Out of one's mind

      Очнулся Куроо уже в своей кровати, потревоженный звоном будильника. Отойдя ото сна, он мысленно отбил сам себе пять, что не забыл поставить его после вчерашнего, и начал усердно тереть глаза, пытаясь прийти в мыслящее состояние. Голова побаливала после небольшой гулянки, но не настолько, чтобы сворачиваться калачём и жаловаться на тяжесть бытия — хоть какие-то навыки появляются с возрастом и опытом.       Как говорится, утро добрым не бывает, поэтому спустя ещё пять минут сладкой полудрёмы парень был вынужден покидать тёплую кровать, выходя в суровую реальность. Стянув халат со стула, брюнет лучше в него укутался и поспешил удалиться из комнаты, направляясь в кухню.       В квартире было по-знакомому тихо: Кенма никогда не просыпался за пару часов до пар, ведь ему хватало пятнадцати минут для сборов, а остальное время он отсыпался после бессонной ночи за приставкой, поэтому в такой период в коридорах царила полная тишина, и лишь лёгкое шорканье ног нарушало её. Сквозь прозрачные шторки в помещение просачивались солнечные лучи, играющиеся с предметами вокруг; небольшой ветерок колыхал тюль, забираясь сквозь приоткрытую форточку; на улице расцветало спокойное тихое утро, ведь никого в такое время ещё не было слышно.       Широко зевнув, Куроо прошёл вглубь комнаты и взялся за приготовление кофе, отправив турку на плиту. Он полез в шкафчики за таблетками, чтобы сразу отсыпать их Козуме, и начал размышлять на счёт перекуса, который, к слову, надо бы сделать и блондину. Что-то масштабное готовить нет ни времени, ни желания, поэтому свой выбор Тетсуро остановил на горячих бутербродах и гренках, которые всегда можно разогреть в микроволновке и есть словно свежеприготовленные. Поэтому, кивнув самому себе, брюнет отправился за выбором продуктов в холодильник и уже пару минут нарезал сыр на хлеб и готовил яичную смесь, поглядывая на часы. Тем временем уже давно перевалило за шесть.       Спустя минут пятнадцать на тарелке аппетитно размещались бутерброды, и Куроо ещё с минуту поглазел на своё творение, после приступая к трапезе. Наспех приготовленный кофе, конечно, неприятно горчил и отдавал подгоревшими зёрнами, но в целом пить можно было: по крайне мере, чтобы взбодриться — самое то.       Уже заканчивая свой перекус, брюнет в утренней тиши расслышал свой рингтон, доносившийся из коридора, и сквозь недовольные причитания поднялся из-за стола, направляясь обратно в комнату. Но когда он уже подошёл к тумбе и собрался поднимать телефон, звонок сбросили, и парень беззвучно гаркнул. В оповещениях висел неизвестный номер, поэтому долго акцентировать внимание на нём Куроо не стал и тут же выпустил телефон из рук, думая дальше принять душ. Время у него как раз ещё было в запасе, а остудить голову надо было.       Спустя полчаса Тетсуро окончил сборы и быстро начеркал Козуме записку, чтобы он её прочёл после пробуждения, отставил оставшиеся бутерброды в холодильник, забрал свои ключи с брелком в виде волейбольного мяча и покинул квартиру с отметкой в сорок пять минут на часах. До начала занятий оставалось пятнадцать минут, до которых бегом Куроо успел за одиннадцать, у входа встретив Шохея и Соу. По дороге на него также налетел бодрый Лев, по которому и не скажешь, что он вчера на ногах еле стоял.       — Куро-о-о-са-ан, когда уже Кенма-сан поправится! — взвыл первогодка, и брюнет закатил глаза, скидывая с себя длинные руки.       — Не знаю, Лев, не знаю. Я не его лечащий врач, — пробурчал Тетсуро, усмехаясь.       — А кто же ты? Медсестричка? — в бок его пихнул не пойми откуда взявшийся Юджи, который здесь даже не учился, и засмеялся, а Куроо лишь сдержанно улыбнулся.       — Не думал, что ты явишься на территорию нашего универа. И вообще, ты же говорил, что будешь ко второй, — он широко зевнул.       — По-честному, ты никогда не думаешь, Тетсуро. Да и если я скажу тебе спрыгнуть с этажа так трина-       — Не перегибай.       — Не перебивай. Так во-о-...       — Хочу и буду, имею право, — Куроо пожал плечами, продемонстрировал парню свой язык и опередил его на пару шагов, чтобы тот не смог так быстро нагнать. Терушима, конечно, отставать не стал и тоже показал проколотый язык брюнету, который он, естественно, не заметил. Либо сделал вид, что не заметил, поэтому тот продолжил свой путь в сторону учительской.       Но кто-то из толпы тихо охнул, глянув на блондина.       — Интересно, как это? — он пихнул рядом стоящего брюнета в бок и тут же получил тяжёлый взгляд в свой адрес.       — Что «как это»?       — Ива-чан, не тупи! С этой штукой целоваться! — шёпотом возмутился шатен и быстро наклонился к другу ближе, чтобы их не слышали. Тот тоже наклонился, хотя участвовать в очередных бреднях не хотел.       — Тебе ли не пофиг? — Иваизуми скорчил кислую мину.       — Наверное, здорово, — продолжал витать в облаках настойчивый Тоору, подперев щёку кулаком.       Брюнет глубоко вздохнул:       — Неудобно, — выпалил тот и скрестил руки на груди, становясь в стойку. — Говорят, что пирсинг всё время цепляется за что-то, бьётся об зубы.       Ойкава даже помрачнел:       — Лучше бы и не спрашивал, — он прикрыл глаза и демонстративно потупил взгляд. — Всю романтику разрушил.       — А ты что, попробовать хочешь? — Хаджиме скептически изогнул бровь.       — Хочу, и что?       — Ничего.       — Ничего?       — Если хочешь — иди, — Ива ткнул пальцем в удаляющуюся спину Терушимы. — Или струсил?       — Ничего я не струсил! — шатен обиженно насупился. — Вот пойду и-и...       — И что? Что? Говорил же, что струсил, — тот довольно усмехнулся и пожал плечами, мол, ничего нового. А Тоору совсем расклеился.       — Хочешь сказать, что это так легко? Между прочим, как раз наоборот! Сложно!       — Боже, Тупокава, у тебя всё сложно, — Хаджиме прикрыл глаза, хмуря брови. — Подошёл, повернул, поцеловал. Что сложного-то?       — Если это так легко, то подойди и сам поцелуй.       Иваизуми выпал. Он тут же распахнул глаза и вопросительно уставился на друга, пытаясь понять причину этой нелепо брошенной фразы. Но тот лишь отвернул голову, устремляя взгляд в сторону толпы, и уныло пнул носком туфель угол. Брюнет цокнул:       — Ладно, — он пожал плечами, вручил портфель с ноутбуком Тоору и на носках кед развернулся к своей будущей жертве, начиная идти широкими шагами. Добрался до Юджи он за секунду, ведь далеко отойти тот не успел, а Иваизуми не рассчитывал медлить. Оказавшись рядом, он легко толкнул блондина в бок, вынуждая обернуться, после чего мимолётно глянул себе за спину боковым зрением, будто обдумывая дальнейших ход своих действий и то, надо ли ему это вообще. И через секунду оттолкнул третьекурсника к стене, по обеим от головы сторонам вытягивая руки и впиваясь смазанным поцелуем в чужие губы, спустя секунду выпуская язык. Толпа, вертевшаяся до этого момента в коридоре и гудящая, затихла и устремила взгляды на пару, где шумный Юджи стоял ошарашенный и прижатый к стене, а обычно сдержанный Хаджиме вытворял подобное на публике. Пусть поцелуй и длился всего секунд десять от силы, после которых брюнет думал перестать дразнить Терушиму и отстраниться, как вдруг тот притянул его за волосы к себе и начал отвечать, сплетая свой проколотый язык с чужим. И тут настала очередь удивляться Иваизуми, который такого поворота событий не ожидал.       — Гляди, что вытворяют, — стоявший в стороне Куроо пихнул Ойкаву в бок и ухмыльнулся, наблюдая за целующимися. У Тоору в руках треснул карандаш, двумя половинками упав на пол.       — Ага, — монотонно проговорил тот и, скривившись, быстро покинул зрительский зал, пропихнувшись сквозь плотно собравшуюся толпу.       Тетсуро, посмотрев ему вслед, лишь хмыкнул и обернулся, обнаружив около себя растрёпанного Хаджиме.       — Давненько не видел такого представления, — Куроо не удержался от колкости и хитрой улыбки.       — Я должен был содрать с присутствующих приличную сумму за весь этот спектакль, — обтирая губы, Ива продрал горло и огляделся. — Где этот?       — Терушима?       — То- Ойкава.       — Ну так посмотрел на ваши дикие игры, развернулся и ушёл, — пожал плечами бывший капитан.       — Кхм, и куда?       — Я откуда знаю, у меня свои пары. Поищи в аудитории.       — Нда, — ругнувшись себе под нос, Хаджиме вздохнул. И под хоровое улюлюканье вышел за пределы толпы, направляясь к месту первой пары.       — Не жизнь, а сказка, — Куроо пропустил смешок.       — Цирк уехал, клоуны остались, — отозвался Яку, который тоже находился неподалёку. — Я видел Ойкаву, он какой-то раздражённый.       — Хм, — брюнет поднял задумчивый взгляд к потолку, достал мобильный из кармана и открыл сообщения.       — Что ты делаешь?       — Напоминаю этому придурку, что убийство — статья.       — Да ладно, это же ради эксперимента было.       — Попробуй вдолбить это нашему горе-истукану. А лучше обоим.       — Они друг друга, конечно, стоят, — сделал заключение Мориске.       — Они друг друга точно стоят, — со смешком подкрепил Куроо.