Хитрый план

— Вы должны написать в своей газете, что Питер Паркер — не Человек-Паук. Карен — из уважения к настойчивости посетительницы — перестаёт смотреть в ноутбук. Девчонка серьёзна, очень серьёзна, даже серьёзней, чем нарисованная у неё на майке самая сердитая кошка в мире. Она стоит посреди кабинета Карен и буравит её взглядом. Возможно, эта девчонка выиграла пару мировых чемпионатов по гляделкам. Если не выиграла, её стоит отправить. Если таких чемпионатов нет, их надо устроить: у США все шансы на победу. — Послушайте, мисс Джонс… — Эм Джей. Зовите меня Эм Джей. — Эм Джей, я не могу написать, что Питер Паркер — не Человек-Паук. У нас в «Нью-Йорк Бюллетень» нет никакой информации по этому делу. Мы не можем дать опровержение публикациям «Дейли Бьюгл». Мы — журналисты, мы не должны лгать. Вдруг их источник прав? Не «вдруг», думает Карен, разглядывая Эм Джей. Источник прав, и поэтому Мэтт и Фогги встрепенулись и решили предложить Паркеру защиту его интересов, а Эм Джей стоит здесь, упрямая и непробиваемая, как все известные Карен женщины по фамилии Джонс, и пытается развязать маленькую и заведомо проигрышную информационную войну. У неё же на лбу написано, что она — девушка супергероя: Карен видит таких насквозь, сама чуть не вляпалась — и слава всем богам, что не вляпалась! — хотя другом супергероев быть тоже ох как геморройно. — Джей Джона Джеймсон лжёт, а вы не можете? — У меня — моя совесть, а не Джоны, и я хочу спать спокойно. Кощунственно было бы написать лживую статью в бывшем кабинете Бена Уриха. Даже во благо, думает Карен. Моральные дилеммы — это отвратительно. — Оке-е-ей, — тянет Эм Джей. — А что если я скажу, что я — Человек-Паук? — А ну выпусти паутину? — Это не развлечение, — Эм Джей задирает нос. И всё ещё смотрит на Карен. — Ты не Человек-Паук. — А что, Человек-Паук не может быть женщиной? Это дискриминация. — Послушай, Эм Джей, почему бы Паркеру самому не прийти и не дать комментарий? Он хотя бы уже замешан во всей этой истории и рано или поздно должен будет ответить людям. — Думаю, он занят. Когда я в последний раз его видела, он при помощи лучшего друга обдумывал, как и где лучше незаметно пересечь мексиканскую границу. Карен вздыхает. Мальчишки всегда такие мальчишки, что в шестнадцать, что в тридцать два. Да и девчонки всегда одинаковы. Ситуация, безусловно, отвратительная, но помочь Эм Джей хочется. Это сложно, пока она юлит и не подтверждает вслух, что Питер Паркер — Человек-Паук. — Хочешь сказать, что его оболгали, — начинает Карен, думая, как лучше закинуть удочку. — Оболгали, — слишком быстро отвечает Эм Джей. — Вот думаю, повезло же Сорвиголове, что его враги не повели себя настолько же бесчестно в том же, например, деле с «Объединёнными конструкциями». И смотрит, смотрит! Интересно, а Эм Джей — не родственница Джессики? Просто однофамилицы не могут иметь в крови такую схожую тягу нервировать людей, а ещё одинаково вызывающее поведение и детективный склад ума. Неужели эта девочка догадывается о личности Сорвиголовы? — Так. — Карен коротко кашляет. Закрывает ноутбук, хотя на том заклеены камера и микрофон. Оглядывается. Уверенности в отсутствии камер и прослушки нет всё равно, поэтому слова она подбирает осторожно. — Вот если бы нам в редакцию принесли любой костюм Человека-Паука, до публичного появления мистера Паркера на судебном заседании, мы бы нашли способ доказать, что они — разные люди. — Нифига запросы. Эм Джей коротко вскидывает брови и разворачивается на каблуках.

***

— Но как ты… — Просто взяла из шкафа и запихала в рюкзак, пока он нёс мне какао с кухни. Делов-то. Вот поэтому маленькие женские сумочки — отстой. Эм Джей пожимает плечами, пока Карен смотрит в принесённый подарочный пакет. Красивый, глянцевый, в яркий цветочек. В пакете лежит красно-синий костюм Человека-Паука и пара вебшутеров. Они стоят вдвоём на пустынной набережной. С Гудзона дует ветер. Погода — что надо: пасмурная и драматическая, и сама Карен — в толстовке с капюшоном, и пакет она прижимает к себе как самую таинственную контрабанду. — Веди себя естественнее, — советует Эм Джей, которая даже тёмные очки не нацепила. Пришла как есть. — На улице плюс двадцать семь, а ты в капюшоне. Люди в лучшем случае подумают, что ты нарик. Вот знал бы ещё кто, когда они взаимно перешли на «ты»? — А откуда ты знаешь секрет личности Сорвиголовы? — Карен стаскивает капюшон. — Я не знала, — фыркает Эм Джей. — Я просто предполагала. Мне нравится разгадывать загадки, чисто для себя. Ну, например, кем была женщина из долины Исдален, могли ли Зодиак и Джозеф Чендлер Ньютон III быть одним и тем же человеком, может ли слепой адвокат быть уличным мстителем. Про себя Карен чертыхается. Но они с Эм Джей в одной лодке. — Может, стоило предупредить Человека-Паука, что мы берём его костюм? — запоздало спрашивает она. — Не-а. — Эм Джей качает головой. — Питер не позволит никому подставиться. А если мы сделаем всё быстро и аккуратно, сопротивление будет бесполезно, а проблема — решена. И тем более у него есть другой костюм. Получше. Если что-то случится, голый на улицу не побежит. — А жаль, — вырывается у Карен. Эм Джей на всякий случай испепеляет её взглядом. Карен быстренько напоминает себе, что классная задница принадлежит парню Эм Джей, шестнадцатилетнему школьнику, и находится вне закона. Впрочем, как и весь её обладатель. А ещё она до сих пор боится как-нибудь спалиться тут с этим костюмом. — А он… — Фиг бы знал, как его называть, Питер или Человек-Паук. — Он не будет спрашивать, куда ты сегодня запропала? — Не-ет, — смеётся Эм Джей. — Я зашла и сказала, что иду на новый фильм про Теда Банди и это не обсуждается. Они с Недом сделали такие рожи… Мальчиков в наши дни не затащишь на фильм про маньяка, знаешь. — Там же Зак Эфрон. — Типа, да. Карен заговорщицки смотрит на Эм Джей и улыбается. — У нас есть ещё три с половиной часа до того, как освободится мой друг. Не будешь против компании? — Ну пошли. Тогда, получается, я вообще не соврала, — решает Эм Джей.

***

Зал суда, в отличие от редакции, Карен не нравился никогда. В редакции пахнет бумагой и чернилами, кофе и китайской лапшой, это приятные ароматы; в зале суда — пылью, хренью, которой натирают лаковые поверхности, несочетаемыми парфюмерными ароматами и потом. Мэтт и Фогги уговаривали её вернуться в дело, но после долгих раздумий Карен осталась в «Бюллетене». Не только потому, что бросать Эллисона в обескровленной после нападения Пойндекстера редакции было подло, или потому, что в газете платили зарплату. Нет. Просто журналистика выбрала Карен даже раньше, чем Карен выбрала журналистику, и расставаться с этой профессией ей больше не хотелось. Было бы совсем здорово, если бы не приходилось никогда-никогда заходить в зал суда. Ничего хорошего в этих залах — если не считать симпатичных мужиков по обе стороны прений, — Карен отродясь не видела. Но от этого заседания никак не откосить, да и его, возможно, быстро свернут. После новости о том, что Питер Паркер — Человек-Паук, на него первым делом посыпались не нравственные, а очень даже материальные претензии, и этот суд грозил стать первым в длинной-длинной цепочке судов, на которых Питер Паркер, убийственно серьёзный, в костюме и галстуке, будет безуспешно твердить, что он не Человек-Паук, а Фогги и Мэтт будут ему поддакивать. Всё это, конечно, ради того, чтобы рано или поздно в зал явился какой-нибудь козёл и проблеял, что у него есть неопровержимые доказательства, и на Питера разом рухнула вся наступившая по законам штата уголовная и административная ответственность. Благодаря их с Эм Джей плану ничего этого не случится. Ну, или хотя бы случится гораздо позже, не сейчас. Мальчику хотя бы доучиться дадут, а не затаскают по пыльным залам с пыльными занудными судьями. Карен осматривает зал. Конечно, здесь репортёры с кабельного и из «Дейли Бьюгл»; и Эм Джей, не разберёшь, что у неё строже, лицо или платье; и рядом с невесёлым Питером, как и ожидает Карен, одно место пустует. На заседание явился только Фогги, обычное дело. Карен подмигивает Фогги, тот ей улыбается; Питер тоже неловко кивает и продолжает говорить Фогги что говорил. До слуха Карен долетают обрывки вроде «...возможно, лучше не в Мексику… с кем у нас нет договора об экстрадиции?» Бедный. Эм Джей, иногда отрываясь от блокнота, в котором что-то рисует, скользит взглядом поверх головы Карен. Будто они вообще не знакомы. Будто Карен не хватала в кино каменно-спокойную Эм Джей за плечо в особо волнительные моменты. Когда судья говорит, что не может задерживать заседание, а Фогги приподнимается со словами «Ваша че...», происходит нечто незапланированное. — Простите за опоздание, — говорит Мэтт, являясь в дверях. Проходит в тишине на своё место, водя тростью перед собой. Одарённая юная разведчица Эм Джей раскалывается. Встречается взглядом с Карен. И во взглядах друг друга обе не могут прочитать ничего, кроме «Что за фигня?!» Если Мэтт здесь — значит, их план провалился? Они не слушают речь. Не замечают, как косится на них удивлённый их знакомством Питер. У Карен в голове проматывается вчерашний вечер: Мэтт же согласился, что это правильный поступок, когда она принесла ему костюм, и сказал, что во время судебного заседания где-нибудь в городе обязательно появится Человек-Паук. Так какого же чёрта… Карен не сразу осознаёт: у репортёра из «Дейли Бьюгл» оглушительно жужжит телефон. Пиликает сообщение у другого. Её телефон тоже просыпается ещё до конца речи судьи, а Питер так вообще порывается вскочить, но Мэтт и Фогги не дают. Половина зала вибрирует от звонков и сообщений. Судья наконец тянется за лежащим перед ним планшетом и включает прямой эфир. — Человек-Паук замечен в Клинтоне, — сообщает корреспондент в прямом эфире. — Прямо сейчас он ведёт в доках борьбу с бандой контрабандистов. На место выехали наряды полиции. «Что это значит?» — пишет Эм Джей. «Что Человек-Паук не в этом зале», — отвечает Карен и переводит растерянный взгляд на Мэтта. Мэтт безмятежно улыбается. Должно быть, он провернул какой-то хитрый план для того, чтобы дотошная Эм Джей разуверилась в том, что он Сорвиголова, понимает Карен — и наконец расслабляется. Всё снова прошло лучше, чем по первоначальному плану.

За четыре часа до…

— Я сдаюсь, — говорит Мэтт в телефонную трубку, стоя в так и не натянутом до конца костюме Человека-Паука. — Я реально сдаюсь. Мне нужна твоя помощь. — Намекаешь, что у меня телосложение как у подростка? — почти обиженно спрашивает Дэнни. — Намекаю, что спандекс, конечно, тянется, но если я попытаюсь в этом прыгнуть, стану говорить очень тонким голосом. — Или он порвётся на заднице, и твою задницу покажут по всем каналам, — Дэнни зевает. — Что меня тоже не устраивает, несмотря на то, что я не увижу собственного позора. Приезжай. Подходящее дельце я уже нашёл. Когда ты ещё на паутине полетаешь? — Но что подумают девочки, когда увидят тебя в зале суда? — То же, что и всегда, Дэнни. Что на самом деле это какой-то хитрый план.