Легенда о боге смерти.

— — То, что когда-то было правдой, историческим событием, повлиявшим на устоявшийся порядок вещей в мире, через какое-то время становится историей, сказкой, легендой. И одну из них, я хочу вам поведать, — абсолютно спокойным голосом произнес мужчина. За потрепанным плащом с капюшоном невозможно было разглядеть ни его телосложения, ни примерный возраст рассказчика, ни черты его лица. Он прокашлялся и продолжил… Было время, когда мы с вами не знали смерти, жизнь была прекрасна без боли, страданий и несчастий. Никто не знал боль утраты и потери, лишь единичные случаи, самые страшные преступления могли вызвать лишение жизни человека, но даже одна такая смерть накрывала пеленой тумана, дождя и непогоды весь земной шар, давая понять каждому живому существу, что в этот день ушла чья-то жизнь. Сама мысль о смерти была чем-то невероятным и загадочным, и даже смерть самых жалких и грязных людей, чьи поступки были невероятно подлыми и противоречили естественному ходу вещей, вызывали тоску и боль у каждого человека. Но был и тот, кому приходилось приводить подобные приговоры в действия. Люди сторонились его, а из всех высших, он был самым нелюбимым и ненавистным. Само его существование, казалось, может разрушить весь мир, привести его к пропасти, которая станет концом всего. Но даже таким существам свойственна тяга к теплу любимых объятий и любви. Таким был Грим. Приходя в мир только с одной целью, он никогда не задерживался в нем надолго. На лице его всегда была белоснежная маска, с единственными вырезами под глаза, не отображающая ни одной эмоции. Туда, куда он ступал засыхала трава, то, чего он касался обращалось в прах, не оставляя за собой ничего, кроме пугающей пустоты. Грим был единственный, кто никогда не ощущал прикосновений другого живого существа, единственный, кто никогда никому не открывался и не делился своими мыслями. Его верным спутником было одиночество, а единственным развлечением — наблюдение за людьми. Вечно спешащими, неуклюжими, смешными, жалкими. Он не питал к ним эмоции, пока не повстречал одну крохотную девочку. Завернутую в пеленку и оставленную одну в лесу, он поначалу просто хотел пройти мимо. Что ему до существа, настолько несамостоятельного и беспомощного, чья жизнь может оборваться всего-лишь из-за недостатка тепла и пищи. Она была настолько хрупкой, что казалось легчайший порыв ветра мог поднять ее в воздух, но глаза этого ребенка были полны жизни. Она не плакала, не дергалась — всего лишь молчаливо чего-то ждала. Подойдя ближе, он аккуратно, стараясь не притрагиваться к ней, убрал пеленку с ее лица и увидел самую обыкновенную улыбку, но обращенную к нему. По крайней мере он хотел в это верить. Подхватив корзинку, он повернул обратно, в сторону ближайшей деревушки, а как только увидел ее очертания, оставил ее на дороге. — Анабель, — тихо произнес он и растворился с дуновением ветра. Новорожденная девочка заняла его и он начал приглядывать за ней. Пока она росла, он оберегал ее от несчастий. Девочку обходила всякая хворь, даже когда вся деревня болела, она никогда не испытывала голода или жажды, а окружали ее только хорошие люди, в которых она обретала свою семью, друзей и возлюбленного. Со временем, когда она выросла, он все же захотел поговорить с ней, но что-то отталкивало его, будто это принесет только новую боль. Он повстречал ее в том же лесу, практически в том же месте, но уже девушкой. Собирая ягоды, она не могла его заметить и это придавало ему спокойствие. — Долго будешь прятаться? — эхом отозвалось у него в голове. Прошла минута, и только после нее он осознал, что это ее голос. Голос, обращенный к нему, — Ты всегда так. С самого детства. Наблюдаешь, помогаешь. Может хоть раз что-нибудь скажешь. Они встретились взглядом, и в этот день он получил подарок, который запомнит так же хорошо, как и первый. Ее улыбку. — Ты знаешь кто я? — он говорил тихо, но ветер разносил его слова на всю округу. — Мне говорили избегать тебя, ты несешь смерть, разрушения, после тебя остается гниль и разложения, достаточно лишь притронуться… . Но разве я могу избегать того, кто столько для меня сделал. Того, кто всегда был рядом, каждое мгновение, я не верю сплетням — она бросила корзинку с ягодами и готова была уже обнять его. Не проронив ни звука, он исчез. Лишь по губам Анабель могла понять, что он сказал — «не смей». Он оставил лишь хрупкий цветок, который ни один человек на свете до сих пор не видел. Девушка пыталась сохранить его, но только притронувшись, он завял, после чего обратился в прах и разлетелся по всему миру. Прошло еще три года, и снова то-же место. Снова эти двое, снова одни, но уже намного ближе, чем раньше. — Чем ты занимаешься? Они лежали на траве, в двух метрах друг от друга. Она смотрела на небо и грелась на солнце. Он смотрел в самую даль космоса, не слышал ничего, кроме ее голоса. Для него она до сих пор была маленькой девочкой. — У высших нет дел, Анабель. Мы не умираем от старости или болезни, поэтому просто живем. Существуем… . Они чаще виделись, чаще общались. Он был тем, кому она могла открыться полностью, а она для него тем миром, к которому он не мог прикоснуться, но даже такая маленькая частичка, как ее компания зажигала пламя в его душе, он чувствовал себя живым. — Каждый раз, как ты мне что-то даришь, это что-то необычное и редкое, я никогда такого не видела. Многое — ручная работа именно от тебя. Но мне так жаль, что никто этого не видит, что все это умирает. Время шло, узы крепли. — Я… Ее голос дарил жизнь. — Хочу… Ее голос дарил радость и безмятежность. — Увидеть… Ее голос дарил уверенность и смысл, что отнимать жизни — не единственное, для чего он тут. — Тебя. Ее голос дарил страх… .