На вершину

      В тот день Чан так и не разбудил Сэюна, хотя сквозь сон до последнего доносился голос Пёнквана.       Сэюн ещё и заболеть умудрился, поэтому пятеро суток не выходил из комнаты вообще. Ему приставили личного доктора, который запрещал ему делать абсолютно всё, даже читать. Предлогом было то, что при чтении напрягаются глаза, поэтому может вновь подняться температура. Чану тоже запретили водить друзей на время, пока Сэюн болеет. Все эти дни, соответственно, Сэюн не виделся и с Кваном, отчего что-то где-то внутри него противно ныло и скулило.       Сэюн просил у Ючана передать Пёнквану, чтобы тот хотя бы записку написал, что с ним всё впорядке, чтобы хоть как-то подал знак, что он живой, но каждый раз Чан возвращался без всего. Даже словесных сообщений не было, словно Пёнкван и не учился в этом колледже вовсе. Это ужасно удручало. Пёнкван же не обиделся? На что тут, в принципе, обижаться-то? Сам вызвался проводить, Сэюн не просил и не заставлял насильно. Но такое поведение ужасно нервировало.       На шестые сутки врач наконец выпустил Сэюна на занятия, сказав, что тот поправился, но кое-какие таблетки ещё стоило пропить. Так же у Сэюна спал отёк на лице, нос, к счастью, оказался целым и невредимым.       Утром парень проснулся за тридцать минут до занятий в весьма бодром настроении. Сидеть в комнате порядком надоело, как и ничегонеделание. Ючан ещё дрых, зажимая одеяло между ног, чуть ли не свисая задницей в зелёных труселях с кровати.       Сэюн тихо умылся, оделся, взял учебники и вышел из комнаты. Чёртов кабинет он искал минут пятнадцать. В коридорах было тихо, студенты только-только поднимались, зато преподы уже во всю ходили кто куда.       Зайдя в класс, он уселся за предпоследнюю парту, положив книги на стол. Вообще, Сэюн рассчитывал в течение учебного дня столкнуться хоть раз в коридоре с Пёнкваном. Наверно, это придавало сил и стремление сидеть на скучных парах до конца.       Первым занятием оказалась мировая история. Класс был не в полном сборе, всего лишь десять учеников, включая Сэюна. Все они выглядели сонными и уставшими, словно день начался уже давно. Учитель рассказывал что-то про революцию, про то, как люди глупо сражались между собой за право жить лучше, как свергали власть, подделывая несчастные случаи. Сэюн слушал учителя. Но без какого-либо энтузиазма. Историю он не любил, тем более внешнюю.       Как потом оказалось, когда пара закончилась, именно внешняя история была дополнительным предметом и посещали её не все. Учитель любезно поинтересовался, записывать ли Сэюна в список учеников, на что Сэюн любезно отказал, сославшись, что сначала узнает все дополнительные курсы, а потом решит и выберет, на какие стоит записаться, а на какие нет.       Следующей парой был корейский. В классе было много народа, было очень шумно. Сэюн зашёл внутрь и мельком осмотрелся. Свободная парта была только последняя, возле мусорного ведра. Тихо вздохнув, он прошёл туда и уселся, положив на стол учебники.       — Ого, кого Я вижу. — К нему подошли Джунхи с Донхуном, за ними ещё двое парней. На лицах каждого была волчья улыбка, словно они готовы вот-вот разорвать на части свою добычу. — А мы уже горевать хотели, думали, что ты свалил с пансиона. А ведь мы так и не познакомились.       Парень усмехнулся, облокотившись задницей на край парты. В классе стало тихо. Ученики с любопытством уставились на последнюю парту, наблюдая за происходящим.       — Джунхи, — Сэюн откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. — Давай без этих детских глупостей, окей? Просто будем делать вид, что не знаем о существовании друг друга, раз Я так не нравлюсь тебе.       — Слышал? Он тебе не нравится, хватит говорить о нём двадцать четыре на семь, — усмехнулся Донхун, тукнув Джуна локтём в бок.       — Да что ты, солнышко! — Джунхи коварно улыбнулся, повернувшись боком к Сэюну. — Ты мне наоборот нравишься, именно поэтому Я хочу большего. Думаю, что мы отлично и весело проведём вместе время! Весь колледж будет наслаждаться этим.       Сэюн промолчал, нахмурившись.       — Хён. — Джун с Хуном обернулись в сторону двери. Сюэн тоже посмотрел, но не на источник звука, а на того, кто шёл рядом с ним. Пёнкван. Он выглядел уставшим и измученным, будто бы по ночам работал на местном мясокомбинате, до утра упаковывая сосиски по пакетам. — Держи.       Ючан весело подбежал к Хуну и, достав из своего кармана пачку сигарет игриво засунул в карман к парню. Тот заулыбался, потрепав младшего по волосам, тем самым растрепав их.       — Ну, хё-ён!       Ючан игриво надул губы, отвернувшись.       — Пёнкван. — Сюэн смотрел на парня не понимая, почему не может перестать это делать. Слишком уж одиноко тот выглядел. — Ты в порядке?       Кван дёрнулся от обращения к себе. Ючан напрягся, моментально сбросив с себя всю прежнюю игривость и покосился на Джунхи.       — Тебя не касается, в порядке он или нет. — Шикнул тот, отойдя от парты к Пёнквану.       — Он не твоя собственность, чтобы ты мне указывал. — Раздражённо бросил Сэюн, сверля Джуна взглядом, на что тот лишь усмехнулся, повернувшись к ученикам.       — Ребятки, скажите нашему новенькому, помогите ему, придурку глупому. Кому принадлежит Ким Пёнкван?       Ответа долго ждать не пришлось. Класс, словно за зомбированные, тут же в голос ответили:       — Пак Джунхи.       Джун самодовольно повернулся назад к Сэюну и, повернув Пёнквана к себе спиной, заставил его нагнуться, прижав грудью к парте, за которой сидел какой-то парень. Пёнкван ойкнул, не ожидав такого, но сопротивляться не стал. Джунхи, улыбаясь во все тридцать два, пошло прикусил нижнюю губу, обтеревшись пахом об зад Пёнквана, изобразив телом волну. Донхун и ещё один парень, стоявший рядом, лишь присвистнули на эту картину. Пёнкван закрыл глаза, терпя такие выходки своего парня, а на лице Джунхи играла всё так же самодовольная, нахальная улыбка.       — Видишь? Он мой.       — Сразу видно, что умом ты не блещишь и на мировую историю положил такой же болт, как и на себя.       Сэюн пальцами зачесал волосы назад, чуть дёрнув головой. Если Джунхи так яро хочет войны, то, так и быть, он её получит. И не через такое дерьмо пробирались!       — Крепостное право давно отменили, как и рабовладельчество. Так что, боюсь тебя огорчить, Пёнкван не принадлежит тебе и Я имею точно такие же права на него, как и у тебя.       Донхун хрюкнул в попытках сдержать смех. Он обнял рукой Ючана, прижав к себе и не сводил взгляда с Джунхи, лицо которого менялось на раздражённое.       Джун отошёл от Квана, не разрывая зрительного контакта с Сэюном. Его взгляд стал жестоким, даже глаза, казалось, стали ещё чернее, чем ранее. Тонкие губы сложились в хмурую полоску. Джун подхватил учебник Сюэна, повертев его в руках, и швырнул в мусорку. За ним полетел второй и третий после чего парень упёрся руками в столешницу.       — Знаешь, Я дам тебе ещё один шанс. — Парень взмахнул указательным пальцем перед лицом Сэюна. — Последний шанс перед тем, как объявить всему колледжу о наступлении «Тёмного времени» для тебя.       Сэюн нахмурился. Помнится ему, что Ючан что-то говорил такое про это самое время и хорошего там было мало.       — Если согласишься быть моей сучкой, заместо Кима, Я смилуюсь над тобой. — Голос Джунхи вновь стал нахальным. Он произнёс эту фразу настолько легко и без стеснения, что Сэюн аж поперхнулся воздухом, немного растерявшись.       Джунхи насмешливо смотрел за реакцией парня, опираясь на парту.       Напряжение стало ощущаться намного сильнее. Они, словно два хищника, сверлили друг друга глазами, готовые в любой момент сцепиться в драке.       — Знаешь, даже если бы Я был кобелём, то всё равно не стал бы спать с такой дрянью, как ты. А ещё мне кажется, что спать с тобой любому опасно, есть риск заражения бешенством, а оно, как ты должен знать, не лечится.       Сэюн пожал плечами, глядя в глаза Джуна. Хун тихо засмеялся.       — Тебя только что назвали собакой, Джунни? Думаю, что явно не цепным псом, а какой-нибудь болонкой.       Джунхи стиснул зубы, сверля глазами спокойное лицо Сэюна. Он хотел было что-то сказать, но тут прозвенел звонок. Ючан, чмокнув Хуна в щёку, подхватил под локоть молчаливого Пёнквана и утащил прочь из класса, от греха подальше. Остальные ребята тоже медленно побрели по своим местам. Джунхи, не желая отводить взгляд первым, всё же сдался, смачно схаркнув в урну на учебники Сэюна, и отправился на своё место. За ним следом пошёл Донхун, до сих пор улыбаясь чему-то.       Сэюн облегчённо выдохнул, покосившись на мусорное ведро.       Вот собака, а.