Созидатель 2

Несмотря на явную и недвусмысленную демонстрацию силы, нашему с отцом разговору несколько раз попытались помешать. Сначала приперлись четыре девчонки с ИСами. На что они надеялись я искренне не понимаю, потому даже сильно бить их не стал, швырнул двуручный меч, который снес оба щита, основной и резервный, и срезал прядь волос одной из них и посоветовал исчезнуть. Насколько бы круты не были их доспехи, я уже несколько раз показывал, что умею пробивать щиты с одного или пары ударов. С учетом того, что сами они мой щит максимум на пару десятков единиц, из трех сотен в основном щите, царапают за удар, я правда не понимаю, чего хотело добиться начальство девчонок. Следующая группа представляла из себя каких-то суперсолдат, которые с ходу решили открыть по мне огонь из автоматического оружия. Этот мув был ещё интереснее первого. С меня-то никто щиты доспеха не снимал, да и пара магических оберегов на инстинктах поставил, а вот моего «дорогого» отца эти деятели чуть не убили. — Интересные у вас порядки, — с суперами решил разобраться быстро и уже фактически не таясь. Просто запустил в них заклинанием цепной молнии. Всё равно местные спишут это на очередную новую технологию. — Как думаешь, это местные макаки чудят или твои товарищи решили под шумок тебя же списать? — Сейчас не время для шуток, Ичика, — простонал отец, зажимая простреленный бок. — Мне нужно к врачу. — А мне нужны ответы на мои вопросы, и я уже устал упрашивать тебя поделиться ими добровольно, — я на его нытьё только плечами пожал. — Отсюда простой вопрос: а нафига ты мне вообще нужен? — Неужели ты настолько жесток, сын? — он попытался надавить на жалость. — Забавно слышать это от главы террористической ячейки. Неужели настолько неприятно, когда с тобой поступают так же, как ты поступал с другими? — глядя на него я никак не мог понять, что с ним делать. Честное слово, с одной стороны очень хотелось поглумиться, с другой как-то даже и мараться об это существо было противно, а вдруг оно заразное? — Вы воюете не со святыми монашками, которые вас только простить могут. Как верно заметила Табане, я не люблю убивать людей, но «не люблю» и «никогда не убивал» — это разные понятия. Он ещё попытался что-то мне сказать, но не смог. Хватило всего одного заклинания, чтобы тихо оборвать жизнь моего отца в этом мире раз и навсегда. Как я когда-то говорил Лалатине: «Нет убийцы страшнее целителя». Банально чуть подправить заклинания, призванные поддерживать жизнь в раненых, и вот человек быстро, а главное тихо угасает. Удобно, пусть даже кого-то такие способности и могли бы напугать. По въевшейся в саму суть привычке, кастую над трупом ещё одно заклинание, отправляющее душу умершего прямиком в загробный мир и не дающее телу восстать нежитью. Пусть в этом мире нет такого жёсткого магического фона, чтобы любой труп восставал нежитью, а уж насильственно убитый точно встанет чем-то мощным и обиженным на своего убийцу, но это одна из многих привычек, что вросли слишком глубоко. Да и не было смысла пытаться что-то в себе менять. А вот разобраться, что за хрень здесь творится, и кто это окончательно берега потерял требовалось. А то какие-то местные воротилы крайне непоследовательны. То я у них дурак, с опасным оружием, что может весь мир в труху перемолоть. А то на меня кучку раздражающих противников посылают, которые ну вот точно мне ничего сделать не смогут, зато взбесить могут любого. Подобное решение может означать одно из двух: либо это провокация, либо они идиоты. Ну и то, что оба варианта верны тоже нельзя сбрасывать со счетов. В любом случае разобраться, что тут вообще твориться тоже надо. Так что первым делом связываюсь с Табане через свой ИС. — Да-да? — нарочито громко, но с радостными интонациями спросила моя девушка. — Зая, скажи, но только честно, тебя там никто не беспокоит? — уточняю у неё на всякий случай, заодно проверяя здание всеми доступными мне методами. Вдруг какая вражина подкрадывается. — Тут настоящая паника, — Табане искренне забавлялась. — Все носятся как безголовые курицы. Орут, ногами топают. В общем цирк бесплатный, только музычки в стиле шоу Бенни Хилла не хватает. А у тебя как дела, поговорил с отцом? — Нет, не получилось. Он не успел ничего сказать, как на нас напали и открыли огонь. Он умер прямо на моих глазах, — о том, что я сам его прибил, лучше умолчать. Табане и так периодически подозревает меня непонятно в чем. Да и не только она. — Напали? — веселый тон тут же исчез из её голоса. — Ты в порядке? — Мне что сделается? — я даже фыркнул на подобный вопрос. — Я и тебе-то звоню чтобы проверить, что с тобой ничего не случилось. В общем жди, допрашивать этих смертников всё равно дело долгое, так что я сразу к тебе. — Ты планируешь сделать что-то интересное? — спросила Табане чуть громче, чем было до этого, и фоновый шум, который я улавливал до этого, сначала стал чуть тише, а потом и вовсе исчез. — Ну для начала надо разобраться, что это вообще значит, — я с иронией посмотрел на моего маленького и почти ручного форумного тролля. — Ну и, если это провокация, то почему бы ей не поддаться? Такого поворота не ожидала даже Табане. По крайней мере она с большим сомнением поелозила глазами вверх-вниз, рассматривая моё изображение у себя на экране. Потом очень мило свела бровки домиком и подняла взгляд, изображая нарочитую задумчивость. — Ты серьёзно? — наконец спросила она, когда посчитала свою пантомиму отыгранной. — Ичика, провокацию не ради смеха устраивают, а чтобы навредить. Так что подыгрывать этой провокации крайне глупая идея, ты сам себе устраиваешь проблемы. — Без проблем наша жизнь стала бы на удивление скучной и пресной, — я отделался от достаточно разумных слов своей наречённой ничего не значащей фразой. Не самый красивый поступок, но никакого желания спорить сейчас или что-то доказывать не было. Но и фраза в духе «молчать женщина» тут вряд ли уместна. По крайней мере на месте Табане я бы точно обиделся на что-то подобное. Да и отомстил бы, скорее всего. Но и время прятаться и молчать тоже прошло. Здесь и сейчас я собирался поставить местный сброд на место, будь они неладны. В конце концов, у нас с Табане уже всё зашло достаточно далеко, там и до детей недалеко, да и младшие сестрёнки скоро в большой мир отправятся. Пора бы уже прижать всякую сволочь к ногтю, да порядок навести. За такими мыслями я дошёл до нужного зала. В отношении местных Табане была полностью права, не хватало только задорной музыки для полного завершения картины. И что примечательно, с моим появлением накал идиотизма не только не убавился, а скорее даже возрос. По крайней мере мне, как старому аристократу и в прошлом не последнему человеку в королевстве, было странно видеть откровенные истерики представителей разнообразных государств. Я могу понять, когда человек сам по себе высокомерное ничтожество, что осознавая свою ущербность всегда старается принизить других в обычной жизни и тут же показывает свою истинную суть, стоит на него чуть-чуть надавить. Но неужели нет хотя бы минимальной гордости за страну, которую они представляют, за идею. Демон, да хоть за самих себя. Не всякая гордость граничит с высокомерием, гордиться можно и правильными вещами. Но в моей практике высокомерные люди обычно ещё и горды без меры, всячески возвышая себя. А тут просто позорище. Вряд ли Табане захочет потом попутешествовать по средневековью, но надо будет посмотреть какой-нибудь занятный мирок, где миром правят не деньги, а сила. А то что-то меня уже подташнивает от этих политиканов. — Итак, господа самоубийцы, кто из вас отдал приказ убить моего отца? — с ходу беру быка за рога. А то с этих лишенцев станется обвинить меня в этом. В таких делах надо успеть первым заявить «сам дурак», и тогда любые обвинения против тебя можно будет вернуть обратно собеседнику. Настолько классический приём полемики, что его используют буквально везде. — Вы были последним, кто видел этого человека, Оримура Ичика, — отозвался представитель Японии. Судя по тому, как он оглядывался на Американского представителя и на пару человек с значками ООН на пиджаках, мужичка просто назначили крайним. Не повезло, что тут сказать. — И вы думаете, что это я сначала отправил за нашими головами двух пилотов ИС, а потом вообще взвод вооруженных солдат? — стараюсь максимально полно передать тоном голоса переполняющий меня скепсис. — И ладно ещё пилоты. Хоть я уже не раз демонстрировал несостоятельность купальников с пушками в качестве оружия, но там могут быть шансы на успех. Но обычные солдаты, это точно не за моей головой послали. Отсюда я повторю свой вопрос, кто это сделал? — Вы не можете просто прийти и обвинить в этом кого-то, — когда представитель Японии, в очередной раз, просто обернулся на своих хозяев, ища у них подсказку или поддержку, в разговор вступил один из представителей ООН. — В цивилизованном мире все ещё существует презумпция невиновности. — И что? — я на его замечание только плечами пожал. — Мне не интересны ваши попытки уйти от ответа и ответственности. Достаточно будет если вы все просто прямо скажите о своей невиновности. Поверьте, мистер, я сразу увижу, когда мне соврут. — Нам нечего скрывать, — ответил представитель Японии, не давая при этом прямого ответа. — Но это не значит, что мы позволим творить здесь самосуд. — Но при этом вы собрались сегодня здесь, чтобы судить меня, — это было настолько иронично, что даже забавно. — И как же нам решить, кто и кого в праве судить первым? — Мы представители многих стран, власть которых обеспечено множеством выборщиков, — вступил в разговор представитель США. — И мы не можем позволить, чтобы кто-то самовольно брал в свои руки… — Умолкни, — терпеть это словоизлияние слишком долго не было ни сил, ни желания. Поэтому я просто провел перед собой рукой, накладывая на политикана простенькое проклятие, что продержится около двадцати минут. Под действием проклятия дипломат несколько раз открыл рот впустую, прежде чем заметил, что у него пропал голос. Даже интересно, догадается кто-нибудь, что это магия, а не технология? — Если ты так хочешь опереться на силу большинства, то приведи это большинство сюда, чтобы оно встало на твою защиту, — предлагаю ему и всей прочей братии политиков. — Потому что прямо сейчас я вижу просто кучу мошенников, что рассказывают мне про равенство, братство и прочую хрень, уж простите за выражение. Ребята, обговорим сразу, я вам не брат и вы мне не ровня. Никого из вас я не уважаю, никого из вас я не выбирал главой над собой. И мне плевать на мнение гипотетического большинства, которым вы так кичитесь. — Это откровенный терроризм, — заметил политик от Германии. — Можете называть это как угодно, мне всё равно. *** Чиаса Оримура нахмурившись, смотрела на трансляцию из зала ОНН. Да, новости о том, что её муженёк умер были даже приятны, но сама ситуация была крайне скверной. Если бы не Акихиро, если бы не этот дурак, жадный дурак, что не умел делиться и не думал наперёд… О да, если бы не он, то она бы сейчас стояла рядом со своим сыном, который откровенно и публично сейчас захватил власть. Никак по другому назвать это нельзя было. Власть государств всегда обеспечивается насилием, вернее лицензией на насилие. И когда появляется кто-то, кто может походя унизить самое передовое оружие, то с ним придется считаться. Единственный вариант для укорота Ичики — это бомба. Причем, учитывая наличия у него целой кучи неизвестных технологий, бомба должна с гарантией накрывать очень большую территорию. Подобный фокус сам по себе вызывает вопросы и кажется сомнительным. А уж помня про Табане, которая уже не раз и не два взламывала коды доступа, Чиаса вообще сомневалась, что этой парочке гениев хоть что-нибудь можно будет сделать. И видя всё это ей было по детски обидно оставаться в стороне. — Я всё ещё жду ответа на свои требования, — Ичика и не думал отступать. — И вы, все те, кто в своей жадности пришли сюда, уже оказались в моей власти. Так что не советую меня раздражать. Понятное дело, что никто не собирался сдаваться так легко, вот только и Ичика не шутил. Чиаса поняла это сразу же. Да и предположение о том, кто именно убил её мужа она смогла сделать достаточно уверенно, при этом совершенно не поверив словам сына, что это был кто-то со стороны. — Это просто возмутительно! — начал ещё один политик, на этот раз женщина, опасливо косясь на все ещё беззвучно шлепающего губами германского посла. Ичика, не говоря дурного слова, просто сложил пальцы пистолетом и направил на говорившую женщину. Это можно было бы посчитать безобидным и даже глупым жестом, если бы не последующие события. — Бах, — спокойно произнес парень и говорившая женщина просто упала, как будто её застрели на самом деле. После чего Ичика щелкнул пальцами, и следом за первой жертвой упали все, находящиеся в помещении пилоты ИС и охранники тоже упали как куклы с обрезанными нитями. После чего Ичика совершенно спокойно оглядел потрясенные и испуганные лица остальных политиков. — Вы слишком долго путали терпение со слабостью, но шутки кончились. Пока он говорил, Чиаса видела, что Табане поднялась со своего места и медленно направилась к своему мужчине. Да, как много бы старшая Оримура сейчас отдала, чтобы вот так же стоять рядом со своим сыном, разделяя плоды его побед. А уж чувствовать всю его силу на своей стороне… сложно представить, насколько приятно это может быть. — А говорил, что не хочешь править идиотами, — с усмешкой произнесла Табане, что в полной мере наслаждалась своим положением и не скрывала этого. — Или что ты планируешь сделать сейчас? — Пускай они сами правят собой, — Ичика приобнял свою девушку за талию. — Просто я сейчас предметно и по пунктам поясню, почему не надо лезть ко мне и моей семье, что делать нельзя ни в коем случае, ну и заодно покажу, что я сделаю со всеми несогласными. — Один против целого мира, — попытался вякнуть один из неприметных мужичков в зале, который, как знала Чиаса, состоял в совете директоров Фантомного Приказа. — Никакие технологии не помогут тебе. — Спорное утверждение, — усмехнулся Ичика. — Проверим? Эпилог Вернувшись с того самого саммита Ичика и Табане просто завалились в ту самую мастерскую, где сидели последнее время, как будто ничего и не произошло. А весь мир тем временем был просто в шоке от происходящего. Переговоры не прошли легко. Как и обещал, Ичика просто выбил признание из всех причастных хоть к чему-нибудь, а чистеньких среди политиков никогда не было. И если всякие интриганы и шпионы парня интересовали мало, то вот засилье террористов и им сочувствующих на высоких государственных постах откровенно удручало. А вот то, как этот вопрос решил Ичика, скорее пугало. Позже этот день назовут «Суд Небесный», объявив о конце своего терпения парень не скупился и не играл душой, а просто массово раздал всем и каждому. Конкретно убитых было немного. Даже те, кого он положил щелчком пальцев в начале на самом деле не умерли, а просто потеряли сознание, но у всех причастных и непонятливых нашли неизлечимые болезни разной степени тяжести. Более чем наглядная демонстрация силы. Можно сколько угодно спорить с личной силой человека, с силой оружия. Но когда противник просто постоял с тобой в одном помещении и ты уже фактически мертв. И это никак нельзя ни отследить, ни предотвратить. Тут ещё и Шквал вспомнила слова Ичики, что его основная специальность — это биология и генетика. И так уж сложилось, что вспомнила она об этом в кругу других преподавателей. Естественно всё это не закончилось одним днем. Никто не собирался сразу же уступать мальчишке, насколько бы сильным и опасным он не был. Вот только и Ичика не собирался больше терпеть нападки на себя. Среди политиков началось настоящее моровое поветрие. По всему миру массовые заболевания и будто в насмешку, так же массово в больницах и хосписах исцелялись безнадежно больные дети. Ичика в тот момент даже не задумывался о последствиях, когда магией перекидывал болезни с одних людей на других, но скоро ему всё это аукнулось. Когда политики поняли, что они ставят свою шкуру на кон, их отношение к работе резко изменилось. При этом слухи о неожиданных исцелениях распространялись и множились. Парень чуть богом не стал, когда на него молиться начали. И совсем перестал покидать территорию Небесной Академии, когда его начали преследовать люди, жаждущие то ли прикоснуться к новому мессии, то ли порвать его на сувениры. С другой стороны это полностью решило вопрос его дальнейшей судьбы. Закончив учёбу, Ичика тут же стал преподавателем академии, а там, глядишь и ректором однажды станет, по крайней мере сёстры парня были полностью уверены в подобном раскладе. Главное только запомнить, что иногда лучше не высовываться, чтобы лекарство не стало хуже болезни.