Светильник горящий

Целую неделю Питер был в аду. По крайней мере, он на это надеялся. Вокруг была тьма, и боль его не утихала, а когда он пытался найти Дэмиена, его не было. Это ведь значило, что Дэмиен выжил, а он, Питер, умер. Он послужил живым щитом для своего господина. Что может быть прекрасней. Потом Питер очнулся в больнице, и оказалось: он всего лишь бредил. Ни в какой ад он не попал. Через два дня, когда он стал поправляться, к нему в палату вошел полицейский. Так Питер узнал, что неделю назад его пытался убить американский посол Дэмиен Торн, а потом скрылся. — Меня ранила моя мать, — сказал Питер. — Она пыталась убить его и меня. Вы не найдете на кинжале его отпечатков. Дэмиен может быть еще жив, проверьте церковь. Я покажу на карте. На следующий день он узнал, что тело Дэмиена Торна, американского посла, было найдено в разрушенном соборе. На кинжале нашли отпечатки пальцев Кейт Рейнольдс. Конечно, ее арестовали. Но это все уже не имело значения: Дэмиен действительно был мертв. Питер до последнего надеялся, что это игра, что Дэмиен вдруг воскреснет. Ведь кинжал был всего один из семи. Он надеялся на это, пока не увидел выпуск The Sun. Там были фотографии. Там были фотографии. Оказывается, тело Антихриста не было нетленным. За прошедшую неделю оно начало разлагаться. Его успели обгрызть крысы. Пальцы были обглоданы до кости. Лицо было изгрызено мелкими зубами, под ошметками кожи и мышц в нескольких местах тоже можно было увидеть кость. На некоторых фотографиях даже можно было разглядеть уже появившихся в его плоти личинок. Опознать его было решительно невозможно. Питер даже сперва решил, что это фальшивка, что Дэмиен, конечно же, спасся, а его подручные поймали кого-то и убили в соборе, оставив гнить. Паспорт на имя Торна был найден у трупа, но подсунуть в карман паспорт — пара пустяков. Питер понял, что надеяться не на что, когда в газетах написали об экспертизе. Они проверили его ДНК. Снимок этой ДНК еще месяц не сходил с обложек. ДНК шакала. И тогда-то появилась впервые новость о том, кем Дэмиен по-настоящему был. К счастью, Антихрист или нет, Дэмиен Торн оставался американским гражданином. Его тело не бросили на пожирание псам — его отправили в США и похоронили в фамильном склепе Торнов. Повезло, что это сделали сразу. Может быть, уже через несколько дней это стало бы невозможно. Все газеты, которые совсем недавно восхваляли американского посла за благотворительность, за внимание к делам молодежи, писали чудовищные статьи. И все наперебой брали интервью у Кейт Рейнольдс, убийцы, — как она убила Антихриста, как защищала своего сына. Интервью были такими трогательными, что Питер всерьез опасался, как бы ее не оправдали. К счастью, правосудие свершилось, и Кейт посадили в тюрьму. Она сразу прославилась среди христиан: мученица, спасшая мир от гибели, сидящая за решеткой, — какая несправедливость! Впрочем, истерике поддались не все. Осталось достаточно здравомыслящих людей, которые не поверили газетам или, поверив, решили, что быть или не быть Антихристом — личное дело каждого. В паре газет даже были статьи о том, что свобода вероисповедания для того и нужна, чтобы каждый мог выбрать веру себе по душе. И тут проклятый де Карло нанес последний удар. Он рассказал журналистам все, что смог узнать про убийства младенцев по всему миру. Таблоиды были полны фотографий — обожженные лица, разрезанные тела, лежащие в лужах крови, распухшие от яда, с выпученными глазами, раздавленные машинами, задушенные медсестрами. И все это устроил один человек. Вот теперь весь мир ненавидел мертвого Дэмиена Торна. А потом к Питеру пришел адвокат и сообщил, что все имущество Дэмиена Торна завещано ему, Питеру. Тогда в душе Питера снова загорелась надежда. Что, если Дэмиен собирался вернуться? Если бы он считал, что умрет навсегда, то не стал бы думать о корпорации. Он оставил ее Питеру, как тот человек с талантами из Библии, чтобы вернуться потом и забрать себе. Только когда Питер вступил в наследство, «Торн Индастриз» давно разорилась: стоимость акций упала до нуля, все работники уволились. Питеру достались жалкие двадцать миллионов — для самого Питера огромная сумма, но ведь он все равно собирался отдать их Дэмиену, когда тот вернется. И если он не вернулся до сих пор, то это из-за новорожденного младенца, конечно. Если младенца убить, Дэмиен воскреснет. Так у Питера появилась цель в жизни — завершить начатую охоту за ненавистным назаретянином. Хотя сейчас называть его так было глупо: возможно, он был уже парижанином, нью-йоркцем или веронцем. Но Питер не мог называть его по имени. Он ненавидел это имя. Постепенно он стал называть младенца просто «этот». Сначала ему казалось, что будет легко: все служители Антихриста с радостью помогут ему отомстить. Он даже не думал, что фраза про убитого пастыря и рассеявшихся овец сбудется настолько точно. Эти люди служили Дэмиену, любили его, убивали во имя его, но, когда он погиб, больше не хотели его знать. Слава младенца росла, и все они переходили на его сторону. Через пять лет Питер понял, что остался один — и пока он известен как последний верный ученик Антихриста, ему никогда не приблизиться к этому. Он дал интервью, в котором отрекся от Дэмиена. Он сказал, что раскаивается. Что он был совсем ребенком, ему тогда было тринадцать лет, он ничего не понимал. Что раньше он блуждал во тьме, но увидел свет. И всякую такую чушь. Ему не верили. Неудивительно: он и сам бы себе не поверил. В ночь после отречения ему приснился Дэмиен. В этом сне Антихрист вернулся на землю во славе своей и сжег всех врагов и бывших поклонников. Питер стоял по его левую руку и смотрел, как они корчатся в пламени, обгорают до костей и все-таки не могут умереть. Они кричали и молили о смерти, кожа лопалась от жара на их лицах, а Питер смотрел на их муки и улыбался. — Ты один был верен мне, Питер, — сказал затем Дэмиен, — ты убил назаретянина и будешь награжден превыше всех. Питер опустился на колени. Дэмиен расстегнул брюки и схватил Питера за волосы. Питер взял его член в рот, и Дэмиен вбивался в его горло с такой яростью, что, не будь это сон, Питер бы задохнулся. И когда он проглотил сперму, проснулся от оргазма. Остаток ночи он рыдал в подушку. Впервые за много лет он смог заплакать. Он не знал, был ли это просто сон, или Дэмиен приходил к нему. Эти сны стали повторяться. Иногда в этих снах Дэмиен трахал его сзади, всегда без подготовки, иногда в рот, жестко и яростно, и каждый раз Питер просыпался один в слезах. Он вспоминал, что его мать получила этот бесценный дар — она по-настоящему, не во сне, смогла соединить свою плоть с плотью Антихриста и вместо любви и покорности отплатила предательством. Как она могла? Это было выше его понимания. Когда этому исполнилось шесть лет, он совершил первое чудо. Пришел в римскую детскую больницу вместе со своей матерью — или нянькой, кто разберет, — и исцелил всех детей, которые встретились ему на пути. Питер немедленно вылетел в Рим. Никого он там, разумеется, не нашел. Этот появлялся один-два раза в год то тут, то там, совершал чудеса, и потом его снова прятали. Его даже иногда показывали по телевидению. В одном выпуске новостей об исцелениях в хосписе Питер увидел рядом с этим Кейт. Значит, ее все-таки выпустили из тюрьмы, и она сразу побежала прислуживать. В газетах было полно фотографий: когда он спасал смертельно больных или мановением рук усмирял пожар, вокруг него всегда хватало поклонников с фотоаппаратами. Питер думал, теперь, когда он в точности знает, как выглядит этот, найти его будет легче. Он снова ошибся. Когда этому исполнилось двадцать лет, Питеру было тридцать три. Вот уже пятнадцать лет он вел чертовски праведную жизнь, занимался благотворительностью, ходил в церковь и исповедовался. Тот фарисей из притчи умер бы от зависти. Он раздал все свои деньги бедным и принял постриг. Его прошлое уже было забыто. Его знали как грустного молодого человека, который когда-то давно чуть не пошел было за Врагом Рода Человеческого, но раскаялся и теперь пытался получить искупление. И все это было не зря. Наконец-то ему стали доверять. Отец де Карло умер — туда и дорога. Новые поклонники этого открыли Питеру самую важную тайну. День, когда он будет в Чикаго. Питеру достался драгоценный клочок бумаги с адресом. Его, конечно, нельзя было показывать никому. Вдруг кто-нибудь захочет прийти и убить Спасителя. Питер легко поклялся никому не показывать, даже под страхом пыток. Он взял кинжал — не кинжал из Меггидо, обычный. В назначенное время он зашел в нужный дом, вышел из лифта и остановился. Мимо прошел монах. — Где квартира триста пятьдесят семь? — спросил Питер. Монах улыбнулся — он понял, куда Питер идет, — указал направо и добавил: — Он там. Питер постучал, и ему открыла Кейт. Она ахнула и захлопнула дверь прямо перед ним. И тут же из квартиры донесся голос: — Кейт, разве не слышала ты, как я сказал: стучите — и откроют вам? Дай же войти тому, кто постучал в мою дверь. Кейт открыла. Питер прошел мимо нее, не сказав ни слова. Там, в глубине квартиры, стоял тот, на кого было больно глядеть. Прекрасный и светлый, он протянул руку Питеру. — Ты думаешь, что пришел убить меня, Питер Рейнольдс, — сказал он, — но ты хочешь не этого. Отдай мне свой кинжал и расскажи, отчего так болит твоя душа. Питер судорожно вздохнул, бросил кинжал на пол и смиренно, как никогда в жизни, попросил: — Воскреси его. — Ты пришел убить меня, Питер, — сказал этот, — и Антихрист тогда, в ночь своей гибели, шел убить меня. Ты хочешь, чтобы я простил тебя и его — но сам не можешь простить свою мать. Это сделка, понял Питер. Чертовски выгодная сделка. Он повернулся к Кейт. — Ты хотела мне добра, — выдавил он из себя.— Ты хотела спасти мою душу. Я не должен был злиться на тебя. Прости, мама. Кейт бросилась ему на шею и зарыдала. — Ты воскресишь его теперь? — спросил Питер. — Господи, нет! — вскрикнула Кейт. — Тот, о ком просит мой сын, — твой враг! — Разве не завещал я любить врагов своих? — мягко сказал этот. — Разве не каждому должен быть дарован шанс? Кейт быстро закрыла рот ладонью — видно, чтобы не сказать лишнего, — а Питер только сейчас понял, что все это правда. Дэмиен будет жить. Этот его воскресит. — Я приму исповедь нового Апостола, — сказал этот, — и причащу его. Кейт, выйди, чтобы не слышать его тайн. Кейт вышла, плотно закрыв дверь. Питер сел на стол. — Вы два больных мудака! — сказал он, наливая себе вина из графина. — Два ублюдка, два... — он провел рукой в воздухе, пытаясь найти слова. — Зверя, — подсказал ему этот, и только теперь Питер смог наконец назвать его про себя Христом. Потому что теперь он точно знал, что Христом тот не был. — Зверь, выходящий из моря, и другой Зверь, выходящий из Земли, — сказал Питер, не понимая, как он вообще мог забыть этот отрывок. — Когда ты понял? — спросил его этот — Христос... Лжехристос... Антихрист. Антихрист. — Только несколько минут назад, — признался Питер, — когда спросил, куда идти. Монах сказал «он там», и я вспомнил: когда будут говорить «вот он там»... Питер налил себе еще вина и выпил. Его начало трясти. — Я не удивлен. Даже твоя мать до сих пор не поняла. — Она мне не мать, — привычно возразил Питер. — Но что меня удивляет, — продолжил Антихрист, — это как мой брат мог поверить в рождение Христа. Кажется, он не очень-то тщательно читал Библию. Иначе помнил бы, что Второе Пришествие — не Второе Рождение. — Ты все же воскресишь его? — напомнил Питер. — Да, конечно. Иначе с кем же у меня будет Последняя Битва. Я должен буду победить, и вот тогда мне поклонятся вообще все. Пойдем на кладбище, Питер. Если мой брат очнется там один, в склепе, и никто не придет его встретить, он будет очень расстроен.