Игра со смертью

Уже почти три часа ночи, а тебя всё ещё нет. Обычно ты возвращаешься гораздо раньше. Снова проливаешь чью-то кровь? Всё ещё не могу не думать об этом без содрогания. Или мне смириться с тем, что приходится участвовать во всём этом безумии, цель которого — разрушить этот город? Не весь. Только ту часть, где погибла твоя жена. Ты назвал свой замысел «Мероприятие» и нашёл сторонников. Выкупил все здания в том районе. Тебе плевать на тех, кто ни на предупреждение об опасности пока что мнимого разрушения остался и не покинул свои дома. Никогда не была хорошей и примерной девочкой, осознанно нарушала закон, сидя за клавиатурой компьютера, ходила по краю бездны, не боясь упасть на самое дно, но и у меня были пределы. Моральные принципы, которые, казалось, я никогда не нарушу. Но войдя в болото, нельзя рассчитывать, что не увязнешь в нём по уши, а если и выберешься — останешься чистой. Подойдя к окну, рассматриваю город. Нужно признать, вид отсюда превосходный. Особенно во время восхода солнца. Совсем скоро всё изменится. Станет ли тебе от этого легче? До основания разрушив сотни человеческих жизней, прошлого не вернуть. Сколько раз я пыталась убедить тебя не делать этого? Кажется, сотни, если не тысячи, но всё бесполезно. Ты не слушаешь меня. Не хочешь услышать. Ты упрям и ни за что не откажешься от задуманного, даже если ради этого придётся отдать собственную жизнь. Но можно ли считать твоё упрямство оправданием собственному бездействию? Я ведь могу что-то сделать, чтобы остановить надвигающийся хаос? Попытаться спасти не только невинные жизни, но и тебя. Весь ужас и правда — в том, что тебе этого не нужно. Фигуры давно расставлены на доске для шахматной партии, а я всего лишь пешка в этой игре со смертью. Дойдя до твоего рабочего стола, устало опускаюсь в кресло. Неизвестно, сколько ещё придётся ждать. Обвожу взглядом окутанный полумраком кабинет: погашенная лампа, закрытый ноутбук, папки с документами. Но мой взгляд прикован к семейным фотографиям. На них вы с женой и ещё маленьким сыном выглядите счастливыми. Жаль, что счастье оказалось недолгим и разрушилось в один миг. Знаешь, Малкольм, я часто думаю о том, каким человеком ты был в то время? Заботливым мужем и отцом? Примером во всём для сына? Сомневаюсь, что, знай Томми о том, чем ты действительно занимаешься, целыми днями и ночами пропадая якобы в офисе, вряд ли он одобрил бы твою идею. Ты сам не раз говорил, что он по характеру больше похож на мать. Все родители склонны искать в детях какую-то частичку себя. Моя мать утверждает, что умом я, к счастью для неё, пошла в отца и добилась большего, чем она в мои годы. Лучше ей не знать, каким образом я смогла оплатить учёбу в колледже. Без тебя и тут не обошлось. Иногда я думаю, чем бы закончилась та история с арестом по обвинению в хакерской атаке, не появись ты в тот день в моей жизни. Возможно, я бы всё ещё находилась в тюрьме. Но вместо камеры оказалась в небольшой, уютной квартире. Будь я чуть наивнее, то ещё тогда решила бы, что ты помог мне по доброте душевной. Но это откровенная ложь. Бескорыстная помощь возможна только в сказках. Тебе же требовалось нечто очень конкретное: информация, и чем больше грязи, тем лучше. Не знаю, сколько я ещё смогу выдержать. Моя совесть не совсем чиста, это правда, но на моих руках никогда не было крови. А когда всё вскроется, то обвинение в пособничестве мне гарантировано. Страшно ли мне? Конечно, но за годы рядом с тобой я разучилась бояться чего-либо. Даже смерти. — Фелисити, — я неожиданно вздрагиваю от твоего голоса. Яркий свет от настольной лампы бьёт в глаза. Резко отвернувшись, отвожу кресло немного в сторону от стола. — Малкольм, — отвечаю ему в тон. Для нас это уже своего рода игра. На твоём лице, как обычно, трудно прочитать хоть какую-то эмоцию, кроме равнодушия. Это всегда почему-то бесит, хочу увидеть, какой ты под этой коркой льда, покрывшей сердце. Пусть сломленный, раздавленный, морально истязающий себя записью голоса жены в ночь перед смертью — она просила о помощи, но ты не успел. Зато настоящий. Но не думаю, что когда-нибудь признаюсь в этом вслух. — Вот то, что ты просил, — кладу на столешницу флешку с «грязным бельём» на очередного члена городского совета. Знать, зачем тебе понадобился этот нечистый на руку чиновник, совсем не хочется. Не сомневаюсь, что вы сможете найти общий язык, а я и так сыта по горло твоими интригами. — Может, поужинаем? Мы и правда нередко ужинаем вместе, но мало кто об этом знает. Ты предпочитаешь не афишировать наше знакомство. Кое-какие секреты лучше держать при себе. В обществе и так ходит достаточно слухов о твоей личной жизни. Даже поговаривают о романе с женой друга, пропавшего без вести. Мало кто знает, что когда-то у вас действительно была интрижка. — Уже поздно. Демонстративно встаю из твоего кресла, едва заметным жестом поправляю складки на юбке, обхожу стол, задерживаюсь возле тебя, поймав взгляд. Иногда кажется, что под предлогом ужина ты хочешь задержать меня подольше, чтобы не оставаться в одиночестве в холодном, мрачном, пустом офисе. — Спокойной ночи, мистер Мерлин, — бросаю на прощание. Провожаешь молча, даже не удостоив взгляда. В коридоре прохладнее, и наконец-то можно спокойно дышать. Прикрыв глаза, позволяю мыслям успокоиться. Чувство, что на плечах лежит огромный груз. Едва хватает сил, чтобы добраться до лифта и нажать нужную кнопку. Как же быстро в моей жизни всё изменилось после встречи с тобой. Больше нет той девчонки, что мечтала с помощью хакерских навыков изменить мир к лучшему. Мечты, разбившиеся о суровую реальность. Порой я начинаю думать, что незаметно для себя превращаюсь в такую же холодную, бездушную, но внешне красивую оболочку. Так ведь проще, даже если мы намеренно убеждаем себя в этом, чтобы не причинять боль близким и любимым людям знанием того, кем мы являемся на самом деле. Даже ложь становится правдой, если постоянно её придерживаться…