Новогоднее чудо

— Holly shit… — устало вымолвил Фил, в очередной раз высмаркиваясь в одну из белоснежных салфеток, попутно доставая другую. Новый год, а он как назло заболел, даже к родителям в Америку не смог улететь из-за этой damn colds! И началось всё с постоянных ночных дежурств от Андрея Евгеньевича. С их пьяного поцелуя прошла неделя и Фил искренне не помнил, когда в последний раз нормально отдыхал. Ну хоть в новый год он дома, и на этом спасибо. Хотя Россию нельзя назвать домом, сейчас ему было бы куда уютнее там, в родной Америке, с двумя любимыми отцами. — Fucking Быков! — продолжал ругаться американец. Чёртов эгоист, ну за что он так? Утешает, напивается вместе с ним, а потом сам целует. И казалось бы, всё будет хорошо, ведь американец наконец открыл свои чувства, и они ответны, но… Похоже, Андрею это совсем не понравилось. Логично, у него ведь есть любимая Анастасия. Тогда зачем было давать Ричардсу ласковое прозвище «кукушонок»? Зачем было напиваться вместе с ним, оказывать знаки внимания? А потом целовать, вызывая у американца целую бурю положительных чувств внутри. Да, Ричардсу сейчас было хуже некуда. И не только морально, но и физически. Даже его коллеги это заметили, потому что в течение дня постоянно спрашивали: «всё ли хорошо?», — и приободряли. — 39 и 6, — процедил врач, хотя сейчас он больше походил на пациента. Лекарства не помогали сбить температуру, ну что за напасть?.. Самое хреновое, что даже сейчас мысли Фила заполнял Быков. И как этот злобный эгоист умудрился понравиться такому милому открытому парню? Ну, как говорится противоположности притягиваются. Американец опустил ступни на холодный паркет и покачиваясь побрёл через, как ему сейчас казалось, длинный коридор, после чего буквально ввалился на кухню, чуть ли не падая. Но, слава богу, он успел ладонью опереться на холодильник. Кажется, сейчас он потеряет сознание. Всё вокруг заслонила какая-то пелена дыма. Фил тянется за лекарствами, в глазах всё плывёт в неизвестном ему направлении. Фил чувствует, что уже ничего не чувствует. Фил без сознания падает на пол. И темнота… Дышать тяжело настолько, что ещё немного и он совсем перестанет. Но приходит рыцарь-спаситель, хотя какой рыцарь? Он больше на чудовище походит. — Очнулся, блоха заморская? — послышался знакомый голос. Перед глазами стояла белая вуаль, из-за которой Фил не мог разобрать даже то, где он находится. А находился он по прежнему у себя, но уже не один. — Андрей… Евгеньевич? — с трудом произнёс американец имя своего наставника. — Очнулся, — заключил Быков и кивнул головой, попутно заваривая чай с лимоном. Парень попытался встать, но после неудачной попытки подумал, что уж лучше он ещё немного полежит. Сейчас он слишком слаб. — Why… Почему вы здесь? — с трудом сформулировал он предложение и посмотрел на Андрея. Тот укоризненно глянул, заставив парня сильнее съёжиться под тёплым пледом, как бы задавая вопрос: «Ты ещё не понял, янки?» Американец подумал уже, что сейчас Андрей Евгеньевич будет орать, но он не ответил на вопрос, а лишь поставил бокал с ароматным чёрным чаем, говоря: «пей». И Фил безоговорочно послушался, отхлебнул немного и сел, укутавшись в плед. Он всё ещё ничего не понимал, но был очень взволнован. — Откуда вы знаете мой адрес? — в полголоса спросил мужчина, отхлёбывая ещё глоток. — Ты мне лучше вот что скажи, — начал Быков, — как ты умудрился в новый год заболеть? Ещё и до такого состояния, совсем не лечился что-ли, а, кукушонок? — «кукушонок»… Что это за слово вообще? — Андрей Евгеньевич! Вы издеваетесь?! — вспылил Фил, — оставляете меня целую неделю на ночные дежурства, изводите, не давая отдыха, а теперь спрашиваете — why I got sick?! — вскочил он с дивана злобно смотря на наставника, тот лишь плечами пожал, да взгляд в сторону отвёл. Если б сам Быков знал ответ… Если б он только знал ответы на вопросы: зачем приехал сюда, бросив семью, почему так волновался за Фила и позаботился о нём, и почему его мысли заполняет только он, не оставляя места для других размышлений. Но… Андрей не знал, и возможно не хотел знать. — Андрей Евгеньевич… Скажите, только честно. Вам на меня наплевать? Впервые Андрей не знал что сказать, даже весь саркастичный настрой растерял. Что он вообще скажет? Что избегал и нагружал работой его всё это время, что бы тот забыл о произошедшем? — Я… — взгляд Андрея Евгеньевича становится другим, настолько другим, что у парня под натиском этого взгляда внутри всё сжимается, а дышать становится тяжелее. Ну зачем он так с ним? Он подошёл близко. Слишком близко. Shit… — люблю я тебя, кукушонок. Кажется, время замедлилось, а через секунду снова пошло в нормальном темпе. Сердце колотилось как бешеное и он не знал что ответить. И слов не понадобилось, потому что в ту же секунду мужчина притянул парня за затылок к себе и накрыл его мягкие губы своими. Американец не успевает и слова сказать, когда наставник валит его на мягкий диван. Правду говорят, новогоднее чудо существует, ещё как существует.