Старшая школа

Освальду четырнадцать лет и он избит. Казалось бы, кого хоть раз не задирали в средней школе? Однако тут всё обстояло куда серьезнее мелких конфликтов. Подколы, издёвки, пакости, слухи и наконец насилие. Освальд слишком горд чтоб рассказать учителю или консулу. Освальд слишком слаб чтоб постоять за себя. «Это только пока…вы все за это заплатите» Каждый раз обещал он себе, вытирая рукавом рубашки кровь из носа, опомнившись оттергивая руку — мама будет расстроена. Никто кроме нее никогда не был к нему добр и приветлив, хотя сам Кобблпот, изначально, имел доброе сердце и никакой склонности к насилию, он был здоровым, дружелюбным ребёнком. Но настал пубертатный период. Другие мальчишки вытягивались за лето, заводили девушек, бунтовали, гуляли по ночам и приходили на уроки с опозданием. Освальд был другим. Тихий мальчик без любовного интереса, ниже даже половины девчонок в классе, с нежным утонченным лицом и длинными темными ресницами. Он не учился на одни «A+», не бегал быстрее всех и не обладал новейшими брендовыми вещами. Он ходил в школьный кружок актерского мастерства и тихо напевал заученные песенки под нос. Он никогда не желал никому вреда. И его начали ломать. Медленно, но верно, его самыми разными способами чморили, унижали, даже угрожали и грубили. Ему не повезло стать тем, на ком все срывают свой подростковый, необузданный гнев. И в этом всём он был совершенно один. Он не понимал за что с ним так обходятся и единственной отдушиной стала его мама, которая продолжала говорить какой Освальд хороший, умный, красивый, талантливый. Что когда-то это все поймут, увидят. И юный Кобблпот обещал себе, что так оно и будет. А пока он сгибался пополам от боли, кашлял, закрывал лицо руками. Нос ему всё-таки однажды сломали и он сросся с кривым изгибом, но мама ему сказала, что так смотрится даже лучше, более мужественно и Освальд не печалился. Всё перешло границы когда сломали ему уже ногу в очень невыгодном месте. Это было за пределами школы, когда его подкараулили пьяные в хлам одноклассники, обвинить никого не вышло. С тех пор он начал сильно хромать и это стало новой темой для подколов. Он получил прозвище «пингвин», что бесило его неимоверно. *** Освальду пятнадцать, он сломан и физически, и морально. Он убеждал себя что непременно переживет, что выберется из этого, покажет им всем! Но он был слаб. Из обычного мальчика театрального кружка его сделали объектом всеобщих издевательств, его заставили узнать что такое ненависть, ярость, желание убить… себя. Ему казалось, что это конец, что дальше он просто не вытянет, сохранив здравый рассудок (хотя знал бы он, что как раз таки рассудка давно лишился). Освальд стоял на крыше школы, за бордюром, придерживаясь руками за него. Юношеский разум рисовал трагичные, очень максималистичные картины как он умирает, а все сразу осознают какими они были козлами, плачут, сожалеют… Хотя, в глубине души Кобблпот прекрасно понимал, что всем похуй. Но когда стоишь на краю, сразу хочется верить в лучшее, в то, что если не прыгнешь, всё изменится и наладится. Хочется жить. Но Освальд также понимал, что это точка невозврата, конец для него. Он не смог. Он не справился. Он подвёл маму. На этой мысли из глаз потекли слёзы, плечи задрожали и его пальцы дрогнули. Он не плакал уже очень давно, даже думал, что разучился вовсе. Через пелену слез на глазах он вновь посмотрел вниз. Сейчас. Вдох — выдох. Руки ослабевают. Одна нога соскальзывает вниз. — Стой! — Громкий вскрик незнакомого голоса словно возвращает в реальность, адреналин зашкаливает, сердце бьётся как бешеное, все видно с невероятной четкостью которой не было долгие месяцы, чувствуется каждое дуновение ветерка и слышны даже далёкие трели птицы. Кобблпот судорожно хватается рукой за бордюр и прижимается к нему как можно крепче. В ужасе зажмуривает глаза. Теперь ему ужасно страшно посмотреть вниз. Он не слышит как к нему подходят, весь мир сжимается до одной точки где остаётся только ужас и выпрыгивающее из груди сердце. Чужие руки медленно, но очень крепко хватают его за плечи, потом обвивают грудь и резким движением перетаскивают через бордюр, в безопасность. Этим рукам Освальд доверился сразу, отпускная поручень и давая себя спасти. Не особенно сильный спаситель тут же отпускает его и Кобблпот оседает на пол крыши. Сперва долгие секунд пятнадцать невидяще смотрит перед собой, пытаясь перебороть шок, только затем поднимает голову. Перед ним высокий, запыхавшийся подросток в очках, длинноногий и пока не очень складный. Кажется, он на один класс младше. Эдвард Нигма смотрит обеспокоенно и не менее шокировано, сразу приседает на корточки и Освальд зашуганно дёргается назад. Он чуть не умер. Это осознание никак не даёт ему прийти в себя. — Спасибо… — Шепчет он немного хрипло. Эд рассматривает его. На скуле заживающий синяк, в позе скрыта боль, под одеждой наверняка куча ссадин, костяшки тоже сбиты. — Я увидел тебя внизу, — едва слышно говорит Нигма в ответ. — Чуть не успел, — добавляет. Освальд опускает взгляд вниз, в горле горьковатый странный привкус, он закусывает нижнюю губу и, не выдержав, захлёбывается слезами. У него нет сил чтобы встать и сбежать подальше, нет сил даже чтоб отвернуться, он просто плачет, опустив голову вниз и слёзы капают с острого подбородка на его руки. Эдвард никогда не сталкивался с самоубийцами, особенно своего возраста, и уж тем более не знал что делать в такой ситуации, но он прислушался к своей интуиции, придвинулся ближе к Кобблпоту и накрыл его правую руку своей, слегка сжимая и просто тихо продолжая сидеть рядом. Освальд не отдернулся. *** Эдварду четырнадцать, он был одним из тех учеников, кто всё своё время проводил в школьной библиотеке. Он был добродушным, некоторые девочки даже хихикали, отзываясь о нем как милом, забавном, но немного странном пареньке. Эдвард любил биологию и литературу, у него не было друзей, но были приятели с которыми он обедал в школьной столовой, у него не было врагов, но был соперник. Эд был влюблен в свою в меру красивую, в меру умную, но определенно хорошенькую одноклассницу Кристен, однако ее бойфренд, парень из футбольной команды, да ещё и из старшей школы, явно был против того, что какой-то хиленький ботан заглядывается на его девушку. Помимо этого, Нигма не имел забот и переживаний, хотя, надо признать, увлечение Крингл было большой частью его жизни и он искренне переживал за нее и пытался всячески заботиться. Что-то в отношениях Кристен и того парня казалось ему нездоровым, но пока он молчал. Он не замечал Освальда раньше, возможно, видел мельком в школьных коридорах, но они оказались в настолько разных окружениях, что едва ли пересекались больше раза в неделю. Надо отдать должное, Эдвард слышал о ком-то с никнеймом пингвин, но даже в лицо Кобблпота узнать не мог, если они проходили мимо друг друга в коридоре. Это был самый обыкновенный вторник, когда Эд вышел на школьный двор. Уткнувшись в учебник по анатомии, он не заметил как догулял до другой стороны школы, где была только парочка одиноко растущих деревьев и пустых скамеек. Оторвавшись от книги, он осмотрелся и краешком глаза увидел движение наверху. Тонкая фигура перелезает через бордюр. Сердце Нигмы забилось чаще, он не на шутку испугался за этого неизвестного. В начале хотел закричать снизу, но понял что едва ли его услышат и послушают и тотчас же ринулся в школу через черный ход, а оттуда к лестнице наверх. В голове крутилась лишь одна мысль: «Хоть бы успеть!» Он распахнул дверь на крышу и со всей силы крикнул остановиться, приближаясь. Учебник остался валяться где-то у входа. *** Эдвард другой. Кобблпот это подметил сразу. Эдвард мягкий, нежный, заботливый, смешной и увлеченный своими интересами. А самое главное — он добр к Освальду. Они сидят вместе на этой самой злосчастной крыше во время обеда, они смеются и болтают о всём на свете, им вместе хорошо. Освальд обнимает его каждый раз при встрече, испытывая глубоко внутри себя противоречивые эмоции. Он влюблен впервые в жизни, но сам не осознаёт это до конца. Они ходят домой вместе, им по пути, после этого Кобблпота перестают подкарауливать где-то за углами, теперь он не один, теперь у него есть друг. Освальд с иррациональной, как ему казалось, ревностью, слушает рассказы Эда о Кристен Крингл и даже поддерживает его, но что-то в этом явно кажется не правильным. Не Кристен должна занимать место в сердце его первого и единственного друга, никак не она. Но он молчит и тихо радуется, что девочка Эдом не интересуется, да и сам Нигма не берет инициативу в свои руки. Самого Эда Освальд определенно интересовал! Он был всего на год младше, но Кобблпот казался таким умным, что хотелось расспрашивать его о всяком часами, в частности его интересовало то, почему люди ведут себя так, как ведут. Освальд охотно поддерживал любые темы. Нигма ещё не понимал насколько сам гениален, не только в кругу сверстников, но возможно и в сравнении со всей школой. Он пока не пришёл к этому осознанию и считал себя более чем среднестатистическим, игнорируя потрясающую наблюдательность и логику. Они дружили ровно 47 дней, Кобблпот эти счастливые недели никогда не забудет. А потом мама объявила о переезде и Освальд, пожалуй, впервые в жизни на неё разозлился. Они были совершенно небогатой, маленькой семьёй, и когда представился шанс переехать в соседний город, где выдали бы квартиру получше, она без раздумий согласилась. 47 день был самым коротким и самым горьким. Освальд всё ему рассказал, сказал что не смог ничего поделать, что вряд-ли он вернётся в этот город ещё. Они обменялись адресами. Во время обеденного перерыва они не болтали на школьной крыше как обычно, но сидели в тишине рядом, на газоне под одним из деревьев с задней стороны школы. Эд опустил голову на плечо Освальда, это казалось правильным. Нигма всегда был сентиментален и сейчас искренне переживал за судьбу их дружбы. Сердце Кобблпота забилось чаще. Именно сейчас он наконец принял то, что чувствует. Он влюблен. И завтра утром покинет свою любовь, возможно, навсегда. — Эд, — — Освальд? — Нигма встрепенулся. — Я правда, правда уверен что мы когда нибудь, нет, скоро увидимся… — но кажется Кобблпот сам себе не поверил, настолько тихо и подавленно звучал его голос. Эдвард заглянул ему в глаза. Освальд отвёл взгляд. У него никогда не получалось долго держать зрительный контакт, казалось, будто может сболтнуть лишнего или сделать что-то не так. — Я верю что мы встретимся, я буду писать тебе как только смогу, — наконец ответил Нигма. Кобблпот с надеждой улыбнулся и всё же посмотрел на Эда. Самым истосковавшимся и влюблённым взглядом. Примерно так сам Эдвард смотрел на Кристен Крингл и в эту секунду он почти догадался, но Освальд быстро притянул его к себе в объятия и никто больше ничего не сказал. Они разошлись по домам с чувством незавершенности, недосказанности, пустоты. Освальд переживал это явно тяжелее. И когда остался один в своей полупустой комнате, почти все вещи из которой были в грузовике, он начал совершенно неконтролируемо плакать. Это было состояние, когда не хотелось орать и бить стены руками, напротив, он даже не всхлипывал и просто не мог остановить поток слёз. Они стекали по щекам и капали с острого подбородка. Кобблпот чувствовал себя самым одиноким во всём свете.