Всё, что я знаю - это ты

Мишель не была женщиной, которая регулярно показывала свои чувства. Она была не очень чувствительна. И не для драматизма, но Мишель скорее бы ничего не почувствовала, чем считалась бы уязвимой, если бы она плакала или злилась на других людей. Конечно, она никогда не плакала и не злилась, но делала это наедине. Когда она осталась одна в своей комнате, мягкая спокойная мелодия песни разразилась в ее наушниках, и ее руки схватили книгу, которую она получила из библиотеки, Мишель отпустила ее. Она отпустила свою грусть и свой гнев в считанные минуты. И, может быть, это было не правильно, она держала все это и охранялась вокруг людей, но это прекрасно сработало для нее. Но она помнит время, когда она плакала так сильно, что ее голова болела часами. Тем не менее, она обнаруживает, что делает это чаще, чем должна. ━━━━━━ Ночь четверга началась как и любая другая. Скучная и унылая ночь, которую Мишель провела в своей комнате, ее мысли были полностью сосредоточены на выполнении домашних заданий. Она сидела за своим столом, волосы были завязаны в растрепанный хвост, а книги разбросаны по деревянному столу. Но затем раздался крик. Сначала он был умеренно низкий и немного пререкался. Это была четвёртая ссора между ее родителями, на что она не обращала внимания и продолжала учиться. Затем громкость их голосов резко возросла до уровня, когда они были полны криков друг на друга. И Мишель тихо встала из-за своего стола и закрыла дверь. Но это мало чем помогло, если вообще помогло. И вот, ее рутина начинается. Она сидела у подножия своей кровати, слушая музыку. Она не хочет плакать, поэтому она сидит, тупо глядя на свою закрытую дверь. Ее лицо выглядит таким грустным, и она знает, что хмурится, она осознает. ━━━━━━ Мишель не знала, сколько времени прошло, она просто знает, что каким-то образом она поднялась на крышу дома, в которой она и ее родители жили. И о мальчик, она плакала. Может быть, это был стресс, или огромное количество чувств, которые были на ее груди, которые заставили ее потерять это. Все, что она знает, это то, что она так долго не плакала. И, возможно, ей не следовало набирать номер Питера, но в тот момент это казалось правильным. Это было так хорошо, когда ее Человек-Паук, пролетая сквозь здания, приземлился на ту же крышу, на которой была она. И черт возьми, ей понравилось, когда его руки обнимали ее, и его голос шептал сладкие слова ей на ухо. Именно тогда Мишель решила отпустить.