Не сегодня

В темной комнате на краю кровати сидела рыжеволосая девушка и тихо плакала. По её бледным щекам одна за другой скатывались слезинки. Она не кричала, не стонала, просто и беззвучно Даня давила в себе всю боль и тянущее отчаяние. Девушку с головой накрыли загоны по поводу неё самой. Мысли о том, что она ужасный человек и просто полное ничтожество убивали её. Она взяла телефон в дрожащие руки и разблокировав его, написала её старому другу Владу: — "Влад, скажи честно, я плохая?" Он в сети не был. И это слегка подорвало её состояние, хоть она и старалась его сохранить в норме. Откинув телефон в сторону, Даня упала головой на подушки и стала плакать в полный голос. Ей было слишком плохо, чтоб сдержать это всё в себе. Слишком плохо, чтобы быть правдой Черкесова стояла в ванной и заливаясь слезами, подносила лезвие к руке. Она была готова нанести порез глубиной в два сантиметра. И едва Дана почувствовала холод металла на своей коже, послышался звук уведомления из ВК. Слегка успокоившись, девушка вошла в комнату и упала на кровать, хватая телефон. Ей ответил Влад: — "Дань, ну с чего ты взяла, что ты плохая?". Грэй заплакала лишь сильнее. Она поняла, что зря написала Айко, ведь теперь он за неё будет переживать, а девушка хотела избежать лишнего внимания к себе. Дрожащими и непослушными пальцами она написала: — "Потому что со мной никто не хочет писать песни. И вообще посмотри на меня: что я хорошего могу представлять? Наверное ничего." В это время, когда Влад получил это сообщение от Дани, он почувствовал боль в груди и сильное волнение за свою подругу. Парень предложил ей свою помощь в виде своего приезда и нормального разговора с глазу на глаз, но девушка упорно отказывалась. Она сказала, что выпила таблетки и ей скоро станет легче. Кособуцкий выдохнул свободно, когда решил ей довериться. — "Данечка, только не обманывай меня, ладно?" Черкесова отписала быстрое "Ладно" и легла в кровать. Она обманула и никакие таблетки не пила несмотря на то, что банка с прописанными антидепрессантами и транквилизаторами стояла на столе, рядом с кроватью. И Влад, и Даня заснули этой ночью. Влад заснул более спокойно в полной уверенности, что ничего плохого не произойдёт. Даня же... На следующий день Айко попытался дописаться и дозвониться до подруги. Ответила она только под вечер, когда Влад успел себя сильно накрутить и даже помыслить о том, что с ней случилось что-то страшное. — "Даня, блять, ты охерела так пугать меня? Я боялся, что с тобой что-то плохое случилось" — "Да ладно тебе, я на студию бегала, писала голос на песню. Всё нормально. Что со мной может случиться?" — С трудом писала она, зажимая слишком глубоко порезанную руку. Кровь тёплыми струйками стекала и капала на одежду Грэй, впитываясь в ткань и пакчая её. Девушка чувствует слабость... А Влад же в это время почувствовал, что с Даней что-то не так. Он сорвался с места, быстро собрал вещи и пулей вылетел из квартиры, а затем и из подъезда. Парень бежал очень быстро. Он боялся самого худшего. Подъезд был открыт из-за ремонта. Дверь в квартиру Дани была приоткрыта, и Айко решился войти. Ему в нос резко ударил запах крови. Кособуцкий нашёл её в комнате, лежащую на полу. Левая рука Черкесовой была в крови, из которой лилось всё сильнее и сильнее. — Блять, Даня... Зачем ты это сделала?! Дурочка, ты могла мне всё рассказать. — Нервно проговаривал он, нашаривая по карманам джинс телефон. Найдя его, парень быстро набрал номер скорой помощи. Проговорив две минуты, он сбросил звонок и прижал девушку к себе. На его глазах навернулись слёзы. — Дань, нахера ты это сделала? —Спросил Влад, который никак не мог понять мотивы подруги на самоповреждение, держа свою ладонь на её руке, пережимая порез. — Что именно ты имеешь ввиду? —Раздался слабый голос Даны. — Да всё. Почему ты мне соврала? Почему ничего не рассказала? Почему порезалась? Он не сводил с неё своих голубых глаз, в которых сейчас была и боль, и тревога, и плескалась злоба. Девушка лишь тихо плакала и молчала, боясь посмотреть Владу в глаза. Айко выдохнул и сказал: — Лежи и думай что ты мне скажешь, а я пойду сделаю тебе жгут и перетяну руку. Он отпустил её и вышел в прихожую. Найдя там лоскуты ткани, парень быстро соорудил жгут и добежав до Данечки, смог ловко перетянуть ей руку. Потом, Влад снова прижал хрупкое тело Грэй к себе. — Я соврала тебе потому что не хотела лишнего волнения с твоей стороны и лишнего внимания. Не рассказала по той же причине. Порезалась я потому что заебалась от жизни. Даня смолкла. Её друг слегка укачивал девушку, как мать своё дитя. Она потихоньку чувствовала как засыпает. Парень гладил её рыжие волосы, шептал, что всё будет нормально. Влад ничего не видел из-за пелены, застлавшей его глаза. На его руках истекая кровью, умирала близкая подруга. — Данечка, держись, — повторял он шёпотом, надеясь на быстрый приезд скорой помощи, — всё будет нормально. Он даже не мог предположить, что горячо любимая им Дани Грей уже как пять минут уже его шёпота не слышала. Но ты нашёл бы меня мёртвой — Эй, Дань, ты меня слышишь? — Айко слегка потряс её за плечо. Ноль реакции. И тут Кособуцкий с острой болью в груди стал плакать и умолять её вернуться к жизни. Над ним словно скопились грозовые тучи. Он чувствовал себя раздавленно, плохо и ему было невыносимо больно. Вот же она, на его руках дышала и жива была ещё десять минут назад. Как это Даня ушла? Почему? Неужели навсегда? Да, это навсегда. И от этого осознания ему становилось только больнее. Он плакал над бездыханным телом его любимой и близкой подруги. Владу казалось, что хуже, чем боль от потери близкого человека ничего нет.