Liberty ennui

Под громкий смех друзей я на заплетающихся ногах вваливаюсь в свою квартиру и скидываю с себя ненужную обувь, которая отлетает в другой конец комнаты, провоцируя новую волну смеха у Саны и Йенана. Наверняка данная картина со стороны выглядит смешнее, чем мне кажется, да вот только сейчас совсем не до смеха. Совсем. - Йа! Чонгук, не жалко тебе кроссы, а? - усмехается Йен, шатаясь и снимая с себя свои старые, повидавшие многое, конверсы. - Вот мои! Ни за что с ними так не поступлю! Если в могилу - то только в них! - Он аккуратно снимает обувь и, чуть не упав, кладет их на коричневую тумбочку, где расположилось ещё несколько пар обуви. - Ага, - усмехается Сана. - А потом, когда спросят, от чего у мертвеца такая обувь, мы скажем, что он был поклонником гранжа, так? - Все верно, Юно, - шутливо подмигивает Йенан Минатозаки, от чего-то многозначительно на меня глянув и тут же получив от Саны локтем в бок. Кажется, уже все, кроме меня в курсе того, что происходит. Я уже несколько раз думал над тем, стоит ли мне уточнять и пытаться разобраться в подколах ребят, но каждый раз в голову приходит лишь одна мысль: - "Они неудачно шутят". И этот раз не стал исключением. - Учти, Йенан, в один чудесный день я не сдержу своего любопытства и все же посмотрю этот ваш «Дневник будущего». - заплетающимся языком угрожаю я, сурово, наверное, взглянув из-под лобья, на что Йенан лишь махнул рукой, проходя куда-то в недры моей кухни, чтобы достать пиво. Я падаю на диван в гостиной и устало прикрываю глаза. Куда делись Тэхен и Сонми? Я звонил им несколько раз, что, наверное, было глупо делать, ведь на вечеринке не то, чтобы звонок телефона услышать можно было, там даже своего голоса не услышишь. Хорошие колонки, однако, дорогие, наверное. Я не хотел особо нажираться, ведь знал, что это черевато последствиями и завтра на парах я буду словно восставший из мертвых. Я резко открываю глаза, когда слышу, как что-то на кухне падает на пол с сильным грохотом. Должно быть, дуршлак. - Йенан, матерь божья! - я, кряхтя, поднимаюсь с насиженного места и, пытаясь не упасть, хромаю до кухни. - Что ты здесь натворил, а? Руки у тебя дырявые, ну, если ты что-нибудь разбил!.. - Воу, полегче, Чон, у меня просто кастрюля упала и все. - под натиском моего взгляда сразу все выкладывает пьяный Йенан, но мой ещё от части трезвый мозг понимает, что не все тут так просто. - Ага, кастрюля, - с видом умного детектива подхожу к другу я. - А что ты забыл в этом шкафу, м? Пиво в другой стороне, в холодильнике. Неужели ты, воришка такой, хотел спиздить мою божественную лапшу, а?! - я слабо ударяю кулаком по столу, ожидая ответа от провинившегося, словно являюсь каким-то завидным детективом. Вот только в моей голове все выглядело гораздо круче, чем было на самом деле. - Я сейчас вашу кровь вместо пива выпью, поняли? Какого черта так долго? Я уже даже на картину за окном успела посмотреть: два бомжа бьются за пакет жрачки из мака. Надеюсь, вы тут за пиво ещё не дрались? Я не выдержу ещё одной подобной сцены. Ничего сделать сами не можете, бестолковые создания, - с этими словами Минатозаки проходит к холодильнику и, лёгким движением рук достает оттуда три бутылки пива. - Если сейчас же не перестанете я все это одна выпью, всем все понятно? - Да, госпожа. - вздыхаю я, на последок бросив в сторону Йенана угрожающий взгляд. - Я слежу за тобой, любитель чужой лапши. Когда мы втроём оказались в комнате и заняли удобные места, на полу у дивана, медленно потягивая пиво из бутылок, мы начали вести разговоры ни о чем, что постепенно начинало надоедать. - Тухло как-то, а? - Сделав глоток холодного пива спрашивает Йенан. - Ага, может колонку притащить? - предлагаю я, тут же получив положительный ответ от пьяных друзей и, вновь кряхтя, отправляюсь на поиски колонки. Когда данный предмет был найден, мы начали выбирать музыку. Договориться в пьяном состоянии трудно, поэтому изначально я включил то, что захотелось мне. - Эминем, серьезно, Гук? - С неподдельным удивлением внезапно спрашивает у меня Сана, выпучив глаза. - А как же Трой Сиван, Ариана Гранде там, Бибер, не знаю... Это совсем не вяжется с моим представлением о тебе. - М? Время узнать немного больше. - отшучиваюсь я, стараясь игнорировать тот факт, что Сана почти наизусть знает то, что я слушаю. - А ещё днем он мальчик-зайчик, но как только улицы города окутывает мрак... Он превращается в кровожадного убийцу и все, что он нам рассказывает о своих снах - не сон вовсе. - смеётся Йенан, от чего я мгновенно вспыхиваю, но, каким-то образом мне удается удерживать самообладание. - Да ну, умник? Так раз я убийца, действующий по ночам, то почему я сейчас сижу здесь, в своей квартире с вами и никакущий пью пиво, а? - Йенан задумался, но ответ себя долго ждать не заставил. - А может быть ты готовишься убить нас? - он смеётся, вновь делая глоток пива. - Черт, это лучшее пиво, которое я когда-либо пробовал. - Конечно, оно же отравленное. - усмехаюсь я, сразу же получая тычок локтем в бок и осуждающий взгляд от Минатозаки. - Да ладно, ладно, шучу я. - Я чуть кони не двинул. Ей богу, Гук, если бы был трезвым, отпиздил бы тебя. - протирая влажные губы рукавом, добавил паренек, прежде чем замахнуться на друга. - Так, а ну отставить! Давайте без драк? Мы же отдохнуть хотели, а по вашим лишним телодвижениям такого не скажешь, - японка запрокидывает голову назад и тяжко выдыхает, устремляя свой взор на потолок. Хотелось бы раствориться в музыке, но центрефуга мыслей совсем не давала покоя, особенно сейчас, когда Йенан решил пошутить над не самой смешной темой в их маленьком кругу. - Знаете, как на счет откровений на ночь? Мы, конечно, уже достаточно давно дружим, но лично мне хотелось бы знать намного больше, чем мы пытаемся преподнести друг другу. Я понимаю, что парни редко любят такие вещи, однако, мне кажется, что это будет познавательно. Встретившись с двумя парами неудомевающих глаз, Сана прыснула в маленький кулак и затряслась в беззвучном смехе, кажется, что её понесло совсем в другом направлении. Но ведь попробовать стоило? - Ладно, почему бы и нет, раз предложила? Хотя, неужели нам есть что скрывать друг от друга? У меня такое ощущение, будто я все о вас знаю, - покрутив в руках банку с алкоголем, добавил китаец, прежде чем продолжить. - Начнём с меня, но я действительно не имею понятия о таких вещах. Японка смотрит на меня с явным желанием быть первой, да и я, честно говоря, не особо-то и против. Как говорится - чем бы дитя не тешилось, лишь бы не калечилось. Однако, по всей видимости, говорю так только я. - Ты так неожиданно сорвался, сказал, что скоро вернёшься. У меня есть кое-какие предположения, и по-любому этот разговор не особо приятен, но вдруг тебе хочется об этом поговорить? - постукивая указательным пальцем по полу, спросила Минатозаки. По её выражению лица было и вовсе не понятно сожалеет она о своих действиях или считает себя великим психологом под небольшим градусом, но Йенана за руку все-таки взяла, сжимая тёплую юношескую ладонь в своей, как казалось, совсем маленькой. Вдруг я почувствовал, будто на грудную клетку опустили тяжкий груз и дышать стало в разы тяжелее. Наверное, стоит заканчивать с распитием алкоголя на сегодня? Определенно. - А, ну, - паренёк вначале замешкался, а неоднозначный жест Саны и вовсе заставил его забыть о вопросе, который она совсем недавно задала. Китаец шумно выдохнул и только спустя время вновь заговорил, стараясь делать это так, чтобы не дать эмоциям взять над собой верх, снова погружаясь в этот ужасный отрезок времени, который он с трудом пережил. - Все как всегда. Оба пьют и совсем не контролируют себя. Речь даже не идёт о том, чтобы не браться за бутылку, просто сейчас мне кажется, будто они не понимают что есть плохо, а что есть хорошо. Вроде бы все как всегда, но с каждым разом они сходят с ума все сильнее и сильнее. И я даже думать не хочу о последствиях их очередного попоища. Иногда проскальзывают мысли о том, что вернусь домой, а кого-нибудь из них вытаскивают вперед ногами, если не сразу двоих. После этих слов Йенан тяжело вздохнул, потерев двумя пальцами острую переносицу. - Отец совсем спятил, а мать, видимо, повторно провинилась в чем-то, возможно, снова налево пошла. Не знаю, плевать уже. У отца был нож в руке, он говорил что-то маме, я уже не помню, что именно, решил выкинуть из памяти. Попытался вмешаться, но понял, что бесполезно. Как всегда. - он горько усмехнулся, делая новый глоток пива. - Ладно, не будем об этом, уже давно подавно что на одного, что на другого. Просто не хочется отвечать за последствия ими созданные, поэтому и даже думать о них не очень хочется. Я тяжело вздыхаю, растерев лицо руками, а Сана, кажется, и вовсе дар речи потеряла, удивлённо глазея на друга. В комнате повисла тяжёлая тишина и даже льющаяся из колонки какая-то песня группы «Oh Wonder», кажется, словно стала тише. - Если вы хотите, то можем не продолжать эту игру... - тихо говорит Сана, нервно покусывая губу. - Да нет, говорю же, все окей, расслабьтесь. - слабо улыбается китаец, давая понять, что все правда нормально. - Ну, Чонгук, теперь твоя очередь задавать мне вопрос. Когда меня окликнул Йенан, я чуть вздрогнул от неожиданности, так как, кажется, совсем потерялся в пространстве и некоторое время немного туплю, уставившись на друга. - А, да, точно... Извините, совсем забылся, просто твоя новость... Ладно, правильно, давайте не будем об этом. - повторяю я уже озвученную мысль и задумываюсь над вопросом, устремив взгляд в потолок. - Что ты сказал Цзыюй? Она выбежала с балкона в слезах. - Внезапно выдаю я, от чего Сана, устремив взгляд на Йенана, быстро закивала. Он вздохнул, задумавшись. - Честно, я не особо в сознании тогда был, - он грустно усмехнулся. - Кажется, она что-то о своих чувствах ко мне говорила, а я ее послал. Я не буду никак оправдываться тем, что был взбешён и в общем-то меня переполняли чувства, от чего мне голову снесло и я сам не ведал, что говорил. Да даже сейчас, придя в себя, я не особо жалею от того, что сделал. Просто подумайте: что мне сейчас делать с ней? Даже если бы у меня были бы какие-нибудь любовные чувства к ней, я бы все равно не смог принять ее, потому что боюсь, что смогу сделать что-то не так. Слишком много всего на голову пока свалилось, я не готов пойти на это. Передайте ей извинения от меня. - Не хочешь сделать этого сам, а? - хмурится Минатозаки, стреляя в Йенана молнии взглядом. Она явно разозлилась тем, что он довел ее подругу, а сейчас хочет перекинуть ответственность на других. - Стыдно. Боюсь, что пока я не смогу даже в глаза ей взглянуть... - Слишком печально все это. - Говорю я, кинув на друга взгляд. - Но ты мог бы и не резко ответить, объяснил бы ей, что да как. Надеюсь, что сейчас с ней все нормально. Сана, ты же успокоила ее, верно? - задаю я вопрос, от чего японка коротко мне кивнула. - Хорошо. Ты молодец. Сана робко мне улыбается, в ответ на похвалу, а после опускает взгляд в пол. - Хм, чья теперь очередь? Может быть, ты, Чонгук? У меня есть вопрос для тебя. - Что ж, валяй. - Сделав глоток уже не такого холодного пива говорю я, устремляя взгляд на друга. - Мы совсем не знаем о твоей семье. Хотелось бы узнать поподробнее, так как ты все время умалчивал об этом. — я прыснул в кулак то ли от того, что вопрос показался смешным, то ли от того, что внезапно занервничал. - Если бы я что-то знал о своей семье, я бы рассказал уже давно. Но если вам это так интересно, я начну с самого начала. - Я аккуратно поднимаюсь с насиженного места, пытаясь не упасть и подхожу к тумбочке с фотографией, глядя на которую ещё недавно визжал Тэхен, мол, как мило. Выдвигаю ящик и достаю оттуда старую серебрянную цепочку с крестом. - Мне сказали, что она была на мне, когда меня нашли на пороге детдома. Это единственное, что осталось мне от родителей. Я не помню, как они выглядят, какой у них голос, ничего не помню. По правде говоря, одно время я часто задавался вопросом о том, кто они, хотя, даже до сих пор задаюсь, но, кажется, уже даже перестал надеяться, что узнаю о них хоть какую-то мелочь, ведь обрёл новую семью, которая меня вырастила. - я улыбаюсь, убрав цепь обратно в ящик, задвигая его, и аккуратно провожу другой рукой по рамке с фотографией, где мы всей семьёй отдыхаем на заднем дворе родительского дома. - Пока мне не начали сниться те самые мерзкие сны. Одно и то же каждый раз, каждый, блять, раз, они меня достали, боже, как я от них устал. - Обречённым голосом говорю я, возвращаясь на свое место и ложась на мягкий ковер, раскинув руки. - Мне кажется, это связано с моими родителями. Я не знаю почему, не спрашивайте, у меня просто такое чувство. Надеюсь, я ответил на твой вопрос, Йен. - Вполне, да. - слегка растерянно ответил друг, явно обалдев от такой информации. - Слушайте, я отойду, хорошо? Если кто-то выпьет мое пиво - выпью вас. - Да иди уже, мы свое ещё даже не допили. - вздыхает Сана, провожая китайца взглядом до двери ванной комнаты. - Чонгук, не загоняйся на счёт этого только. Я искренне верю, что эти сны имеют свой конец, они не могут длиться вечно. Она аккуратно погладила моё плечо, от чего у меня почему-то какое-то тепло на душе появилось. Наверное, я просто слишком пьян. - Что ж, теперь моя очередь, верно? Хм... - она потирает свой острый подбородок, придумывая вопрос. - Неужели ты так сильно о Цзыюй беспокоишься? Я даже и не помню, насколько хорошо вы дружили раньше. - Я бы не сказал, что беспокоюсь, просто было интересно, что же там произошло, - пожимаю плечами я, даже не обращая внимание на скептический взгляд девушки. - Эй, Гук! - внезапно говорит Йенан, высунувшись из дверного проема ванной комнаты с красным тоником в одной руке. - Откуда у тебя это? - А, - я чешу затылок, немного застеснявшись. - Я когда-то давно думал о том, чтобы осветлиться и перекраситься в красный, но передумал, так как мне показалось, что уж лучше с естественным цветом волос. Да и боюсь я за них, вдруг выпадать начнут или ещё что... - Я думаю, что тебе бы пошел красный, - задумчиво говорит Минатозаки, взглянув на мои темные волосы. - Если осветляться в профессиональных салонах, то ничего особо страшного не будет, просто придётся чуть больше обычного за ними ухаживать, поэтому тебе стоит подумать ещё раз. У нас же с Йенаном и Сонми все нормально. - Она улыбается, подбадривающе похлопав меня по спине. - Не знаю, может быть когда-нибудь решусь на это... - А давайте меня покрасим сейчас, а? - Внезапно выдает Йенан, от чего я и Сана удивлённо на него смотрим. Неужто алкоголь последние частички здравого рассудка потопил? - Что? А то купил и валяется зря, у нее же может срок годности истечь! Наверное. Так я и знал, что без пьяных идей не обойдется. Но тем всегда веселее. - Не боишься, что на тебя будет орать наша злая преподша? - грустно усмехается японка. Видимо, неприятный осадок от случившегося все ещё остался. - Нет! Будем считать, что я делаю это в твою поддержку. - Он улыбается, а после переводит взгляд на свою бутылку с алкоголем. - Ну же, идите сюда, только пиво мое взять не забудьте. Сана, покрасишь меня? У тебя же есть опыт в этом. - Ох, ладно, я постараюсь. - Отвечает японка, взяв свою бутылку с пивом и поставив его на тумбочку в просторной ванной. - Главное ничего не пролить. - Мыть сами потом будете, - предупреждаю я, поставив ещё две бутылки рядом с бутылкой Саны. Эту квартиру мне купили мои нынешние родители. За что я им безумно благодарен, пускай и отнекивался долго, мол, вовсе мне не далеко до института, сам справлюсь. Мне безумно с ними повезло, так как они полюбили меня, словно родного и не смотря на занятость и постоянные командировки отдавали мне всю свою заботу. Порой мне удавалось ездить в командировки с ними, откуда у меня и появилась любовь к путешествиям. Я никогда не чувствовал себя несчастным, даже о своих настоящих родителях не особо задумывался. Правда, порой, интерес меня одолевал, я очень хотел что-то о них узнать, хотя бы увидеть их фотографию, чтобы знать, как они выглядят, на кого я больше похож... Но каждый раз отмахивался, даже начиная немного на них обижаться за то, что бросили меня в младенчестве. Они мне не нужны, у меня есть новые, настоящие, ведь родитель не тот, кто дал жизнь, а тот, кто воспитал. Вот только... К чему все эти сны? Почему мне каждый раз так больно в душе, когда я смотрю на тот серебряный крест? - Чонгук, бля! Чё ты так сильно мне на голову жмешь, а? Больно блин! - Ах, извини, не рассчитал, я думал, тебе приятно. - Ухмыляюсь я, вырвавшись из тяготящих размышлений и начиная нарочно сильнее массировать голову друга руками, которые были все в пене от шампуня. - Ладно, ладно, не буду больше, просто не возникай в следующий раз, понял? - Да понял, понял, не жми только так, реально больно! Мы договорились, что разделим наши обязанности на пополам. Я мою Йенану голову и смываю все, а Сана красит. И когда с первым мытьем головы было покончено, я уступаю место Минатозаки, взяв в руки бутылку пива и наблюдая за тем, как японка ловкими движениями рук в перчатках наносит красный тоник на волосы друга. - Ой, Сана, мы же не задали тебе вопросов! - внезапно оторвавшись от наблюдения, вспоминаю я. - Это звучит так, будто вы загнали меня в ловушку, - усмехается она, тщательно прокрашивая каждый миллиметр светлых волос, чтобы в итоге получился действительно хороший результат, а не пятнами, как это обычно бывает, когда делают на «отвали». - Хорошо, спрашивайте. Я многозадачная, могу делать все и сразу. - Хорошо, тогда я буду первым, - посмотрев на себя в зеркало, воодушевленно произнёс паренёк. Кажется, что вся эта ситуация забавляла Йенана, да вот только буквально через минутку выражение его лица резко изменилось. - Чёрт, у меня такое ощущение, будто я все о тебе знаю и даже понятия не имею о чём теперь спрашивать. В комнате повисла неловкая тишина, но спустя мгновение все трое начали ржать как кони. - И чего тогда первым просился? - покачав головой, поинтересовался я, смотря на раздраженное лицо китайца. А тому то смешно с самого себя, то фыркнет, отвернувшись в другую сторону. - Если такой умный, то давай-ка уж сам как-нибудь? - Будь добр, не ёрзай так часто, словно черви в одном месте завелись, я могу тебе лицо измазать, будешь потом еще дня три ходить как индеец, - докрашивая последнюю прядь коротких волос, сказала Минатозаки. - Если никто не будет задавать вопросов, то я пойду грабить твой холодильник, сойдёт? - Кушать хочешь? - в ответ я получил одобрителтный кивок, потому и вышел из комнаты, направляясь на кухню. Я не знал чего сейчас она хочет, поэтому взял пару батончиков, крекеры и чипсы. Еда, конечно, не прям высшего качества, но это явно намного лучше, чем совсем ничего. - Получается, это и был твой вопрос? - с ходу спрашивает Сана, вытирая руки зелёным полотенцем. - Плохо у вас фанатазия работает, ребятки. А я-то думала. - Что ты думала? - поворачиваясь к девушке, спросил Йенан, отбирая у меня пару батончиков. Мне хотелось треснуть ему по рукам хорошенько, да вот парнишка настолько проворный, что уже успел ретироваться с ванной комнаты. - У меня появился вопрос! - Я уже думала, что мы решили не продолжать, - закинув в рот чипсы с крабовым вкусом, ответила она, присаживаясь на диван. - Но раз уже начали, то будет не честно, если я решу сдаться. - Так когда ты решишь признаться в своих чувствах наше...- я готов был поклясться, что в этот момент услышал глухой стук и тихое шипение, но китаец так быстро продолжил говорить дальше, что я и вовсе забыл о наличии постороннего шума в этой комнате. - Нашей госпоже Ким. Я думаю, что если ты ей все объяснишь, то она тебя поймет. Все-таки преподаватель, как никак. - Не говори глупостей, не собираюсь я ни с кем разговаривать, - незаметно убирая свою ногу, произнесла Минатозаки, нервно улыбаясь своему собеседнику самой милой улыбкой, на которую только была способна. - Ладно, тут все понятно. Чонгук, надеюсь, что твой вопрос будет намного интереснее. Кто же знал, что в следующий момент девушка пожалеет о сказанном и мысленно поругает себя за то, что вообще додумалась играться с огнём. - Интереснее говоришь? - я сделал небольшой глоток и, задумавшись, озвучил свой вопрос, внимательно наблюдая за реакцией японки. - Расскажи свой самый большой секрет. Только честно, договорились? - Вам-то соврёшь, после того, как вы тут мне душу излили, - убирая пачку чипсов в сторону, прошептала Сана, не решаясь начать свою проповедь. И неудивительно, ведь её секрет касался не только саму Минатозаки, но и кое-кого еще, кто находился в этой комнате. - Ладно, хорошо. Нужно рассказать про свой самый большой секрет? Так вот, есть один человек, который очень давно мне нравится, но я никак не могу ему признаться, потому что почти точно уверенна в том, что это не взаимно. Всё. - Какой человек? - вырвалось у меня на автомате, пока в голове были не самые приятные мысли, а в районе груди будто что-то вначале защемило, и после начало несильно зудеть, медленно распространяя легкую вибрацию по всему телу. - А это уже второй вопрос, на который я отвечать, соответственно, не буду, - под тихий смешок паренька, ответила она, пожимая плечами. Неужели Йенан что-то об этом знает? Ведь просто так он бы не стал смеяться. Хотя нет, это же Йенан, он даже во сне смеётся, о чем это я? Сразу же после того, как мы закончили свою игру, Минатозаки пошла помогать китайцу с мытьём головы. Затем они оба вымыли ванную до чиста, тем самым, выполнив своё обещание, пока я отыскал несколько матрацев, дабы постелить их в зале. По итогу мы единогласно решили, что будем спать с Йенаном на полу, а Сана на диване. Благо, что в итоге никто не возражал, поэтому в царство Морфея я провалился сразу же, в принципе, как и остальные. Но кто же знал, что я тут же об этом пожалею? Я снова здесь. Вижу сырые гнилые доски, скрипящие под ногами, вижу пылинки, что бесконечно витают в воздухе сотнями, тысячами, миллионами... Я чувствую липкий страх, чувствую, как леденеют мои конечности и как ускоряет свой ритм сердце, рискуя выпрыгнуть из грудной клетки. Снова здесь. Снова не по своей воле… За окном неизменно льет мерзкий дождь, словно издевательски стуча по мозгам, слышится голос черного ворона вдалеке, на мгновение исчезнувшего вместе со вспышкой молнии. Он подлетает к окну, несколько раз постучав в него, а я словно сжался от новой волны страха, что меня окутал, вызывая по всему телу неприятные ворохи мурашек. Нужно привыкнуть. Давно пора. Но каждый раз здесь не все так, как в прошлый. Я делаю робкий шаг вперёд, скрипя досками, и убеждаюсь, что никого поблизости нет. Все слишком тихо. Из-под щелей в полу вдруг начали выползать мерзкие слепые букашки, обитающие в этом доме, от чего я рефлекторно морщусь из-за отвращения, отпрыгивая назад, чтобы насекомые не смогли поползти в мою сторону и, не дай бог, заползти на меня. Я дышу через раз, словно боюсь кого-то спугнуть, тихо пробираясь к единственной в этом темном коридоре двери, что была чуть приоткрыта. Из дверной щели лился свет, который зазывал меня к себе. Я аккуратно хватаюсь за ручку, которая почему-то была измазана в чем-то, и медленно открываю дверцу, видя совершенно незнакомую мне комнату, где в центре, на старом диване у покоцаной тумбочки с массивным граммофоном, лежала от чего-то знакомая мне большая фарфоровая кукла. Медленно проходя в эту комнату, я в очередной раз замечаю, сколько здесь пыли, грязи и паутины, которая устрашающе висела по углам комнаты и во всех малодоступных местах. Мне кажется, будто кукла следит за мной, прожигает мою спину своими большими стеклянными глазами, призывая меня обернуться к ней, подойти. Сопротивляться нет смысла. Оборачиваясь, я подмечаю, что кукла и вправду смотрит в мою сторону, от чего мне становится очень не по себе, а сердце будто пропускает удар. Шумно сглотнув, медленно приближаюсь, боясь оторвать взгляд от лица куклы и на момент мне даже показалось, что ее глаза будто человеческие. Эта кукла - мальчик; его рот, с нарисованными пухлыми губами, приоткрыт, а короткие блондинистые волосы немного растрепаны в разные стороны, на его коленях много трещин, словно его много раз кидали именно на них и одежда, в которую он одет, вся измазана в грязи. Я цепляюсь взглядом за крохотную руку куклы, в которой был сильно помятый кусок оторванной пожелтевшей бумаги с неровными краями. Со страхом мои руки сами тянутся к этому свертку, а после я разворачиваю его и вижу корявую надпись, написанную кусочком угля. Она гласила: «дом». В моей голове сразу рождается множество вопросов, которые тут же начинают терзать голову. Я уставился, кажется, даже не моргая, на эту надпись, путаясь в догадках, а после дергаюсь, как от удара током, когда граммофон рядом со мной начинает шипеть, после чего проигрывая какую-то старую-старую мелодию со вставленной виниловой пластинки. А затем былая решимость в миг испаряется, когда я вижу перед собой куклу, которая поменяла свой уклон головы и теперь смотрела точно на меня. Я пытаюсь проснуться. - Почему не получается? - сквозь зубы, совсем тихо. Я хватаюсь руками за свои пряди волос, с силой сжимая и чувствую, как отчаяние и чувство безысходности овладевает мной, а к горлу подкатывает горький ком. Мне хочется кричать. Почему? Почему? Почему каждый раз, когда мне было очень страшно, я просыпался, а сейчас не могу? Это что, не сон больше? В голове всплывают яркие картины того, что может случиться со мной, от чего паника лишь усиливается. Разум кричит: бежать, бежать без оглядки. Но куда? Я заперт в этом доме, мне нет выхода отсюда, как бы я не пытался найти его. Внезапно из моих размышлений меня вырывает звук того, как что-то тяжёлое упало прямиком на пол. Я поднимаю ошарашенный взгляд своих больших глаз на источник звука и вижу, что кукла, что до этого сидела на диване, теперь лежит на полу, смотря в сторону облезшей стены. Я подрываюсь с места и выбегаю из этой комнаты, вновь оказываясь в том темном коридоре, а затем бегу вперёд, в другой конец коридора, надеясь, что это меня спасет. Забегаю за поворот, случайно цепляясь рукой за острый предмет, что висел на стене и чувствую, как ладонь пронзает боль. Но не смотря на разодранную ладонь, из которой теперь текла кровь, продолжаю бежать. А после замечаю, что вернулся обратно, в тот же коридор, где находится то же большое окно, а в другом конце находится тот же поворот, который снова приведет меня сюда. Громкий крик безысходности все же вырывается из моей глотки, а из глаз брызгают горькие слезы. Я побежденным падаю на колени, вытирая с глаз непрошенные слезы здоровой ладонью и вновь молюсь, чтобы все это просто закончилось, прекратилось, больше не терзало меня. А потом чувствую, как на мое дрожащее плечо ложится чья-то ладонь. - Чонгук? С тобой все в порядке? Я рывком поднимаюсь со скрипящего матраса, загнанно дыша, и вытираю со лба выступившие капли холодного пота. В страхе одергиваю чью-то руку на плече, а после ошарашенно оглядываю помещение, начиная судорожно, словно слепой, трогать матрас, мокрую подушку и касаюсь своего лица, пытаясь убедиться, что точно не сплю. Я обнимаю себя руками, пялясь в одну точку и слышу голоса вокруг себя словно из-под толщи воды. Вдруг чья-то теплая рука поворачивает мое лицо к себе за подбородок и я узнаю в этом человеке Сану, которая пыталась мне что-то сказать, обеспокоенным взглядом смотря прямо на лицо. - Чонгук... У тебя кровь... Я открываю рот, пытаясь что-то сказать, а после смотрю на свою ладонь, которую разодрал во сне и теряю дар речи. На ней красовался яркий порез, из которого толчками вытекала алая кровь, а на моем лице и одежде остались ее разводы. Не сон вовсе.