Уроки верховой езды

Дробный стук коленей смешивался с придушенным смехом, шлепками и грохотом чего-то не очень тяжелого, но звонкого. — И-го-го! И-го-го, блядь! — Гуннар пошевелил пальцами ноги, обтянутыми черным, слегка потасканным жизнью носком на могучих подтяжках. — Абернети, ты не на свидании и не на выставке достижений отдела, сядь нормально! Сесть нормально! Ну вы подумайте: сесть нормально, когда тебя скрючивает от невыносимого желания рассмеяться в голос! Абернети закусил губы и гордо выпрямился, сжимая коленями бока Гуннара. Вот кто его тянул за язык потребовать, чтобы Гуннар научил его ездить верхом? И кто надоумил Гуннара учить его — так?! Они были в спальне, полураздетые, вокруг мерцали ночники, на столе лежали сласти. Не хватало только романтической музыки, но Гуннар относился к любой музыке скептически — утверждал, что она мешает ему слушать звуки природы и хищников. Где он нашел хищников в опере, Абернети даже спрашивать не стал — ладно уж, пусть живет. Ну и вот, среди всей этой романтики, которой не хватало только музыки и лепестков роз на кровати, они учились ездить верхом. — Теперь сожми колени, — скомандовал Гуннар и слегка поддал задом. Абернети аж охнул от неожиданности. — Не расслабляйся! — Эй! Ты же выезженный фестрал! Сжать колени все-таки пришлось — сложно иначе удержаться «в седле», когда Гуннар под тобой активно скачет, изображая, по всей видимости, весеннего мустанга, хотя лично Абернети сказал бы, что козла! Через несколько секунд Абернети удалось выровняться, и он принял ответственное решение. Если Гуннар так хочет изображать родео, то будет ему родео! Когда они проскакали мимо кровати, Абернети успел схватить небрежно валяющийся галстук. Теперь главное было успеть засунуть его в рот Гуннару, а это не так-то легко, учитывая, что он сохранял каменную серьезность хотя бы затылка и рот благоразумно не открывал. Но это тоже решаемо. Гуннар, суровый и нордический, до паники боялся щекотки, так что вывести его на несколько секунд из равновесия оказалось просто, даже очень просто. И пока Гуннар, обессилев от смеха, лежал на полу, Абернети все же сумел смастерить импровизированные удила. — Подъем! Поехали! — Абернети гордо приосанился и чуть приподнялся, давая Гуннару возможность вновь встать на четвереньки. Тот вздохнул и посмотрел на него с невыразимой печалью на грубо вылепленном лице. Абернети стало стыдно. — Ладно, извини. — Он слез и растянулся поперек кровати, раскинув руки. — А мы точно никого не разбудили? Было бы неловко. — Лучше бы ты об этом думал в других… обстоятельствах. — Гуннар по своей извечной привычке навис над ним, придавив ладонями за плечи, и склонился ниже, прикусывая горло Абернети. — Моя добыча… — Твой наездник. — Абернети слегка откинул голову, подставляя чувствительные места под челюстью. — Но убедил… все равно — твой…