Хаккай наблюдает

      Хаккай наблюдает. И ищет второе дно. Находит третье… шестое… восьмое даже. Второго — нет: лицо у Годзё — одно. И нет щитов — лишь пряди волос на страже.       Цветам вина и вины не расплавить лёд, а между ними, к счастью, полно торосов.       …Он может его убить — и, может, убьет. ...И кто здесь «он» в этой мысли — вопрос вопросов.       Хаккай наблюдает — и копит за фактом факт, деталь к детали, чтоб только сложить осталось: дым сигарет; анекдоты; внезапно — такт и чуткие пальцы; шальные глаза; усталость.       Годзё не умеет готовить, стирать и шить. (Он сам считает иначе.) ...Меж тем, бесспорно, уборка полезна для разума и души, но слово «карма» приходит на ум упорно...       Годзё нелогичен, - и это какой-то ад: казалось бы, всё наконец-то понятно стало, но он говорит: «Посмотри, блин, какой закат!» - и паззлы приходится вновь собирать с начала.       Хаккай наблюдает. И ловит себя на том, что это не осторожность — потребность глаза: подобно тому, как следишь за водой, огнем... Рефлекс, привычка, случайность, инстинкт - всё сразу. (Нет, в самом деле: конечно, Хаккай не слеп - и, в общем, жив. Как ходячая неустойка.)       ...Годзё — парадокс! — и огонь, и вода... и хлеб. И ветер тоже. Да, в голове. Но не только.       Годзё легко выпадает из всех систем, прогнозов и планов. Плюет на рамки и числа. Он не умеет жить для себя. Совсем. Зато умеет вправлять потроха и смыслы.       Они на двоих делят кофе и горизонт. Так мало. Так много. Над кем пошутили боги?..       ...Хаккай достает из кладовки еще один зонт и в ночь уходит совсем не по той дороге...       ...Хаккай наблюдает - чтоб мимо и сталь, и яд.       Хаккай замечает: о красное можно греться.       Хаккай просто смотрит — и ловит ответный взгляд.       Хаккай наблюдает. И прячет улыбку. В сердце.