Hallucinations — PVRIS
В квартире приглушён свет. Он едва горит. Хан наконец-то пришёл домой после долгой прогулки наедине с самим собой. У порога уже стоит снятая кем-то пара обуви, на вешалке висит карамельного цвета пальто, а кофейный шарф небрежно накинут на мирно спящего кота. Кстати, кофейный — один из любимых цветов и вкусов Ли Минхо. Джисон помнит это всегда, поэтому сняв с себя верхнюю одежду, направляется на кухню, попутно отбрасывая сумку куда-то на пол. Он торопится вскипятить воду в чайнике, чтобы заварить две кружки быстрорастворимого кофе. Хоть Сон и пьёт его абсолютно пустым, он, конечно же, не забудет добавить три ложки сахара, как нравится Хо, и чайную ложечку молока для нежности вкуса. Вообще весь Минхо слишком мягкий, нежный и приторный для Джисона. С ним легко, просто и не хочется ни о чем думать. Им хочется только любоваться и наслаждаться.***
Сегодня на старшем морского цвета свободная футболка, небрежно заправленная в тёмные спортивные штаны, а тёплые носки натянуты по самые щиколотки. Хо тихо подкрадывается сзади, обвивая талию Сона своими руками. Ему нравятся любые прикосновения старшего, даже едва заметные. После них тело приятно покалывает, а разум просит ещё. Ли кладёт парню на плечо подбородок и вдыхает аромат свежеприготовленного кофе, прикрывая глаза.«Спасибо, Хан-и~»
Из уст Хо это звучит по-особенному мягко. Он ведёт кончиком носа по шее, прижимая хрупкое тело к себе. А после лёгкого прикосновения губами к тонкой, такой чувствительной коже, отстраняется, одаривая нежной улыбкой младшего. Минхо благодарит Джисона ещё раз и отпивает тёплый напиток, который успел немного настояться и остыть. Каждое действие Хо воспринимается Соном будто впервые. Словно мечты, прежде чем воплотиться в реальность, умножились на себя тысячекратно.***
Вот они уже в комнате Джисона, где повсюду разбросаны листы бумаги, а некоторые части стен в засохшей краске. Как бы парень ни старался, он не смог отмыть её с прошлого раза. Минхо садится где-то за мольбертом и просит нарисовать младшего что-то, по его мнению, прекрасное, но не слишком сложное. Спустя буквально час, Хан показывает Ли картину, выполненную в небесно-голубых тонах, где на светлом фоне красуется портрет сладкого, кофейного парня. Минхо нравится работа. Минхо нравятся цвета. Минхо нравится Хан Джисон, весь измазанный в краске, но с улыбкой до ушей.***
На часах время перевалило за полночь, а из приоткрытого окна слегка дует ветер, направляя штору в глубь квартиры. Джисон ошарашен. Он не успевает за Минхо, который уже затягивает младшего в танец посреди комнаты. У них свой мир. И к черту мысли, к черту соседей, даже если их можно разбудить заливистым смехом весёлого Хан-и. Главное сейчас то, что Минхо рядом и им больше никто не нужен. Сон спотыкается, падая куда-то назад. Парень успевает схватиться за Хо, но тот, быстро сообразив, толкает Хана чуть дальше, на мягкую кровать, и падает следом за неуклюжим младшим. Джисон тонет в огромном пуховом одеяле, отливающим сине-пурпурными цветами люминесцентной лампы. Минхо нависает над ним. Его растрепанные волосы прикрывают глаза, а длинная серьга в правом ухе слегка касается щеки.«Ты сегодня выглядишь очень уставшим»
Старший обжигает своим дыханием пухлые щечки Хана, и те вмиг наливаются краской. Он невесомо касается тыльной стороной ладони линии его челюсти и ведет рукой дальше, куда-то за шею. Джисон нервно облизывает губы и это не остается проигнорированным Хо. Он в ту же секунду притягивает своего Хан-и к себе, запуская пальцы в его мягкие, шоколадного цвета волосы. Поцелуй ощущается по вкусу таким же, как и сам Минхо: невыносимо сладкий, но его хочется ещё и ещё. И даже металлический вкус крови, после укуса старшего, не кажется таким неприятным. Тишину в комнате прерывает звонок на смартфоне. Джисон напуган. Всё вокруг теряет ту насыщенность и превращается в пыль, рассекая цвета объектов, которые вот-вот наполняли квартиру жизнью. Ему чертовски всё равно на того, кто звонит. Паника успевает охватить парня полностью ровно к тому моменту, когда мелодия затихает, оставляя его наедине со своими страхами. Ведь Минхо нигде нет, а на кухне всё так же стоит нетронутая кружка приторно-сладкого кофе. Джисону кажется, что он сходит с ума. От осознания этого глаза неприятно жжёт. Складывается ощущение, будто он тонет где-то посреди океана, а атмосферы добавляет всё тот же синий цвет лампы, окутывающий комнату и сознание младшего пеленой.***
Хан не помнит сколько времени это уже длится. Возможно месяц? Год? Десятилетия? Он потерял счёт. Эту ситуацию сложно описать словами, но она появляется в его жизни относительно часто. Иногда неожиданно, обычно в одной, до боли привычной, форме. Вместе с пониманием того, что Минхо всего лишь плод его воображения, Джисона охватывало неприятное чувство, которое собиралось где-то в горле и не давало нормально дышать. Но за всё время, прожитое вместе, оно успело стать таким родным и таким сладким. Он даже смог отыскать в нём красоту. Но с каждым днём в жизни когда-то улыбчивого парня, всё больше отсутствует понимание происходящего вокруг. Это так ужасно. Ужасно больно. Моральная боль настолько переполняет его, что начинает перерастать в физическую. Боль в голове, боль в руках, боль в груди, боль в сердце. Она как кровь распределяется по всему телу, но в некоторых местах её неимоверно много. Из-за этого тело чувствуется слишком ватным.***
Минхо нравилось, как его маленький Хан-и рисует. Поэтому беря в руки кисть, карандаш или планшет, Хан пытался выместить в красках всю свою боль. Он пытался создать картину, далеко не похожую на шедевр, но хотя бы приятную его глазу. Джисон пытался создать зеркало, где отражалась бы его душа. Но слишком четкий образ старшего и привкус приторного кофе, который он пьет теперь по три раза в день, путали его. Из-за этого краски небрежно распределялись на поверхности, плохо накладываясь друг на друга. И тот самый любимый цвет морской волны кажется каким-то ненавистным и вообще ни к месту. Работа теряет свою красоту, становясь такой же пустой, как и квартира Джисона без Минхо.***
Дни идут, а парню всё тяжелее. Раньше он хотя бы пытался изобразить Хо везде: на холсте, на листах, на экране. Все поверхности были исписаны чертами порой задумчивого, иногда серьёзного, но зачастую — улыбчивого парня. Джисон будто был в бреду. Образы мелькали в голове и сразу же переносились на бумагу. А что сейчас? Сейчас он даже не мог взять карандаш в руки. Его навыки иссякли, а краски смешались. Они как чувства, настолько запутались, что показать их в полной мере кажется чем-то невозможным. Порой Джисон думает, Минхо настолько красив, что никакой рисунок не передаст изящность и тонкость его черт. Совсем не хочется осквернять своими небрежными частыми линиями нежный образ парня. Но Сон сдаётся, и с приходом солнца, на столе лежат вырванные из скетчбука листы, где перечёркнуты портреты одного и того же парня. А в отдельных местах бумага неаккуратно мнется от давно высохших капель слёз. И вроде каждая страница несёт в себе эмоции. Бурю эмоций. Но эти эмоции не принадлежат человеку, изображённому на листах.***
Который день Джисон лежит на кровати и совсем ни о чем не думает. Плавными движениями руки он рисует узоры в воздухе. Уже три недели, как он не появляется на учёбе и не отвечает на звонки. Голову не покидают мысли о том, что без Минхо в его мире нет места положительным эмоциям. Интерес пропадает ко всему. Он даже не даёт ни единой краске пробраться в квартиру. Шторы плотно закрывают окна, а свет никогда не включается. Джисон дёргается от внезапно появившегося лёгкого свечения рядом. Хо довольно удобно расположился на краю кровати, закинув ногу на ногу, и всё так же нежно улыбается. Старший замечает на полу недопитую кружку с напитком карамельного цвета, и валяющееся полотно, испачканное всеми оттенками голубого. «Хан-и, если ты будешь класть столько сахара, то заработаешь сахарный диабет» — лёгкий смешок парня заставляет Джи отвлечься от негативных мыслей. Сейчас они совсем не важны. Он предпочтёт отказаться от реальности, лишь бы быть всегда рядом со сладким парнем и видеть улыбку на его лице.«Почему ты перестал рисовать?»
Джисона будто ударили током. Ему очень стыдно, ведь все любимые цвета Минхо перестали симпатизировать Хану. Но он не догадывается, что Хо знает об этом.«Ты не всегда должен использовать в работе те краски, которые нравятся именно мне. Ведь в основе того же кофейного лежит горький красный цвет»
Хан с непониманием смотрит на Ли, уже держащего в левой руке кисть, а в правой тюбик с красной краской. Не торопясь тонкой кистью парень наносит узоры на тело младшего. Они получаются такими же, как и те, которые Джисон выводил в воздухе буквально пятнадцать минут назад. Черта на щеке, черта на руке, черта на ключице. Тёплые прикосновения старшего будто обжигают кожу, заставляя чувствовать себя живым. Резкий стук в дверь отвлекает Джи, заставляя его повернуться на источник звука. Появившаяся из неоткуда слабость во всем теле, не дает сдвинуться с места. Перед глазами начинает все плыть. От испуга Хан-и часто моргает, ведь он не хочет, чтобы его Минхо снова исчезал. Ему не хочется возвращаться в ту бесцветную реальность, где нет места ярким эмоциям. Последнее, что Хан видит перед собой — кровавые запястья своих рук и сладкие губы напротив, растянутые в улыбке. Джисон уверен, теперь есть место и его улыбке, ведь вместе с Минхо, в этом мире, он не одинок. И никакой приторно-сладкий напиток не заменит любимое послевкусие на губах старшего.