Там лежит Бездна

Вырубленные в камне растрескавшиеся ступени убегали вниз, втягиваясь в стреловидную арку под охраной пары отлитых из черной меди явно хищных тварей. За аркой короткий туннель разливался в хорошо сохранившуюся мощеную площадь. Правый угол замыкали два сходящихся под углом квадратных проема ворот в обрамлении шестигранных колонн. Левый край площади сужался в круто выгнутый каменный мосток над пропастью. За ним тянулась открытая терраса с низким, частично обрушившимся ограждением и ярусы уходящих вверх приземистых строений. Дверги-строители пробили в стенах высокие узкие окна, украсив их геометрическими витражами из толстых непрозрачных стекол цветов охры и крови. Все еще испускали мягкий синевато-белый свет овальные лампионы с лириумной жидкостью внутри. Возле моста горбился давно остывший лавовый наплыв. На вершине, неуклюже присев враскорячку, бдел генлок в обнимку с корявым, но мощным луком. Как навскидку прикинул Йонге, напарников и дозорного разделяло шагов с полсотни или малость побольше. Отлично. Как по учебнику для начинающих чародеев. Взглядом приказав компаньону не шевелиться, магик сосредоточился. Нацелил острую макушку посоха на скрюченную массивную фигуру, ощутил пробежавшую по твердому дереву вибрацию готовности и едва слышно выдохнул Слово Силы, отпускающее сплетенное заклятие на свободу. Нечисть только квакнула, когда бугристый камень под растопыренными лапищами подернулся скользкой коркой льда, а под ребра с размаху влетел незримый кулак. Так и не выпустив лук из лапищ, уродливая тварь беззвучно сгинула за урезом пропасти. — Красота, — прищелкнул языком Рудольф. — Душа радуется при виде того, как погрязший в грехах своих малефикар возвращается на стезю добра. Нам куда, к воротам или через мост? Чую за воротами некое скверное копошение, но мы все преодолеем. И всех нахрен перебьем. — К мосту, — Йонге затрусил вперед, уповая на то, что из-за камней вот прям щаз не вывалится запоздалый патруль на смену одинокому караульщику. — Сделаем краткий привал в тех домиках и прикинем, куда нас занесло. Бок о бок они взбежали на мостик — естественную часть скалы, чуть обработанную двергами — готовясь к лихому рывку через террасу. Йонге крутанул посохом, сбивая воздух в незримые щиты. Надолго их не хватит, но по крайней мере они укроют от неожиданных стрел в спину и брошенных кинжалов. Внутри одного из таких близких проемов шевельнулась темнота, ощерившись множеством шипов на огромном, в человеческий рост щите. За щитом ворочалась окованная черно-багровым железом и бугрившаяся мускулами бледнокожая туша генлока. — Прикрывай! — на сей раз Рудольф дернул из заплечных ножен второй меч, с вплавленными в сталь кристаллами лириума, и с прыжка ушел в низкий перекат. Слишком многих исследователей Глубинных троп сгубила обманчивая неуклюжесть и неповоротливость генлока-щитника, но их смерть позволила уцелевшим спутникам выяснить слабое место шагающей крепости. Краткие мгновения, когда генлок замахивается булавой или пятится на полшишечки, прежде чем сокрушительно вмазать противнику щитом по роже. И скорость, вся проблема в том, кто сумеет навязать сопернику свой темп боя. Быстро, быстро, еще стремительнее, выворачиваясь из-под зловеще посвистывающей булавы — и в оскаленную пасть генлока точнехонько влетает брызжущий искрами огненный шар. Высокий, ноющий визг, от которого свербит за переносицей и ломит в висках. А вот это нехорошо, очень нехорошо, это на помощь спешат крикуны. Тощие, обтянутые зеленовато-серой, облезающей кожей скелеты в легких кожаных панцирях. Искаженное, уродливое, перекошенное отражение гордых долийских охотников и воинов. В отличие от иных тварей, крикуны дрались на удивление слаженно и четко. Рассеивая отряд противника и зажимая каждого поодиночке в тесное, неумолимо смыкающееся кольцо мелькающих изогнутых клинков. Пара добрых ударов с легкостью превращала крикуна в груду дергающихся костей, но сперва достань его этими ударами... Лиловая, иззубренная молния ударила с каменного неба. Заметалась, вычерчивая хаотические узоры, сбивая вопящих крикунов с ног. Молния вышла так себе, но конвульсии упавших крикунов внесли необходимый хаос — дергаясь, они полосовали оказавшихся поблизости сородичей закрепленными на предплечьях лезвиями. Йонге скосился проверить, как дела у Рудольфа. Генлок только что грузно рухнул на колени. Серый Страж деловито пнул монстра в спину, вынудив колыхающуюся тушу рухнуть прямиком на собственный же щит, и лихо отпрыгнул в сторону от брызнувших из десятка мелких ран струек черной крови. Йонге швырнул в напарника переплетенными заклятиями Прилива Сил и Теневым Плащом, на десяток ударов сердца превратив Стража в мерцающий, расплывчатый силуэт. Клинки завертелись, ровно лопасти крыльев спятившей мельницы. Рудольф с улюлюканьем врезался в стаю крикунов, азартно кроша налево и направо. Крикуны заметались, поспешно сменив тактику: кто улепетывал обратно к мосту, кто запрыгнул на выступы скал, подальше от неуловимого мечника. Молодцом, поздравил себя Йонге, ощутив волну горячих мурашек в пальцах левой руки. Правая кисть пока не жаловалась, но первый тревожный колокольчик уже прозвучал. Никто из магов не способен бесконечно манипулировать истекающими из Теней потоками магической энергии, разве что Великие чародеи Кругов, искуснейшие из искусных. Исподволь подкрадется усталость, спутав слова заклинаний, иссякнет Сила, колдовской посох станет обычным куском дерева... и тогда с Той Стороны вкрадчиво зашелестят нежные, убедительные голоса. Суля поддержку, спасение, тайные знания, невероятное могущество. Упрашивая взамен о сущей малости — протянуть навстречу руку со свежим порезом поперек ладони. Порой маги соглашались. От безысходности, отчаяния или излишней самоуверенности. Порой демоны Теней выполняли свои обещания. Заканчивались сделки всегда одинаково — кровавым безумием, хаотической круговертью смертей и бесславной гибелью одержимого. Либо от рук собратьев по Кругу, либо от мечей рыцарей Храма. Как всякий чародей, Йонге Далине точно изведал свои возможности, свой предел сил в бою... и свои затаившиеся в Тенях искушения и кошмары. Особенно те, что с удобствами расположились в проклятом старом доме. Еще три-четыре яростные схватки — и из полезного соратника он станет шатающейся обузой с мутным взглядом и трясущимися руками. Страж уже шагал навстречу компаньону, небрежно перепрыгивая через трупы крикунов с нелепо вывернутыми конечностями и оскаленными в последнем вопле пастями — но за его спиной, за горбом моста, в темном квадратном провале врат двигалось, приближалось, топотало, катилось настойчивой волной... Не оборачиваясь, Рудольф с места сорвался в тяжеловесную рысь. Более легкий на ногу Йонге припустил рядом, всей шкурой улавливая злобную радость детей Тьмы. Уцелевшие крикуны торжествующе заверещали, когда люди плечом к плечу втиснулись в низкую дверцу. Рудольф сдавленно чихнул, скребя переносицу рукой в перчатке — в помещении висела застарелая кислая вонь нечисти. Выворачивающая наизнанку желудок тошнотворная смесь тухлятины, свернувшейся крови и мертвечины. Стараясь не присматриваться к темным, слабо шевелящимся грудам вдоль стен, напарники навылет пронеслись через здание и выскочили в грот, похожий на опрокинутую чашу с кругом покосившихся менгиров посредине. — Туда! — Рудольф свернул направо. Лихорадочно высматривая двергскую постройку или пещеру с достаточно тесным и неприступным входом, куда твари не смогут всем скопом ворваться внутрь. Спасительную лазейку, где можно укрепиться и обороняться, а не удирать сломя голову навстречу неизвестности. Йонге изловчился на бегу начертить и швырнуть за спину мерцающую руну магической ловушки. Она не удержит свору преследователей, но притянет и собьет с ног самых рьяных, внеся смятение в первые ряды. — Чего эти гады к нам прицепились, спрашивается... — злобно пыхтел Страж, лавируя между то ли стоячими камнями, то ли обелисками на позаброшенном гномском кладбище. — Гоняли толпой своего эмиссара, вот и развлекались бы дальше... Они скатились по пологому склону, вывернув к полукруглой арке в обрамлении тесаных плит, испещренных угловатой рунической резьбой. — Проскочим и обрушим сволочам на головы? — в промежутках выдохнул Рудольф. — Как, сможешь? Йонге торопливо прикинул, сколько времени займет сотворение подобного серьезного заклятия. Выходило не меньше пяти десятков ударов сердца. В течении которых Серому Стражу придется в одиночку сдерживать натиск чудовищ. — Нет! Ищем укрытие! Черная пасть арки извергла с полдюжины взлетающих в высоких прыжках крикунов. За ними, сгорбившись и низко склонив рогатую башку, размеренно ступало что-то огромное. Порожденная мраком тварь с чудовищно вздувшимися мускулами и растрескавшейся мертвенно-синей кожей, покрытой белесыми шрамами. С выбеленной мордой, смахивающей на оскаленный череп, маленькими глазками под тяжелыми надбровьями и ухмыляющейся пастью, из которой косо свисал багровый язык висельника. Тварь подтягивала следом за собой на ржавой цепи металлический шар, щетинившийся сотней шипов. Цепляясь за камни, шар скрежетал и подпрыгивал. — Огр, — обреченно выдохнул Рудольф. — Вот срань. Старый. Опытный. Свезло как утопленникам. Накликал на свою голову. Магик не ответил, усилием воли стягивая воедино оставшуюся Силу. Если ее окажется недостаточно, он рискнет пустить себе кровь и призвать демонов Тени. Рудольф изойдет на крик и ругань... но это будет потом. Если «потом» вообще наступит. Огр грузно переступил с лапы на лапу. Лязгнули казавшиеся маленькими для столь огромной туши нагрудные пластины. Качнулись свисавшие с широкого пояса кожаные ленты, сухо затрещали нанизанные гроздью черепа поверженных врагов. Если б люди осмелились встать вплотную с чудищем, их макушки как раз уперлись бы ему под изгиб нижних ребер. — Вспышка, — скрежетнул пересохшим горлом Йонге, приставным шагом перемещаясь спиной к спине Стража и разворачиваясь лицом к широкому полукругу настигшей их своры. Порождения Тьмы не торопились нападать, сознавая, что людям не скрыться. Предвкушая славную драку и отличную награду — возможность долго, бесконечно долго измываться над сунувшимися в их подгорное логово неудачниками. — Яркая. Потом вихрь. Двойной, если успею. И бежим. — Ты дорогу-то знаешь? — Рудольф чуть присел, пружинисто покачиваясь на согнутых ногах и готовясь к прыжку. Где-то наверху по лириумным жилам пробежала волна мягкого сияния, отразившись от мечей Серого Стража, застывших в позиции верхнего креста. — Э-э... — честно признался магик. — Представляю общее направление. — То есть не знаешь, — подытожил Рудольф. — Ну и хрен с тобой. Ладно, где наша не пропадала... Жги, дружище! Йонге выдохнул, как учили наставники — резко напрягая мускулы живота, позволяя Силе пройти сквозь себя и отрешаясь от мира. Беснующаяся свора порождений стала комом багрового тумана со вспышками ярко-алого, огр — влажно поблескивающей пунцовой статуей, его жуткий цеп — бледным хлыстом. Напарник обернулся серо-серебристой тенью, рванувшее над головами заклятие вспышки — беззвучным воплем белизны. Уши мягко заткнуло раздувшимися комьями непроницаемой тишины. Вопли детей Тьмы не смогут выбить его из сосредоточенного равновесия, а голос Рудольфа прорвется. Обитающий в пещерах огр, наверное, с возрастом сделался подслеповат, больше полагаясь на слух, обоняние и осязание. Вспышки, заставившей отшатнуться первые ряды своры, он словно не заметил. Крутанул цепь, с уханьем отправив шар в смертоносный полет по непредсказуемой траектории, и рванулся вперед одновременно с заоравшим Серым Стражем. Йонге не видел, как они сошлись, предоставив напарника его собственной удаче. Они с Рудольфом выкручивались и не из таких передряг. А если сегодня не повезет... значит, так суждено. Живьем они тварям не достанутся. Йонге перехватил увесистый посох, закручивая мир вокруг себя памятью обо всех морских штормах и песчаных вихрях, когда-либо хлеставших его по лицу. Позволил магии подхватить и унести себя за опасную, бритвенно тонкую грань, где действие опережает мысль. Где все решают тысячи раз повторенные упражнения и намертво затверженные заклятья. Нет времени на раздумья и колебания, нет времени на выбор наилучшего решения. Ты волна и ветер, ты удар оконечьем посоха, что дробит камни, огонь и лед, яростная жажда крови и хладнокровный расчет. Бешеная скачка на диком коне, сотканном из чистейшей, необузданной Силы. Размеренное движение светил в небесной выси. Стекающий по спине липкий горячий пот, скользкие от крови порождений Тьмы плиты под ногами и неотвратимо наливающийся свинцом посох. Серебряная тень, призрак Рудольфа, испещрена кляксами расплавленного золота — левый локоть, оба бедра, правое плечо. Огр... Оживший монумент цвета пульсирующей крови был цел и невредим. С монотонным, изматывающим душу постоянством взмывал тяжелый звездчатый шар на цепи, проскальзывая впритирку с головой Рудольфа — и издевательски выдергивая тонкую прядь из хвоста светлых волос. Рудольф устал, обреченно сознает Йонге. Да, его напарник — Серый Страж, двужильный, выносливый, закаленный в боях. Он способен продержаться куда больше обычного воина. Но даже Страж не в силах бесконечно раз за разом увертываться от летящей погибели и предугадывать направление следующего удара, одновременно краем глаза следя за маневрами рычащей своры порождений. Горячая, ослепляющая волна ужаса. На излете закрученного пируэта Рудольф совершил отчаянную попытку дотянуться в длинном выпаде до брюха монстра и промешкал всего долю мгновения. Длинные крючковатые когти с хрустом вонзились в перекрестья ремней на груди Стража, с пугающей легкостью вздернув человека в воздух. Йонге заорал — хотел заорать, только крик намертво застрял где-то в горле — и метнул в огра лучшей из волшебных стрел. Той, что искрила в полете синим испепеляющим пламенем, безошибочно отыскивая уязвимые места жертвы. Оставляя мага со звоном в гудящей голове и ощущением, что тебя, как перчатку, только что вывернули наизнанку. Не потерявший присутствия духа Рудольф, болтаясь футах в пяти над землей, харкнул в морду противника и наискось рубанул огра по запястью. Сталь не одолела толстые кости, но из длинной разверстой раны брызнул фонтанчик темной, густой крови. Сражавшаяся до того в устрашающем молчании тварь утробно, рокочуще взревела. Призрачная стрела достигла цели и с треском взорвалась, вынудив рычащего огра попятиться и отшвырнуть добычу. Рудольф кувырнулся в полете, норовя приземлиться на ноги. Грохнулся боком и выронил один из мечей, звонко залязгавший по камням. Вторую стрелу Йонге метнул в скалящихся гарлоков. Вцепился свободной рукой в крепящий ремень на плече неуклюже поднимавшегося Рудольфа и поволок за собой. — Меч! — дико заорал Страж, выдираясь. Сгреб ненаглядный клинок, отпугнул сунувшегося ближе крикуна и, хрипя как загнанная лошадь, потрусил следом. Положение с каждым мигом становилось все тухлей и беспросветней. Обитающие на Глубинных тропах твари бесчисленны, алчны, неутомимы, а людей всего двое — и они сдают. Длинный темный переход под аркой, хвала всем богам и демонам, пустовал. Напарники юркнули в очередное обширное подземелье. Рубчатые колонны оранжевого камня, громады брошенных руин, непроходимые завалы рухнувшего с потолка камня. Многоголосый раздосадованный вой порождений, с размаху влетевших в незримое, упруго отбросившее их назад полотнище Мерцающего щита. Десятки острых когтей без устали заскребли по прозрачной стене из воздуха. Под натиском озверелых тварей Щит вскоре развеется и падет, но время, толика драгоценного выигранного времени! Рудольф переломился в поясе, ткнувшись руками в колени и с надрывом втягивая воздух. Легкий доспех Стража из вываренной кожи, укрепленный кольчужными накладками и стальными полосами, утратил правый наплечник, а вдобавок был продран в нескольких местах и густо заляпан вонючей, черной сукровицей. Мокрые от пота пряди облепили заострившиеся скулы, Рудольф перхал, скалясь и сплевывая мутно-красную слюну. Как перепуганная крыса, загнанная в угол целой сворой мабари, Йонге судорожно метался вдоль стен, шаря глазами по растрескавшейся облицовке. Пещеры всегда соединяются промеж собой. Из каждой непременно сыщется несколько выходов в другую. Дверги всегда так строят. Они ведь как личинки трупных червей, увлеченно прогрызающие ходы в груде тухлого мяса. Должен быть проход дальше! Эдакой подлянки от судьбы ему не пережить. — Йонге, — прохрипел Рудольф, вскидывая голову. — Йонге, ты чего? Вконец рехнулся? Он был недалек от истины — загнав острый конец посоха глубоко между соседними плитами и всем телом налегая на него, как на рычаг, магик пытался раздвинуть камни. Разумеется, те не шелохнулись. — Йонге, — рявкнул Страж. — Какого хрена ты творишь?.. — Заткнись, — посох наконец уткнулся в нужную точку. Туда, где сплетались воедино линии природных сил, пронизывающих скальный массив. Йонге зажмурился, боясь только одного — не спутать бы нужный порядок в цепочке быстро произнесенных слов. Геомантией он владел не столь виртуозно, как хотелось бы... С другой стороны, кто из чародеев вообще сумел толком овладеть этой странной разновидностью магии? Земля тошнотворно содрогнулась. По стенам и потолку пробежали глубокие трещины. Здоровенный кусок стены осел, с грохотом провалившись внутрь — в темный, дышащий влагой зев, откуда слышалось журчание бегущей воды. — Лезь, — с трудом выговорил Йонге, грузно повиснув на спасительном посохе. Левая рука стремительно немела, пальцы скрючились бесполезными обрубками. Правую словно жарили на медленном огне, позвоночник многозначительно похрустывал при всяком движении, голова кружилась, а рот наполнился вязкой слюной с острыми привкусом меди. — Прыгай туда. — Только вместе, — почуяв шанс на спасение, Рудольф немедля взбодрился. Страж вбросил мечи в ножны, подставив шатающемуся Йонге плечо и подхватил едва не упавший посох. Щит лопнул с беззвучным треском, словно надутый теплым воздухом детского выдоха мыльный пузырь. Ввалившись внутрь, огр мимоходом снес древнюю стену и завертел рогатой башкой в поисках улизнувшей добычи. За ним воплощением ночных кошмаров всех жителей городов и деревень Тедаса толкалась, воняла, завывала и рычала беснующаяся свора Детей Тьмы. Помогая себе правой рукой, Йонге вскинул повисшую мертвым грузом левую. Для того, что он намеревался сделать, ее подвижность не имела значения. Дело было не в руке, а в четырех нанизанных на пальцы золотых перстнях — крупных, аляповатых, грубого литья, без драгоценных камней или резьбы. А еще в склонности магика Йонге Далине вдумчиво перерывать архивы Круга в поисках чего-нибудь хорошо забытого старого. Так, однажды он наткнулся на подборку записок гномского мастера касательно искусства зачаровывания предметов. Изучил от корки до корки, а позже, уже за пределами Круга, воплотил прочитанное в жизнь. К величайшему удивлению испытателя, ритуал прошел без сучка и задоринки. Теперь, свернувшись в тугие узлы, в его кольцах дремали плененные грозовые молнии. Ровным счетом четыре прекрасных, сокрушительных разряда — хватит, чтобы навсегда отбить у визжащей стаи во главе с назойливым огром охоту гоняться за людьми. — Не, ну нахрен такую жизнь. Живой трус завсегда лучше мертвого героя, — крякнув от натуги, Рудольф мертвой хваткой вцепился в напарника и опрокинулся спиной вперед навстречу влажно плещущей неизвестности.