Ночь

Сойер метался в бреду уже несколько часов и шептал то цитаты из книг, то повторял слова, сказанные кому-то ещё до крушения. Кейт сидела с ним всю ночь и прислушивалась не к его словам, а к его дыханию. Джек предупредил, что если оно будет звучать так, словно в лёгких вода— дело плохо и необходимо срочно звать на помощь. Но пока что, всё было в относительно порядке. Точнее, плохо, но не отвратительно. Нежно проведя по щеке Форда кончиками пальцев, Остин сняла уже тёплое полотенце у него со лба и отжала в стоящий рядом таз. Пришлось отлучиться на несколько минут, чтобы снова намочить тряпку холодной водой и вернуть её на лоб Джеймса. Тот всё также продолжал диалоги с кем-то из своего прошлого, пребывая в беспамятстве. Девушка склонилась над раковиной и умыла лицо, стряхивая вместе с каплями ледяной воды и остатки сна. Ей показалось, что она закрыла глаза буквально на несколько секунд, но очнулась только потому, что Локк позвал её по имени, когда принёс нарезанные на тарелке фрукты и кружку с водой, за что Кейт была безмерно благодарна. Однако, факт оставался фактом: она уснула на несколько часов и кто знает, что могло произойти за это время. Но, видимо — повезло. Как оказалось, Сойер тоже заснул беспокойным сном рядом с ней. Было заметно, как двигаются его глаза под веками, словно мужчине снился кошмар. Он был напряжён как струна: рот плотно сжат, руки вцепились в матрас, дышал тяжело, как после забега. Остин снова провела по щеке мужчины рукой и чуть приподняла его голову, чтобы поправить подушку под ним. Та уже была вся мокрая от пота и девушке пришлось перевернуть её другой стороной. Всё это, Кейт проделала максимально осторожно, не тревожа сон мужчины. Она ощущала ответственность за этого человека и необходимость позаботиться о нём, в этот тяжёлый для Сойера момент. Удивительно, как из грубияна и плута, Форд стал для неё кем-то, кто действительно понимает чужие мысли, слова и поступки. Не те, что на поверхности, а те, о которых Остин никогда и никому не решилась бы рассказать. Джеймс же...казалось, он знает её. Не по чужим рассказам или лжи самой девушки, но словно прожил схожую жизнь. Иногда, Кейт даже не нужно было говорить вслух, Сойер читал все то, что она хотела или только пыталась сказать — и отвечал ей именно так, как было нужно. Удивительно, насколько точными и правильными были его речи. Правда, помимо Остин про эту его особенность, знал только Джек. И, девушка в этом была уверена, что он успел узнать Форда даже куда лучше, чем она сама. Эта мысль заставила её улыбнуться. Неожиданно, Джеймс захрипел и ухватил её за руку, притягивая к себе. Кажется, сквозь хрипы он пытался что-то сказать, но девушка никак не могла разобрать ни единого слова. Нагнувшись, она нахмурилась в попытках что-то различить и как только ей удалось — удивлённо отпрянула. Но, тут же наклонилась к нему, осторожно разжав руку Сойера и положив её обратно на кровать — Сейчас, подожди, секунду. Хорошо? Не засыпай. Подожди, пожалуйста. Форд не ответил, но хрипы сменились тихим шёпотом и тяжёлым дыханием. Остин сорвалась с места. Хорошо, что Джек остался на эту ночь в бункере. Всего одна ночь: он слишком устал, чтобы идти к палаткам и уснул в одной из комнат. Громко хлопнув дверью, девушка растолкала спящего мужчину и тот, щурясь в темноте, поднялся с кровати, широко зевая — Что-то случилось? — Сойер, там...он...тебя... Шепард словно вздрогнул, услышав эти слова и накинув рубашку — вышел из комнаты, лихорадочно пытаясь застегнуть пуговицы — Что с ним? — Он пришёл в себя, но...ты должен сам услышать. Я схожу за водой. Джек опустился на кровать и пододвинулся к Форду — Кейт сказала, ты звал меня. Эй, Сойер? Сойер, ты слышишь меня?...Джеймс? Мужчина на кровати очнулся и тяжело открыл глаза, словно борясь с собственным телом. Джек заглянул тому в глаза и печально покачал головой: зрачки заполнили практически всю радужку, а глаза были красными, от лопнувших капилляров. После нескольких секунд борьбы с самим собой, Сойер смог чётко увидеть сидящего напротив него человека. В попытках что-то сказать, Джеймс открывал и закрывал рот, но его слова были слишком тихими, чтобы их кто-то услышал. Он касался Шепарда слабеющими руками и тянул к себе, стараясь заполучить как можно больше его внимания. Как можно больше его самого. Наконец, Джек склонился над ним, закрывая и защищая его своим телом от всех, кто мог бы их увидеть. Теперь, они были лицом к лицу, настолько близко, что Сойер мог бы коснуться губами уха Шепарда, если бы ему хватило сил на это. От Форда пахло таблетками, кровью, болезнью и горьким потом. Но ещё, от него пахло песком, морем и мускатным орехом. Мужчина коротко застонал и закинул руки Джеку на спину, притягивая его к себе ещё ближе, утыкаясь губами сначала в щеку, потом выше и выше, дыша в самое ухо — Джек, я люблю тебя, Джек. Слышишь меня Джек, Джек, Джекджекджекджекджк... Джеймс замолк, хватка на спине Шепарда ослабла и тот смог приподняться, беспокойно прощупывая его пульс. Аккуратно уложив Сойера обратно, мужчина сел на край кровати и закрыл лицо руками. Он не заметил, как в комнату вошла Кейт, пока та не поставила перед ним кружку с водой. Джек поднял голову и шёпотом поблагодарил её за это и за всё то, что она сегодня сделала. Девушка только улыбнулась и поцеловала его в лоб, прежде чем покинуть комнату. Шепард развернулся в сторону Джеймса и прислушался к его дыханию. В бункере снова настала тишина.