...

      Жара. Небо непривычно голубое, чистое, воздух тёплый, теплее летнего воздуха его прежнего места жительства. Боги, и ведь это ещё прохладно, вечер… Худое тело было холодным от пота, но ощущений это не улучшало ни чуть: Сиэль плавился. О боли в голове и отсутствии сил и вовсе молчать стоит. Как здесь жить? Безумно радовало, что его вещи притащит кто-то другой, завтра, а самому всего-то и надо было найти нужный дом и дотащить в него рюкзак за спиной. Новый. Индийский, тряпчаный, светлый и весь в узорах да слонах — почему-то он казался весьма подходящим и относительно той махины, которую обычно таскал, даже миниатюрным. Почему? Да потому что был меньше туловища собственного владельца. Однако вместились и планшет с клавиатурой, и походный набор творческих принадлежностей, и тетрадь для записей, и самые необходимые декоративные штуки, и одежды немного, и наверняка что-нибудь ещё. Так, для себя. А уже здесь он закупится. Где-то здесь. Незагромождённая улочка с высокими кривыми домишками на фоне красноватого неба — не предел мечтаний, но более чем атмосферно. Стоит сесть где-то здесь завтра и зарисовать масляной пастелью, определённо.  — Кто тут такой сладкий, малыш? Беленький, большеглазый, хрупкий. Ты пришёл развлечься? …и шумная компания. Её он бы определённо не рисовал. Парни высокие, рослые и крепкие, все смуглые, в дешёвой, но чем-то так привлекательной простой одежде. При виде низкого светлого мальчишки они все загули, послышались громкие смешки, свист. Не смотря на такое светлое и тёплое окружение стало страшно.  — Ну-ка представься, — не отставал от остальных один из парней. Он преспокойно подошёл, обнял за плечо, горячо выдыхая в макушку. Чёрт, а в этом что-то есть, — Какие мы славные. Большая ладонь на светлых бёдрах, наглая улыбка и болезненный тычок колючим локтем в живот случились будто в одно мгновение. Сиэль не выглядел опущенным, хмурился, дерзил, но понимал, что в случае чего легко проиграет. Оставалось надеяться на игривое настроение компании.  — Злючка, — низкий голос никогда не казался ему таким тёплым, налитым приятно-язвительным смешком.  — Сиэль, — спокойно поправил, нахально заглядывая снизу-вверх в глаза поверх очков.  — О как. Пошли со мной. Наглое приглашение, а после и рука, сжимающая бледную ладошку, в образ вполне себе вписывалась. Никакой перемены в настроении парня не было видно, будто и не узнал он имя нового «господина». Дом был малость скошенным на бок, однако весьма и весьма красивым по-своему. Внутри сверх-современно не выглядел, деревянный, но розетки и прочие прелести цивилизации вроде как имел. Маленький ящик, микроволновка… А всё не так плохо. Даже лестница на второй этаж вполне сносная, не вызывающая головокружения.  — Себастьян, больше ничего тебе знать не надо. Твой помощник. Вот твоя комната, дальше сам смотри. Удачи, — совсем будто безразлично и насмешливо, ещё и по заднице в джинсовых шортах шлёпнул, спускаясь. Совсем не пошло, на удивление даже не больно. Наглец. Почему-то казалось, что он и вовсе не вернётся, не то что в магазин не проведёт и городок покажет. Что ж, вещи всё равно стоило бы разобрать. А гул гуляющих парней не утихал, но больше он не пугал, просто казался частью всего этого. Так странно. Жара, кривая комнатушка на втором этаже, алый горизонт с горячими тучами в окне, мокрое тело, этот гул, а ему так это нравится. Ох, даже полки есть. И просторный стол. Стул только низковат, но Сиэль пообещал себе запрячь Себастьяна это исправить — хоть что-то же он должен делать.       Когда почти стемнело, Себастьян вернулся. Надо же. Запыхавшийся, довольный и горячий, красиво растрёпанный.  — Привет, славный, — одним махом, а после сразу передышка на отдышаться с довольной улыбкой, — Обустроился? Я в душ и… Зови если надо.  — Надо, у меня стул низкий, — здесь, кажется, надо посмелее быть, чтобы своего добиться. Внутри Сиэль не был наглым, занозчивым (вредным разве что), но мог постараться это показать, когда было удобно. Он ведь на всё лето, и ему надо будет так или иначе много рисовать, писать, просто иметь место кроме кровати.  — А, с моей комнаты возьмёшь, даже сам притащу — моя на первом. Одна из, — он весело подмигнул и, не дожидаясь реакции, скрылся. Оба разбежались по дому, а чуть погодя привезли чемодан Сиэля, который он утащил в свою комнату, разбирать. Вытащил только самое необходимое, а остальное оставил так: сложено аккуратно и практично, и так сойдёт. Отдельным пунктом багажа была новенькая укулеле, светлая, с натурально красной обечайкой и нижней декой. Он успел выучить лишь пару аккордов и намучиться с быстрыми, явно не подходящими для новичков, но очень уж заманчивыми боями. Более того, даже не был уверен, что правильно настроил на слух. Но коротать время и заодно практиковаться будет здорово. Интересно, играет ли на чём-то Себастьян.  — Стул для принцесски! — что остановило Сиэля от недовольства и тычка в грудь? Пожалуй, только то, что Себастьян, выглядывая из-за стула, ещё поднимался по лестнице. Впрочем, месть его настигла самую малость позже, когда он уже твёрдо стоял на полу.  — Он… минималистичный, — и правда, стул напоминал скорее уж более дешёвую и низкую пародию на барный, без спинки и подлокотников, не особо широкий. Сидеть как птеньчик на ветке хотелось мало, но выбор вряд ли был.  — Кресло не притащу, лучше сам ко мне ходи и сиди в нём, — пожав плечами, ответил Себастьян. Что ж, уже лучше, а в своей комнате можно и на этом посидеть. Сиэль принялся поудобнее ставить стул и садиться по-разному на него, будто он что-то пишет; в это время смуглая рука уже смело подняла укулеле.  — Умеешь? В ответ лишь поднятые глаза и отрицательные махи головой. Себастьян же сел на кровать (даже мешавшие вещи подвинул) и принялся, задумчиво куда-то глядя, перебирать по нескольку раз струны, подвинчивая понемногу колки. Сиэль тихонько сел рядом, заинтересованно наблюдая.  — Ты на слух, по памяти?  — Да, приходилось играть. Научить так не могу, сразу говорю.  — А играть?  — Это да. Но по-простому, правил каких-то и ограничений я не знаю.  — Тем лучше.  — Садись, — улыбнувшись, Себастьян похлопал себя по бедру.  — Ты смеёшься? — недовольно почти прошипел, хмуря брови. Нет, он может и сел бы, так удобнее и уютнее, что ли, но… Нет уж, — И я уставший, не хочу. Сыграй? При этом вопросе мальчишка, подобно ласковому псу, умостил свой подбородок на чужом плече, мягко прижался, не очень тесно и с абсолютно безразличным и малость уставшим видом. Ответа не было — послышалась приятная, тихая игра. Даже на таком инструменте она не резала слух, не была резкой. Видать играть и правда умел. Играл долго, с задумчивым видом, будто на маленькой гитаре: не грустно и не весело, как в жизни. Сиэль за это время успел расслабиться и сильнее растечься на чужом теле, даже обнять осторожно, сцепляя руки в замок где-то у начала чужой ноги. Новая обстановка расслабляла и снимала ответственность: они не знакомы, никогда до этого не виделись, а сейчас обязаны жить в одном доме, уживаться, помогать друг другу, и почему-то это не волновало, а наоборот, расслабляло, давало почувствовать какое-то родство двух людей, каждый из которых до этого жил своей жизнью, а теперь тепло и непринуждённо жался к другому. Игра закончилась. Себастьян, оглядев повисшего на себе мальчишку, лишь крайне осторожно отложил инструмент в сторону. Каждому из них хотелось что-то сказать: то ли продолжить шуточную вражду, то ли успокоить стоявшую за ней неловкость, но оба, даже понимая это всё, молчали. Не было тихо. Кто-то кричал на улице, деревья, коих рядом было вроде бы и мало, тоже шумели. Себастьян, не нарушая при этом спокойной атмосферы, пригорнул мальчишку к себе, поправляя его большую, но наверняка удобную кофту. Тот не отреагировал, если не считать реакцией прижмуренные глаза и сложно описываемую словами мягкость и податливость тёплого тела. Сидели долго и тихо. Один уже откровенно спал, а второй то и дело нежно кутал его в кофту. От очередного раза тот проснулся.  — Спать?  — Угу, — тихонько, слабо и так по-домашнему. Сначала было страшно, что подобного больше не будет, но осознание ещё толком не начавшегося лета быстро успокоило. Когда Себастьян уже почти вышел, Сиэль подорвался.  — Я выключу и закрою. Спи, — эти слова надёжно отправили обратно откинуться на спину, вернее, свернуться на кровати. Выключился свет. Послышались шаги. А после оба спокойно прикрыли глаза.