорить с буйнопомешанными его мама не учила. - Нет, ну ты мне ответь! Какого чёрта?! Ну кто! Кто напяливает такие вот рубашки в библиотеку? И какому дьяволу надо продать душу, чтобы рубашка сияла, как светодиод?? И куда вырядился-то? В биб-ли-о-те-ку! Совсем уже… Ёхан даже подумывает о том, чтобы попроситься к кому-нибудь из приятелей переночевать, от греха подальше. - Нормальная у него рубашка, совершенно обычная. И как раз в библиотеку надо одеваться прилично, а не как ты. Чего ты завёлся? - Да я чуть не ослеп! Ещё и улыбается, гад, ну он что, на подиуме?! В новомодной поп-группе?! Ещё и морду такую нацепил! - Какую? – Ёхан начинает всерьёз опасаться за психическое здоровье своего друга. Пожалуй, стоит срочно встретить одинокую симпатичную девушку, чтобы тот душу отвёл и успокоился. - Красивую, - отрезает Хангёль, и больше не отвечает ни на один вопрос. Ёхан вздыхает и решает отстать. Нет, не так, чтобы он был не согласен с прозвучавшим определением, просто это же Хангёль, он же вообще ни разу в жизни не задумывался о том, что парни вообще могут обладать какими-то внешними качествами, если речь не о мускулатуре. А тут… Словно с ума сошёл, в один миг. Даже ест без особого рвения, а это уже ни в какие ворота не лезет. А потом Хангёль вовсе ломается. В смысле – не клеится к девчонкам, приходит на тусовки два раза подряд, не приходит на репетицию их недавно обновившей состав группы, у которой и так-то не шибко много шансов на приличное будущее. И в свободные пары куда-то девается! Ёхан начинает серьёзно, максимально серьёзно переживать, особенно, когда этот самый Хангёль, в голове которого нет ничего, кроме спорта и девушек, совершенно самостоятельно сдаёт тест на хилую «с». С, а не привычную F! А поскольку ни на какие расспросы он не отвечает ничего, кроме невнятного «да всё со мной в порядке», Ёхан решается на крайние меры, и отправляется за лучшим дружком, когда тот, в очередной раз, молча сваливает с обеденной перемены в неизвестном направлении. * В библиотеке, как и положено, царит умиротворённая атмосфера, и тишина разбавляется только шуршанием страниц и редкими осторожными шагами между столами и полками. Яркий дневной свет проникает через большие окна, заливает просторное помещение, отражается от белых стен. Ли Хангёль, облачённый в самую не помятую из своих футболок и самые приличные джинсы, с отсутствующим видом ходит между полок и задумчиво гладит корешки книг. Потом вдруг останавливает свой выбор на одной, из тех, что потолще, прислушивается к чему-то, и осторожно берёт её с полки. Только смотрит не на обложку, а в образовавшееся окошко, ведущее в соседний ряд. И вдруг трогательно-трогательно вздыхает. Хан Сыну тоже останавливается, и мягко приваливается спиной к одной из полок, и улыбается очень тепло и как-то очень понимающе. - Ты не прочитал ни одной книги за эти три недели, - тихо говорит он, вовсе не сомневаясь, что по ту сторону крохотного окошка, толщиной в одну книгу, его точно услышат. – Хотя приходишь каждый день. - Я ненавижу читать, - признаётся Хангёль. И тоже приваливается со своей стороны полки, только не спиной, а лбом. – Скука смертная. - А чего тогда приходишь? - Я… - Хангёль теряется и ужасно краснеет, что ему совершенно не свойственно, и мысленно благодарит небеса за то, что Сыну, на котором уже почти привычно светится идеально отглаженная рубашка, его сейчас не видит. – Я просто… - Пялишься. - Да. Сыну выдыхает, и в выдохе этом улыбка слышна очень явно. Он выдыхает, распрямляет спину и заглядывает в книжное окошко, смотрит выжидающе. - У тебя ухо красное, - едва слышно говорит он, потому что больше ничего не видит. Хангёль мотает головой, как только что выбравшийся из воды пёс, и трёт ухо, горящее почти невыносимо. - Если пришёл пялиться, - улыбается Сыну совершенно, непростительно обезоруживающе, - так пялься. В смысле, чего уж теперь-то прятаться, шпион. - Не хочу. Как дурак, ей-богу. Сыну даже губу прикусывает, как это мило. - А я слышал, что ты – главный бабник всего университета. Врут? Хангёль, конечно, в шоке от того, что кое-кто тут, оказывается, справки наводил. Но нужно что-то ответить, а в голове только лепестки и сердечки – сплошная чушь, которая совершенно не желает складываться в понятные мысли. Поэтому приходится заставить себя отлипнуть от полки, потереть лоб и выглянуть в крохотное окошечко. И чуть не ослепнуть в какой уже раз, потому что Сыну всё ещё улыбается. - Врут. В смысле, не врут, просто я… - А я работаю до восьми. На улице можно нормально разговаривать, так что… - Я приду. Я приду обязательно, хён. Ёхан успевает уйти раньше, чем окажется замеченным за своей шпионской деятельностью, хотя вряд ли Хангёль заметил бы его, даже если они столкнулись бы прямо в дверях. Вот это дела творятся… вот тебе и бабник! Впрочем, уж кто-кто, а Ким Ёхан никак не осуждает подобных душевных порывов – сам хорош. Но это – уже совсем другая история. * - Привет. - Ага. – Хангёль говорит, как плохо надрессированная обезьяна, а глаза отводит, как младший школьник перед красивой молодой учительницей, но Сыну это, кажется, даже нравится. По крайней мере, улыбается он, шире обычного. И голос его звучит так хорошо, когда не полушёпотом… - А ты многословный. - А ты издеваешься. - Есть немного. Я ужасно голодный, так что выбирай, где мы будем ужинать. Кстати, ты платишь. - Разве порядочный хён так поступает? - Разве порядочный бабник пялится на парней так, как ты? Хангёлю, бедняжке, хочется скулить в голос. Но Сыну слишком ослепительный, чтобы думать о чём-то, кроме этого, дольше пары секунд. А ещё, он внимательно слушает, задаёт совершенно не тупые и не банальные вопросы, искренне интересуется увлечениями, открыто рассказывает о себе, и так искренне смеётся шуткам Хангёля, что тот, как бы, всё. - Мы с тобой прямо по классике, - опять, опять улыбается Сыну, когда вечер уже скорее ночь. - В смысле? - Ну, знаешь, эта классическая пара, принцесса и хулиган. Только, в нашем случае – интеллектуал и… спортсмен. - У меня есть мозги, - обижается Хангёль, - просто я давно ими не пользовался. Но я начинаю! Погоди, что ты сказал? - А что я сказал? – невинно хлопает глазами самый невероятный парень во вселенной. - Ну… что мы… чёрт. - Пара? А, ну я подумал, что это логично. Ты мне тоже нравишься, как бы странно это ни было. Или ты рассчитывал сам предложить, чтобы всё как у людей? Ох, извини… - Пиздец, - решает Хангёль. - Ох, как, - Сыну, кажется, не умеет не улыбаться. - Обычно, я не матерюсь. Просто… Хотя, если уж на чистоту, есть ситуации, в которых Сыну не улыбается. Например, когда целуется. В прихожей собственной квартиры, дабы не смущать соседей и случайных прохожих, но максимально сильно смутить одного конкретного человека. - Всё остальное будешь делать первым, обещаю. Я не специально, просто не сдержался. Просто ты слишком милый. - Такого мне ещё не говорили, - тихо бурчит Хангёль, сгорая от желания потрогать свои губы, но пытается держаться молодцом. - О, с тобой ещё много чего не происходило… но теперь произойдёт. Уверен, тебе понравится. OWARI