Втречая рассвет

Это утро было слишком нереальным, чтобы в него поверить. Она встречала рассвет у койки лучшего друга и напарника, держа его за руку и молясь всем известным богам, чтобы он выкарабкался и открыл свои чёртовы изумрудные глаза, которые всегда смотрели на неё с усмешкой, будто она самый что ни есть нерадивый ребенок. Она держала его за руку и не могла до конца осознать, что вчера на закате капитан объявил об окончании войны, которая длилась вот уж более года. Не могла осознать, что теперь им более не нужно выходить на поле сражения и бороться с акумами. Не могла осознать, что не нужно прятаться от перекрестного огня и взрывов. И не нужно больше ежесекундно бояться за жизни дорогих тебе людей. Кроме того самого одного человека, что был чуть более румяным, чем простыни на которых он лежал. Она верила в него, верила, что он сможет выиграть этот бой со смертью, как выигрывал десятки сотен до этого. Не имел права сдаться после всего того, что они прошли плечом к плечу. Последний раз она слышала его голос вчера, когда среди обломков деревьев, пыли и огня, он сразил последнего акуму в зоне видимости, подсознательно, как и всегда, прикрывая её своей широкой спиной. Он обернулся к ней через плечо и с широкой улыбкой сказал: «Мы сделали это, лейтенант». А после, как в замедленной сьемке, упал сначала на колени, а потом и полностью ниц на землю. Кажется, именно в тот момент перед её глазами пронеслась вся жизнь. Всего на секунду она допустила мысль о том, что он погиб, но быстро одернула себя, заставляя ноги сделать пару шагов к его телу, чтобы упасть рядом на колени и дрожащей рукой проверить пульс. Она даже не заметила, что задержала дыхание, пока пыталась нащупать хоть что-то. И как только под пальцами раздалась слабая, но всё же пульсация, тяжелый выдох вырвался из её груди. И тогда, не жалея голоса, она закричала, призывая кого-нибудь на помощь. Кого-нибудь. Как его забирали и уносили в палатку к медикам, как она сама пришла туда, чтобы каждую секунду быть рядом, девушка уже не помнила. Кажется, она пришла в себя с первыми лучами рассвета, когда фитиль в лампе уже догорал. Они ещё долго будут помнить эту войну. Они будут помнить всех тех, кого не спасли, всех тех, кто остался там, на поле битвы, защищая то, что было им так дорого. И ещё долго кошмары будут преследовать их во снах, поднимая среди ночи страхом, что нужно снова идти в бой. Но, пока она думает лишь о том, чтобы её старший лейтенант открыл свои изумрудные глаза. Чтобы она наконец могла сказать то, о чём так долго молчала. А ещё, сказать ему, что он полный придурок и как же она за него боялась.