Связанные

Ребекка резко с шумом втянула воздух и вскочила, но не смогла увидеть ничего дальше своего носа. Вокруг было темно, и ей даже стало тревожно, но она немного успокоилась, когда услышала голос Елены: — С добрым утром, Бекс. — Елена? Где мы? — А я не знаю. Я очнулась минут пять назад, попыталась выйти, но в итоге что-то уронила, — Елена привычно повела плечом, забыв, что блондинка её не видит. — Кажется, мы в школьной кладовке. Поздравляю. — А что произошло? — Тебе на моих глазах вырвали сердце, а потом мне свернули шею. Когда я узнаю, кто это сделал, я разрушу всю эту чёртову школу, — Гилберт пыталась за гневом скрыть свой страх. Страх за свою жизнь, за жизнь Ребекки. Потому что тот, кто убил их и затащил в кладовку как минимум лишь немногим уступает первородным, иначе у него не получилось бы застать девушек врасплох, пусть они и были пьяными. Ребекка думала о том же самом. — Как ты думаешь, кто это может быть? Майкл мёртв… — нахмурилась вампирша. Брюнетка в ответ лишь вздохнула. В этот момент деревянная дверь с тихим скрипом открылась, и Елена увидела, что они с Ребеккой действительно находятся в школьной кладовке около спортзала. Блондинка рванула к двери, но её тут же отбросил… Стефан? — Стефан? Какого черта? — вскочила на ноги Гилберт и побежала к подруге, которая уже стояла на ногах, но теперь не двигалась. — Это не Стефан, Елена, — тихо сказала Ребекка. В груди брюнетки нарастало волнение. Она чувствовала — они в полном дерьме. — Верно. Приятно познакомиться, дамы, я Сайлас. Глаза первородной расширились, и она рефлекторно схватила Гилберт за руку. Та лишь непомнимающе уставилась на ухмыляющегося Сайласа, который рывком добрался до девушек и швырнул их из кладовки в зал. Вампирши, не сговариваясь, за секунду оказались у выхода, но он был закрыт, и даже вампирская сила не справлялась. — Вы не выберетесь отсюда, пока я не разрешу. — Что тебе нужно? — твёрдо спросила Елена, прижимаясь к двери спиной. Ребекка в это время проверяла остальные двери, но они все было крепко закрыты. — То, что мне было нужно, — мужчина выделил голосом слово «было», — вы уничтожили. Не понимаете? Сайлас перевёл взгляд с испуганной Ребекки на скрывающую свой страх Елену и обратно. — Лекарство. Мне нужно было лекарство, а вы потратили его просто так. — Если оно было нужно тебе, ты мог найти его, — веско сказала брюнетка, чем вызвала усмешку. — Я не мог. Оно создано не просто так, Елена. А теперь помолчите, — губы Гилберт тут же сжались, а голосовые связки отказались работать. Она посмотрела на Ребекку и увидела, что та также не может произнести ни слова. — Когда-то давно, одна ведьма, влюблённая в меня по уши, решила, что не хочет видеть меня рядом с моей возлюбленной. Она убила её. А меня заточила в пещере за сотни миль от лекарства. Я не мог выбраться оттуда, пока человек не зайдёт и не заберёт шкатулку с этим волшебным флаконом. Сайлас прошёлся вдоль стены и заговорил вновь. — И вот однажды я понимаю, что меня больше ничего не держит. Я рванул в город, в котором родился, но вместо него стоял другой — Новый Орлеан. И как неприятно мне было узнать, что ты, глупая девчонка, — мужчина говорил с Гилберт тихо и презрительно, еле сдерживая свой гнев, — отдала лекарство своей пустоголовой подружке, а затем и вовсе уничтожила его! Под конец фразы мужчина не сдержался и начал ещё больше воздействовать на разум вампирш, заставляя их думать, что они задыхаются. Елена корчилась на полу, пытаясь словить хотя бы каплю воздуха, но дыхательные пути будто сжались, не пропуская ничего. Она могла думать только о том, что все происходит снова, и перед глазами цветными пятнами плясали картинки того самого ритуала. Резко все прекратилось, и с двух сторон спортзала послышался громкий, надрывный кашель. — Продолжим. Сейчас ты, — Сайлас повернулся к блондинке, которая не могла пошевелиться, — пойдёшь на второй этаж, найдёшь там самый острый нож, запрешься в кабинете и будешь резать себе руку до тех пор, пока она не отвалится. А затем ты сделаешь то же самое со своими ногами и начнёшь вспарывать себе живот. Вперёд. Блондинка, не обращая внимания на окрики Елены, как под гипнозом вышла из спортзала, без усилий открыв дверь. Только когда дверь за Беккой закрылась, Елена смогла встать, но выход снова был заблокирован. Она перевела полный ужаса взгляд на мужчину и почти шёпотом спросила: — Кто ты, мать твою, такой?! — Первый бессмертный. Знаешь, у меня было много времени, чтобы научиться контролировать чужой разум. Он улыбнулся и продолжил. — Не волнуйся, у меня есть задание и для тебя. Сайлас вышел из спортзала, на долгие минуты оставив девушку одну. Время тянулось, заставляя сердце биться все быстрее, а легкие сжиматься от тревоги до боли в груди. Наконец, Сайлас вернулся и бросил перед Еленой связанного мужчину. Та сначала не поняла, но когда осознание пришло к ней, было поздно. В её голове паззл сложился полностью, стоило лишь взглянуть в маленькое окошко под потолком зала и на секунду задержать свой взгляд на мужчине. Он превращался в оборотня. По радужке глаз уже пробегались маленькие жёлтые искорки, а все кости хрустели, ломаясь и изгибаясь. Крик немыслимой боли ударил в уши, и брюнетка хотела сбежать, но не могла двинуться с места, будто её крепко держали со всех сторон. — Ещё не время. Секунду… Вот сейчас можешь бежать, — улыбнулся Сайлас, и Елена сорвалась с места. Она выбежала из зала и направилась в кабинет химии, надеясь, что сможет спрятаться там. Пролитые реактивы с лёгкостью скроют её запах от волка, и ей удастся остаться в живых до утра. По крайней мере, Гилберт хочется в это верить. Из груди вырываются сдавленные рыдания, и она тут же прикрывает рот ладонью, чтобы издавать меньше звуков. Она почти готова встать на одно место и принять смерть, так сильно пружина напряжения и страха внутри неё давит на лёгкие, мешая дышать. И пружина выпрямляется, когда кто-то хватает её сзади, закрывает рот ладонью и сжимает ей руки. Девушка дёргается и пытается вырваться, пока не слышит одно слово: — Тише, — слово, сказанное тем, кого она хочет видеть сейчас больше всего на свете. Она моментально успокаивается, Клаус это понимает и продолжает. — Сейчас ты выйдешь из школы через задний выход. Там тебя в машине ждёт Кол. Ты сядешь к нему, и он увезет тебя как можно дальше отсюда. Поняла меня? Ребекка уже у него, с ней все в порядке. Майклсон был максимально сосредоточен и сконцентрирован, он не позволил себе ни единого жеста любви, потому что знал, что если сейчас он начнёт — остановиться уже не сможет, и тогда им обоим придётся несладко. — А ты? — брюнетка развернулась в его руках и схватила за воротник, не давая уйти. Её глаза светились страхом, но теперь она боялась не за себя. Мужчина ухмыльнулся и уверенно сказал: — Я гибрид, принцесса, меня невозможно убить. Поэтому ты сейчас закрываешь свой рот и делаешь все так, как я сказал, ясно? Я не смогу ничего сделать, если мне каждую секунду придётся оборачиваться на тебя и следить, чтобы он и пальцем не притронулся к тебе. Гилберт некоторое время смотрела на него, борясь с желанием остаться здесь, но в соседнем коридоре послышался шум, и Клаус, вдохнув запах волос любимой, толкнул её к выходу. — Беги, — бросил он, недовольный задержкой девушки, и сжал зубы. Затем он хрустнул костяшками пальцев, покачал головой и улыбнулся так, что если бы его увидел кто-то слабонервный, то он бы сразу же упал в обморок, настолько сумасшедшим было выражение его лица. — Поиграем, — зловеще проговорил Майклсон и направился в коридор, где сейчас находился оборотень. Он одним движением рук сорвал двери с петель и быстрым шагом прошёл дальше. Ещё одни двери полетели на пол, и вот перед Ником стоит рычащий, злобный оборотень, готовый напасть в любую секунду. Он сорвался вперёд и накинулся на гибрида, но тут же упал. Клаус просто оторвал ему голову, забрызгав стены кровью. — Как жаль. Моя любимая белая рубашка, — притворно расстроенно проговорил Майклсон и закричал: — Сайлас, я иду тебя искать! Лучше бы тебе спрятаться, потому что я не стану с тобой церемониться, когда найду. Сайлас, услышав голос гибрида, выругался. Надо было брать только девчонку Гилберт и не трогать сестру этого съехавшего с катушек бессмертного, но пути назад нет. «Спустя две тысячи лет заточения сразу же нарвался на единственное на земле равное мне по силе существо, Сайлас, молодец», — мысленно с сарказмом подумал мужчина, сел на пол у стены и напряжённо уставился на двери, ожидая прихода Майклсона. Долго ждать не пришлось. Когда двери распахнулись, перед лицом Сайласа предстал гибрид, покрытый кровью с ног до головы. — Тебя не учили, что брать чужое — плохо? — спокойно начал Клаус, поправляя манжеты рубашки. — Если бы твоя сестрёнка не испортила лекарство, я бы и пальцем её не тронул, — заметил Сайлас, внутрнее готовясь к удару. — А я не про свою сестрёнку говорю. Ей ничего от тебя не будет, не волнуйся. Я говорю про другую девушку. Не стыдно натравливать оборотня на беззащитную вампиршу? Сайлас рассмеялся. — Вот, в чем дело. Заботишься о сохранности своей игрушки? — Она не игрушка, — сквозь зубы ответил Майклсон, выходя из себя. — А кто? — мужчина поднялся с пола и размял руки. Клаус щёлкнул шеей, рывком достиг противника и легко за горло поднял его над землёй, но тут же оказался прижат к полу. Они постоянно менялись ролями, и если бы свидетелями этого боя были люди, они бы точно ничего не поняли, так быстро все происходило. Майклсон то уходил в глухую оборону, то удар за ударом выбивал из Сайласа дух. И так могло продолжаться вечность, если бы единственная в мире вещь, способная убить их обоих, не оказалась в руках Сайласа. Он достал из внутреннего кармана пиджака маленький кол и загнал его в сердце Клауса, но тот лишь саркастично улыбнулся: — Думаешь, кол из белого дуба меня убьёт? — Он не убьёт, а вот сок этого чудесного дерева запросто, — мужчина помотал перед головой гибрида маленьким стеклянным флаконом, заставив того сжать зубы. Эта последняя его война проиграна. — Вот до чего доводят маленькие слабости, так ведь, Клаус? Если бы ты не пришёл за этой девчонкой, то был бы жив. Хочешь что-нибудь сказать перед смертью? — Сайлас не мог перестать наслаждаться бессильной злобой в глазах противника. Но тут глаза Майклсона прояснились, он откашлялся кровью, сплюнул, улыбнулся и ответил: — В этих маленьких слабостях — моя сила, — только сейчас он позволил себе перевести взгляд за спину мужчины. За мгновение кто-то вырвал сердце из груди Сайласа, и тот упал, открывая Никлаусу вид на Елену. — Ты говорил, что справишься без меня, но что я вижу, когда возвращаюсь за тобой? Этот, — Гилберт брезгливо тронула носком туфель тело вампира, — собирается облить тебя соком белого дуба, чтобы убить. — Принцесса, — Клаус, весь в запекшейся крови, прижал к себе девушку, затыкая её поцелуем. Но та, спустя некоторое время, прервала поцелуй и указала пальцем на Сайласа. — Он вот-вот очнется, поэтому мне кажется, что нам сначала нужно его убить. Майклсон улыбнулся и приглашающе махнул рукой. — Прошу, — вампирша усмехнулась, подняла с пола бутылек, облила тело Сайласа и тут же отскочила от вспыхнувшего огня. Они стояли в обнимку и смотрели на полыхающее пламя, пока сзади них не раздались редкие хлопки. Они обернулись и увидели высокую женщину, чем-то неуловимо похожей на Лахесис. — Атропос? — нахмурилась она. Женщина холодно улыбнулась. — Угадала, Елена. Она подошла ближе к паре, и Гилберт крепче сжала руку Клауса, чем вызвала усмешку богини. — Я пообещала сестре, что понаблюдаю за тобой, Клаус. Она уверяла меня, что стоит мне уделить тебе немного больше внимания, и я пойму, что ты - отличное развлечение, но я не верила. Ты был слишком опасен раньше Буквально апокалипсис, стоящий на паузе. Но теперь я понимаю, о чем говорила сестра, - богиня прошлась вдоль стены зала и сменила тему. - Эта девушка — твой предохранитель. Храни её. Иначе упадёшь в пучину безумия, которое то и дело прорывается у тебя. — А ты, Елена, — продолжила Атропос, теперь уже обращаясь к брюнетке, — держи его в ежовых руковицах. Под конец фразы женщина позволила себе озорно улыбнуться и помигнуть девушке, и та расслабилась. — Обязательно. Богиня оставила вампиршу и гибрида одних. Майклсон счастливо улыбнулся, сжимая любимую девушку в своих объятиях. В его руках сейчас то, чего ему не хватало все это время. Он никуда больше её не отпустит. Они попрощаться с этим унылым городом и переедут в Новый Орлеан, где их уже ждёт Элайджа. А если Елена будет против, он силой засунет ее в машину и заставит поехать с ним. «Хотя с неё станется специально устроить скандал. Она всегда любила бурные примирения». И больше никакая блондинка не сможет перетянуть внимание первородного на себя. От подобных слабостей нужно избавляться, и оставлять только те, что придают силы.