Самый верный солдат (A most trusted soldier)

Глава 25. Северус раздраженно ударил палочкой по столу, не в силах переварить очередную неудачу. Он раздраженно сбросил верхнюю одежду и прошел к своим личным запасам зелий, его лицо скривилось, когда он заметил, насколько они истощены. К сожалению, он еще не мог сварить ничего крепче бодроперцового и почти прикончил свой личный запас усиленных укрепляющих и успокаивающих эликсиров. Ему не хотелось принимать предложение Гермионы и Вебстера объединиться и сварить ему дополнительные флаконы того, что нужно ему или Гарри, но, похоже, ему придется это сделать, несмотря на свои отговорки. Гарри узнал бы, если бы он этого не сделал, так как большая ежедневная доза усиленного укрепляющего зелья была единственной вещью, которая не давала магии зельевара пахнуть также отвратительно, как запах изо рта Филча, для сверхчувствительного носа его любовника. Гарри старательно сообщал Северусу, что с каждой неделей его запах становится все лучше, и мужчина был полон решимости сохранить эту тенденцию. Благодаря комбинации укрепляющего зелья и собственного выздоровления Северуса—пусть и медленного, а так-же личной решимости Гарри сохранить Северуса в качестве своей Пары, они смогли наладить свои отношения. И это была, по сути, тяжелая работа. Непринужденную близость, которую они когда-то разделяли, они теперь должны были тщательно контролировать и планировать, мысли об истощенной магии и нежелательных ограничениях всегда были на первом плане. Депрессия дамокловым мечом висела над зельеваром, и Северусу едва удавалось ее сдерживать. Он решил упорно игнорировать ее, и по большей части это ему удавалось. Но тем не менее, он почти поддался ей, когда ему пришлось отказаться от размножения в этом году из-за того, что он начал называть сквозь стиснутые зубы своим “состоянием”. Весь цикл размножения этого года был для мужчины путешествием в ад. Боль он мог вынести. Война, без проблем - она в конце концов закончилась. Но разлука с Гарри ... это было почти как похоронный звон. Цикл начался почти через три недели после того, как Вуд напал на него, и Гарри решил уехать на это время. Северус сидел на краю кровати с болью в душе, наблюдая, как Гарри упаковывает небольшой саквояж, его длинные пальцы сжались в кулак в попытке удержаться от того, чтобы схватить молодого человека за одежду и умолять его остаться. В течение недели, предшествующей размножению, независимо от того, как Северус протестовал, Гарри оставался непреклонным в том, чтобы не делить жилое пространство с Северусом во время размножения. В ту минуту, когда он начал чувствовать признаки, которые обычно появлялись за день или около того до начала гона, Гарри собрал вещи и уехал в Хогвартс, где мадам Помфри держала его на успокоительных его в течение четырех дней; Гарри заставил ее пообещать добавить дополнительный день, чтобы убедиться, что цикл закончился. Никогда в жизни Северус не был так одинок, как в эти четыре дня. Он с грустью находил это забавным; ведь после того, как он прожил в одиночестве почти всю свою жизнь, почти не думая об этом, отсутствие Гарри в течение более чем восьмичасового периода могло заставить его чувствовать себя так, словно кто-то вырвал ему легкие. Дом был не слишком велик, как некоторые продуваемые сквозняками особняки, но за эти четыре дня он показался более мрачным и холодным, чем когда-либо подземелья Хогвартса. Если бы не постоянное присутствие Луны в те дни, так сказать, нянчащейся с ним, он, несомненно, отправился бы прямо в Хогвартс и забрался бы прямо в постель к своему любовнику. Хорошей новостью было то, что помимо размножения, они могли регулярно делить постель, обниматься и целоваться; они занимались легкими взаимными ласками и все время углубляли процесс, но все еще не были полностью вовлечены в какой-либо тип полового акта или фелляции. Северус был «хорошим мальчиком», как частенько говорил про себя, следуя рекомендованному ему режиму восстановления. К сожалению, это включало в себя воздержание от искушения Гарри сверх того, что было нормальным, что в основном означало выход из комнаты, когда Гарри потягивался, улыбался, одевался или раздевался, пил что-нибудь, облизывал губы, принимал душ, мочился или даже зевал. Мужчина знал, что ситуация достигла критического уровня, когда зевота Гарри заставила его напрячься. Да, ситуация определенно была напряженной. Гарри, со своей стороны, был неестественно нежен—даже для Гарри. Северус чувствовал скрытое напряжение в своем любовнике, которое он приписывал настойчивости Гарри не только бороться со своими аморальными инстинктами, но и настойчивости молодого человека нянчиться и лелеять Северуса, как какую-то жертву трагедии. Северус был уверен, что так оно и есть, но Мерлин, он всегда ненавидел эти постоянные напоминания. Северус стремительно поднялся по лестнице из своей домашней лаборатории и вышел на крыльцо подышать свежим воздухом. Глубоко вдыхая и громко выдыхая, он вспомнил последние три месяца, с тех пор как мадам Помфри объявила его достаточно здоровым и освободила от своей опеки, отрывисто предупредив: “никаких сношений”. Медичка предупредила его, что со временем его магия будет восстанавливаться и не стоит торопить события. Она не могла точно сказать, сколько времени потребуется Северусу, чтобы полностью восстановить свою магическую силу, но предположила, что это займет не более трех-шести месяцев. Но при той скорости, с которой он выздоравливал, это выглядело скорее как около трех-шести лет. Он вернулся к своей обширной утренней практике йоги, чтобы помочь своему телу вернуть былую гибкость,и каждый день занимался спортом, даже бегал с Гарри по утрам. Он ненавидел бег трусцой. Единственным спасительным качеством было то, что он мог видеть, как Гарри бегает топлесс блестя от пота; и даже это в конце концов обернулось «пинком под зад», потому что он закончил бег возбужденным, как кролик, не имея никакого выхода, кроме, возможно, милосердной дрочки в прохладном душе. В то время как его либидо работало на полную мощность, его магия была едва ли на четверть заполнена; таким образом, Гарри отказался участвовать в любой грубой игре и фактически начал относиться к Северусу как к больному старшему товарищу, а не как к добровольному, нуждающемуся Сабу. Вся ситуация была чревата сложностями, и Северус просто хотел, чтобы все вернулось в нормальное русло. Он хотел, чтобы Гарри перестал обращаться с ним как с ребенком. Он хотел снова почувствовать себя полезным, вернуться к заботе о своем Доме и получить взамен удовлетворение своих потребностей. Тем не менее, Гарри оказался непреклонным в том, чтобы не слишком напрягать тело Северуса или его магию, пока они не узнают, насколько сильным он будет в конечном итоге, когда его сила достигнет максимальной регенерации. Уже через неделю после возвращения домой он с радостью обнаружил, что достаточно силен, чтобы передвигаться самостоятельно. Он мог заботиться о своих собственных потребностях в уходе за собой, готовить еду и выполнять другие повседневные задачи, не становясь обессиленным от этого. У них с Гарри был небольшой праздник, когда на той же неделе Северус уже был способен на небольшие, повседневные заклинания, используя свою палочку. Он мог приманивать Акцио предметы, выполнять очистительные и отталкивающие заклинания, трансфигурировать мелкие предметы, даже Аппарировать на короткие расстояния. Однако уровень мощности был очень слабым. Он едва не потерял сознание, пытаясь Аппарировать из спальни в кухню, и чуть не упал прямо на Гарри, когда тот появился. Он был невероятно измотан, но он смог это сделать, и это было только начало. Тем не менее, он затратил почти три дополнительные недели после этого случая,чтобы восстановиться и он добился небольшого прогресса. Про себя он прикинул, что был в лучшем случае на прилично- сильном уровне пятого курса, когда дело доходило до силы его магии. Его ум содержал огромное количество знаний, когда дело касалось продвинутой магии, темной, светлой или какой-либо другой. Он мог написать кучу теорий и практических сведений о видах магии, которые большинство волшебников даже не потрудились бы понять, а тем более использовать. К сожалению, если бы его попросили продемонстрировать эти обширные знания, он был бы в растерянности; такой же бесполезный, как Лонгботтом в поединке с трупом Люциуса Малфоя. Мастер зелий был почти болен от горя из-за медленного восстановления его магической силы, и Гарри сделал все, что мог, чтобы успокоить его. Подбадривая его подарками, мягкими словами поддержки и шутками. Луна приходила бесчисленное количество раз, заставляя его сделать перерыв и наслаждаться днем, заставляя его делать покупки вещей, которые ему не нужны под видом “подышать свежим воздухом”, делая ему пудинг и говоря, что он слишком беспокоится и слишком старается, чтобы это произошло быстрее. Блондинка постоянно подшучивала над ним, говоря, что у него есть “беспокойство по поводу производительности”, и если он не прекратит постоянно беспокоиться, он больше не сможет “поднять его”. Затем, когда все это потерпело неудачу, Гарри прибегнул к сильным ласкам, ласкам и поцелуям. Прерывая Северуса всякий раз, когда мог, для импровизированных раундов почти всего, кроме проникающего секса. И это сработало...на какое-то время. И снова Северус был немного в восторге от того, насколько глубока была преданность магов к Гарри в Министерстве. Поскольку Гарри был консультантом Аврората и лучшим другом Рона, который в скором времени должен был заменить Кингсли, похоже, что письменные отчеты об инциденте в Хогсмиде, которые должны были быть сделаны тремя свидетелями авроров, либо были потеряны, либо никогда не писались. Кроме того, Северус узнал, что несколько высокопоставленных членов Визенгамота, многие из которых, что неудивительно, изменили свою лояльность к Гарри, когда он стал очевидным наследником Дамблдора в военных действиях, отложили решение по этому инциденту на месяцы. Сама Амелия Боунс “заболела " неизвестным недугом и не была доступна, что исключало возможность голосования полным составом, как того требовало любое дело, когда(если) речь шла о лишении жизни. Добавьте к этому закулисное запугивание Гермионой различных журналистов, вынюхивающих дальнейшие подробности, а также контингент верных друзей и почитателей Гарри, и многие из них умудрились заткнуть обычно дырявые клювы министерства в течение почти двенадцати недель. Почти. Два дня назад, как раз когда Гарри и Северус садились за полный завтрак, сова Рона, Пигвиджен, который был все таким-же крошечным и пугливым, но стал ужасно медлительным и забывчивым, влетела в кухню с запиской от двух других половинок Золотого трио. Все, что он сказал, было: "Мы сожалеем, приятель. Скоро увидимся.»Гарри слегка побледнел, но сохранил самообладание, взяв свой кофе, как будто он только что не прочитал записку, предупреждающую его о надвигающейся гибели. Северус просто успокоил нервы, решив во что бы то ни стало встать рядом со своим возлюбленным. Мастер зелий не был кристально уверен во всем, что произошло после нападения Вуда, но он знал одно: Гарри защитил его и все еще хотел его. И для Северуса это было все, что ему действительно нужно было знать. Через несколько минут прилетела почтовая сова с дневным номером "Ежедневного пророка". Даже когда птица подлетела, чтобы бросить свернутую газету на стол, Гарри тихо отодвинул свой завтрак и вышел из комнаты. Северус видел, как его возлюбленный, гордый и сильный, вышел с высоко поднятой головой, стараясь казаться невозмутимым и незаинтересованным какими бы то ни было новостями, содержащимися в газете. Тем не менее, годы наблюдения за тем, как Гарри справлялся с агрессивным вмешательством Прессы в его жизнь и непостоянным отношением к нему, Северусу не нужна была магия, чтобы понять, какой огромный груз лег на широкие плечи его возлюбленного. Северус дал сове немного бекона, прежде чем открыть газету, чтобы встретиться лицом к лицу с тем свежим адом, который, без сомнения, был на страницах газеты,и с его любовником в центре всего этого. Стоя на крыльце и набирая в легкие свежий воздух, Северус чувствовал себя так, словно стоит на краю обрыва, и малейшее дуновение ветерка отправит его в небытие, одного и без своей любви. Возможно, он просто выжидал, наивно надеясь, что его магия—как только она вернется—будет достаточно сильной, чтобы удержать его и Гарри вместе. Он наклонился вперед и оперся руками о перила крыльца. Он закрыл глаза и сосредоточился на дыхании по методике йоги, пытаясь успокоить волну тревоги, поднимающуюся в душе. Прохладный ветерок ранней осени коснулся его лица, кончики темных волос приподнялись, словно от зевка младенца. Северус глубоко вздохнул через открытый рот, расчищая путь к миру в своей душе, и надеясь на возвращение безмятежности. Через несколько мгновений, глубоко дыша и прислушиваясь к щебету птиц в отдалении, он услышал, как ботинки Гарри с грохотом ступили на крыльцо позади него. Северус открыл глаза и слегка нахмурился. Он не потрудился обернуться, предпочитая вместо этого хмуро смотреть на прекрасный пейзаж, думая, как он жалок, что он должен чувствовать себя счастливым, что у него все еще достаточно магии, чтобы быть узнанным оберегами вокруг поместья. - Плохой день?- Спросил Гарри, обнимая его сзади и положив подбородок на плечо Северуса, тоже глядя вдаль. Северус сдержанно кивнул, не зная, сколько еще он сможет выдержать. Мало того, что его магия восстанавливалась медленно, теперь весь волшебный мир знал все непристойные подробности того, что произошло, включая тот факт, что именно Оливер Вуд был выпотрошен «спасителем» волшебного мира. На следующий день после того, как эта история разразилась в "Пророке", Амелия Боунс поразительно быстро оправилась от болезни и собрала весь Визенгамот, который проголосовал за то, чтобы признать Гарри невиновным в убийстве. Был только один голос против , хотя отдельные голоса и не были обнародованы, Северус знал, что если он когда-нибудь увидит Долорес Амбридж на публике, то сломает ее толстую шею, как гнилое дерево. В качестве уступки общественному фурору, вызванному этим инцидентом, Визенгамот сослался на то, что он не зарегистрировался как магическое существо, когда его наследие впервые стало очевидным, как того требовал закон. Наказанием за это был крупный штраф и принудительная регистрация, что означало два раза в год посещение отдела по регулированию магических существ. Гарри обнимал Северуса, мягко покачивая их тела из стороны в сторону, вдыхая аромат волос своего возлюбленного, полностью осознавая напряжение во всем теле мужчины. Он знал, что магическая сила Северуса, или ее отсутствие, была больным местом зельевара, и он боялся говорить об этом. Он не хотел, чтобы Северус чувствовал себя неловко, в том, что не слишком быстро поправлялся. Кроме того, Гарри знал кое-что, чего не знал Северус. "Возможно, сейчас самое подходящее время, чтобы открыть это", - подумал он. Поэтому, собравшись с духом, он развернул Северуса в руках, быстро чмокнул его в губы и с улыбкой сказал: «Есть кое-что, что я хотел тебе показать». Северус воздержался от того, чтобы закатить глаза, как ему хотелось. Вместо этого он снова кивнул, высвободился из объятий Гарри и вошел в дом. Гарри последовал за ним, жестом приказав Северусу следовать за ним вверх по лестнице в их спальню, а сам исчез в кабинете на первом этаже, сказав Северусу: «Подожди меня в кровати. Я поднимусь через несколько минут.» Северус даже не потрудился показать, что слышал приказ, он взлетел вверх по лестнице, раздраженный тем, что был полон достаточно сильного беспокойства; и все же, Гарри принимал всю эту ситуацию спокойно— так, как он всегда это делал. Северус не знал, что беспокоило его больше. Тот факт, что Гарри был так спокоен, или просто тот факт, что Северус надеялся, что его любовник расскажет ему о своих чувствах, которые, как знал мастер зелий, были глубоки, как Марианская впадина в Тихом океане. В первый день, когда эта новость появилась в ЕП, было очень неловко. После того, как принесли газету, Гарри был молчалив как камень, оставляя Северуса в основном наедине с собой. Сегодня, три дня спустя, Гарри впервые вел себя как всегда — беззаботно, невинно,и улыбаясь; он был именно таким, каким он всегда нравился Северусу. Глядя на молодого человека, никогда не подумаешь, что его только что выдали всему их миру как последнего известного потомка Высших Эльфов по Безнравственной линии, но теперь он также классифицировался как магическое существо. Разоблачения, написанные не кем иным, как вечно назойливой и нахальной Ритой Скитер, содержали все непристойные подробности, дополненные волшебной временной линией жизни и деяний Гарри, идущей параллельной строкой рядом со статьей в конце первой страницы. Еженедельник "ведьмополитен" выпускал серию статей под названием «любовники Гарри Поттера: где они сейчас?» - Северус просмотрел первый выпуск, содержащий эту серию, в тот момент, когда почтовая сова выронила журнал из клюва; если бы он был немного быстрее, он мог бы прогнать сову вместе с журналом. Надеясь остановить поток дезинформации, который должен был разразиться в ближайшие дни, Луна помогла «Придире»выпустить информативную статью, написанную Гермионой, об истории Высших Эльфов Безнравственной линии, которая включала в себя информационный бюллетень о них. «Придира», хотя все еще оставался на нижней ступени продаж и уважения, определенно вошел в мейнстрим после войны. После того, как все узнали, что интервью, которое они давали с Гарри на пятом курсе, было правдой, многие в волшебном мире научились не оставлять публикации этого журнала без внимания. До сих пор волшебная публика демонстрировала свою обычную неспособность оставаться спокойной. У Гарри Поттера были и всегда будут постоянные поклонники и сторонники, так сказать, «истинные верующие». Тем не менее, было слишком много тех, кто легко поддавался влиянию инсинуаций и желтой прессы. Как и на пятом курсе, Гарри снова подвергся пристальному общественному вниманию со стороны Джона К. Уизарда, который задавался вопросом, был ли он в здравом уме или склонен к убийству; стал ли он жадным до власти и медленно темнел. Это было лишь немного более терпимо, чем толпа идиотов, которая настаивала, что Гарри становится новым Волдемортом и в конечном итоге, будет пытать и убивать их всех. Видящие по всей стране были завалены просьбами предсказать, уничтожит ли Гарри тот мир, каким они его знали. Дикие домыслы охватили всю волшебную прессу, и все это было сообщено на всю МагБританию по колдорадио и в каждой газете. "Ежедневный пророк" даже выпустил дополнительный дневной выпуск, чтобы не отставать от новостей, которые, как правило, были в основном сплетнями и предположениями, с редкими цитатами от различных служащих министерства, стремящихся укрепить свою собственную значимость. Еще больше осложнял ситуацию тот факт, что мать, а также дядя Оливера Вуда, человек довольно влиятельный в обществе, теперь пытались выдвинуть против Гарри обвинения в неправомерной смерти в гражданском суде волшебников. Хотя их иск не мог поставить под угрозу свободу Гарри, они могли в случае успеха забрать Поттера его состояние. Гермиона яростно исследовала каждый закон и каждую лазейку, чтобы предотвратить это действие, но даже она выглядела неуверенной, когда Северус усомнился в вероятности ее успеха. Все трое знали, что для того, чтобы Гарри одержал победу, Северусу придется согласиться на обнародование его медицинской карты, доказывающей действия Вуда против него; но эта тема была для него неприятной, зельевар никогда не любил показывать свою слабость, а уж выносить ее на всеобщее обозрение тем более. Они все знали, что когда дело дойдет до слушания, вернее, если дело дойдет до судебного процесса, то Северус будет расхаживать голый перед всем Визенгамотом, гордо демонстрируя свою супружескую метку, если это позволит Гарри избежать выплаты многомиллионной выплаты компенсации за убийство. Он знал, что Гарри на самом деле плевать хотел на все эти деньги, но они слишком дорого достались молодому человеку. Эти монеты представляли собой наследство его родителей и других людей, которых Гарри когда-либо любил, и Северус твердо решил, что наследство Гарри, каким бы чрезмерным оно ни было, останется в его хранилищах. На вершине холма этого “крысиного помета”, которым они теперь были завалены, стоял образ Рона и его приятеля- аврора, сопровождающих Джиневру вверх по ступеням министерства в сопровождении плачущей Молли Уизли. Северус был уверен, что когда Гарри увидит эту фотографию, его любовник наконец-то разнесет стопку газет ,писем и журналов, и все же его молодой любовник снова удивил его. Гарри просто отнес прессу в Нору, подождал, пока Молли вернется, а затем привел женщину обратно в свой дом. После нескольких чашек чая, порции печенья, приготовленного Молли, рыданий и множества объятий, отношения между Гарри и остальными Уизли были такими же прочными, как и всегда. Естественно, Молли не винила Гарри ни в чем, но она дала ему подзатыльник за то, что он не рассказал ей о своем наследии, крича: “мать должна знать такие вещи о своих детях, Гарри Поттер! Как ты смеешь скрывать это от меня!” Добросердечная матрона вскоре после этого ушла, взяв с Северуса и Гарри обещание прийти на их обычный воскресный обед и сказав Гарри, что они с Рональдом будут до конца года ухаживать за садом, чтобы научиться хранить секреты. Хотя Джинни не могла быть обвинена в каком -либо преступлении—ведь все, что она сделала, так это рассказала секрет, - ее репутация серьезно пострадала. Согласно опросу WitchWeekly, только пять процентов опрошенных считали, что она невиновна в предательстве; остальные были разделены поровну между тем, чтобы назвать ее “блудницей с болтливым языком” или “мстительной золото - искательницей и бывшей любовницей, сделавшей это, чтобы отомстить Гарри Поттеру за разрыв отношений”. Северус знал, что последнее верно, но, к сожалению, его не было среди опрошенных. Северус устроился в ногах кровати в позе, максимально приближенной к покорности, насколько он мог, и насколько позволял ему Гарри, его ноги, лодыжки, колени и бедра были плотно прижаты друг к другу, а руки раскрыты ладонями вниз. Он прекрасно понимал, что проникающий секс исключен из меню, поскольку уровень его силы все еще восстанавливается, но ему так хотелось, чтобы его использовали, чтобы он служил, чтобы он чувствовал себя желанным и нужным. Тем не менее, Гарри не мог использовать ничего из этого и был довольно раздражен, даже когда Северус намекнул, что способен на большее, чем их нынешний уровень близости. Как раз в тот момент, когда он уже прикидывал, не рискнуть ли ему отсосать у Гарри, пока тот спит, предмет его размышлений вошел в спальню, неся простую, маленькую квадратную деревянную шкатулку, не больше ладони. Гарри подошел и сел рядом с Северусом на кровать, его зеленые глаза были широко раскрыты и выглядели немного взволнованными, заставляя Северуса нахмуриться, задаваясь вопросом, что могло заставить его любовь выглядеть так неловко. Прежде чем он успел спросить, Гарри схватил обе руки Северуса в свои, крепко их сжав. - Я уже несколько недель обдумываю, дать тебе кое-что или нет, - сказал Гарри, громко сглотнув, сжимая коробочку в другой ладони, которая покоилась на бедре Северуса. - Я хотел подождать, надеясь, что, возможно, мне никогда не придется отдавать его тебе. Но я не могу больше видеть тебя таким. Ты боишься. Я ... я никогда не видел тебя таким испуганным. Такое ощущение, как будто ты ждешь какого-то неизбежного ужасного конца нашим отношениям. Северус отвел взгляд и коротко фыркнул, безнадежно пожав плечами. Гарри отпустил руки Северуса и схватил свою Пару за узкий, гладкий подбородок, заставляя старшего мужчину встретиться с ним взглядом. - Я же сказал, что позабочусь о тебе. Помнишь это?- спросил Гарри, слегка потянув Северуса за подбородок, как будто пытаясь заставить его ответить. Северус отрывисто кивнул, насколько позволяла хватка Гарри. - Тогда все, о чем я прошу, это чтобы ты мне это позволил. Хорошо? Раздраженный, но также отчаянно желая угодить, Северус снова кивнул. Гарри отпустил подбородок и сосредоточился на маленькой коробочке, которую держал в руке. Несколько мгновений он молчал, просто смотрел на шкатулку, словно боялся ее открыть. Северус немного подвинулся, что, казалось, снова привлекло к нему внимание Гарри. Молодой человек слабо улыбнулся ему, прежде чем встать с кровати и оказаться перед большими окнами во всю стену в их спальне, повернувшись спиной к Северусу. - Ты же знаешь, это странно. Вся моя жизнь просто ... странная - тихо сказал Гарри, пожимая плечами. - Когда я добрался до тебя, все, что я чувствовал, была ярость—по крайней мере, поначалу. Потом, когда я увидел тебя там, раненого и покрытого чужой магией, мое сердце почти перестало биться. Это было все, что на что меня хватало, продолжать функционировать на почти человеческом уровне. Все внутри меня хотело разорвать мир в клочья и трахнуть все, что я не мог убить. Потребность заявить о себе была так сильна, и это было так...так...хорошо. Северус слушал хрипловатый голос своего возлюбленного, полный эмоций, которые он не мог точно назвать. Это были в равной степени изумление, тоска и удовлетворение. Жуткий, сексуальный тон голоса Гарри только еще больше подчеркивался тем, как участилось его дыхание, когда он рассказывал о своих чувствах в тот день, который так сильно изменил их жизни. Северус скользнул взглядом по спине Гарри, заметив напряжение в его мускулистых плечах, не в силах перестать чувствовать почти животное желание к молодому человеку, несмотря на то, что ему было неловко от того, что тот говорил. Когда Гарри снова повернулся к нему лицом, Северус безошибочно увидел блеск страсти в глазах, как будто Гарри рассказывал не о кровавой сцене преступления, а о гедонистическом, полном страсти и наслаждения свидании, которое только что закончилось кровавой баней. Северус почувствовал, как его сердце бешено заколотилось, когда Гарри вернулся к кровати. Он не сразу понял, почему вдруг почувствовал себя таким уязвимым, но был уверен, что причиной тому был Гарри. Прошло так много времени с тех пор, как он ощущал силу своего возлюбленного, и в этот момент она кружилась вокруг него, как тяжелый пар, обволакивая его чувства и играя с его магией. Когда Гарри добрался до кровати, он схватил Северуса за предплечье— его рука крепко сжимала платиновую повязку Северуса—и мягко притянул его к стойке, их тела находились друг к другу так близко, что они почти могли целоваться. - А ты знаешь, что Безнравственные хранят то, что убивают?- Гарри дышал Северусу в губы. - По-видимому, это редкая наследственная черта среди Аморалов и обычно наследуется только особо могущественными доминантами, будь то мужчины или женщины. Забавно, не правда ли, что я унаследовал еще один редкий дар? Парселтанга явно было недостаточно. Северус не смог удержаться и закрыл глаза, его голова закружилась, когда он был полностью поражен феромонами Гарри. Невольный стон сорвался с его губ, Когда губы Гарри нежно коснулись его губ. - Когда я убил Вуда, я не чувствовал никакой вины. Никаких колебаний. К тому времени, когда я посадил его на эту пику, я уже не испытывал настоящей ярости, а только чувство неизбежности. Есть ли в этом какой-то смысл?- Добавил Гарри, его теплое дыхание коснулось уголка рта Северуса, когда он провел рукой вверх и вниз по позвоночнику своего возлюбленного, позволяя своим пальцам задерживаться у основания спины с каждым движением. - Нет, - ответил Северус, и свой голос показался ему чужим. Он чувствовал себя беспомощным и был странно счастлив от этого; и все же, как бы хорошо ни было чувствовать, что Гарри взял хоть немного контроля над ним, Северус боролся, чтобы очистить свои мысли и сосредоточиться. - Гарри? Гарри, что...что ты хочешь сказать? Гарри отступил на шаг и посмотрел Северусу прямо в глаза. “Это тебе”, - сказал он, протягивая шкатулку Северусу. Северус обхватил себя руками, все еще не желая прикасаться к шкатулке. Магия Гарри была настолько сильна, что Северус почувствовал, как его охватывает желание. Это было не столько чисто сексуальное желание, скорее потребность, но все равно очень мощное. Он чувствовал магию Гарри, почти ощущал ее вкус. Это было похоже на каплю прохладной росы, упавшую на пересохшие губы, и Северус знал, что это могло означать только одно— он сделал еще один шаг в своем выздоровлении. Его темные искомые силы рвались обратно на поверхность, пытаясь воссоединиться с магией Гарри. Гарри бессознательно вытягивал способности Северуса на передний план.; собственные потребности молодого человека наконец-то прорвались сквозь всю эту благородную решимость. Аморальное в Гарри хотело вернуть своего Саба, и Северусу становилось ясно, что если Гарри не возобновит насыщение этой части своего наследия, узы могут заставить его сделать это таким образом, что это может повредить им обоим. Северус откашлялся и поплелся назад, пока его колени не уперлись в матрас. “А что в шкатулке?” Гарри только застенчиво ухмыльнулся, что Северус обычно находил милым, но было что-то тревожное в блеске глаз Гарри. - Я понимаю, что как только ты узнаешь, что это такое, ты не захочешь им пользоваться. Все, что я могу сделать, это напомнить тебе, что это мое право, и я не чувствую угрызений совести. Я никогда не потеряю ни секунды сна из-за этого ублюдка, и ты тоже. Он чуть не убил тебя, - сказал Гарри. - Как и Волдеморт, Вуд пытался забрать кого-то, кого я люблю, и это делает его смертником. Знал он об этом или нет, но в тот момент, когда он даже подумал о том, чтобы причинить тебе вред, он покончил с собой. Прищурившись, Северус наблюдал, как Гарри говорит, гадая, что же, черт возьми, находится в этой шкатулке. Его разум начал заполняться всевозможными ужасными вещами. Может, это какой-то трофей, какой-то кусок дерева, взятый для него, чтобы повесить на стену, как чучело лосиной головы? - Ты мой. Мой возлюбленный, моя Пара, моя ответственность. Я хочу, чтобы ты оставался способным ублажать меня и защищать себя. Ты не беспомощная девушка, и отсутствие силы тебе не подходит. Ты, Северус, тот, кого я хочу видеть беременным своим первенцем. Только тебя, Не Луну. - Ты...как ты узнал о...Почему ты так говоришь?- Северус запнулся, мысленно пиная себя, зная, что он только что признал свою роль в незаданном вопросе. - Я взломал воспоминания Луны точно так же, как и твои, когда пришел в магазин. Я знаю, что ты заставил ее пообещать. Если бы я хотел, чтобы Луна забеременела, она бы уже носила третьего ребенка. Она была полностью доступна и открыта для меня в течение многих лет, Северус. Она была у меня-почти во всех мыслимых смыслах. И все же именно ты сейчас здесь, со мной. Это ты носишь мою метку. Я буду благодарен тебе, если ты вспомнишь свое место и постараешься воздержаться от того, чтобы просить других служить мне вместо тебя. Северус слегка смутился и покраснел. Он никогда не хотел, чтобы Гарри узнал об этом, но теперь не было никакой возможности скрыть это. - Я просил ее только потому, что знал, что тебе нужен кто-то, кому ты можешь доверять, Гарри. Я не имел в виду, что ты не можешь выбирать сам. - Выбрать? Ты думаешь, это вопрос выбора? Ты что, еще не понял?! Ты не единственный, кто влюблен. Ты не единственный, кто может что-то потерять. Мой выбор уже сделан. Я могу быть сверхестественно могущественным магом, но мое сердце хрупко, как лепесток, когда речь заходит о тебе. С тех пор как мне исполнился год, я не могу жить без твоего участия и заботы. Почему ты думаешь, что я могу сделать это сейчас? Горло Северуса сжалось от волнения так, что он даже не смог открыть рот, чтобы заговорить. Ему хотелось броситься в объятия Гарри и купаться в любви, на которую, как он знал, способен молодой человек. Ему хотелось верить, что все будет хорошо. Эта любовь победит все, и вся остальная карамельная чушь, на которой он поймал себя, и от которой девочки-подростки в Хогвартсе падали в обморок, хотя, по- хорошему, они должны были делать свои уроки. Он отстранился от Гарри и тяжело опустился на кровать, его глаза предательски наполнились непролитыми слезами. Он закрыл глаза, чтобы затолкать слезы обратно в слезные железы, позволив себе минуту тишины, чтобы успокоиться. Когда он снова открыл их, Гарри уже не было. Единственным оставшимся доказательством была маленькая деревянная шкатулка, парящая в воздухе перед ним, удерживаемая парящим заклинанием, без сомнения, наложенным Гарри. Влажными, дрожащими руками Северус взял деревянную коробку из воздуха и снял крышку. Внутри,на подстилке из хлопка-сырца, лежало толстое кольцо, сделанное из материала, который Северус не мог определить. Само кольцо представляло собой простую полосу угольного цвета толщиной около четверти дюйма. На самом деле это было довольно непривлекательно. Простая и наспех обработанная поверхность казалась заполненной мелкими оспинами, похожими на пемзу. Материал выглядел почти как камень, который кто-то вырезал в примитивное кольцо. Северус нахмурился, не понимая, что такого особенного в этом кольце, но зная, что в их мире предметы повседневного обихода часто обладают магическими или мистическими свойствами. Собравшись с духом, он протянул руку и сорвал грубо отесанное кольцо с места, где оно лежало. В тот момент, когда его рука соприкоснулась с ним, он почувствовал, что вся его рука стала чрезвычайно теплой и покалывающей. Мгновенно распознав первичную магическую подпись вещи, он уронил кольцо на пол спальни, словно обжогшись. Он мог быть ослаблен магически, но его разум работал на полную мощность; он узнал, что это магическая аура удерживала магию зачарованного кольца, хотя это было не совсем так. Это была не какая-то заколдованная безделушка. Гарри совершил немыслимое. Он взял чужую магию и влил ее в кольцо. И Северус готов был поспорить на свой запас драконьей крови, что этот кто-то был недавно умершим Оливером Вудом. Северус почувствовал, как теплые чувства любви и желания быстро отступают на задний план. Как Гарри мог сделать что-то подобное? Он не только зверски убил Вуда, но и, очевидно, сумел взять магию вратаря и вложить ее в это украшение. Мысли Северуса неслись со скоростью мили в минуту, и его гнев разгорался еще быстрее. Как мог Гарри ожидать, что он будет носить не только улики убийства, но и использовать магию, которая когда-то принадлежала тому самому человеку, который пытался отнять у него Гарри? Это было бессовестно. Это было безумие. Он был поражен и подавлен. Северус подошел к двери спальни и распахнул ее, дверная ручка громко ударилась о шкаф позади нее, когда она соединилась. Мастер зелий спускался по лестнице, перешагивая через две ступеньки в поисках Гарри. Он нашел своего возлюбленного сидящего на диване и читающего какой-то маггловский журнал путешествий, как будто он только что не подарил Северусу кольцо смерти. Северус бросился к нему, вырвал журнал из рук Гарри и закричал: “Какого черта ты думаешь, что я когда-нибудь надену это?!” - Успокойся, Сев. Это поможет тебе, пока твой собственный уровень магии не вернется. С ним ты можешь снова выйти на свободу. Ты будешь такой же сильной, если не сильнее, чем раньше с этим кольцом. И это не навсегда. Думай об этом как о помощи. - Помощь?- Сказал Северус, фыркнув, - помощь? Ты что, с ума сошел?! Ты же не серьезно, Поттер. - Но это так, Северус. Это всего лишь магия. Подобно энергии, как только она выходит из своего источника, она больше никому не принадлежит. Она просто уходит обратно в природу, пока снова не соединится с душой. Тебе это нужно. Это твое. Ты должен использовать его. - Мне нужно, чтобы ты перестал относиться ко всему этому как к пустяку! Черт побери, Гарри, Ты видел газеты?! Тебя назвали смертоносным магическим существом, ты трахаешься с бывшим Пожирателем Смерти и, по словам какого-то идиота-историка из Бакли, ты уже на пути к тому, чтобы стать Темным Лордом. Пожалуйста, перестань вести себя так, будто все это тебя не волнует, и разберись с этим!? Закрывая все это в себе и игнорируя, ты не заставишь это исчезнуть. Северус расхаживал перед Гарри, сжав руки в кулаки, его голова кружилась от мыслей об этом кольце и о том, что Гарри сделал, чтобы заполучить его. Границы между добром и злом стали такими размытыми, даже более размытыми, чем во время войны. Это было просто личное и не имело никакого отношения к высшему благу, и которое заставляло, принимая любое решение, чувствовать себя совершенно эгоистичным. Потенциал для этого был высок, учитывая способности Гарри, и Северус просто не мог поверить, что Гарри может быть настолько тупым в отношении освещения всего произошедшего в прессе. Если появится хотя бы намек о существовании этого кольца, на Гарри можно будет охотиться, как на дикого зверя. Даже спустя столько лет после смерти Волдеморта образ могущественного волшебника, способного на ужасное, безжалостное убийство, не был тем, что Гарри нужно было показывать обществу. Гарри сидел на диване, его глаза следили за каждым шагом Северуса. Северус невольно усмехнулся, когда Гарри не соизволил ответить на его слова. - Может быть, ты предпочитаешь, чтобы тебя оставили в одиночестве? Прожить остаток своих дней, не желая предстать перед публикой, как какой-нибудь отшельник; позволить этим писакам, называющим себя журналистами, рассказывать любую старую историю, какую им заблагорассудится. Прячась от прессы, как какой-то загнанный в ловушку раненый зверь, - добавил Северус. - Что ты хочешь, чтобы я сделал, Северус?!- Крикнул Гарри, поднимаясь с дивана. Он схватил Северуса за руку и притянул к себе. - Может быть, мне следует обратиться с мольбой к массам, чтобы облегчить их страхи? Должен ли я произнести речь, в которой я обещаю быть мальчиком-спасителем их снов, убийцей Темных Магов и защитником всех сирых и убогих? Гарри отпустил его руку легким толчком и отвернулся, прежде чем продолжить. - Мне...оставить тебя?- он тихо насмехался, его голос был тверд , несмотря на то, что его плечи ссутулились от поражения. - Должен ли я оставить человека, которого люблю, чтобы волшебная публика могла вознести меня на пьедестал благородного целомудрия и справедливости? Может быть, это как-то все исправит? Северус стиснул зубы и старался не обращать внимания на замечание о том, что Гарри его бросит. Гарри должен был взглянуть в лицо реальности и прекратить попытки игнорировать остальной мир, скрываясь на своей территории, окруженной идиллической средой. Северус намеревался провоцировать его до тех пор, пока не заставит Гарри открыться, сломать эту безмятежную и бесстрастную маску, которую его любовник, очевидно, так старательно поддерживал. - Любовь? Ты любишь меня так сильно, что едва можешь спать рядом со мной. Ты прикасаешься ко мне, как к чему-то поврежденному и немощному. Ты не обращаешься со мной как с любовником. Ты обращаешься со мной так, будто ждешь, когда я умру. Тянешь время, изображая джентльмена, когда ты знаешь, что я никогда не буду способен к размножению. - Я обращаюсь с тобой, как с человеком, выздоравливающим после тяжелого магического истощения и почти смертельного отравления, упрямый ублюдок! Никогда не думай, что это легко для меня только потому, что я не хожу, демонстрируя свое неудовольствие на каждом шагу, и не трахаю тебя, как дикое животное, неспособное воздержаться от удовлетворения моих плотских потребностей, когда это необходимо. - Нет, конечно, нет. Похоже, в наши дни ты в равной степени не заинтересован в том, чтобы испытывать неудовольствие или удовольствие. Вместо этого ты предпочитаешь ходить в тумане неопределенного безразличия, не желая смотреть в лицо реальности, что ты не можешь исправить все с помощью своей магии. Ты не можешь меня вылечить! Гарри не сразу ответил, но он сердито посмотрел на Северуса, его обычно полные губы сжались от сдерживаемой ярости. - Разве не для этого там наверху кольцо? - Хм, Поттер, починишь сломанную игрушку?! - Ты забываешься, Северус. Еще раз так со мной заговори, и я клянусь, что сниму с тебя метку супруга(покорного), - почти шепотом произнес Гарри, прежде чем призвать сверху кольцо. Уродливое кольцо пулей влетело ему в ладонь. Северус ожидал, что кровь начнет капать с ладони Гарри, когда она откроется, но когда Гарри держал кольцо между большим и указательным пальцами, на нем не было ни капли. - Ты понимаешь, как больно мне, каждой частичке моей натуры, видеть свою Пару, своего Саба несчастным и испуганным? Это кольцо будет держать тебя в безопасности. Когда ты его наденешь, мы оба будем знать, что ты способен защитить себя не только ментально, но и магически. Ты никогда не был беспомощным, и я не хочу видеть тебя таким сейчас. В сопровождении меня, Луны, Рона или Молли. Не могу работать! Я ненавижу зелья, но знаю, что ты их любишь. Ты скорее умрешь, чем признаешься в этом, но я вижу боль в твоих глазах каждый раз, когда ты выходишь из лаборатории. Каждый раз, когда ты листаешь одну из этих смехотворно архаичных книг по зельям в кабинете. Разве ты не знаешь, как мне это больно?- Грустно сказал Гарри, бросая кольцо на пол к ногам Северуса. - Ты даже не представляешь, через что мне пришлось пройти, держа твое почти безжизненное тело в своих объятиях?! Наблюдая, как еще один человек, которого я любил, угрожал ускользнуть из этой жизни, прочь от меня. Если ты думаешь, что кольцо-это средство только для секса и детей, то, возможно, Вуд был прав. Может быть, ты не в состоянии любить. Как ты можешь любить меня по-настоящему, если так легко можешь исказить мои мотивы? Это задело больше, чем Северус хотел признать. Он часто сомневался в своей способности любить свободно и всецело, но прошедшие годы с Гарри доказали ему, что он может любить так же глубоко и основательно, как и любой другой. Даже из потустороннего мира Вуд умудрялся вмешиваться в их отношения. Как раз когда он собирался ответить каким-то язвительным ответом, Северус увидел усталость в теле Гарри, поражение в его обычно ярких зеленых глазах. Он знал этот взгляд. Это был взгляд разбитого сердца. Северус почувствовал, как у него пересохло в горле, когда он понял, насколько он был не в своей тарелке. Гарри только пытался помочь, и в своем отчаянии от всего, что произошло, Северус набросился на единственного человека, который был ему дорог больше всего. Вся ситуация была хреновой, мрачной и ужасно запутанной. Гарри всего лишь пытался извлечь максимум пользы из хаоса произошедшего. Оставаться неизменным в той ситуации, которая менялась каждый день. Заставляя себя оставаться бесстрашным защитником Северуса; способным и сильным, чтобы его Саб мог чувствовать себя в безопасности даже в ослабленном состоянии. Гарри печально посмотрел на человека, который во многом определил его жизнь. Он часто чувствовал, что если бы его жизнь была проложена в песке, то следы Северуса можно было бы проследить почти с момента его рождения. Было время, когда все, что он хотел видеть в Северусе Снейпе, было его имя, нацарапанное рядом с каким-то плохо написанным эпитетом в туалете для мальчиков в Хогвартсе; теперь все, что он хотел, это состариться вместе с ним, провести остаток своих дней, заботясь о нем и делая его счастливым. Почему это было так трудно? Почему его жизнь никогда не может быть простой? - Я устал, - сказал Гарри, и его зеленые глаза стали похожи на глаза человека намного старше своих лет. - Я собираюсь прилечь. Северус почувствовал, как слабеют его колени, когда он смотрел, как Гарри поднимается по лестнице, его ноги поднимались вяло и медленно, как будто несли тяжелую ношу, к которой Северус знал это, он только что добавил еще один уровень веса.