Домик Вайлет

Дом тётки Вайлет стоял на отшибе, прямо за садом начиналась загустевшая, никому не нужная рощица, казавшаяся Анне лесом, когда ей было семь. Сейчас маленький двухэтажный коттеджик, у которого и было-то всего три комнаты, кухонька и ванная, по крышу был заплетен то ли диким виноградом, то ли плющом — Анна была не сильна в ботанике. Когда она остановилась на заросшей травой подъездной дорожке — кисточки щёлкнули по днищу авто — ей на секунду показалось, что и дома-то уже никакого нет. Однако, присмотревшись, она увидела тёмный провал среди зелёных плетей с густо посаженными крупными листьями — крыльцо. Звякнув ключами, чтобы взбодриться, Анна шагнула в тень и наощупь нашарила замочную скважину. К счастью, замок работал исправно. «Я не была там всего несколько недель, — говорила ей Вайлет. Чуть истеричный голос и сейчас будто бы звучал в ушах. — Не бойся, что в саду запустение, внутри вполне можно жить. И с водой, и со светом полный порядок. Разве что запылится что-то…» Запылилось… Анна закатила глаза, едва переступив порог. Напротив двери висело зеркало в ажурной деревянной раме, каждый завиток которой усыпала серебристая пыль. И, конечно, от одного причудливого рожка до другого уже протянулась паутина. Анна вздохнула. Она прекрасно знала, где тётка держит щётки и перчатки — то, что нужно, если затеваешь уборку в запущенном коттеджике. Она почти сразу нырнула в кладовку, нашарила выключатель — как хорошо, что с лампочкой действительно ничего не случилось — и быстро выволокла ведро, наполненное щётками, губками и несколькими комплектами перчаток. — Запылилось! — воскликнула она, чтобы нарушить царившую в доме тишину. — Кошмар какой-то! Первым делом помчалась в ванную. Под полкой, идущей над голубоватой чашей умывальника, она обнаружила целый рассадник паутины. Выдохнув, чтобы прогнать страх, Анна начала щёткой снимать чужие охотничьи владения. В конце концов она стряхнула комок паутины на едва потемневшую от времени эмаль и включила воду. Смеситель икнул, булькнул, но всё-таки выдал бурную струю, из-за которой паутина забилась, не желая уходить в слив, точно была живой. Анна подтолкнула её щёткой и оглядела комнату. Под потолком тоже висела паутина, и зеркало здесь оказалось в разводах. Мысль о том, чтобы по-быстрому разобраться хотя бы с этой комнатушкой и принять душ с дороги, испуганно метнулась в сторону. — Вот же, — Анна поправила перчатки и решительно оглянулась на оставшееся за дверью ведро. Надо было приниматься за уборку, расслабиться можно будет после. *** Домывая кухню, Анна вздохнула. Ей уже очень хотелось сделать чай и устроиться где-нибудь с любимой чашкой, на которой два котёнка играли с мячом. Этой чашке было уже лет двадцать, если не больше. Вайлет сохранила её, и это согревало Анну, хоть за последние три часа она несколько раз назвала тётку выжившей из ума ведьмой. На самом деле она, конечно, была сама виновата. Вайлет предлагала подготовить для неё домик — недельки через две, но Анне требовалось сбежать прямо сейчас. Вот и приходилось драить плитки пола самой, сметать паутину и вытирать пыль. Анна оглянулась на окно, на стекле которого золотились в предзакатном солнце разводы от дождей. Это было даже красиво, если не задумываться, что и стёклам не помешало бы внимание. — Так! Хватит! — решилась она, поднимаясь и отбрасывая тряпку в ведро. Конечно, успела она прибраться только в ванной, одной из комнат на первом этаже и на кухне, но это уже был успех. К тому же можно пока не подниматься наверх! Сентябрьский вечер радовал почти летним теплом, и Анна всё-таки сначала решилась на чай, отложив душ и прочие хлопоты. Усевшись прямо на ступенях заднего крыльца, тонувшего в разросшихся травах, она с сожалением взглянула на оплетённую всё тем же плющом-виноградом калитку в сад. Туда придётся пробираться с боем. Взгляд Анны скользнул по стенам домика с облупившейся штукатуркой, пробежал по отходящему водостоку, угрожавшему рухнуть, и внезапно зацепился за квадратный конверт, всунутый в щель между стеной и баком для полива. Поворчав про себя, что Вайлет так и не выбросила эту ржавую рухлядь, которая портила весь вид, Анна не усидела на месте. Любопытство подтолкнуло посмотреть, что же там на самом деле такое. Оказалось, пластинка. Задумчиво удерживая желтоватый от времени конверт, Анна сделала глоток чая и вздохнула. Вряд ли можно было теперь узнать, что за музыка была на виниловом диске. Впрочем… На втором этаже Вайлет держала старенький проигрыватель. Она часто хвастала, что тот продолжает работать, даже поменяла иглы, кажется, в прошлом году. Анна допила чай и, сунув конверт с пластинкой подмышку, вернулась в дом. Вооружившись щёткой, она направилась по лестнице, освобождая проход от паутины ловкими движениями. — С ума вы посходили, что ли? — шипела она на пауков, спешивших ретироваться от неё в самые тёмные щели. — Завтра же привезу средство против вас! — угроза как будто бы заставляла их бежать ещё быстрее. Наконец Анна вошла в комнату, и закатное солнце высветило столик, на котором, укрытый пластиковым чехлом, действительно стоял проигрыватель. Почти ликуя, Анна приблизилась и осторожно сняла бархатистый на ощупь от пыли пластик, оставляя его в сторону максимально медленно. Проигрыватель включился не с первой попытки. Анне пришлось несколько раз перевтыкать вилку в розетку, а потом жать на кнопку со всей силы, чтобы та наконец-то ушла внутрь и красный огонек зажёгся, оповещая, что техника готова попробовать. Несколько раз взволнованно вздохнув, Анна аккуратно установила пластинку и, едва та начала медленно вращаться, выставила лапку проигрывателя на дорожку. Звук раздался не сразу. Шуршание зародилось будто бы за шкафом, прокатилось волной по комнате, колонки, спрятанные так, что Анна их не сразу заметила, кашлянули пылью, и наконец зазвучала мелодия. Подобной музыки Анна никогда не слышала. Медленная и печальная, она словно окутала её, вшепталась в кожу, заблудилась в пропыленных из-за уборки волосах. Голоса не было, но Анна слышала слова между нот. Она закрыла глаза, и тут же слёзы побежали из-под ресниц, хотя и не было никаких причин для этого. Даже бегство — недостаточная причина для слёз… Анна уселась на посеревший от пыли ковёр и зарыдала. Солнечный свет утекал из комнаты, пластинка плавно кружилась, музыка продолжалась, и казалось, что времени больше нет. Когда же звук замер, прекратился, и Анна сумела поднять голову, в комнате было так темно, что даже от неяркого красного огонька проигрывателя сквозь мрак шёл чёткий луч. «Что это со мной?» — мимолётно удивилась Анна и встала, разминая затёкшие ноги. Ей пришлось долго искать выключатель на стенке, чтобы в тусклом из-за грязного плафона электрическом свете осторожно отключить и спрятать проигрыватель под чехлом. И только уходя из комнаты, она поняла, что совершенно забыла вытащить пластинку. Та так и осталась внутри, а её конверт лежал на полу. — К чёрту! — заявила Анна, прикрывая за собой дверь в комнату. — Я устала, да, до слёз! Она спустилась и двинулась к кухне, решив, что заслужила ужин. Очень скоро она почти забыла о музыке, о слезах, об эмоциях, что охватили её, когда мелодия полилась из проснувшихся колонок.