***
Вскоре Ричи храбро решает, что хватит с него паранойи. Страх, что однажды он подойдёт к друзьям и поймает на себе их презрительные разочарованные взгляды, тревожит его первой же ночью после непростого разговора, буквально вывернувшего наизнанку. Подпрыгнув на простынях, Ричи врубает ночник, обнимает себя за плечи и трясётся, неслышно всхлипывая и стараясь восстановить дыхание. Как наяву он видит прищуренные глаза своей первой и единственной любви, его ехидную усмешку и злое, бьющее по внутренним органам: «нашему клубу педики не нужны, Тозиер». Лишь немного успокоившись, Ричи надевает очки и до рассвета бездумно ходит по комнате, периодически отвлекаясь на однотипный пейзаж за окном и зачитанные до дыр старые комиксы. Несколько раз он ложится спиной на холодный пол, закрывает глаза и, стараясь перебить жуткий образ из сновидения, представляет, как искренне Эдди обычно улыбается, смеётся или смущается. От живых и почти настоящих картинок по телу проходится лёгкая дрожь, ноги наливаются тяжестью, а пальцы рук подрагивают. Ричи сам не понимает, в какой момент начинает улыбаться и думать о приближении утра, чтобы захватить друга по пути в школу, исподволь выхватывая каждый его жест и взгляд. Перебравшись на кровать, Ричи крепко обнимает подушку, слово за слово воспроизводя в голове наболевший разговор. Эдди замечательный. Самый лучший. И такой правильный мальчик никогда не подумает о нём в ключе тех самых неправильных отношений. Расстроившись, Ричи ещё сильнее притискивает к себе подушку, по-дебильному представляя вместо неё кое-кого другого, и прикрывает глаза, проваливаясь в беспокойный короткий сон. Эдди встречает его на пороге дома, жмурясь от утренней прохлады и потирая глаза. Стоит Ричи подойти ближе, он недовольно спрашивает: — Почему ты сначала заходишь за мной, когда тебе ближе зайти за Биллом? — И тебе привет, Эдди-Спагетти, — взмахивает рукой тот. — Что за психи с утра пораньше? Мама не разбудила утренним поцелуйчиком? Друг недовольно топает ногой, поправляет рюкзак и подстраивается под неспешный шаг, хрустя кроссовками по траве, покрывшейся серебристым инеем. В этот момент Ричи кажется, будто они одни в этом небольшом городе и могут идти целую вечность, не произнося ни слова и не смотря по сторонам. — Ты не ответил на мой вопрос, Ричи, ты же знаешь, я ненавижу, когда меня игнорируют! Это неуважение, ясно тебе? Ричи смотрит вполоборота, наверное слишком... с любовью. Эдди смотрит в ответ, а когда не получает реакции, закатывает глаза и принимается тормошить за руку, вцепившись в локоть тонкими пальцами: — Ричи! Ри-и-ичи!!! Ау-у-у, приём! — слишком громко для утренней тишины зовёт друг своим тонким, отчего-то до сих пор не сломавшимся голосом. — Я уже забыл, что ты спрашивал, — пожимает плечами Ричи, наслаждаясь зрелищем возмущённого Эдди. — Я спросил, почему ты заходишь сначала за мной, а не за Биллом! — Люблю проводить с тобой время? — предполагает Ричи, улыбаясь. — А с Биллом, значит, не любишь? — Просто с тобой больше. Эдди начинает что-то говорить, но обрывается на полуслове и молчит весь оставшийся путь до дома Денбро, лишь смотрит вперёд и периодически на Ричи, несвойственно молчаливого и спокойного для обычного утра обычного вторника. Ричи, который явно что-то переосмыслил и пришёл к каким-то своим выводам. Ричи, который решил больше никому не врать. Ричи, который устал бояться. Ричи, о болезненной стороне души которого Эдди Каспбрак знать не знает.***
Ричи чувствует, что дело неладно, когда Эдди — положительный из положительных учеников на всём белом свете — засыпает на одном из совместных уроков. Вот так просто, положив голову на скрещенные руки, вырубается прямо во время лекции и сопит, пока разгневанная учительница не будит его громким покашливанием и не выгоняет из класса, сославшись на неуважение к ней и предмету в целом. Эдди осоловело моргает, лопочет извинения и под аккомпанемент «поддерживающих» смешков покидает класс. Ричи ждёт пару минут и отпрашивается следом, оправдываясь плохим самочувствием. Отпускают, что удивительно, спокойно и без лишних вопросов. Покинув класс, Ричи оглядывается, прикидывая, куда мог отправиться расстроенный друг. Полминуты он размышляет, задумчиво покусывая нижнюю губу. Лицо озаряет свет понимания. Кажется, он знает. Эдди действительно обнаруживается в малообитаемом крыле школы. Лавочек там нет, поэтому сидит он прямо на полу, обхватив опущенную голову руками, и весь его облик буквально источает волны обречённости. Посмотрев издалека, Ричи неуверенно подходит и садится рядом, прижимая их плечи друг к другу. — Как ощущения? — спрашивает он, на что Эдди поднимает голову и смотрит с самым хмурым недовольством: — Ты о чём? — Ну, тебя вроде как впервые выгнали с урока. Горжусь, Эдди-Спагетти! Лучше поздно, чем никогда! Громко вздохнув, друг утыкается лбом в колени и бормочет: — Ты пришёл поиздеваться или что? Ричи отрицательно мотает головой и тоже обнимает себя за колени, устраиваясь на них щекой так, чтобы можно было беспрепятственно рассматривать Каспбрака. — Я пришёл поддержать своего друга-заучку, наверняка расстроенного случившимся. — Блин, конечно, я расстроен! — Эдди негодующе подскакивает, ходит туда-сюда и в кои-то веки смотрит на Ричи сверху вниз. — Меня никогда раньше не выгоняли! Да я до сих пор в себя прийти не могу! Подумаешь, уснул... тоже мне, проблема... Ричи слегка улыбается его нервотрепке на ровном месте, поднимается с пола и, поймав негодующего Эдди за руку, мягко сжимает его ладонь. —Тише, Эдс, расслабься, ладно? Ничего страшного не произошло, чел, всех выгоняют. Меня вон вообще раз через раз. Замерев, друг удивлённо смотрит то на их сцепленные руки, то на Ричи, и иронично фыркает: — Конечно, ты ведь постоянно ёрничаешь и перебиваешь, а учителя этого не любят. — Тем не менее успеваемость у меня всего лишь на пару баллов ниже твоей. Эдди кивает, успокаиваясь и приводя в норму успевшее сбиться дыхание: — И то верно. Ты, Рич, умеешь подбадривать. — О, ерунда! Девушки постоянно волнуются перед сексом со мной, а я их утешаю! Пихая его в бок, Каспбрак искренне смеётся: — Они переживают, что ты понятия не имеешь, что делать, и присунешь свой член не в то отверстие. Ричи смешно кривится, обхватывает его за шею и прижимает к себе, устраиваясь подбородком в мягких причёсанных волосах, источающих лёгкий аромат ванили. С наслаждением вздыхая, он прикрывает глаза и зарывается носом, притихая. Наверное, он позволяет себе слишком многое, потому что Эдди напряжённо замирает и тоже молчит, боясь лишний раз выдохнуть. — Почему ты уснул? — тихо спрашивает Ричи, как будто их могут подслушивать, и ведёт носом по виску, опаляюще дыша в ухо. — Я... просто устал, — гулко сглатывает Эдди, делая малюсенький шаг вперёд и этим разрушая всю трепетность и нежность момента. Ричи послушно отходит, пряча руки в карманы джинс, и встревоженно щурится: — Всё хорошо, Эдс? Ты нормально спишь? — Да, наверное... не знаю, — переплетает и расплетает свои пальцы Эдди, нервно облизывая губу, — мне... тяжело уснуть в последнее время. Ричи сочувственно и слишком понимающе кивает, встряхивает копной неприбранных волос, поправляет очки и словно случайно, не подумав, предлагает: — Я приду к тебе сегодня вечером, Спагетти, поделаем вместе уроки, потом расслабимся и отвлечём тебя, а то скоро на ходу спать начнёшь, — Ричи очевидно преувеличивает, а ещё не говорит, что ему самому не помешало бы расслабиться, но друг выглядит слишком загруженным, чтобы заметить. Он лишь качает головой, будто желая отказать, но вопреки этому произносит обратно противоположное: — Хорошо, я поговорю с мамой. Спасибо, Балабол. Ричи улыбается, хватает его за локоть и тянет за собой, по дороге эмоционально рассказывая последние сплетни о молодой училке, выгнавшей Каспбрака за минутную усталость. Тот кивает, смеётся и подхватывает почти все шутки, явно одобряя ироничный подход к своей сегодняшней обидчице. Ричи думает, что если он и дальше сможет поднимать настроение лучшему другу, то большего ему в жизни почти и не нужно.***
Расстегнув куртку, Ричи одёргивает рубашку, пальцами расчёсывает волосы и на автомате поправляет очки, готовясь вдавить выпуклую кнопочку звонка. Дверь открывает лучший друг и тут же втягивает Ричи внутрь, что линзы его очков запотевают от прилива тёплого воздуха. — Привет, — Эдди улыбается, принимая куртку из его рук и оставляя её на вешалке. — Как дела, Спагетти? — Ричи стаскивает обувь, по-взрослому приветствует развалившуюся в кресле Соню Каспбрак кивком головы, и та отвечает ему кривой неприятной ухмылкой. — Теперь значительно лучше, — честно отвечает Эдди и, не давая Ричи удивиться, переводит тему: — пошли на кухню? Возьмём что-нибудь перекусить. В комнате Каспбрака они сначала садятся за уроки, которые — учитывая высокую успеваемость обоих — не становятся большой проблемой, а после Эдди показывает новую толстенную книгу, посвящённую автомобильному развитию, на которую он откладывал больше трёх месяцев и недавно приобрёл. Ричи слушает внимательно, спрашивает и искренне интересуется, давая Каспбраку дополнительный повод потрещать о своём увлечении. Он, конечно, не такой поехавший, как Стэнли со своими пернатыми друзьями, но когда разговор заходит — горит и делится, отдавая собеседнику всего себя. Так они сидят до самого вечера, рассматривая иллюстрации и читая друг другу фрагменты из статей. К семи часам, когда на улице начинают сгущаться сумерки, Ричи то и дело невольно поглядывает в окно. В один из таких разов Эдди ловит его встревоженный взгляд и грустно спрашивает: — Хочешь уйти? Ричи отрицательно качает головой, поясняя: — Мне без разницы: родители посреди недели умотали к тетушкам, понятия не имею, что там случилось, но вернутся они как минимум завтра, а вот твоя мама... не думаю, что она мне рада, — он виновато улыбается. С Эдди хорошо, можно сидеть так бесконечно долго, но Ричи не хочет злоупотреблять его гостеприимством и быть причиной дополнительных проблем с шизанутой Соней Каспбрак. — Я слышал, как она недавно вышла из душа. Почему бы не обрадовать её, что я ещё немного задержусь? — предлагает он. — Погоди, я сейчас, — спрыгнув с кровати, Эдди выходит из комнаты. Смотря ему вслед, Ричи тоже встаёт и разминает ноги, прохаживаясь взад-вперёд. У Эдса идеальный порядок, всегда чисто и без пыли, потому что дышать ей вредно для здоровья. Даже книги, блин, стоят по алфавиту. Ричи вспоминает, как на днях не мог найти в собственной комнате брошенные с вечера джинсы. Да уж, ему до Эдди как до Луны во всех смыслах этого значения. Друг возвращается спустя пару минут, плотно закрывает дверь и вздыхает. Видимо, сильно ему влетело. Ричи становится стыдно. — Я сказал ей, что ты ушёл. — Но я не ушёл, — тупо констатирует Ричи. Эдди цокает: — Нет, вот же ты стоишь, но я сказал, что ты ушёл, пока она принимала ванную. — Зачем? Плюхнувшись на кровать, Эдди подкладывает руки под голову, избегая смотреть Ричи в глаза. Его щёки покрываются нежным розовым румянцем. — Потому что хочу, чтобы ты остался, ты ведь не против, я надеюсь? — с попыткой в гонор поясняет он, и при всём желании не может скрыть беспокойство в голосе. Ричи садится на кровать, перекидывая его ноги через свои колени, и облокачивается на стену. — Если тебе станет легче, Спагетти, то ладно, так и быть, останусь. Могу даже чмокнуть тебя перед сном. Фыркнув, Эдди не сильно его пинает и укладывается обратно, головой ёрзая по подушке и закрывая глаза. Ричи осторожно кладёт ладони ему на ноги, чуть выше лодыжек, и молчит, смотря, как через футболку вздымается его грудь. — Ты ведь боишься спать один, я прав? Почему? Дёрнувшись, Каспбрак отворачивается и не отвечает, начиная сопеть так усердно, словно не может нормально дышать. — Почему, Эдди? Нехотя раскрыв глаза, друг смотрит недовольно и осуждающе. Ричи и сам понимает, что безжалостно разрушает идеальный момент. Возможно, самый идеальный за последние пару месяцев. В его жизни, по крайней мере, точно. — Я не боюсь спать один, ясно тебе? — Эдди закрывает лицо руками и пододвигается к стенке, освобождая место. Этим он ясно даёт понять, что хочет видеть Ричи рядом, и тот, не медля ни секунды, послушно перебирается ближе. Сначала он не понимает, что делать с руками, но уже через пару секунд аккуратно кладёт их на чужую талию, в любой момент готовясь отшатнуться. Эдди, судя по всему, этого не требуется, потому что сам пододвигается ближе и утыкается носом в его костлявое плечо. — Ты можешь рассказать мне, Эдс, — шепчет в розовое ухо Ричи, доверительно проходясь ладонью между острым разрезом лопаток. — Есть одна вещь, которая меня беспокоит, — немного помолчав и собравшись с мыслями, начинает Каспбрак, — из-за этого я сильно переживаю и плохо сплю. Не уверен, что ты поймёшь. — Я постараюсь, — обещает Ричи, мысленно готовясь к чему угодно. Если сейчас Эдди скажет, что не может спать, допустим, без своего плюшевого медвежонка, Ричи честно сохранит на лице самое серьёзное выражение лица. — Под моей кроватью живёт чудовище, — без предисловий выпаливает друг, комкая в руках тозиеровскую рубашку. Ричи немного отстраняется. Удивлением в его глазах, наверное, можно затушить самый большой пожар в истории человечества, ещё и, блин, останется. — Эдс, единственным чудовищем под этой кроватью могу оказаться я, если мамочка решит проведать тебя перед сном, — нервно смеётся он. Эдди, однако, совсем невесело. Нахмурившись, он слегка взмахивает рукой: — Хочешь, сам посмотри. И Ричи, блять, хочет и посмотрит! Скоропостижно покинув кровать, он опускается на колени, приподнимает пятую точку и с некой опаской заглядывает в темноту, не зная, что ещё можно ожидать от сегодняшнего дня и какое чудовище обнаружить. Ричи просто надеется, что если Эдди не врёт, голову ему не откусят. Он смотрит какое-то время и тяжело вздыхает: — Что и требовалось доказать: нет тут никого. У тебя, Эдди-Спагетти, воображение разыгралось. Эдди потягивается и недовольно хлопает ладонью по кудрявой макушке: — Смотри внимательно, идиот! Прищурившись, Ричи послушно поправляет очки и придирчиво разглядывает весь периметр, стараясь не пропустить ни единого сантиметра. Ничего особенного: редкая пыль, щекочущая нос, да какая-то одежда, комком брошенная у изголовья. Выгнув спину, Ричи тянется, занырнув под кровать, и достаёт её, громко чихнув. — Это что за хрень? — он садится, потирает нос и расправляет мятую ткань на свету. — О! Это же моя рубашка! А я её потерял. Откуда она у тебя? Эдди не отвечает, лишь прячет глаза и нервно перебирает тонкими пальцами край одеяла, не зная, куда себя от смущения деть. — Эй? — Ричи взмахивает находкой, избавляя её от остатков пыли. — Про это я и говорил... Повесив рубашку на спинку стула, Ричи непонимающе переводит взгляд с неё на друга и обратно, с трудом пытаясь в голове соотнести события последних минут. — Но ты сказал про монстра, а там была всего лишь... — тут он озадаченно присаживается на кровать и переводит на Эдди шокированный взгляд, — ты, Спагетти, совсем охренел? Это ты меня так тонко чудовищем назвал?.. Каспбрак подскакивает на пружинистом матрасе и начинает судорожно махать руками, что лишь чудом не попадает Ричи по носу и не сносит его очки на другой конец комнаты. — Нет! Нет! Конечно, блин, нет! Я не это имел в виду! — А что тогда? Стиснув свои колени, Эдди смотрит в сторону и, само собой, молчит, загнанный в угол. Ричи качает головой, переставая терзать его выжидающим долгим взглядом, подходит к шкафу и быстро находит ту самую растянутую футболку, в которой ходил один-единственный раз, оставаясь у лучшего друга на ночёвку. Тогда Соня Каспбрак была в курсе и проверяла их каждые двадцать минут, стыдя Эдди неконтролируемой опекой и отбивая у Ричи всякое желание повторять опыт того вечера. — Давай спать, — переодеваясь, кидает спасательный круг он, и Эдди, получив путь к отступлению, послушно залезает под одеяло чуть ли не с головой, что торчит одна макушка, и отворачивается к стене. Ричи закусывает губу, выключает свет и тоскливо думает, что лучше бы поспал на полу. Укладываясь, он старательно избегает хоть какого, самого маломальского контакта их тел, прижимая руки по швам и выдыхая через раз. Эдди тоже не шевелится. Подтянув колени к груди, он жмётся к холодной стене. Расслабиться получается не сразу, но когда получается, Ричи, тревожно засыпая, пугается его приглушённого всхлипа. Распахнув глаза, он оборачивается и осторожно тянет руку, не решаясь коснуться чужого плеча. Всхлип повторяется. — Не бойся, Эдс, видишь, я с краю, значит, именно меня твой монстр утащит первым, — тихо усмехается он. — Ты не п-понимаешь, — заикнувшись, отвечает Каспбрак, кашляет, прочищая горло, и начинает тараторить, путаясь в словах: — У меня есть секрет, он пожирает меня, Ричи, я больше не могу.... не могу это терпеть. Каждый раз, когда я остаюсь один, меня как будто выворачивает, так плохо и больно, ты не представляешь... я не уверен, что могу продолжать скрываться. Не могу из-за этого нормально спать, есть... жить, блять, не могу! Он убивает меня каждый день в течение года! Недавно стало совсем плохо... я не знаю, настолько меня ещё хватит... — он потирает глаза, тяжело подытоживая: — поэтому свой секрет я назвал чудовищем. Закончив, Эдди затыкает себе рот ладонью, подавляя рыдания. Он всё ещё находится лицом к стене, и кровать слегка вибрирует от распространяющейся дрожи его небольшого тела. Опасаясь затормозить, Ричи немедленно придвигается и крепко обнимает его со спины, прижимая к своей груди, а носом утыкается в линию роста волос на шее. — Ты, наверное, не понимаешь, при чём тут твоя рубашка, — немного успокоившись, вздыхает Эдди, вцепляясь руками в успокаивающие ладони на своём животе. — Да нет, почему же, понимаю... ты сказал, что чудовищем назвал свой секрет, и что оно живёт под кроватью, но там была моя рубашка. Я догадываюсь, какое... чувство ты в неё вложил. Эдди неспециально царапает его руки и напрягается, становясь совсем каменным. — Хочешь уйти? Я провожу тебя через запасной выход, мама не заметит... Ричи целует его в шею, покрывшуюся мурашками, и, убрав руки, насильно разворачивает друга к себе. У Эдди во мраке судорожно блестят глаза, дрожат губы и сверкают на щеках тонкие дорожки слёз. Ричи подаётся вперёд и быстро слизывает одну, ощущая, как соль скрипит на языке. — Не делай так, — бормочет Эдди, потирая щёку. Теперь его лицо пылает, что жаром от него можно, наверное, пожарить яичницу. — С тринадцати лет, Каспбрак, с тринадцати лет я засыпаю, представляя тебя рядом. Подушку твоим именем назвал, одно, что фотку до сих пор не наклеил. Классно, да? Эдди дёргается, как будто получив разряд тока, и неверяще раскрывает глаза, медленно осмысляя услышанное. — И почему?.. Почему не признался? В голове, по сигналу, воспроизводится разговор с Бев, и Ричи слегка вздрагивает: — Думал об этом. В последнее время особенно. Сам не замечал, как пялился, а потом Бев... мы, в общем, решили, что ты не поймёшь, мне, правда, уже почти всё равно было. Я невероятно устал вечно переживать и бояться. — Почему не пойму? — нахмурился Эдди, соприкасаясь вздёрнутым носом с носом Ричи. — Эпидемия СПИДа, гомосексуализм, всё такое... то есть.. мы были уверены, что ты максимально «обработан» своей мамашкой. Эдди мягко улыбается: — Я пережил этот этап несколько месяцев назад, так что в какой-то степени вы были правы. Удивительно только, что Бев не догадалась насчёт меня... Осчастливленный, Ричи тут же радостно выпаливает: — Что ж, меня несомненно радует факт того, что склонить тебя к сексу будет намного легче, чем я предполагал... — Обойдёшься, извращенец! — Эдди толкает его в бок и тоже хихикает, с комфортом устраиваясь подбородком на тощем остром плече. Ричи целует его сначала висок, а потом в макушку. — Обещанный поцелуйчик на ночь, — объясняет он, — даже два.***
— Ричи, мы с Биллом решили прогулять последний урок и пойти на выставку современного искусства, — Беверли мило закладывает руки за спину, Денбро рядом согласно кивает и добавляет: — Там до д-д-двух часов скидки на бил-л-лет. — Пойдёшь с нами? — спрашивает подруга. — Нас даже никто не приглашает, — вздыхает Майк, неодобрительно косясь на инициаторов возможных проблем с учёбой. — Потому что вы не станете прогуливать ур-р-роки! — Вам тоже нежелательно, — осуждающе включается в разговор Урис, хмуря тонкие брови. — Я согласен со Стэнли, — кивает Бен и подходит к своей девушке, примирительно улыбаясь, — Беверли, мы могли бы все вместе сходить на выходных... — В-в-выставка завтра уезжает из Дерри, — с сожалением прерывает его Билл. Ричи мигом оживляется, готовый соскочить с места и в любую минуту счастливо свалить с территории школы, не просиживая штаны на скучных уроках: — В таком случае, я просто обязан пойти! — Ты не можешь, — обламывает сидящий рядом Эдди, — у нас контрольная по тригонометрии последним уроком. — Что-о-о? — расстроенно протягивает Ричи, мысленно прикидывая все «за» и «против». — Ну, значит, потом напишу. Невелика потеря. — Отличный настрой, — весело одобряет Беверли. — Ты хотела сказать ужасный, — поправляет Эдди, со стальной непробиваемостью смотря на поёжившегося Тозиера, — никаких выставок, Ричард. Точно не во время контрольной. Бен с Майком озадаченно переглядываются, а Стэн вдруг улыбается и приглушённо смеётся, прикрывая рот ладонью. — Но Эдс! — игнорирует веселье товарища Ричи, с надеждой хватая своего парня за плечо. — Всего лишь жалкая контрольная! — Жалкая контрольная по твоему профильному предмету, — безапелляционно поправляет Эдди, складывая руки на груди. — Эдди! — Ричи! Нет! — повышает голос и смотрит серьёзно, давая понять, что разговор окончен, не успев толком начаться. Ричи моментально захлопывает рот, готовый согласиться со всем на свете: — Нет так нет, Спагетти, ладно. — Р-Ричи, — расстроенно зовёт его Денбро, на что Тозиер приподнимает руки в извиняющемся жесте: — Не обижайся, Билли, но, как видишь, я тот ещё подкаблучник, ничего не могу с собой поделать. — О твоей же успеваемости забочусь, — оправдывается Эдди, краснея, — и вообще: через неделю ещё что-то приезжает, я уже не помню, вот и сходим вместе. Не жертвуя учебным временем! Ричи светлеет лицом, радуется и мягко привлекает Эдди к себе, закидывая руку ему на плечо. — Попрощайся со свободой, мужик, — с наигранным сочувствием вздыхает Майк, слегка ударяя его по макушке. Ричи возмущённо кидается в него пустой коробкой сока. — Никогда не буду заводить отношения, — внезапно поддерживает Стэн, и тут же получает в лоб другим соком, прилетевшим уже со стороны Эдди, морщится и потирает ушиб. Зато остальные смеются, смеются и смеются. — Вы ещё просто не нашли свои половинки, — успокоившись, с самым серьёзным лицом, которое можно состроить после приступа веселья, произносит романтик Бен. Хэнлон и Урис синхронно скривляются, как от зубной боли. — Мне повезло родиться целым, — скептически парирует второй. — Инт-т-тересно, каким был бы влюблённый Стэнли? — улыбается Билл. — Таким же, как и все – тупым и странным, — хмыкает Ричи и смотрит на иронично прищурившегося Эдди. — Вот только не надо равнять на себя! — Человеческая психология, Стэн, человеческая психология, без обид, — соглашается Каспбрак. — Вы просто друг друга вспомнили, — язвит в ответ тот, ни в какую не желая сдавать позиции. Друзья шуточно переругиваются, кидаясь друг в друга коробочками сока, а Ричи думает: если не ради этого стоило сомневаться и страдать несколько долгих лет, то ради чего тогда?