Двое

— Ты идёшь на войну. И ты не вернёшься назад. — Я иду, и вернуться мне некуда. Там мой последний бой. Решительный шаг вперёд, навстречу — спокойный взгляд. — Так позволь мне тогда не вернуться с войны с тобой. ни улыбки, ни слова, лишь только протянутая рука, загрубелой и в шрамах раскрытой ладонью вверх. они помнят ли ныне друг друга по именам? да и важно ли это теперь, ведь прошли века, ведь их связывает не память, не добродетель, и даже не общий грех. было время, они друг за друга отдали б жизнь, было время — делили песни, глоток вина, походный костер и кровь. они были друзьями и всё было пополам. как же короток путь, что лежит от друзей до врагов. и вновь, под другим лишь знаком, они думают друг о друге, днём и ночью воюют за право друг другу лично пронзить сердца. и вновь клянутся, и вновь на мечах и крови, чтоб каждый пал от руки другого, чтоб только ненависти хватило дойти вдвоём им до их конца. и когда стало больше шрамов, чем в запале брошенных слов, и когда сломались клинки и сломилась сама вражда — они вышли на новый круг, и имя ему любовь. и тогда на двоих поделили своё «всегда», и сердца схоронили бы, если бы пал один, и делили ложе, и дом, и клятвы в хороводе весен и зим. увядают цветы, иссякают ручьи, и века истлевают в песочных часах. это всё сказки — о вечной вражде, о вечной дружбе мечты, песни о вечной любви, а живую вечность не удержать, не связать, не запечатлеть в словах. чей был первый удар, кто чьё сердце разбил, неважно. но любовь умерла, как и дружба, как и вражда. они испытали всё — и ложь, и верность, и счастье. последним было прощение, с прощанием навсегда. и никому не больно, и никто ни о чем не жалеет, и больше ни чувств, ни слов, чтобы друг другу сказать. и каждый знает все шрамы у другого на теле, каждый рубец на душе, каждую мысль, и всё, что возможно знать. лишь только имён не вспомнят, да и к чему? к чему помнить имя того, кто давным-давно стал тобой, только дальше, чем злейший враг и ближе, чем друг дорогой. это ты, это часть тебя, только он совершенно тебе чужой. они больше ничем не связаны, ибо больше связаться нечем, все узы пройдены, все барьеры взяты. там была память, была добродетель, был там и общий грех. там было «люблю» — навсегда, и там было «прощай» — навек. и они идут умирать будто в разные стороны, только за руки взявшись, ибо нет другого исхода. всё сказано, спето, обдумано и решено — они не приветствовали друг друга, и прощаться им ни к чему — и только так, только вместе правильно им идти на эту войну. потому что они — одно целое, и иного им не дано. они вместе на поле вышли, рука об руку бились, друг на друга не глядя, слова не молвя. как чужие и дальние, как от неба и до земли, только рук не размкнули и пальцев не расплели. умирали лишь только, взглянув друг другу в глаза. без улыбок, признаний, им нечего было друг другу сказать. только все было правильно, только спокойный взор. только выдох последний мой — только с ним твой последний вдох.