Привычка покорять

      Ник Кирьос сбросил с плеча тяжёлую спортивную сумку на скамейку тренировочной площадки. Он облегчённо выдохнул и одернул налипшую к груди футболку, почувствовав как вспотел. Не из-за спешки, с которой он сюда добирался, скорее от стресса. За очередное опоздание на тренировку Ник разозлился на самого себя. И даже отмазаться ему было нечем. Выиграв накануне несколько матчей подряд, он прокутил всю последующую ночь. Тем более, что на следующий день в расписании не стояло никаких игр с его участием. Другой спортсмен на его месте воспринял бы выходной за лучший из возможных подарков и с умом подошёл к его проведению. Отдых, восстановление и глубокий здоровый сон. Так поступили бы все игроки начиная с первой строчки рейтинга и заканчивая последней. Но не Кирьос. Это был теннисист-загадка, если не сказать хуже. Болтаясь то в третьем десятке рейтинга, то опускаясь ещё ниже, для теннисного мира он являлся звездой уровня Неймара Жуниора. Билеты на матчи с участием Кирьоса распродавались за считанные минуты с поступления в кассы. Зрители готовы были занимать стоячие места в проходе между скамейками, чтобы лучше было видно корт. Трибуны шумели, как если бы между собой встретились «Реал» и «Барселона». Так болельщики жаждали увидеть очередное шоу в исполнении Ника Кирьоса. И он всякий раз оправдывал их ожидания. Вытворяя на теннисном корте один эффектный трюк за другим, приводил в экстаз зрителей. Однако молодая звезда не ограничивалась природными талантами своего тела, а прибегала и к приёмам профессионалов из телевизионных ток-шоу. Николас мастерски истерил, матерился, и, под овации восторженной толпы, в щепки ломал ракетки. А после перформанса на корте, перемещался в конференц-залы, где бранил всех и вся, провоцируя острые обсуждения в прессе. Так он быстро понял, чего от него хотят. Своё амплуа хулигана он старался поддерживать и в обычной жизни. Торча ночами в клубах, уже в утренних заметках о мире спорта, он видел фотографии себя пьяного в компании красивых девушек. Ухмыляясь с бурных обсуждений его жизни, Николас не без удовольствия подливал масла в огонь своими порочными выходками. Вот и прошлой ночью Ник подарил журналистам практически готовый материал для статьи. Играя роль нарушителя общественного порядка, он старался не выпадать из игровой кондиции. На сегодняшнее утро Ник договорился о спарринге со своим новым другом Стефаносом Циципасом. По большому счёту, тренировать удары можно было бы и используя пушку, но с живым человеком куда эффективнее. Вместе с тем дело не ограничивалось одним лишь теннисом. Вот только сейчас юноши нигде не было. Николас поморщился и бросил взгляд на часы — опоздал. Опять. Сам виноват. Но он никак не мог принять, что Стефан его вот так кинет. На всякий случай Ник проверил телефон, но никаких входящих не поступало. А его собственные звонки не проходили. Тогда он записал Стефану короткое голосовое сообщение. Никакой ответной активности. Можно было начинать злиться. В силу своего характера, закипал Николас мгновенно. Тут в голове мелькнула мысль, что приятель решил его проучить за частые подтрунивания и дружеские издёвки. Или же сам проспал назначенную встречу. А может забыл? В любом случае отстой. Сидеть и ждать без дела — это занятие не для Ника. Вариант свалить домой казался чересчур уж гадким. Тогда он пришёл к выводу, что лучше всего будет потянуть время в буфете. Заодно перехватив латте. А потом может и Стефан объявится. По пути Ник решил заскочить в раздевалку, намереваясь кинуть там сумку. Таскаться через весь комплекс с таким грузом Атланта было просто ни к чему. А оставлять свои вещи на виду он не хотел. Пройдя по коридору он задержался у зеркала. Несмотря на бурную ночь выглядел он прилично. Оказывается трёх часов сна хватило, чтобы смотреться свежо и даже привлекательно. На коже тёмно-карамельного оттенка было не различить следов усталости. А всегда идеальные стрижка и бородка добавляли особого лоска. Глядя в отражение, Николас оскалился. С этой серёжкой в левом ухе он сам себе напомнил пирата. Нарциссический процесс самолюбования нарушил голос, доносившийся из одной закрытой двери. Любопытство взяло верх, и Ник заглянул за неё. Пройдя внутрь мужской раздевалки, он оторопел от увиденного. На низкой лавке в позе лотоса расположился Стефан, его пропавший спарринг-партнёр. Появление Николаса прошло незаметно для юноши. Увлечённый, он не отводил взгляда от планшета и повторял следом за ним какую-то тарабарщину. Его голос звучал уверенно и осмысленно. Было очевидно, что сам Стефанос процесс бестолковым не считал. Чтобы привлечь внимание друга Ник громко и наигранно простонал, закинув голову и закатив глаза. Когда и это не возымело успеха, он всё же перешёл на человеческую речь: — Вот ты где! — вместо приветствия выпалил Николас. Он постарался придать своему голосу ворчливую нотку, а получилось похоже на капризного ребёнка. Вместо ответа Стефан поднял ладонь, призывая подождать и не мешать. Такой жест ещё больше распалил Ника. Парень ему даже не ответил! Даже не посмотрел в его сторону! Просто отмахнулся. Одним только движением руки Стефану удалось уязвить самолюбие Ника. — Эй, то есть ты видел, что я здесь, но всё равно не реагировал? Так что ли? Знаешь, чел, дружбаны так не делают! Стефанос в очередной раз вслух повторил абракадабру за айпадом, после чего всё же ответил: — Пять минут. Дай мне пять минут. — У тебя их было сорок. Я специально опоздал, чтобы ты тут вызвал сатану уже. Шутка не возымела успеха. Николасу надоело вот так стоять истуканом. К тому же было паршиво томиться в неведении — чем же так поглощён его друг? Он с силой швырнул сумку на пол. Изделие ещё каких-то сантиметров двадцать скользило по плиточному полу, пока не наткнулась на преграду в виде металлического шкафчика. Не задумываясь о приличиях и личном пространстве, Ник плюхнулся на скамейку рядом с другом. Намеренно задев его своим плечом, в качестве напоминания о себе. Нос уловил уже знакомый аромат Стефана. Ник углубил дыхание и шумно вдохнул его запах. Смесь свежести и древесины. Он пах брызгами адриатического моря и вечерней прохладой. Очень сексуально. Когда Николас услышал его в первую их встречу, он впал в какое-то необъяснимое для него самого состояние. Без стеснения во все газеты он рассказал о том, насколько приятно пах его соперник в том матче. В свою очередь пресса рассмотрела в таком пошлом заявлении не гомосексуальные оттенки, а очередную несерьёзную выходку. После чего Николас стал совершать по отношению к Стефану одну романтическую глупость за другой. Играючи подносил тому кроссы прямо во время соревнований, использовал ласковые обращения и даже ползал на коленях. Опасаясь самому признаться в симпатии, он уповал на то, что за него всё растолкуют СМИ. Однако заголовки пестрели безнадёжным «броманс». Голодным кошачьим взглядом Николас вцепился в объект обожания, бесстыдно блуждая по телу юноши. Атлетично сложенные руки с рельефной сеткой вен волновали сознание. Можно было уловить, как прожилки пульсировали под золотистой кожей. Символизируя собой натруженность и маскулинность. Притом это было не единственное искушающее в Стефаносе. Николас перевёл взор на лицо, особенностью которого были кустистые брови. Хмуро сдвинутые на переносице, они казались волчьими с тем отличием, что «шерсть» юноши была куда светлее. Ник Кирьос опёрся подбородком о плечо друга. Он тихонько подул на льняные курчавые волосы Стефана. Мягкий локон поддался этому воздействию и немного приподнялся в воздухе. Тут же с кошачьей проворностью Ник подхватил прядь губами и легонько потянул на себя. Импульс был слишком слабый, чтобы причинить боль, но всё же ощутимый. Серьёзный до этого момента Стефанос не сумел устоять и в ответ беззвучно засмеялся, не размыкая губ. Улыбка как награда. Кажется, Стефан наконец понял, что спокойной жизни в присутствии Ника Кирьоса он не получит и, наконец, отложил планшет. Всё это время парень был поглощён тренировкой своего второго родного языка — русского. Несмотря на то, что считал он себя исключительно греком, о корнях матери старался не забывать. Хотя с этим были свои трудности. — Может уже объяснишь, на кой чёрт ты этим занимаешься? — в своей манере поинтересовался Николас. — Хотел убить время с пользой. Я тебя прождал около часа. — Да ну, чел, не будь стрелочником. Колись! Решил на малой родине сыграть турнир-пустышку? — Нет, — коротко отрезал Стефан. — «Россия сегодня» хочет взять у тебя интервью? — Опять нет. Тут Николас призадумался. Жажда знаний — это похвально, но в голове никак не укладывалось, что курс русского языка может быть интереснее возможности тусоваться с ним. Здесь он, конечно, лукавил. На днях Ник сам заучил пару фраз на родном языке друга, чтобы невзначай впечатлить его. — Твои проигрыши настолько вогнали тебя в депрессию, что ты теперь готовишься заделаться комментатором? Стефанос фыркнул, едва успев прикрыть ладонью рот, чтобы не засмеяться в голос. Справившись с эмоциями, он величественно заключил: — Всё равно нет. Пусть прочие варианты и запас шуток Ника постпенно иссякали, сдаваться он и не думал. А его упорству мог позавидовать самый темпераментный из ослов. Теперь выпытать из приятеля признание, было для него делом особой важности. — Тогда в чём причина? — Не бери в голову. Ты в любом случае не поймёшь, — с горечью пробормотал Стефан. — Лучше пойдём на корт. Мы же ради этого сюда пришли. — Стой, чел, — Ник опустил ладонь на колено парня, пресекая его порыв подняться, — может и пойму. По крайней мере попытаюсь. — Просто… просто для меня это важно. А ты ни к чему не относишься серьёзно. Никогда. Стефанос охнул, когда осознал, что наговорил лишнего. Но было уже поздно. Николас прямо на глазах поменялся в лице. Его взгляд потускнел, а плотно сжатые губы выглядели печальными. Такая явная перемена во внешности друга, подтолкнула Стефана начать говорить откровенно. — Ладно, — начал было он, — я скажу. Только не прикалывайся, окей? Хоть раз в жизни побудь человеком, — Стефан сделал паузу в ожидании утвердительного кивка от друга. — Так вот, это моё занятие, которое тебе наверняка кажется бестолковым, оно ради Саши Зверева. Не спеши перебивать. Сейчас поясню. Помнишь тот турнир? Где мы с ним играли вместе, и теперь я понял, что созрел для разговора. На серьёзную тему. Суть не в теннисе, здесь замешаны чувства. Мои чувства. И я… в общем подумал, что будет круто сказать ему об этом на его языке. На нашем даже. Вот и начал подтягивать навыки. Звучит глупо, да? Это не звучало глупо. Во всяком случае Ник Кирьос так не думал. Он с ощутимой тяжестью на душе перенёс это признание. Надо было что-то сказать в ответ, не потеряв при этом лица. Но эмоции давили на все болевые точки разом. Другого человека в подобной ситуации Николас уже бы осыпал с горкой советами. И все они были бы справедливы. Но применить их к самому себе оказалось не так легко, как раздавать кому-либо. — Ты в шоке от самого факта? — напомнил о себе Стефанос. Он продолжал говорить с дрожью в голосе. А по длительным паузам между словами, можно было судить о том, как непросто давался ему этот разговор. Николас нашёл в себе силы для улыбки, стараясь чтобы жест выглядел максимально привычным со стороны. Если бы ему это не удалось, небо бы не рухнуло на землю. Но вот на дружбе, возможно, пришлось ставить крест. — Не, чувак. Я просто обалдеваю от того, что ты спёр этот приёмчик у меня же, — Ник держал себя так, будто ничего необычного не произошло. Он и сам бы с радостью поверил в своё якобы безразличие. Со временем. — Твоя правда, — согласился Стефан. Он опустил взгляд и тихо засмеялся. Его напряжение постепенно растворялось, что являлось хорошим знаком. — Когда ты невзначай стал использовать словечки на русском в разговоре со мной, тут-то мне и пришло в голову делать также. Выходит, на него это подействовало? И вновь не так как того ждал Николас. Он готовился начать клеймить себя конченным лузером, но переключил свой негатив на Сашу Зверева. Чёртового Сашу Зверева. Кирьос даже не сразу вспомнил о ком речь. Тот парень, что просто перебрасывает мячик через сетку. Пару раз они сталкивались вместе, но общение сразу не заладилось. Нику он казался просто везунчиком. Ему фартило с игрой, а ещё с внешностью. Эдакий Кен для Барби. Парень мог бы податься в модели, если в теннисе совсем не заладится. — Ты же не в обиде? — спросил Стефанос. — Нет, — насупился Ник: ему стало очень обидно. Похоже, что даже такое «нет» удовлетворило его юного друга. Во всяком случае он выпрямился в плечах и теперь смотрел на Ника с глазами, светящимися от радости. И тут-то в голове Николаса созрел один из самых коварных планов среди тех, что когда-либо в ней зарождались. Никаких терзаний муками совести. Вооружившись природной смекалкой и обаянием, он спешно перешёл к действию. — Хм, — задумчиво пробормотал Ник, — и это всё? В смысле разговор — это не мало. Но только если бы ты рассматривал его в качестве друга. То бишь как меня. А вот уже для твоего (как бы его назвать?) возлюбленного этого недостаточно, — с видом эксперта пояснил он. — Что ты намереваешься делать после? — Так далеко я ещё не загадывал. Мне казалось, дальше всё как-нибудь само собой пойдёт. Внутри Ник Кирьос возликовал, но вида не подал. Напротив, он закатил глаза и взялся рукой за сердце, отыгрывая эмоциональное потрясение от услышанного. — Я ерунду сморозил? — помрачнел Стефан. — Тогда, может, ты чего предложишь? Тебя девчонки любят. Не знаю уж за что. Именно этого вопроса Николас и ждал. — Пф, девчонки! Девчонки — это вообще другая песня. Там до нас уже все пути известны. Будь красивым. Или будь богатым. Или, на худой конец, популярным. А лучше всё сразу. Ты так стремишься в отношения, а сам в них много понимаешь? — Немного, — не стал лгать Стефан. — А то о чём догадываюсь, если и произойдёт, то не скоро. — Вот дойдёт до поцелуя, и что тогда? — А что там может пойти не так? — Да много чего, чел. Например, твоя манера сосаться. Он же парень, смекаешь? Отшвырнёт тебя и крышка твоему роману. — Но ведь целоваться все умеют. Вряд ли бы я сделал это как-то не так, — искренне недоумевал Стефанос. — Ан нет, не скажи. Тебе вон кажется, что ты и в теннис хорошо играешь. Да и вообще, как ты можешь знать — понравится ли тебе сосаться с парнем? Раз не пробовал ни разу. Пока всё шло так, как того хотел Николас. Играть на чувствах друга было одновременно и гадко, и сладостно. Этот контраст опьянял и возбуждал желание. Если бы на плече Ника сейчас свесил ножки маленький мультяшный чертёнок, он бы бросил свой трезубец, чтобы свободными руками раздать заслуженные аплодисменты такой безобразной выходке. — И как мне это проверить? — юноша смутился. Сквозь его кожу цвета лепестка ванили проступил тонкий румянец. — Стоп, нет уж, чел! — завопил во всё горло Ник. — Я знаю, о чём ты думаешь! — Совсем не… Стефанос собирался было договорить, но Ник успел ловко его перебить: — Чёрт побери! Но только потому что ты мой друг. Но учти, никому ни слова! Николас соединил свои ладони с ладонями Стефана. Была не была. Парень заметно оцепенел от волнения. Должно быть, он ещё какое-то время колебался. А Ник не пожалел для него эту минуту на обдумывание. Пусть примет решение, о котором потом не будет сожалеть. Лучше услышать горькое «отвали», чем встретиться губами с холодным отвращением. Он уже стал придумывать, как бы грамотно свести всё к шутке, но тут Стефанос сам двинулся в сторону его лица. Ник приложил пальцы к губам парня. — Не спеши так, — шёпотом велел он. Слишком долго он ждал этого момента, слишком много сил потратил для его воплощения. Ему хотелось насладиться этим мгновением сполна, продлевая его как можно дольше. — Не закрывай глаза. Хочу знать, что это ты. Николас перевёл взгляд на губы парня, подав тем самым сигнал: сейчас пора. Они соприкоснулись друг с другом. Внутри стало тесно от нахлынувших чувств. Кровь устремилась к голове, оставляя ощущение жара по всему телу. Ник никогда ещё так отчётливо не вслушивался в дыхание партнёра. Он плавно скользнул ладонью к его груди и прижал её к тому месту, где с надрывом билось сердце. Инстинктивно ему хотелось быть ещё ближе. Разорвать преграды из одежды и предрассудков, слившись в одно целое. Постепенно их игра становилась всё менее пристойной. Стефанос целовался по-львиному жадно. В своей попытке доказать Нику насколько может быть хорош, он бросил в ход все имеющиеся у него знания. Казалось, будто между ними велась непримиримая война за право обладать губами друг друга. Задыхаясь от собственного темпа, Стефан отпрянул и облокотился на металлический шкафчик за спиной. Ник повторил за ним. Сталь приятно холодила кожу, постепенно отрезвляя мысли. — И? Что скажешь? — переведя дух, задал вопрос Стефан. — Что-то я ничего не понял. Давай ещё раз! — Тебе бы только поржать! Ник прекратил смеяться. Он и так зашёл слишком далеко. Украл первый поцелуй Стефаноса Циципаса. Бык урвал кусочек из причитающегося Юпитеру. Это была случайность. Забавная шутка. Знай Стефан о его чувствах — никогда бы не повёлся на эту уловку. Теперь же всё незаметно возвращалось на свои места. Они лучшие друзья и точка. Так должно быть. — Ты просто животное, чел. В хорошем смысле. Можешь быть собой доволен, — кратко заключил Ник. — Ха! Ты ещё сомневался, — Стефан по-дружески пихнул его локтем в бок. — Пошли уже на корт, пока ещё не так жарко. — Ой, вот только не надо нос задирать! Иди, я догоню. — А сам что? — В сеть твитну. Напишу, что я теперь гей благодаря тебе. Естественно он никогда и никому бы об этом не рассказал. Стефанос, видимо, успел заработать иммунитет к такому юмору, поскольку никак не отреагировал в ответ. Наспех собрав вещи, он беспечно махнул рукой и оставил друга наедине с собой. Засиживаться Нику тоже было бы не кстати. Но ему страсть как хотелось осмыслить сполна произошедшее. Впервые в жизни ему выпал джекпот. Внутренний голос кричал что есть мочи о воплощённой мечте. И он с упоением вслушивался во все эти слова. Между тем счастье, продлившееся всего несколько минут, постепенно отдалялось. Пусть обманное, выторгованное. Но кто бы стал его стыдить? И он подсел. На адреналин, что бил через край. На ощущения восторга от этой маленькой победы. Ник Кирьос был не из тех, кто примирился бы со своей ролью, не из тех кто остановился на достигнутом. Ведь он упрямый.