friendship

Она всегда была необычным ребенком. С детства была малышкой, тянущейся к знаниям, к свету науки. Эллис Ардебит отличалась блистательным умом с ранних лет. Надежда родителей, она и сама по себе желала узнавать что-то новое, не важно в каком количестве. Новые книги с завидной регулярностью устраивались на широких деревянных полках, и ни одна из них не покрылась пылью времени. Каждую, буквально каждую свою «подругу» она зачитала до дыр или хотя бы выучила наизусть. Сначала это были книги «прошлого». Редкие издания тех произведений, что появились еще до той самой катастрофы тридцатилетней давности. Сказки, стихи, позже — романы и эпопеи. Еще позже, уже на пороге выпускного — пособия по физике, математике и химии. Множество бумажных изданий в твердых и мягких обложках, безумно приятно пахнущих и тихо шелестящих или хрустящих между тонкими пальчиками новизной. У нее было все — любящие родители, потрясающие миры книг, гранит науки, но не было одного. Друга. Эллис никогда не была глупой и понимала с детства, что такая тяга к чему-то новому в обществе считается не вполне нормальной. Она знала, почему другие дети не зовут ее гулять, не приглашают поиграть или посмотреть фильм у себя дома. Но поначалу девочке это было и не надо, ведь дома, после уроков ее ждал мальчик в круглых очках, ученик волшебной школы Хоггвартс, или девочка, способная управлять временем, чего от нее никто не ждал. И каждый раз Ардебит представляла, как они выходят с бумажных страничек, топают-хрустят своими ножками и разыгрывают сцены на ее письменном столе. Она слышала их голоса, представляла внешность так ярко, словно бы они действительно стояли рядом. И ей было не одиноко. А потом начались первые экзамены. Волшебные миры заменились формулами и интересными задачами, в некоторых из которых можно было, пусть и изрядно покопавшись, найти не одно решение. Это Эллис называла «исследованием». И «исследовать» ей безумно нравилось. Детские фантазии ушли, оставляя место взрослым расчетам и формулам. Начались более сложные предметы, которые все так же восхищали собой девочку. Так восхищали, что в среднюю школу ее перевели в лицей для одаренных подростков. Там были точно такие же «сверхумные» дети, и Ардебит подумала впервые, что возможно, могла бы найти себе друга. Но никто не хотел общения. В лицее царила полная дисциплина и абсолютная тишина, нарушаемая разве что постукиванием пальцев по клавишам компьютеров во время создания очередной программы или шарканья ручки по листам тетради. В средней школе Эллис столкнулась с тем, что в книгах называлось одиночеством. Чуть позже у них в семье произошло пополнение. Маленькая Айна Ардебит теперь заняла все внимание родителей, но Эллис их понимала и не обижалась. Она понимала, что является старшей. Знала, что для младенца внимание мамы с папой важнее, чем для нее. Но все-таки каплю ревновала. При чем, что удивительно, ревновала Айну к родителям, а не наоборот. Старшая Ардебит слишком сильно, за нехваткой общения, наверное, полюбила проводить время с малюткой. Она слишком сильно полюбила свою сестренку. Так сильно, что порой не сразу отдавала ее с рук матери, а та лишь посмеивалась. — Вот разовьется у тебя «комплекс старшей сестры» донельзя, и будешь ты страдать от обид Айны-тян, а она — от твоей излишней опеки. Но Эллис возиться с сестрой было только в радость. Та гукала умильно, сжимала свои крохотные ручки на подставленном пальце и так и норовила сунуть его в рот. Но время шло, обе девочки росли. Старшая Ардебит уже не могла проводить так много времени с Айной — старшая школа ее прошла тоже в очередной «гимназии». Это была постоянная учеба, без вылазки из-за стола до самой ночи, прерываемая только подергиванием маленькой ладошки за низ кофты — младшая сестренка просила рассказать сказку. Эллис уже смирилась с тем, что всю жизнь проведет за учебой, «исследованиями» да младшей сестрой, и принятие этого даже позволило, наконец, уже девушке вздохнуть полной грудью. А потом в ее жизнь, словно какой-то пламенный смерч, ворвался он. Крэй с детства был необычным ребенком. C малых лет он стремился к науке, к чему-то неизвестному, но такому, непременно, интересному. Мальчик рано выучился читать и считать. В уме складывал и вычитал, делил и умножал те числа, которые для его возраста были действительно запредельными. Но его это абсолютно не заботило. Нравится, интересно — значит, этим стоит увлечься. В конце концов, почему нет? Да и родители никогда не были против. Проходят годы. Он растет, и одни увлечения сменяют другие. Но одно остается неизменным — корень этих самых увлечений. Его лучшие друзья — книги по механике, которые даже его отец не в силах понять с первого раза. Крэй не винил родителей за то, что те со скучающими и явно вымученными выражениями лиц слушали его новые «открытия» в мире точных наук. Мальчик понимал, что такие знания не каждый может принять и усвоить. Крэй Форсайт уже в десять лет знал, что отличает его от других. Уже будучи старше он с легкой брезгливостью смотрел на мальчишек, которые собираются побить какого-то ботаника после уроков. После, уже дома, внимательно оглядев себя с ног до головы, Форсайт пришел к неутешительному выводу — придется заняться собой. В пятнадцать он уже более менее подкачался и перестал быть похож на задохликов, которые получали свое за углом обычной, среднеобразовательной школы. К сожалению, родители Крэя не могли позволить себе отправить сына в дорогой лицей, где его знания были бы оценены по достоинству. Тем не менее, среди этих «отбросов» Форсайт считал себя чуть ли не королем. И он никак не мог позволить себе снизойти до этих жалких людишек. Иногда он жалел тех, кто был подвержен «синдрому опаленных». Таким детям запрещалось посещать школы, они находились под строгим надзором в специализированных интернатах, и каждый раз, когда Крэй проходил мимо, то ловил на себе печальные взгляды. Крэй никак не мог представить, каково это вообще — быть мутантом, которого ни во что не ставят, и чьи права ущемляются дальше некуда. А потом тяжело заболела мать. Это стало тяжелым ударом для их семьи, потому что женщине в срочном порядке требовалась сложная, а главное, дорогостоящая операция. Крэй тогда даже забросил на время все свои увлечения наукой. Он, шестнадцатилетний подросток, отправился разгружать фуры, помогать на складах и в целом соглашался даже на самую физически тяжелую работу, которая бы принесла его семье так нужные сейчас деньги. Отец устроился на вторую работу, в свободное время занимался фрилансом. Деньги они собрали. Необходимую и крайне неподъемную для них в обычное время сумму. Вот только, увы, было уже поздно. В день расчета, когда Крэй отправился за заработанными деньгами, его любимая мама навсегда закрыла глаза. После похорон у отца и сына все еще оставалась на руках большая сумма. Ее было единогласно решено потратить на обучения младшего Форсайта в престижном университете. Всю старшую школу Крэй усердно учился. Он не замкнулся и не поставил на себе крест после смерти матери, совершенно точно полагая, что он должен идти вперед несмотря ни на что. Он сильный. Он справится. За время вынужденной подработки парень неплохо подкачал мышцы, и теперь и вовсе мало кто мог узнать в нем «того мальчика-зайчика с фотографии первого класса начальной школы». И вот, стоило пройти поре выпускных экзаменов, как начались вступительные. И те, и другие Крэй в итоге сдал на долгожданное «Отлично». И ведь он ни минуты не сомневался, что сможет! А деньги в итоге пошли на оплату общежития, которое было довольно неплохим по условиям. Но единственное, что все так же не менялось из года в год в его жизни — полное отсутствие в ней всяких других людей, кроме родного отца. Он и не очень-то в них нуждался, на самом деле… А потом он опаздывал на пару. Эллис в этот день проспала по чистой случайности — Айна проснулась среди ночи от кошмара, и старшая сестра решила не беспокоить родителей, а успокоить девочку самостоятельно. В итоге это превратилось в душещипательный разговор по душам до трех ночи. И, закономерно, грозило Ардебит невысыпанием. А Крэй просто не рассчитал время. Он как-то не думал, что по истине адское событие, именуемое в народе пробкой, настигнет его прямо в автобусе. Однако, это произошло. Эллис судорожно сжимала в руке лямку рюкзака и бежала, даже не смотря под ноги, из-за чего так и норовила споткнуться на ровном месте. Девушка, на самом деле, даже не удивилась, если бы это произошло, честно. Но по какой-то нелепой шутке вселенной, споткнулись как раз-таки об нее. Просто Крэй Форсайт не привык тормозить перед кем-то. В итоге Ардебит бы все же не смогла остановить свидание своего очаровательного чуть вздернутого носика с полом, но помимо отсутствия тормозов, у Крэя была отменная реакция, так что он просто, не долго думая, перехватил девушку за талию, удерживая буквально на вису. — Ай, что вы-ты… О-отпусти…те! Форсайту было даже весело наблюдать за тем, как эта миниатюрная девчушка с едва заметными веснушками на носу дергала ногами и руками в безуспешных попытках вырваться из хватки. — Успокойся ты, чудачка. Я тебя поймал, между прочим. — Эллис внезапно вздронула. Было даже приятно, когда к ней вот так вот непринужденно кто-то обратился. Безумно приятно. — А до этого чуть не столкнул. Ардебит уже даже, если честно, забила на опоздание. За ней это первый раз, могут и простить. Но вот от неудобного положения стало затекать все тело, так что она возобновила попытки вырваться. — Может все-таки отпустишь?.. Те. Форсайт на это только хмыкнул и аккуратно опустил Эллис на пол и щелкнул по носу. — Хватит «выкать» уже, а. Не думаю, что я настолько уж старше тебя, конопушка. Девушка даже сама не поняла, от чего вспыхнула. От чудного ли прозвища или от действий этого парня, но ей вдруг сделалось очень, просто безумно неловко. — У-у меня имя есть, вообще-то. — Пробубнила она, занавесившись волосами, как стеной. — Что-что? Было так забавно наблюдать за этой девчонкой. Форсайту было наплевать уже на пару, которую он непременно пропустит ради такого шоу, ему впервые было настолько интересно наблюдать за кем-то. — Говорю — меня зовут Эллис, а не Конопушка! Девчушка вспыхнула еще сильнее и зажмурилась, отвернувшись. Крэй улыбнулся шире, заметив красные кончики ушей. — Тогда я — Крэй. А ты все равно Конопушка. С этими словами он рассмеялся громко и безумно заразительно, обнажив ряд ровных белых зубов. От одного только взгляда на него Ардебит хотелось улыбаться, но она все старалась держать «обиду». Однако, Форсайт уже обошел ее и широким шагом направлялся в свою аудиторию. Видимо, учились они все же на разных направлениях, раз Эллис его ни разу не видела. От чего-то ей сделалось грустно, стоило взглянуть на широкую спину уходящего юноши. Но он обернулся резко и неожиданно даже для самого себя. — После четвертой пары на этом же месте. Будем решать, что с тобой делать, Конопушка. — Эй! И назначенного времени Эллис ждала с трепетом. И назначенного времени Крэй ждал на нервах. Она не знала, к чему приведет их общение. Он не знал, зачем ему это случайное общение. Но ни один из них спустя годы не пожалел о той встрече.

И даже сейчас, Глядя на то, как его уводит конвой, Она не может жалеть о том, Что была Его Другом.