Кровавое повидло

      Кровавая Королева Мэри; Мичико с придыханием закрывает глаза, возобновляя образ девушки снова и снова. Ее глаза резко широко распахиваются, и темными склерами она оглядывает изящное личико королевы: округлое личико, которое хотелось охватить ладонями и прижаться к пухловатым щечкам, такие же темные склеры, как и у самой гейши, это неумолимо ей льстило, а в эти ока хотелось смотреть вечность, разглядывая пугливые искорки в них, ее аккуратный нос и припухшие губы, растянутые в нежной улыбке, которые хотелось целовать вечность, не давая отдышаться, проникая глубоко, можно сказать, насилуя ее аккуратный ротик. А волосы, ее волосы, неаккуратно обстриженные и умилительно пушащиеся каждый раз, их хотелось касаться, мало-помалу приводя эти белые вихри в порядок - хотелось касаться ее всей.       Изящные тонкие пальцы, но у Мэри идеальней, прошлись по еле заметному шраму на шее. Он выглядел как специфическое украшение, неестественно и некрасиво, портя тоненькую шейку. Будь воля девушки, она бы попыталась изменить это. Изменить шрам.       Устремив взгляд к потолку она тяжело вздохнула, опять прикрывая глаза. Мичико больна. Больна сильно и бесповоротно. Больна ей.       Она до сих пор помнит их первую встречу - это фото еще тех времен - Мэри только прибыла в особняк. Она казалась интересной, цепляющей. Взгляд на фото буквально горел от дикой уверенности в нем, одним взглядом Королева, казалось, могла навести неприкрытый неуют. Но Мичико было не впервой, она лишь приподняла уголки губ, проходясь по глянцевой поверхности. В какой раз пробегаясь по силуэту на картинке темными склерами девушка едва слышно выдохнула: что-то в ее образе не давало покоя.       Что-то заставляло с завороженностью оглядывать ее изящные черты лица, волосы, распущенные в небрежное каре, на тело, выглядящее как идеально вылитая фарфоровая фигурка - все в ее образе заставляло девушку трепетать в глубине души.       Это был ее личный успокоитель. Мэри – ее девочка. Гейша с большим нетерпением ждала встречи с ней, ждала момента когда сможет прикоснуться к ней, вкусить ее всю без остатка и сделать только своей.       Королева прибыла в поместье пышно. Так же резко ворвавшись в особняк, как и в жизнь девушки.       Она была еще идеальнее своей глянцевой копии, а ее новый образ с открывающимися видами на ножки, о, Мичико так открыто смотрела на это бесстыдство, что казалось, отсутствие радужки никак не помешает застать ее за подобным. Ее волосы, на этот раз далеко не белобрысые и состриженные, были длиннее, отдавая темно-русым, собранные в небрежный пучок, от чего хотелось еще больше их коснуться, разрушить этот идеальный образ наедине, и увидеть их растрепанными, но мешала обрамляющая их изысканная диадемой; шею застилало ярко-красное ожерелье, казавшееся очень хрупким, создающее ощущение кровавых подтеков и скрывающее уродливый шрам. Было бы жаль, случись что с украшением; а ее золотистый костюм, идеально облегающий формы девушки, и юбка, у которой был убран подол и красовалась лишь баска обрамленная на конце рюшечками, свисала с корсета, создавая утонченные драпировки из ткани, легко колыхавшиеся от бодрых шагов ее обладательницы. А чулки с туфлями, сидящие на ней как влитые, и лишь подчеркивающие достоинство – никто не мог быть идеальней ее. Никто не имел права отнимать у Королевы это место.       Гейша могла лишь смотреть на это, желая коснуться, но силя себя; это было сродне дорогого музейный экспонат, на который можно было лишь любоваться. Не сейчас. Она не имела права обрывать подобный час в жизни ее девочки.       А голос, голос Королевы заставлял гейшу затаив дыхание, неотрывно слушать его: звучный и мелодичный, с легкой хрипотцей, днями на пролет.       Но все хорошее быстро кончается. Это отвратительное чувство, разливающееся в сердце едкой липкой жижей – ревность – не приводит ни к чему хорошему. Мэри была так мила и дружелюбна со всеми. Со всеми. От этих слов брови невольно сползали на переносицу, хмурясь, а рот недовольно поджимался. Еще с первых дней Мичико невзлюбила временных попутчиков королевы. Будь у нее возможность буравить дыры в людях, она бы давно этим занялась. Однако, такими темпами поместье бы запустовало; да и Королеве не было одиноко, прогуливаясь по поместью – в ее распоряжении были большинство. Удивительно, как за столь короткий срок она обзавелась столькими знакомствами. Но с ней действительно было приятно проводить время.       Хотя с гейшей она так и не нашла общего языка, казалось, что та не хотела идти на контакт. Девушка лишь недоумевала, пытаясь заговорить, но получая в ответ ничего.       Мичико не планировала сближаться. Еще с первой их встречи было понятно, что это все не с проста. Чувства, а это были именно они, не пропадали в бытие, как этого хотелось бы, а лишь росли. С каждым днем они нарастали, подобно снежному кому. Ей было достаточно долгих неотрывных взглядов в сторону той. Гейшу абсолютно не волновало, как такое ее сильно изменившееся поведение воспринимаю остальные.       Время шло. Шло неумолимо быстро. Ситуация лишь усугублялась. И с чувствами и с окружением Мэри. О как же Мичико хотелось огородить ту от всех этих отношений. Запереть в золотой клетке. Но как такое можно допустить, да еще и для ее любимой девочки.       Гейша безусловно хотела участвовать в жизни Королевы, но что-то ее сковывало. Она не понимала что. Разум, вернее его остатки, не парализованные бесконечной любовью к той, твердили что неправильно хотеть такое, хотеть делать это. Но гейша не всегда прислушивалась к этому голосу, как и сейчас не стала. Ей хватало простого знания, что с Мэри все в порядке, и уверенности, что она не начнет делать чего-то противопоказанного.       Слежка затягивала. Затягивала действительно сильно, ей нравилось узнавать Королеву. Не самой, но узнавать. Она присутствовала в ее жизни, хоть и не заметно, но присутствовала.       Голос разума слабел, слабел настолько, что поступки Мичико становилось безрассуднее и нелогичнее. Ей было невыносимо тоскливо от односторонности ее чувств.       Не может же так продолжаться всю жизнь, неужели ей не хватало того, что она делает?       Теперь определенно нет.

***

      -Мэри, золотце, - в комнату постучались. Подобное обращение настораживало. – Я могу войти?       Девушка вздрогнула от неожиданности, подпрыгивая и ударяясь коленом о внутреннюю полку письменного стола и в непонятках оборачиваясь на массивную резную деревяшку, в которую продолжали постукивать.       Королева вслушалась в девичий голос, она слышала его урывками, в толпе других голосов. Он всегда был сиплым и глуховатым, малоэмоциональным. Сейчас же он сочился гаммой различных чувств – Мэри даже не поняла, в каком настроении его обладатель, но он явно был возбужден предстоящим.       -В.. войдите! – голос дрогнул. Почему-то ей эта встреча не казалась хорошей идеей. Своей чуйке, проверенной временем Королева безусловно доверяла, но и так неэтично поступить она не могла.       В комнату буквально вплыла гейша, оглядывая с ног до головы ту пожирающим взглядом. Такое внимание очень - действительно сильно – настораживало, и выйдя из-за письменного стола она сделала шаг на встречу. С интересом оглядывая пришедшую, она узнала в ней ту охотница, Мэри помнила ее: пару раз она пыталась начать диалог, но гейша лишь прожигала в ней дыру, постоянно рассматривая, не молвя ни одного слова, просто смотрела. Еще тогда это казалось странным, и сейчас кажется, но она говорит, говорит с придыханием и некой возбужденностью в голосе; она была симпатична, весьма, и даже привлекательна, но Мэри мало вероятно окунется во что-то такое.       Она только ее имя и знала, расспрошенное у находящихся в поместье. Мало ее видела в особняке, разве что изредка в главном холе и дверях ее комнаты. Слишком мало информации.       -Это так волнительно… - Мичико озвучила свои мысли в слух, - Ты, должно быть, мало что обо мне знаешь. – это не звучало как вопрос, оно звучало достаточно утвердительно. Гейша двинулась, сокращая расстояние между ними, а чувство неладного зябким холодком обдало Королеву, и та отступила в сторону. – Не бойся меня, я лишь хочу познакомить тебя с собой.       -Познакомить? – она была как-будто загнанной в клетку мышкой.       -Ты не ослышалась, не буду скрывать, я действительно много о тебе знаю. – рот девушки растянулся в милой полуулыбке.       Опять это чувство, Королева распахнула глаза, отводя взгляд пустых склеров в строну - эта знобящая напряженность снова распространилась по телу, заставляя вздрагивать всем телом. О, последние месяцы она только и делала что усмиряла свою паранойю.       -Все это время? – она собралась и взглянула на Мичико.       -Да, золотце, - гейша опять плавно скользнула к ней, соблюдая дистанцию в вытянутую руку. Было забавно наблюдать, как на лице девушки проскальзывает буря эмоций.       Прижав Королеву к стене и не давая отступа взяла изящные кисти в свои, сжимая и поглаживая их тыльную часть большими пальцами, а губами коснулась шрама, томно придыхая, и скользя выше прикусила мочку, вжимаясь в девушку всем телом.       Издав звук, больно похожий на стон, она уткнулась в ее жестковатые, как оказалось на деле, волосы, вдыхая их аромат. Низ живота приятно скрутило от предвкушения, а щеки заалели.       -Я так давно этого хотела… - проводя носом по щеке королевы, и касаясь уголка рта, она не заметила, как Мэри, находящаяся в оцепенении заерзала, недовольно хмурясь.       Забываясь, гейша выпустила руки Королевы из хватки, обхватывая овал лица и со всей нежностью касаясь желанных губ, сухих и пухловатых, прихватывая верхнюю, и легка прикусывая, касаясь языком потрескавшейся кожи, переходя к нижней губе и…       Пощечина.       Резко развернув гейшу и вжимая в стену, она склонилась, чуть ли не шипя на ту, от такой дерзости. Весь вид Королевы показывал ее напряженность, руки ее ощутимо подрагивали, а на лице плескалась раздраженность.       -Я не потерплю подобного. – чеканя слова процедила девушка, сильнее сжимая плечи. – Если ты пришла только за этим выметайся и больше никогда не попадайся мне на глаза.       Как-будто пропустив мимо ушей Мичико скользнула по тоненьким предплечьям, наслаждаясь жаром, который исходил от этих рук.       -Очнись! – вскрикнула Мэри, встряхивая девушку, - Твои чувства не взаимны и никогда не будут!       Она резко отшатнулась от гейши, и скрестив руки на груди уходя в воспоминания, со скорбью посмотрела в пол.       Больше никогда.       Она обещала сама себе.       Мичико, поджав губы всматривалась в лицо Мэри. Неправильно. Она поступила неправильно и осеклась.       -Прости, - двинувшись к ней она прижала трясущуюся фигурку к себе, стирая мелкую влагу, катящуюся по щекам.       Ответом ей последовала тишина.