То, что нас не убивает, делает нас сильнее.
— Фридрих Ницше.
— Фег! Фег! Где ты прячешься? Фег! Юная цикада-воительница окрикивала подругу вот уже несколько минут, рыская по небольшому поселению. Окружающие жуки то и дело оглядывались на неё, устало вздыхая. «Опять она ищет эту неумеху», — думали про себя они, провожая соплеменницу несколько разочарованными взглядами. Их мнение её никогда не интересовало, она просто делала то, что считала должным и правильным, и сейчас её цель – найти Фег, что, вероятно, спряталась где-нибудь подальше от чужих глаз. Эту мысль подтвердил и тот факт, что цикада не нашла никого ни в её маленьком домике, ни в тренировочном зале, где они вместе с другими готовились стать величайшими в племени бойцами. Пройдя ещё немного вперёд, жучиха уловила похожие на храп звуки и, идя на них в поисках источника, заприметила на земле небольшой пригорок, которого явно не должно было там быть. Цикада ехидно улыбнулась. Приблизившись к земле, которую явно кто-то рыл здесь недавно, вслушивалась в прекрасно знакомый ей храп, доносившийся снизу, и который она ни с чем не спутает. Осмотрев пригорок ещё раз и обойдя его вокруг, довольно улыбаясь, молодая воительница решила сделать на нём несколько прыжков, после чего грубые звуки внезапно прекратились. Сделав несколько шагов назад, наблюдает, как почва начинает шевелиться и из-под земли появляется тело другой цикады, что поспешило отряхнуться от грязи, мотая головой. — О, привет Нола. Как дела? — застрекотала она, заприметив знакомую фигуру и пытаясь не выглядеть сонной. Та, которую только что назвали Нолой, хитро улыбнулась, скрещивая лапки на груди, и странным, ехидным взглядом смотрела на свою подругу по оружию – цикаду-воина Фег. — Тебя ищу, вот, а ты, оказывается, затаилась и спишь. Снова прячешься от ответственности? — без злого умысла подколола жучиха, заставляя притаившуюся в земле соплеменницу растеряно мотать головой по сторонам, чтобы не встретиться с ней глазами. — Нет, что ты! Я ни от чего не прячусь… — виновато пыталась оправдаться Фег, но прекрасно знала, что обманывает и её, и себя. Нола беззлобно улыбнулась – смущённая чувством вины соратница всегда вызывала у неё умиление и желание её поддержать. — Вообще-то, я хотела позвать тебя поохотиться со мной. Цикада удивлённо посмотрела на свою подругу, которая явно не считала своё предложение чем-то необычным. — Поохотиться? Со мной? — осторожно спросила Фег, после чего грустно вздохнула и отвернулась. Нола прекрасно знала, в чём дело, это её тоже немного расстраивало. — Ты ведь знаешь, это не самая лучшая идея. — Именно поэтому я хочу взять тебя с собой. Ты всегда мне помогаешь. К тому же, вечно убегать от своих обязанностей не получится. На это цикада не нашла, что возразить. Подруга была права во всём – и в её возможности и желании помогать Ноле там, где она не справляется, и в попытках спрятаться от тех своих обязанностей, которые ей не нравились больше всего — охота и сражения. Фег не повезло родиться самой крупной в своей кладке и стать в итоге объектом внимания старейшины, что ещё в далеком детстве заприметил её и отправил на обучение к лучшим мастерам по оружию в племени. Злую шутку с ней сыграло и её усердие, из-за которого она не пропускала ни одной тренировки, оттачивая мастерство владения разными видами гвоздей, но годы практики показали, что дубины ей подходя больше всего. Время шло так быстро, она не успела оглянуться, как стала одним из самых сильных воинов своего племени. Цикада вдруг склонила голову, уставившись в землю. Вот только воином она была лишь на словах. За всю свою жизнь она не смогла убить ничего агрессивнее Топтуна, первое время даже у них прося прощение, когда вынуждена была раздробить их хитин своей огромной дубиной и размазать содержимое их маленьких тел по траве. Она просто не могла делать это без сожаления, преследующего её даже годы спустя. Безобидных существ меньше её Фег попросту было жалко, а монстров она откровенно боялась. Лишь завидев вдалеке тень какого-либо злобного существа, она предпочитала тут же прятаться под землю или просто бежать как можно дальше. Это не могло не вызывать удивления в рядах других цикад-воителей, из-за чего по поселению быстро поползли слухи о её трусости и беспомощности. Впрочем, это были даже не слухи, а режущая сердце правда. Несмотря на её желание помогать своим соплеменникам в других делах, цикаду с тех пор почти постоянно сопровождают укоризненные взгляды других, куда бы она не пошла. Нола, пожалуй, была единственной, кто пытался понять чувства Фег, не осуждая её за трусость. Возможно, только она одна и понимала, что её соратница ещё не нашла своё истинное призвание, вынужденная исполнять ту роль, которую выбрали за неё. Цикада-воин снова вздыхает. Как бы там ни было, она должна помогать своему племени, пусть даже столь нежеланным для неё способом. К тому же, когда-нибудь ей придётся заставить себя взглянуть своим страхам в лицо, но прежде, чем это случится, она должна быть к этому готовой. И первый шаг к этому — преодоление себя и неприязни перед своими обязанностями. Закончив свои мучительные размышления, она, наконец, ответила: — Да. Наверное, ты права. Почва вокруг Фег зашевелилась, и из-под земли выросло тело огромной цикады-воина, не меньше, чем в два раза превышающее ввысь и вширь кажущееся теперь маленьким и хрупким тело Нолы. Жучиха довольно оглядывала отряхивающуюся подругу, что, судя по выражению её лица, уже успела пожалеть о покинутой ей норке для сна. — Ты правда этого хочешь? Взять меня с собой, — неуверенно спросила она, не зная, какой бы ответ был бы для неё приятнее. Нола довольно ухмыльнулась, похлопывая по плечу соратницу, ради чего ей пришлось едва ли не подпрыгивать. — Даже не сомневаюсь. С таким воином, как ты, не страшны никакие опасности, — весело застрекотала цикада, понемногу подталкивая Фег в сторону охотничьих угодий. Она знала, что её пытаются просто подбодрить, но эти слова Нолы всегда заставляли её улыбаться и на время забыть о своей бесполезности. — Спасибо, Нола. Я постараюсь помочь.***
Охота вышла на удивление удачной. Почти с десяток туш Топтунов и Ползунов и две туши жуков покрупнее стоили того, чтобы охотиться почти до самой ночи. Тела подруг по оружию ныли от усталости, но они по воинской привычке не подавали виду даже друг перед другом. Нола шла впереди, неся на спине тканевой мешок с Ползунами, и весело размахивала гвоздём, ломая ветки ближайших кустов. Фег неспешно шла чуть поодаль, неся остальные туши и размышляя. Охота и правда выдалась крайне удачной, хоть и почти всех убила проворная цикада-воительница, а не её огромная соратница. Впрочем, они уже давно к этому привыкли и не осуждали друг друга, именно поэтому Фег старалась выходить на охоту только с Нолой – так она могла быть уверена, что никто не попытается её в чём-то упрекнуть. — Я считаю, это самая лучшая охотничья вылазка за этот месяц. Лучше нас уже никто не сделает, — гордилась маленькая цикада, тяжесть мешка с тушами убитых жуков только прибавляла ей уверенности в собственных словах. Большая жучиха, плетущаяся позади, мирно поддакивала ей. Когда Фег пыталась поправить заплечный мешок, чтобы легче было нести, из него внезапно вылетела тушка маленького Топтуна, которую она поспешила поднять, не останавливаясь. Вид его крохотного раздавленного тела навевал на цикаду-воина плохие воспоминания о том, как ей приходилось заставлять себя убивать его и других его маленьких собратьев. О чём продолжала энергично стрекотать Нола она уже не слушала, лишь думала о том, сколько ещё ей придётся бороться с собой и собственной слабостью, прежде чем станет настоящим воином, как от неё того ожидает племя. — Разве что, Фег… — обращение к ней заставило цикаду ненадолго оторваться от своих размышлений. — М? — В следующий раз, когда увидишь Древнего Бальдра, попытайся его хотя бы ударить один раз, прежде чем броситься бежать. Хоть Нола была и права, слова её были весьма болезненны. Она не пыталась упрекнуть в чём-то подругу, это был лишь дружеский совет, но… Фег остановилась и посмотрела на маленькое тельце Топтуна в своей лапке, которого она убила одним взмахом своей дубины, и внутри всё неприятно сжалось. Вина и стыд за трусость, боль и сожаление за вред невинным, разочарование за саму себя – слишком много тёмных эмоций для большого воина с маленьким хрупким сердце. Сжав лапку с телом Топтуна, прижимает её в груди, склонив голову. — «Прости меня, кроха, что отняла твою и без того маленькую жизнь. Если бы я только могла поступать иначе». Заметив, что громкие шаги за спиной стихли, Нола обернулась и, увидев скорбящую подругу, остановилась, поняв, в чём дело. Хоть она и не разделяла чувств Фег, видеть её в таком состоянии не доставляло никакого удовольствия. Ей больно смотреть на соратницу, страдающую от исполнения навязанного долга, но кроме как словами поддержки она ничем не могла ей помочь. Воительница пытается брать её с собой на охоту в надежде, что так трусливая цикада будет постепенно набираться смелости, расправляясь сначала с противниками поменьше, а затем, под пристальным взглядом Нолы, будет бросать вызов свирепым чудовищам. Но каждый раз она наблюдала одну и ту же картину, когда Фег приходилось собираться с силами, прежде чем убить маленького Ползуна, не испытав к нему жалости. Оставалось лишь вздыхать и надеяться, что когда-нибудь она огрубеет и возмужает, как остальные цикады-воители, либо бросит всё и уйдёт искать своё место в жизни. Нола подошла к соплеменнице и взяла её за лапку, выведя из мрачных раздумий, та немного удивлённо взглянула на неё. — Ты в любом случае хорошо потрудилась сегодня, — улыбаясь, сказала ей соратница. Снова поддерживает, как и всегда раньше. Фег не могла не улыбнуться в ответ, чувствуя теплоту этих слов. Убедившись, что подруга снова веселеет, обнимает в меру своих возможностей большую цикаду, заставляя её бросить тушку Топтуна в мешок и приобнять свободной лапкой в ответ. Так хорошо становится на душе, когда Нола рядом, и так не хочется отпускать её в такие моменты, которые, увы, не могут длиться вечно. — Пойдём, похвастаемся добычей перед старейшиной, — произнесла маленькая воительница, выбираясь из объятий и потягивая соратницу за лапку в сторону племени. Та лишь кивнула и смиренно пошла за ней. Фег знала, что скажет старейшина, увидев их вдвоём, эта мысль не доставляла ей радости. И как бы Нола не пыталась выставить её в хорошем свете перед самым уважаемым жуком в племени, его мнение не менялось никогда. — И опять всю работу сделала Нола, — в очередной раз проворчал старейшина, Фег уже перестала считать, сколько раз она слышала эту фразу, но задевала она так же сильно, как в самый первый. — Неправда! — возмутилась цикада-воительница, пытаясь защитить подругу. — Фег очень старалась и помогала мне, я бы не справилась без неё! Если бы не она, я бы никогда не смогла собрать столько дичи в одиночку! Вы не видели, как она всех разбросала своей дубиной, и не можете упрекать меня во лжи! — Не обманывай этим ни меня, ни себя, ни её. Мне не нужно быть там, чтобы знать, как оно было на самом деле, — слова Нолы не произвели на жука никакого впечатления, он даже глазом не моргнул. Медленно встав со своего места, он не спеша подошёл к добыче, что принесли ему цикады, затем суровым взглядом оглядел юную воительницу, после чего посмотрел ещё более грозно на стоявшую рядом Фег, пытавшуюся не встретиться с ним глазами. — Я разочарован, что такой могучий воин оказался ни на что не способен. Пренебрежительно хмыкнув, старейшина оставил напарниц наедине друг с другом, пока другие цикады забрали их добычу, чтобы подготовить еду для племени. Нола рассерженно топнула лапкой по земле, недовольно стрекоча, пока подруга рядом виновато вздыхала. — Не расстраивайся. Он просто вредный старый жук, который отказывается признавать, что ошибся, — пыталась в очередной раз подбодрить Фег боевая соратница, когда они смогли уединиться в воинской столовой благодаря тому, что все остальные уже разбрелись по домикам. — Я бы не расстраивалась так сильно, если бы он не был прав, — устало ответила цикада-воин, без особого аппетита поедая одного из добытых ими Ползунов, парочку из которых они оставили себе. Разделавшись с пищей, Фег вдруг взяла в лапку другого Ползуна, подбитого стрелой Нолы, благодаря чему он остался почти невредим, и показала его подруге. — Посмотри на это, — с этими словами она сжала свою лапку, и хитин маленького существа мгновенно треснул, обнажая содержимое его тела. — Я легко могу расправиться почти с любой тварью, мне не составит труда одним ударом оторвать чью-нибудь голову от тела. Но я просто не могу этого сделать. Я бесполезна как воин, как защитник своего племени. Ты тоже знаешь это, просто… почему-то всё ещё пытаешься меня утешить. Цикада заметно помрачнела, отбрасывая в сторону труп маленького жука, и склонила голову, отворачиваясь. Сердце щемило от боли, обиды и злости на саму себя за собственную никчёмность. Она чувствовала себя виноватой перед подругой за то, что той приходится с ней возиться из-за её слабости. Но Нола была не согласна с этим. Она придвинулась чуть ближе к Фег и нежно погладила её по плечу, что заставило ту повернуться в её сторону. — Ты не бесполезна, Фег. Ты это знаешь, я это знаю, многие в племени это знают. Просто, в отличие от меня и многих других воителей, ты не выбирала свою судьбу, выбор сделали за тебя, — она чуть улыбнулась, сделав короткую паузу, после чего продолжила: — Я считаю, у тебя есть два пути, Фег. Первый – работать над собой и стать одной из нас, стать тем, кем тебя хочет видеть старейшина и другие. Это сложно и неприятно, но не невозможно. Я думаю, из тебя выйдет прекрасный воин, нужно только постараться. А второй – понять, чего хочешь ты, оставить нас и идти туда, где ты действительно необходима. Тогда никто не спрашивал тебя, хочешь ты быть воином или нет, но сейчас ты вольна сама выбирать свой путь. Слова цикады-воительницы заставили Фег глубоко задуматься. Это был единственный раз, когда кто-то сказал ей в лицо столь очевидную вещь, которую она старалась отрицать, пытаясь отбиться от этой мысли словами о «долге», что ей приписали едва ли не с рождения. Но теперь спрятаться от этого уже не получится. Нужно найти в себе мужество сделать выбор. — Ты как всегда права, Нола. Мне… надо подумать об этом. Фег слабо улыбнулась, глядя на маленькую цикаду, что одарила её ответной широкой улыбкой. — Каков бы ни был твой выбор, я его одобрю. Главное, чтобы ты была счастлива.***
— Ты правда думаешь, что это хорошая идея? — Для начала вполне неплохая. К тому же, я ведь иду с тобой, а не отпускаю тебя одну. Две бравые цикады с оружием на перевес пробирались сквозь тернистые заросли кустарников ближайшего к поселению леса. Фег шла впереди, нервно сжимая в лапках огромную дубину, то и дело оглядываясь по сторонам, словно опасаясь внезапной атаки. Нола шла чуть позади, довольно улыбаясь. На поясе позвякивал в такт шагов маленький острый гвоздь, тетива лука была натянута как струна, готовая к работе. Маленькая воительница гордо оглядывала идущую впереди крупную фигуру, радуясь их новому совместному делу. Когда несколько дней спустя после их откровенного разговора Фег появилась на пороге домика подруги и заявила, что сделала выбор и просит помочь ей стать лучше, Нола не смогла сдержать улыбки и не броситься обнимать большую цикаду. Пусть и слова соратницы звучали неуверенно, словно она сама боялась собственного выбора, юная воительница не смогла отказать ей помощи. И в планах у неё была охота на Древнего Бальдра, которого они видели не так давно во время их предыдущей совместной вылазки. — Если тебя что-то беспокоит, ты всегда можешь уйти. Ты ведь помнишь наш разговор? Ещё не поздно изменить своё решение, — напомнила Нола, замечая пробегающую по телу цикады-воина дрожь. Она прекрасно понимала, с каким трудом был сделан этот выбор, и именно поэтому приняла решение быть рядом. Впереди идущая жучиха вдруг тяжело выдохнула. — Именно поэтому я и пришла к тебе. Я знаю, что ты хотела, чтобы я сделала выбор именно в эту пользу, — неожиданно произнесла Фег, чуть обернувшись в сторону подруги и наградив её тяжёлым взглядом. Та внезапно остановилась, переменившись в лице. — Не понимаю о чём ты, — немного растеряно ответила цикада, не ожидавшая этих слов. Она слегка нахмурилась и напряглась всем своим маленьким телом, будто её грандиозный план только что был раскрыт и надо было готовиться к тяжёлой битве. Жучиха впереди тоже остановилась и повернулась к ней лицом — она была встревожена и напугана собой, своими собственными мыслями и действиями. Фег тяжело застрекотала: — Я помню твоё лицо и твой голос в тот момент. Когда ты говорила о том, чтобы стать сильнее, стать настоящим воином, ты говорила это с гордостью и надеждой. А когда заговорила о том, чтобы всё бросить – ты будто не хотела говорить это вовсе. Но знала, что должна была сказать. Ты хотела, чтобы я осталась. Я… думаю, я понимаю, почему. Поэтому я сейчас здесь. Не хочу разочаровывать тебя, разочаровывать других. Не хочу, чтобы твои усилия пропадали напрасно. Выдыхая, окончив грустный монолог, цикада опустила взгляд маленьких чёрных глаз в землю, будучи не в силах взглянуть на подругу. Ей бы не хотелось, чтобы произнесённые ею слова прозвучали как обвинение, но даже она сама понимала, как это выглядело со стороны. Но Нола, кажется, была другого мнения. Она подошла к соплеменнице и утешительно похлопала её по крупной лапке, заставив посмотреть на себя. Она улыбалась, Фег стало неловко. — Я рада, что ты со мной, Фег. Но всё же, я бы хотела, чтобы ты кое-что запомнила. Не делай того, что причиняет тебе боль, хорошо? Цикада-воин кивнула с промедлением и неуверенно, тихо соглашаясь и извиняясь, Нола весело застрекотала в ответ. Дальше шли они наравне друг с другом, перебрасываясь задорными фразочками в попытке разрядить обстановку. Пройдя ещё немного вперёд, вышли к тому месту, где недавно видели Древнего Бальдра, но сейчас их не встречал даже маленький Топтун. Нола была немного разочарована, Фег тихо вздохнула с облегчением. Странные следы и ямы на земле заставили цикад начать исследовать местность поблизости. Обнаружив пещеру неподалёку, а в ней останки искомого существа, чей крепкий панцирь был на удивление легко разбит, вероятно, крайне сильными и крупными клешнями, маленькая воительница заключила, что поблизости их поджидает монстр пострашнее. Эта мысль придала Ноле боевого азарта, повышая в крови уровень адреналина в предвкушении интересно схватки, Фег за спиной подруги нервно сглотнула, постоянно косясь в сторону выхода из пещеры. Вспомнив изначальный замысел и заметив волнение большой соратницы, цикада тут же поспешила её успокаивать, выводя из наружу. Далеко им, впрочем, уйти не удалось. Приближаясь к выходу из пещеры, заприметив впереди свет ожидаемых просторов, сестры по оружию услышали доносящиеся оттуда подозрительные враждебные звуки, заставившие их остановиться. Немного переждав, приближаясь как можно тише и осторожнее, увидели, наконец, огромного жуткого Чревня, что своими мощными клешнями в один миг разорвал на части ещё одного, не успевшего спрятаться Древнего Бальдра, и лёгким движением забросил тушу несчастного в клыкастую пасть на вершине гигантского тела. Фег по своей привычке хотела зарыться в землю, уже начав разрывать её лапками, но была быстро остановлена крепкой хваткой и строгим взглядом подруги. Нола смотрела на неё без злобы и ненависти, но давала понять, что теперь бежать уже некуда. Оставалось лишь сглотнуть сжимающий горло ком страха и крепче взяться за дубину. — Не бойся, я тебя прикрою, — твёрдо произнесла цикада-воительница, снимая с тонких плеч лук и доставая стрелы. — Но справиться с ним должна ты. Сама. — Это не входило в наш план, — нервно выпалила Фег, чей напуганный взгляд бегал от Чревня снаружи до каждого камушка в пещере не хуже пойманного в ловушку Ползуна, в панике пытающегося спастись. — Я знаю, — немного гневно бросила подруга, периодически поглядывая в сторону поджидающей их большой опасности. Она догадывалась, чем всё закончится, но попытаться было необходимо. — Да, мы этого не планировали, но мы должны быть готовы к любым ситуациям, и таким в том числе. Нас этому годами учили, и тебя тоже. И ты ничем не хуже любого из нас, пора это доказать. Дрожь в теле всё никак не унималась, но Фег смогла заставить себя встать и медленно последовать к выходу из пещеры, Нола осторожно пошла за ней. Чревень занялся раскапыванием очередной ямы, громко щёлкая зубастой пастью и не подозревая о присутствии потенциальной добычи. Выйдя из пещеры, быстро и тихо цикады спрятались за небольшим кустом поблизости, наблюдая за монстром. — Он тебя не видит – у него очень плохое зрение. Зато он прекрасно слышит. Будь осторожна, — дала последние напутствие боевая подруга, прежде чем подтолкнуть жучиху немного вперёд, к её первому в жизни серьёзному бою. Чревень по прежнему был занят своим делом, крепкими клешнями швыряя в стороны куски земли, один из которых едва не попал по неловко приближающейся к огромному чудовищу Фег. Она старалась даже не дышать, когда хотелось кричать во всё горло и бежать восвояси. Дрожь, как назло, только усиливалась, словно желая её подставить. Едва не спотыкаясь, избегая столкновения с летящими в разные стороны земляными кусками, была уже совсем рядом, оставалось лишь нанести удар. — «Я не могу… Я просто не могу… Я…» Изо всех сил стараясь унять дрожь в теле, зажмурив глаза, с криком заносит дубину над головой и бьёт монстра по небольшим, но многочисленным лапкам, удерживающих на себе массивное тело. Чревень, недовольно взвыв, даже не пошатнулся, лишь слегка отскочил в сторону после удара. Гневно прорычав, чудище повернулось к Фег своей, казавшейся бездонной, пастью, окружённой множеством рядов острейших клыков, на части которых всё ещё висели кусочки плоти недавно проглоченного Древнего Бальдра. — «Он убьёт меня! Он убьёт меня!» Вид разъярённого кровожадного Чревня, громко клацающего зубами и собирающегося атаковать, заставил парализованную ужасом Фег едва ли не выронить из лапок дубину. Лишь в последний момент, когда огромная клешня уже готовилась разделить её надвое, цикада резко очнулась и чудом успела увернуться. Монстр недовольно взревел, поняв, что промахнулся, и принялся яростно колотить землю острыми клешнями, пытаясь попасть по неуклюже убегающей от него Фег. Сердце в груди бешено колотилось, страх невыносимо сдавливал горло, мешая дышать, мозг упорно твердил «Бежать!», а напуганные глаза в панике искали Нолу. Словно внутренний голос, что-то подсказало цикаде обернуться, она едва успела отразить удар по себе своей дубиной, но это могло лишь отчасти — по инерции Фег немного отбросило назад, заставив потерять равновесие, чудом не упав полностью. Воспользовавшись моментом, Чревень вновь замахнулся огромной клешнёй, лишь чудом промахнувшись, едва не прибив цикаду к земле. Страх почти полностью поглотил мозг, а дрожь завладела телом, заставляя спотыкаться в бессмысленных попытках сбежать. А он чуял, он знал, что она боится. Знал, что для неё он — сама смерть. Безумный ритм сердца и сбивчивое дыхание, мозг отчаянно просил больше кислорода, рискуя заставить Фег потерять сознание. Предательски сковывающие судороги в теле заставили её припасть к земле, беспомощно роняя оружие и лишая шанса на спасение. Бежать некуда, а зарыться в землю она не успеет. Топот маленьких лапок становился всё ближе, рёв из кровожадной пасти едва ли не оглушал совсем. Огромное тело цикады неустанно содрогается в ожидании предсмертной агонии, маленькие глазки прикованы к приближающимся острым клыкам Чревня, солёные слёзы окропили землю. — «Я не хочу умирать! Не хочу! Я не хочу умирать… Пожалуйста… Я не хочу…» Громко клацнув зубами, чудовище готовилось разорвать свою жертву на части. Фег из последних сил зажмурила глаза, не в состоянии сдерживать собственные рыдания, будто это могло вызвать у Чревня жалость. Злобный рык, замах, и клешня промахивается и попадает по земле, а монстр заходится болезненным рёвом. Цикада резко открыла глаза и увидела, как Чревень яростно колотит клешнями по земле, словно что-то ища, а из брюха с другой стороны торчала стрела. — Беги! Знакомый голос словно привёл Фег в чувства. По другую сторону поля боя Нола, выглядывающая из кустов, активно размахивала лапкой с новой стрелой, подавая подруге сигналы к бегству. Чревень, среагировав на зов маленькой воительницы, тут же отвлёкся от своей жертвы и направил огромное тело в сторону нового врага, получив при этом ещё одну стрелу близ бездонной пасти. Боль словно придавала ему сил, заставляя ускоряться и бешено размахивать клешнями во все стороны. Фег, пытаясь прийти в себя от ужаса, с трудом поднялась и неуклюже побежала в пещеру, по дороге подбирая дубину и прячась за огромным валуном. Страшно. Как же страшно. Тело не хочет слушаться, только содрогаться в панике. Снова парализует, снова не может двигаться. Воздух тяжелее камня давит на тело изнутри с каждым вдохом. Обжигающие слёзы текут без остановки, маленькие жвала дрожат, издавая тихие всхлипы, лапки всё крепче прижимают дубину к большому телу. По ту сторону пещеры кровожадный рёв и боевой клич слились воедино, образуя хаос и разбивая тишину на осколки. Клацанье зубов и звуки ударов гвоздя, отбивающего массивные клешни. Всё громче и громче, громче и громче. Их вой казался оглушающим и бесконечным. Фег вглядывалась в темноту пещерных тоннелей. Она не может ей помочь. Она слаба. Она бесполезна. От неё одни лишь проблемы. Из-за неё они оказались здесь. Из-за неё Нола сейчас борется с чудовищем не на жизнь, а на смерть. Это всё её вина. Болезненный крик заставил цикаду затаить дыхание и ужаснуться, сердце в груди резко сжалось и будто остановилось. Нола. Нет, так не должно всё закончиться, не должно. Собираясь с остатками сил, тяжело выдохнув, Фег выбежала из пещеры на помощь подруге, но почти сразу снова застыла от страха. В массивном теле Чревня появилось ещё несколько стрел, а одна из громадных клешней была почти полностью отрублена. Нола была ещё жива, отбиваться становилось тяжелее с каждым ударом, а раненная лапка предательски сильно кровоточила, забирая вместе с кровью последние силы. Ловко увернуться она уже не могла, поэтому следующий удар чудовища отбросил цикаду далеко в сторону, заставив взвыть от пронзающей маленькое тело невыносимой боли. — Нола! Забыв о наставлениях подруги, закричала жучиха, заставив Чревня переключить внимание на неё. Цикада-воительница корчилась от боли, будучи не в силах помочь соратнице даже советом. Она должна была помочь Фег, но не сейчас. Та, в свою очередь, словно загипнотизированная, наблюдала за тем, как истекающее кровью тело монстра медленно поворачивалось к ней, щёлкая слюнявой пастью. Он ослаблен, но всё ещё был готов убивать. Есть шанс! Но. Она не может, она снова не может. Цикада снова задрожала всем телом, не зная, что ей делать, а Чревень приближался всё быстрее, несмотря на раны. Ей его не победить, он убьёт её. Раздробит на куски хитин и сожрёт, а на клыках так и останутся висеть её останки. Она уже мертва. — Спасайся! Крик Нолы вновь вернул Фег к реальности, но было слишком поздно. Чревень уже наносил удар, когда жучиха безуспешно попыталась его отбить. Ужасная боль пронзила правый глаз, на землю брызнула кровь. — Я ослепла! Я ослепла! Хватаясь за больной глаз, цикада и думать забыла о стоящей перед ней смертельной опасности. Чревень был рассержен своим промахом и намеревался нанести очередной удар, когда пришёл его черёд яростно взреветь. Тяжело дыша, Нола с трудом воткнула в толстое брюхо монстра гвоздь, который, казалось, почти не нанёс ему вреда, несмотря на обильно кровоточащую рану. Чудовище в бешенстве принялось молотить клешнёй по земле, пытаясь задеть хоть кого-нибудь из своих мучителей, но всё безрезультатно – Фег таки удалось отскочить в сторону, несмотря на головокружение, а Нола с остатками сил уворачивалась от ударов, готовясь к новой атаке. В голове маленькой воительницы уже созрел план победы, но в его исполнении можно было надеяться лишь на удачу. И на Фег. Пока Чревень вновь отвлёкся на болезненные стоны подруги, Нола подбежала и с размаху рубанула гвоздём по наполовину отрубленной клешне. Конечность мёртвым грузом упала на землю, быстро окрашивая её в багровый цвет. Рёв монстра, казалось, сотрясал воздух и землю, а сам он принялся ещё сильнее и безумнее размахивать последней рабочей клешнёй. Уклоняться становилось всё сложнее, а сил становилось всё меньше как у цикад, так и у Чревня. Ещё один взмах, и чудовищу таки удалось поймать Нолу, зазубрены на клешне с невероятной силой впились в маленькое тело, вызывая болезненный стон. Всё ещё держась за кровоточащее лицо, Фег с трудом подавила крик, зная, что может сделать только хуже. Вот и всё. Это конец. Он сожрёт Нолу, а затем и её саму. Они проиграли. Чревень уже готовился поглотить цикаду-воительницу, когда она из последних сил потянула лапки к подруге и закричала: — Клешня! Клешня? Фег огляделась. Клешня! Отрубленная клешня! Сообразив, что от неё хотят, цикада-воин с удивительной лёгкостью схватила большую конечность в свои лапки. Голова всё ещё немного кружилась, в левом глазу всё немного плыло, а открыть правый боялась из-за боли. Это их последний шанс на спасение. Она не может подвести Нолу. Тяжело выдохнув, с боевым кличем Фег вонзила огромную конечность глубоко в массивное тело Чревня, заставив его безумно взреветь и пошатнуться. От боли он выронил из клешни маленькую цикаду и под собственные яростные крики пытался вытащить из себя собственное орудие смерти, бездумно и беспомощно бегая по поляне, истекая кровью. Фег не задумываясь подбежала к стонущей подруге и заключила в объятия своих крепких лапок. Нола попыталась обнять её в ответ, но боль и раны не позволяли ей этого сделать — надо было отправляться в деревню как можно скорее. Крики Чревня становились всё тише, он с трудом перебирал маленькими лапками по земле. Издав последний агональный стон, огромное тело с грохотом пало замертво, сотрясая землю. Всё кончено. Они победили. Нола слабо улыбнулась, посмотрев сначала на мёртвого Чревня, а затем на подругу. — Получилось… У тебя получилось… — слова давались ей с трудом, она была близка к тому, чтобы потерять сознание, и только глупая улыбка плачущей от счастья подруги помогали ей оставаться в трезвом уме. Фег не хотела с ней спорить, хоть и прекрасно понимала, что, если бы не Нола, она была бы мертва. Сейчас, взяв на лапки простонавшую от боли ослабленную цикаду, она могла лишь молиться и благодарить подругу за то, что была рядом. Впереди неблизкий путь к поселению, но она преодолеет его, ради спасения Нолы.***
Рана на лице крайне неприятно щипала от наложенной повязки с живокровью, но Фег мужественно терпела эту боль. Ей крупно повезло, осмотревший её жук-лекарь сказал, что глаз не задело и с ним всё в порядке, но останется солидный шрам. Это немного удручало, но пытавшаяся приободрить её Нола отгоняла неприятные мысли. Сейчас цикаду-воина больше волновало состояние подруги, которой повезло гораздо меньше, чем ей. К счастью, они успели вернуться в домой вовремя и сразу несколько местных целителей занялись ранами молодой воительницы. Всё прошло успешно, но восстанавливаться она будет ещё долго, придётся отложить тренировки и охоту на какое-то время. Слушая наставления целителей, Нола, как только у неё появились силы, тут же начала ворчать, что её хотят приковать к постели, что в её понимании было ужасно утомительно и скучно, но все её слова были абсолютно беззлобны и говорили о том, что с ней всё в порядке. Убедившись в стабильности состояния обеих раненных, жук-лекарь оставил их наедине друг с другом, сославшись на необходимость отлучиться по важным делам. Как только он удалился, Фег, сидя на земле и обняв саму себя, тут же поникла, Нола не оставила это без внимания. — Ты хорошо справилась, Фег. Твоя первая настоящая победа, — сквозь гримасу боли пыталась вновь подбодрить подругу она, но только сильнее омрачила соратницу. — Не говори так, — тяжело и грустно застрекотала цикада, будучи не в силах даже смотреть в глаза лежащей в постели подруге. — Ты чуть не умерла. Из-за меня. И если бы не ты… Умерла бы я. На глаза наворачивались слёзы, Фег с большим трудом старалась подавлять всхлипы от постепенно накрывающей её вины и злобы на саму себя. Нола стала заметно серьёзнее, понимая, что в этот раз простыми словами поддержки дело не обойдётся. — Фег, — подозвала она подругу, помахав лапкой в свою сторону, но та лишь отрицательно помотала головой, оставшись сидеть на своём месте, это расстроило юную воительницу. — Это всё моя вина, Нола, и ты это знаешь, — могучая цикада сгорбилась, всхлипывая и вздрагивая всем телом. Стыд острыми лезвиями впивался в сердце, заставляя его обливаться кровью. Вина неприятно обжигала горло и мешала говорить, приходилось прилагать усилия, чтобы выдавливать из себя слова. — Если бы я не была такой трусихой, тебе бы не пришлось со мной возиться. Тебе бы не пришлось меня воспитывать и думать, как мне помочь, и мы бы не влипли в эту ситуацию. Ты бы не лежала сейчас здесь и не истекала кровью. Это всё из-за меня... Стало понятно, что Фег сейчас не настроена кого-либо слушать – она была слишком погружена в собственное горе. Значит, надо переходить от слов к действиям. Шуршание одеяла заставило цикаду поднять голову и увидеть, как вставшая с постели Нола, держась за раны на брюшке, на трясущихся лапках пытается подойти к подруге. Но она была ещё слишком слаба для таких смелых действий, из-за чего через пару шагов начала падать, но была быстро поймана жучихой, взявшей её на лапки и прижавшей к большому телу, как мать обнимает своё дитя. Маленькая цикада сначала слабо простонала от боли, но затем улыбнулась, обнимая Фег за крепкие плечи. — И всё-таки, ты спасла мне жизнь… — всё ещё пыталась утешить её Нола, поглаживая подругу лапками. — Если бы тебя не было рядом, я бы точно не справилась. Фег устало вздохнула. — Я лишь сделала так, как ты хотела. Это ты придумала план, как убить Чревня, и ты почти сразила его. Я лишь добила его по твоей указке. Нола улыбнулась, похлопав подругу по спине. — Я всё равно тобой горжусь. Ты сделала большое дело, Фег. Преодолеть свой страх – гораздо бо́льшая победа, чем убийство какого-то Чревня. Большая цикада снова вздохнула, мотая головой, пока подруга продолжала улыбаться. Спорить с Нолой в таких вещах было бессмысленно, ибо если она во что-то искренне верила, её было в этом не разубедить. Хоть Фег была не согласна с тем, что смогла сделать что-то великое, она была благодарная соратнице за тёплые слова, разгоняющие тьму в сердце. Слабо улыбнувшись, цикада-воин мягко усадила подругу обратно на постель, та немного скорчилась от боли в теле, но дала знать, что всё в порядке, тихо поблагодарив. Обождав, пока боль отступит, Нола движением лапки попросила Фег немного наклониться, чтобы смотреть ей прямо в лицо. Той было неловко, но просьбу она исполнила, сев на одно колено. Лапка маленькой воительницы коснулась лица жучихи, лёгким движением смахнув остатки слёз. — Из всех, кого я знаю, у тебя самое большое и доброе сердце. Этот навык не приобрести упорными тренировками, но он гораздо ценнее, чем умение размахивать гвоздём. Тот, кто истинно добр и чист душой, никогда не будет слабаком и трусом. И именно поэтому, Фег, ты для меня – самый лучший в племени воин. Могучая цикада была готова вновь расплакаться, считая заботу Нолы к себе незаслуженной, но сдержалась и лишь молча уткнулась головой в грудь подруги, что крепко её обняла. Кажется, у неё снова получилось. Она улыбнулась, мягко поглаживая сестру по оружию по голове, позволяя ей успокоиться и набраться сил. Звуки шагов заставили их отвлечься, и в палатку в сопровождении целителей и нескольких бравых воинов вошёл старейшина племени. По его грозному стрекоту стало понятно, что пришёл он с недобрыми намерениями, молодые цикады заметно напряглись. Взгляд злобных глаз сразу приковала Фег, что встала и распрямилась, как только все вошли в палатку. Незакрытым повязкой глазом она пыталась не смотреть на старого жука, но её попытки были тщетны. — Что скажешь в своё оправдание на этот раз? Как объяснишь, что подставила свою соратницу? — низким холодным голосом спросил старейшина, заставляя цикаду вжимать голову в плечи и пялиться в землю. — Подставила?! — возмутилась Нола, но тут же была прервана одним из вошедших воинов в больших доспехах и с глубокими шрамами по телу, судя по всему, главному в племени бойцу. — Я… — Фег не знала, что ей говорить, а беспощадный тяжёлый взгляд старейшины буквально приковывал к земле. Ожидать внятного ответа старый жук не стал, сразу перейдя к обвинениям. — Из-за тебя чуть не погибла одна из лучших воинов и твоя соплеменница. Ты подвергла её смертельной опасности, а сама пряталась где-то далеко, я прав? Ну конечно, я прав. Тебе никогда не хватит смелости, чтобы защитить своё племя. Трусливый воин опаснее любого чудища, а ты… Даже хуже… — Ложь! Наглая ложь! — снова вмешалась Нола, перейдя на крик и забыв о боли, отмахнувшись от пытающихся успокоить её других цикад. Старейшина, наконец, соизволил обратить на неё внимание, не меняясь в лице, Фег не поднимала головы. — Вас не было там, Вы не имеет права так говорить! Мы вместе сражались, Фег ранили и чуть не лишили глаза, пока она отвлекала Чревня на себя, чтобы я могла нанести удар! — А потом ты отвлекла внимание на себя, чтобы она смогла добить его? Или же потому, что она не вмешалась, тебя едва не убили? — прохрипел старый жук, наблюдая за реакцией своей обвиняемой, что начала заметно дрожать, а Нола лишь сильнее злилась. — Мы помогали друг другу и сражались бок о бок. Мои раны — мои ошибки в бою, моя неосторожность и самонадеянность. Фег здесь не при чём. Если бы она не убила Чревня, меня бы вообще тут не было! Она спасла жизнь мне и всем, кто мог бы с ним столкнуться! — Не выгораживай её только потому, что она твоя подруга, воин. Я уже говорил, что мне не нужно быть там, чтобы знать, как всё происходило. Я достаточно давно знаю вас обеих, чтобы понимать кто на что способен. И я прекрасно знаю, кто из вас победил Чревня. Терпение Нолы было на исходе, ей хотелось вскочить с постели и отвесить старому дураку пару хороших оплеух, но знала, что будет тут же остановлена, поэтому могла лишь одарить его свирепым взглядом. Старейшина заметил огонь в её глазах и нагло ухмыльнулся, заставляя цикаду беситься ещё сильнее. Словно желая раззадорить её, он повернулся обратно к Фег, что перестала трястись за время их спора и, казалось, словно окаменела, не двигая ни единым мускулом. — Ты – позорище воинского ремесла. Ни на что не способное посмешище. От твоей трусости и раньше были беды, но теперь… Теперь она воистину способна убивать… Это стало последней каплей. — Хватит! Прекратите делать ей больно! Вы ничуть не лучше чудовищ, которых мы убиваем! Такой же жестокий и мерзкий, как они! Вы даже хуже, чем они! Я бы позволила им сожрать Вас, лишь бы избавить племя от такого старого злобного жука, как Вы! Все присутствующие, кроме Фег, были изумлены словами юной воительницы, готовой броситься защищать честь своей подруги, но никто не решился что-либо делать. Старейшина был в бешенстве от услышанного, и только возраст и отсутствие сил не позволяли ему броситься на дерзкую цикаду с кулаками. — Да как ты смеешь так со мной разговаривать?! Кто дал тебе право так выражаться?! — Потому что так оно и есть! Гадкий, мерзкий, безмозглый… — Нола, прекрати. Подавшая голос Фег заставила всех обернуться и посмотреть на неё. Лицо её выражало тоску и беспомощность, голова была тяжёлой от мыслей, переполнявших её с того момента, как старейшина начал её отчитывать. Она расправила широкие плечи и низким поклоном извинилась за поведение подруги. Старейшина, наконец успокоившись, кивнул, давая понять, что извинения приняты и теперь ожидает услышать её объяснения. — Вы правы – я подставила её. Я попросила Нолу помочь мне стать лучше и у неё была идея. Я должна была сама сразиться с каким-нибудь чудовищем, поэтому мы и пошли охотиться. Мы ожидали встретить более слабого противника, но всё пошло не по плану, когда появился Чревень. У нас не было возможности бежать. Я должна была сразиться с ним сама, но… Думаю, Вы и сами знаете, что произошло потом. Могучая цикада выдержала небольшую паузу, прежде чем продолжить, всё-таки этот монолог забирал у неё гораздо больше сил, чем она предполагала. Старейшина слушал внимательно, стараясь подавлять довольную ухмылку на своём лице, Нола, в свою очередь, с недоумением смотрела на подругу, не понимая, почему вдруг она решила всё это рассказывать, а Фег, тем временем, продолжила: — Вместо того, чтобы драться, я просто пыталась не дать ему себя убить. Я могла только спасаться. Мне было слишком страшно сражаться с ним. Этот Чревень… Его вид, пасть и клешни… Вселяли в меня ужас. Я просто не могла ничего сделать. Ничего. В какой-то момент, он был так близок к тому, чтобы растерзать меня, что я… Если бы не Нола, он бы меня убил. Она вмешалась в бой, и я сбежала. Просто трусливо спряталась и ждала, ведь Нола всё исправит, всегда так было. Я оставила её одну. В опасности. Я подставила её. Бросила на верную смерть, пока сама тряслась от страха. Но потом… Я услышала, как она закричала от боли. И мне тоже стало больно. Я поняла, что должна помочь ей, что это из-за меня мы оказались там и она подвергла себя опасности. Если бы не я, всего бы этого не произошло… Я вернулась обратно на поле боя… Я… Правда хотела помочь… Я знала, что должна спасти её, она была ранена, но… Не смогла. Опять. Я снова испугалась, и на этот раз Чревень чуть не лишил меня глаза, а Нолу – жизни. Нам просто повезло, что Нола смогла его ослабить. И это она придумала план, как его победить, мне нужно было лишь сделать то, что она хочет. И я сделала – проткнула Чревня его же клешнёй. Нола рисковала жизнью, чтобы спасти меня и отвлечь Чревня на себя, и если бы я подвела её… Я бы себе не простила. Но если бы Нола не позвала на помощь, я бы, наверное, так и осталась смотреть, как он её пожирает. Поэтому… Если бы не она, мы бы не разговаривали с Вами сейчас. А если бы не я… мы бы не разговаривали с Вами сейчас в лазарете. Фег тяжело выдохнула, вновь опуская голову и падая на колени. Это было очень тяжело для неё, она чувствовала себя полностью истощённой, очень хотелось уйти к себе в домик или зарыться где-нибудь под землёй, где никто не найдёт её и не услышит горьких слёз усталости. Нола сменила удивлённое выражение лица на сострадающее – ей безумно хотелось поддержать подругу, но кажется, впервые за всё время их долгой дружбы она почувствовала, что ничем не может ей помочь. Старейшина самодовольно ухмыльнулся, мысленно упиваясь собственной правотой. Он уже готовил новые обвинения в сторону нерадивого воина, как вдруг маленькая цикада вновь вскочила с постели и, несмотря на боль и слабость, кинулась к Фег, вновь её поймавшей. Нола обняла её так крепко, как только могла, словно желая защитить её от всего зла этого мира. Эта картина заставила старого жука нахмуриться и громко фыркнуть, показывая всё своё презрение к их дружбе. — Я прощаю тебе твою несдержанность, воин, но только на этот раз, — обратился он к Ноле, что предпочла проигнорировать его слова, а затем посмотрел на предмет своей ненависти. — А что касается тебя… Надеюсь, я больше не увижу тебя в воинских рядах. Старейшина бросил недовольный взгляд на сопровождавшего его воина в доспехах и шрамах, давая понять, что тот должен будет разобраться с этим, после чего вместе со всеми пришедшими покинул палатку. Устало вздохнувший жук-лекарь сочувственно посмотрел на обнимающихся цикад и тоже ушёл прочь, оставляя их наедине. Нола крепче прижалась к телу большой соратницы, тихо нашёптывая слова поддержки. Измученные глаза Фег, казалось, не выражали ничего, кроме тяжёлой и невыносимой душевной боли. У неё не было сил даже оторвать взгляд и взглянуть на подругу, но она внимала каждому её слову, сказанному с невероятной теплотой и заботой. Лицо её всё ещё выглядело усталым, она даже не заметила, как слёзы покатились по щекам, а большие лапки потянулись обнимать подругу. Нола ответила на объятия, крепче прижавшись к Фег, тихо пообещав всегда быть с ней рядом.