Шелковая лента

Чжочэн падает спиной на кровать, даже не успев сообразить, что происходит. Шелковая лента соскальзывает с его шеи и тут же обвивает запястья, сковывая их нежно, но крепко. Чжочэн приподнимает брови и смотрит на склонившегося над ним Юй Биня. – И как это понимать? – С днем рождения, Чэн-Чэн, – смеется тот. – День рождения у меня, а подарок, похоже, получишь ты, – в тон ему отвечает Чжочэн, пытаясь освободить руки, но Юй Бинь быстро привязывает концы ленты к резному изголовью кровати. Похоже, Чжочэну не повезло, что в отеле ему достался номер с классической обстановкой, а не хайтэк. – Это как посмотреть, – усмехается Юй Бинь, принимаясь расстегивать пуговицы на его костюме. Они оба слегка пьяные – от впечатлений, шампанского после фанмита и нескольких бутылок пива, выпитых в машине по дороге в отель, и еще нескольких – уже в номере. И очень-очень уставшие, и это приумножает любое опьянение во сто крат, хотя спать им обоим совершенно не хочется. – Мне эта ленточка весь вечер покоя не давала, – снова смеется Юй Бинь, распахивая одежду на груди Чжочэна. Костюм от Армани переливается яркими искорками, его цвет все время меняется – от темно-синего почти до глубокого черного. Чжочэн и сам весь какой-то яркий и блестящий – его волосы, украшенные крошечными декоративными снежинками, его глаза, его улыбка – все сияет и искрится. Он головокружительный, как глоток шампанского, яркий, как солнечный свет, и его сияние сводит Юй Биня с ума и притягивает, как мотылька на огонь. Ему так хочется, чтобы Чжочэн был его, совсем-совсем его, но это невозможно, как нельзя присвоить себе солнце – оно принадлежит одновременно всем и никому в частности. – И ты решил найти ей другое применение, – замечает Чжочэн, снова дергая связанными руками, но Юй Бинь связал его крепко, не вырвешься. – Почему бы и нет? – пожимает плечами Юй Бинь и целует его чуть пониже солнечного сплетения. Чжочэн вздрагивает, его кожа тут же покрывается мурашками, соски твердеют. Юй Бинь усмехается и проводит по одному из них языком – медленно и широко, оставляя влажный след на коже. Чжочэн вздрагивает всем телом, как от электрического разряда, поддергивая бедра, и Юй Бинь видит, что у него уже стоит. – Что ты делаешь? – Чжочэн смеется и закатывает глаза. – Отпусти меня. – Может, я хочу попросить прощения, – шепчет Юй Бинь, принимаясь выцеловывать дорожку от его груди к животу. Чжочэн такой горячий и сладкий, что хочется облизать его всего-всего, как сахарную фигурку на вершине торта. – За что? – Чжочэн пытается увернуться от его поцелуев, но выходит только хуже – он выгибается и подставляется под них сильнее. Юй Бинь проводит языком над самым поясом его брюк, и Чжочэн замирает. – Хотя бы за то, что не дал тебе выиграть в той дурацкой игре. – Ты про прыжки на одной ноге в идиотских костюмах? – спрашивает Чжочэн. – Это глупость какая-то. Хотя костюмчик у тебя был ничего. – Хочешь, чтобы я снова его надел? – Юй Бинь расстегивает пуговицу и молнию на брюках Чжочэна, а потом быстро стаскивает их и уже через мгновение цепляет пальцами резинку трусов. – Нет, – Чжочэн качает головой, его волосы растрепываются еще сильнее. – На тебе и так много одежды. Юй Бинь улыбается и стягивает футболку через голову, а потом накрывает Чжочэна своим телом, прижимаясь к нему крепко-крепко. Смотрит в эти безумно красивые глаза, которые сейчас так близко, на эти соблазнительные губы, которые вновь раздвигаются в такой знакомой и такой притягательной улыбке – и не выдерживает и наконец целует их, сразу же проникая языком в рот. От Чжочэна пахнет алкоголем и сладостями, и он тут же отвечает на поцелуй, лаская своим языком язык Юй Биня. Целуется он так же, как и делает все остальное – с полной отдачей и неудержимой страстью. Юй Бинь буквально сгорает от его поцелуев и еле сдерживается, чтобы не овладеть им сразу – это желание становится практически невыносимым. Он отстраняется первым и прикрывает глаза, потому что смотреть на Чжочэна невозможно – на то, как трепещут его длинные ресницы, как он облизывает чуть припухшие губы, как прикрывает глаза, как длинная блестящая челка падает ему на лоб. Наверное, потом все эти дурацкие блестки останутся у Юй Биня на лице, и избавиться от них будет сложно, но сейчас это не имеет значения, и если нужно, Юй Бинь готов вымазаться ими с головы до ног просто потому, что они были на Чжочэне. Чжочэн такой невозможно красивый, что даже больно. Его хочется сжать в объятиях, овладеть им, поглотить его всего и разом и никогда-никогда не отпускать. Странные мысли для того, кто всегда считал, что они просто друзья, но, кажется, они оба слишком заигрались с этими взаимными прикосновениями и объятиями. Не то чтобы такой исход был очевиден, но для Юй Биня он был лучшим из всех возможных вероятностей. Юй Бинь снова опускается к его бедрам, наконец стягивает с него белье и тут же обхватывает член губами, не давая ни себе, ни Чжочэну прийти в себя. Чжочэн тихо вскрикивает и снова поддергивает бедра, слегка раздвигает ноги – в общем, ведет себя так, чтобы у Юй Биня точно не осталось никаких сомнений. Юй Бинь вбирает его член глубоко, насколько это возможно, сжимает губами и ласкает головку языком, и Чжочэн стонет уже громче. – Тише ты, не хватало, чтобы нас еще спалили, – шепчет Юй Бинь, отстраняясь. Чжочэн отвечает ему абсолютно пьяным взглядом и такой же пьяной улыбкой, хотя сам Юй Бинь, несмотря на возбуждение, чувствует себя совершенно трезвым и мыслит так же. В голове проскакивает предательская мысль, что Чжочэн сейчас сам не ведает, что творит, и утром очень сильно пожалеет, но Юй Бинь отметает ее, как ненужную. Значит, он сделает так, чтобы не пожалел. Юй Бинь широко разводит его ноги и облизывает свои пальцы, а потом касается ими между ягодиц Чжочэна. Чжочэн снова вздрагивает, но не сопротивляется, позволяя проникнуть в себя и поласкать внутри. Вновь тихо вскрикивает и прикусывает ткань костюма на предплечье, когда пальцы Юй Биня добираются до простаты. Юй Бинь снова накрывает его член губами, не переставая ласкать внутри. Там Чжочэн еще более горячий, жаркий, да еще и тесный. Юй Бинь задумывается, был ли у него когда-нибудь гомосексуальный опыт, но отметает и эту мысль. Сейчас ему не хочется думать, трахал ли кто-нибудь Чжочэна до него. Ему хочется быть первым и единственным хотя бы сейчас, в эту безумную ночь. Когда Чжочэн достаточно расслабляется, Юй Бинь достает из него пальцы и расстегивает джинсы, путаясь в прикрепленных к ним цепочкам. Цепочки касаются обнаженной кожи Чжочэна, и она вновь покрывается мурашками – то ли от холода, то ли от удовольствия. Юй Бинь думает, что следовало связать его не шелковой лентой, а прямо этой металлической цепью, что свисает у него с пояса, и решает отложить эту мысль на будущее, а вдруг получится? Он плюет на руку и размазывает слюну между ягодиц Чжочэна, а потом заставляет его согнуть ноги и поднять их повыше. Входит в него, все еще не до конца веря, что это происходит на самом деле. – Черт… – тихо ругается Чжочэн и прикрывает глаза. Между его бровей залегает неглубокая морщинка, он прикусывает губу. Мышцы на его руках напрягаются – это видно даже через ткань не до конца снятого костюма, и он вновь натягивает ленту, которой связаны его запястья. Лента тянется, но держит крепко – скорее всего, завтра на запястьях останутся следы, но сейчас до этого никому нет дела. Юй Бинь входит в него легкими толчками, еле сдерживаясь, чтобы тут же не кончить – настолько внутри хорошо, тесно и горячо. Он наклоняется и вновь накрывает губами губы Чжочэна, проникает языком ему в рот, и Чжочэн тянется к нему всем телом, обхватывает ногами за талию, словно провоцируя войти глубже. И Юй Бинь поддается на провокацию, одним толчком оказываясь внутри полностью. Чжочэн разрывает поцелуй и резко распахивает глаза – в них через пелену возбуждения просвечивают удивление и даже легкий испуг. – Тебе больно? – пересохшими губами шепчет Юй Бинь, и Чжочэн неопределенно ведет плечом. – Хочешь, чтобы я остановился? – вновь спрашивает Юй Бинь, не зная, что будет делать, если Чжочэн скажет «да». Но тот опускает глаза, слегка краснеет и улыбается – застенчиво и робко. – Нет, – тихо произносит он и сам начинает двигать бедрами, провоцируя Юй Биня на дальнейшие действия. У того в самом прямом смысле сносит крышу, и он принимается трахать Чжочэна – быстро и даже жестко, заставляя закатывать глаза и прикусывать губы. Чжочэн тихо стонет, и постепенно по его стонам Юй Бинь понимает, как следует двигаться, чтобы ему тоже было хорошо. Он обхватывает его член рукой, двигая ею в таком же рваном ритме, и Чжочэн снова прикусывает ткань многострадального пиджака. Как ни странно, но он кончает первым – неожиданно и ярко, выгибаясь и с силой зажмурив глаза. Юй Бинь накрывает его губы своими, впитывая в себя его стоны, чувствуя, как тугие мышцы быстро и ритмично сжимаются на члене. Его выдержки тоже хватает ненадолго, и он кончает прямо внутрь, с опозданием подумав, что этого делать не стоило, но не в состоянии удержаться. Чжочэн все еще сжимается на нем, когда он выплескивается внутрь его тела. А потом Юй Бинь буквально валится на него сверху, прижимая к кровати. – Бинь-Бинь, – тихо зовет Чжочэн. – Ты очень тяжелый. А говорил, что это я много ем. Юй Бинь приподнимается, одаривая его виноватой улыбкой. – У меня жутко затекли руки, – жалуется Чжочэн, подавляя зевок. – Может, развяжешь уже наконец-то? – А если не развяжу? – шутит Юй Бинь, и Чжочэн смотрит на него с укором. Юй Бинь понимает, что все еще находится внутри него, и слегка смущается, хотя это понимание наполняет его невыразимой радостью. – Так ты мне нравишься больше, – говорит он, глядя на Чжочэна сверху вниз. – Почему? – Чжочэн выглядит удивленным. «Потому что так ты никуда не убежишь», – хочется сказать Юй Биню, но он не решается и вместо этого снова шутит: – Будишь во мне природные инстинкты. Чжочэн снова закатывает глаза, но улыбается. Когда Юй Бинь развязывает его, Чжочэн уже почти спит. Юй Бинь освобождает его от оставшейся одежды и накрывает их обоих одеялом, предварительно спрятав аккуратно сложенную шелковую ленту в карман своих джинсов. На память.