Призрачное присутствие

Я стал плохо спать по ночам. Это случилось вскоре после того, как я устроился врачом в больницу. Детский хоспис. По идее я должен быть стрессоустойчивым, циничным, выносливым. Трезво мыслить. Работа обязывает, но… С недавних пор я стал замечать некоторые вещи, над которыми бы здравый человек просто посмеялся! Эти вещи… явления… они были настолько иррациональны, что я думал, что мне это кажется. И не знал, почему мне это кажется, ведь раньше, до того, как я стал работать в этой больнице, такого не было. Оказывается, другие медработники тоже замечали странности и странности эти были не связаны с живыми. Когда я учился на врача, мне не рассказывали, что такое может быть. Что такое вообще возможно, но не только я столкнулся с этим. Нет, какого-то запредельного ужаса, как например призраков с ужасным лицом, пытающегося причинить тебе вред, никто из нас не видел… ну… во всяком случае я такого не знаю, но были вещи, от которых кровь тоже стыла в жилах. Когда ребенок был не жилец, рядом с ним часто слышали чьи-то шаги… кого-то невидимого, того, кого не было в палате. Поговаривали, что это Святая Матрона приходит за душами детей, чтобы не потерялись, хотя именно в это мне верится меньше всего. Ну, а по ночам вообще мороз по коже пробирал, особенно в первые ночи, как я стал слышать беготню по коридорам. Ночь! Все спят по палатам, но ты выглядываешь в коридор, всматриваешься в пустоту и там действительно никого. Пустота, как и должна быть. Но шаги и детские голоса продолжают разноситься и потом еще долго остаются в памяти. Старожилы поговаривают, что это уже стало обычным делом — топот маленьких ножек и звуки голосов тех, кого уже нет… Я до сих пор не могу привыкнуть, хотя в больнице работаю больше года. И вроде считал себя скептиком, как и положено врачу и вообще морально устойчивым, но эти звуки… этот шепот... А однажды санитарка рассказала, как видела на лестнице девочку в ночной пижаме. Маленькую, лет семи. Эта девочка умерла несколько дней назад — она точно это знала, поэтому сразу сообразила, что не живой это ребенок и чуда не произошло. Она так красочно рассказывала свой пережитый ужас, что я поверил ей. Призрак девочки ничего не пытался ей сделать, или сказать, он просто стоял и смотрел на женщину и казался совершенно недвижим, но от этого, по ее словам, было не менее страшно. Противное, мерзкое чувство страха, пронизывающее насквозь… Мне тоже казалось, что я видел тени… мельком… нечетко… ощущал странные порывы воздуха и это точно не был сквозняк… голоса, пробирающие до костей… хихиканье и даже смех, а топот ножек потом раздавался в ушах даже во сне у себя дома. В груди сжималось в такие мгновения, я стал, как уже сказал, плохо спать и пришлось принимать лекарства. Мне иногда казалось, что я превращаюсь в параноика и что стал слышать что-то даже у себя дома. Живу один. Ни собаки, ни кота. Подруга съехала два года назад, так что… Пару дней назад умер мальчик, которого я наблюдал. Саркома Юинга. Я очень остро переживал его смерть, даже плакал, хотя нас, врачей, учат быть толстокожими и не принимать близко к сердцу уходы пациентов, иначе мы сами не сможем работать. Я это понимал, но с эмоциями было справиться довольно тяжело. И вот на девятый, кажется, день, я услышал рядом с его кроватью шаги. Тогда я зашел в палату, его кровать уже занял другой ребенок. Он, накаченный препаратами, спал, отвернувшись к стене. И тут я услышал шаги за своей спиной… Это были его шаги! Я узнал их и тут же похолодел. А затем почувствовал слабое шевеление воздуха, до моей руки дотронулись и что-то прошептали… Кажется, это было мое имя. Прикосновение было холодным и мимолетным, но меня будто ударило током. Я резко обернулся, но никого не увидел. Я слышал только стук своего сердца — оно бешено ударялось об ребра. — Прости меня, — выдавил я, надеясь, что меня услышат. — Прости, что не спас. Я испугался, что мне ответят. Что я вновь услышу его слабый тихий голос и подумал, что уж тогда точно лишусь рассудка, но мне не ответили. Я продолжаю работать в хосписе до сих пор, продолжаю видеть, как уходят дети и надеяться, что там лучший мир. Я выбрал такую работу и ни о чем не жалею. Бывает трудно, бывает порой невыносимо и ты думаешь, что не справишься, а потом привыкаешь. Даже к таким вещам. Даже к смерти детей, которых ты наблюдаешь. Даже к невидимым шагам и голосам. Многие из нас просто стараются не быть по одному в кабинетах, особенно ночью. И уж точно те, кто столкнулся с потусторонним, перестали быть железобетонными скептиками.