Общага

- Расскажи, как это в первый раз? - Феликс сидит у Джисона в комнате, неловко пялясь в пол, прямо перед немного удивленным парнем. Хан делает глоток из своей кружки, не сводя взгляда с блондинчика, и усмехается. - Я же просил не смеяться! Феликс милый, разговорчивый и очень коммуникабельный, раз за первый месяц на своем первом курсе он смог подружиться со своей группой и несколькими другими параллелями, узнал практически всех старшекурсников и очень полюбился всем в общежитии. Он смотрел на мир широко открытыми внимательными глазами, мечтательно вздыхая каждый раз, когда кто-то рассказывал про хорошую жизнь. Он никогда не был слишком навязчив, всегда мило улыбался при знакомстве, и уж кто-кто, а Джисон никогда бы не подумал, что Феликс алчный или жадный. С первого взгляда он был просто милым ангелочком, похожим на Яна не только детским личиком, но и взглядом на жизнь. Джисон познакомился с ним в студии звукозаписи на одной из пар, где у Хана был перезачет по ораторскому мастерству, а парню просто проводили экскурсию по корпусу, в котором он должен был учиться. Оба парня были будущими актерами, абсолютно разными по внешности, направлению и будущим жанрам. Джинсону буквально пророчили славу Саши Грей, а для Феликса уже готовили громкие драматические роли в театрах или кино, которые потом будут выставляться на Канские фестивали. И все же что-то в парне было, что Джисона зацепило сразу. Сначала это была просто секундная влюбленность, смешанная с желанием чужого тела, а потом Джисон проникся и даже отказался от идеи переспать с блондинчиком. У него уже был ебатель в лице Минхо, который постоянно так и наровил отъебать ему мозг, и завести себе просто друга казалось прикольной затеей. - А тебе оно надо вообще? - Джисон сводит брови в кучу, многозначительно вздыхая. - Что тебе это даст? С кем ты вообще спать собрался? - Странно это слышать от тебя. - Феликс складывает руки на груди, принимая защитную позу. - В смысле, не осуждай меня, иногда так просто надо… - Но тебе не хочется. - Парень опирается на стол локтями и укладывает на руки голову. - Хочется. - Фел непроизвольно хмурится, пытаясь отстоять свои права. - Нет. - Хан покачивает головой, будто стараясь в этом убедить самого парня. Убеждать его не нужно, он и сам в глубине души знает, что Джисон прав. - Да откуда ты знаешь? - Потому что я-то уж знаю, как выглядят люди, которые хотят с кем-то переспать. И ты уж точно не хочешь ни с кем спать. Так с кем ты не хочешь, а главное, зачем ты не хочешь? - Он даст мне за это очень много... - Феликс чуть краснеет, потому что на самом деле говорить о том, что он собирается сделать ради денег, очень неловко. - Пожалуйста, не думай ничего… - Боже, Ликс! - Джисон морщит миловидный носик и поднимается из-за стола - это что, Чанбин?! Серьезно?! - Ликс в ответ многозначительно молчит, распиливая глазами стол, - Хочешь участвовать в групповушке за пару миллионов?! - Это не групповушка, и вообще… - Феликс жмурится. Не надо было ничего спрашивать и рассказывать, теперь только больше ощущает себя просто проституткой. - Не связывайся с Чанбином, то, что у него есть деньги, не значит, что он может позволить себе все. - Джисон подвигает стул к Феликсу, поглаживая его руку. Феликс всегда был до одури приятным и правильным, но никогда не пользовался этим правильно, как говорили другие. Он мог подружиться и дружил с кем угодно, был любимчиков учителей и родителей всех знакомых, но даже сам понимал, что толком с этого ничего не имел. Он хорошо учился сам, деньги ему всегда давали родители, а какие-то поблажки, которые делали ему все вокруг, вообще не воспринимались им как что-то важное, потому что он и без них практически всего добивался сам. И об этом ему как-то раз очень прямо сказал один из старшекурсников, которого назначили проверить у него одну из выученных сцен. - И ты даже не попытаешься вымолить у меня пятерку? - Чанбин чуть усмехнулся, глядя на Феликса, как на дурачка. - С твоим личиком и характером так далеко можно было бы зайти и так много всего поиметь, а ты это все упускаешь. - А в последующим разговоре он сам предложил поиметь Феликса. Парень никогда не мечтал иметь богатого шуггар-папочку, который оплачивал бы все его капризы. У Ликса и капризов никогда толком и не было-то, семейное положение не позволяло: денег было не так много, чтобы выпрашивать айфоны последних марок или одежду дорогущих известных брендов. В глубине души, конечно, может быть этого и хотелось, но за неимением лучшего Феликс жил так, как жил. Слова Чанбина будто бы открыли парню глаза на тот мир, который всегда мог бы быть его, но он его не видел. Правда, условия в этом мире сразу поставили достаточно жесткие и пошлые. В целом, ожидаемые от Чанбина всеми, кроме блондинчика. Ни для кого не секрет, что Чанбин отлично жил где-то в центре Сеула, вне общаги, а здесь просто держал комнату для себя, на случай, если ему вдруг будет лень идти домой после пар, или ему захочется посидеть с кем-то, находясь рядом с кампусом. Он так же никогда не стыдился демонстрировать заработок своих родителей своими вещами, поведением и достаточно специфическим обращением с деньгами: он буквально показывал всем, что может купить что угодно. На самом деле его нельзя было полноценно обвинять в хвастовстве, он просто знал, что имеет деньги, и знал, что может ими пользоваться. То, что их не было у других - было совершенно не его проблемой. Он предложил Феликсу столько, сколько парень должен был заплатить за два года обучения в универе, и это просто не могло не засесть в голове у парня. Он такие деньги ни то что никогда не держал, он их даже еще никогда не представлял у себя в руках, потому что за учебу с потугами платили родители, а сам он за работу промоутером или продавцом мороженного зарабатывал раз в сто меньше, и это даже не красивая метафора. И ему-то всего лишь нужно было один раз переспать с парнем. Звучало это абсурдно, но Феликс все никак не мог отпустить эту идею. Ему хотелось хоть раз прикоснуться к счастливой богатой жизни, когда ты вообще можешь не смотреть в кошелек перед покупкой. Чанбин не казался извращенцем, сабом или больным ублюдком (больным во всех смыслах). Феликс смутно понимал, почему этот парень хочет купить секс, и почему он хочет купить именно Феликса, но часы раздумий привели его к тому, что один раз, ради как минимум года беззаботной жизни, это просто пшик. - Ты же с ним спал, да? - Феликс смотрит на Джисона как загнанный котенок, пока тот поглаживает его руку, чтобы успокоить то ли самого Ликса, то ли себя. - Я - не ты. Это совсем другое дело. - Джисон закатывает глаза, - он же не сказал тебе, да? Вы будете не вдвоем. У него есть парень. - Что? - Что? - Парень дергает головой, смахивая с глаз челку, - у него есть Сынмин, а то, чем они занимаются… Это просто эксперименты больного воображения Чанбина. - И Сынмин не против? - Парень непонимающе моргает. Его не предупреждали, это точно, и он совершенно не готов к тому, что может произойти с двумя парнями в одной постели. Тем более Сынмина он знает, и он не очень-то похож на того, кто будет делиться СВОИМ. - Я и не собирался соглашаться! - Феликс обиженно надувает губки и просто наглым образом врет. - Мне просто вдруг стало интересно, как это все у вас… Происходит. Вот. Джисон пару секунд вглядывается ему в глаза и вздыхает, отодвигаясь и обдумывая, как бы весь процесс описать более лайтово. Потом в комнату возвращается Минхо, который при виде блондина недобро щурится и закусывает губы. Что у них за отношения, Феликс за этот месяц понять так и не может, поэтому пытается говорить с Ли по-доброму, но его и слушать не хотят, и явно ненавидят просто так, как будто от скуки. Джисона оттягивают за руку в сторону, тихо пытаясь что-то обговорить в ванной, из которой то и дело слышится совсем не тихое “Да пошел ты!”, “Шлюха!” и “Тебя вообще ебет?!”, но Феликс терпеливо дожидается возвращения парня, потому что тот обещал обязательно дорассказать ему, как же все-таки правильно ставить красивые засосы на шее. Минхо выходит из комнаты, громко хлопнув дверью, а Джисон присаживается на стульчик и как ни в чем ни бывало продолжает разговор. Проходит еще неделя, прежде чем парень отвечает Чанбину на вопрос. Тот его, к слову, больше не повторяет, как будто зная, что блондин сам к нему вернется. А у Феликса просто как будто другого пути нет: Мать увольняют с работы, и его карманные рискуют стать еще ниже тех, которые имеются сейчас. А актеры, как говорили на одной из лекций по сценическому мастерству, всегда должны выглядеть так, будто уже снимаются в высокобюджетном кино. Даже если ролей у них еще не было. Даже если они идут на прослушивание в очень бюджетный сериальчик. - Это Сынмин. - За спиной Феликса закрывается дверь, и Чанбин кладет свои руки ему на плечи, прижимаясь к спине парня грудью. Сынмин сидит на кровати без майки и читает какую-то книжку, при этом светя своим пресом. Он кажется человеком, который, во-первых, очень сильно бьет, потому что занимается спортом с детского сада, и, во-вторых, абсолютно идеальным любовником, которому никому не захочется изменять. В душе у Ликса теплится маленькая надежда на то, что он просто сосед по комнате, и что он даже смотреть на все это не останется. - Он побудет с нами… Он мой парень, и я бы хотел, чтобы он участвовал. - Я не совсем понимаю, как это… - Феликс буквально сжимается от такого предложения, потому что Джисон, мать его, был прав. А еще потому что он и на счет одного члена в себе не уверен, а если их будет два… - Все нормально, ничего страшного, он даже трогать тебя почти не будет. - Все это время Сынмин молча сидит на кровати, внимательно изучая пришедшего блондинчика взглядом. - Я бы не хотел, чтобы вы с ним целовались или как-то взаимодействовали без меня. И трахать тебя буду только я. - Чанбин чуть наклоняется к уху блондинчика, заставляя его раскраснеться в первый, но далеко не последний, раз. Объяснять ему, конечно же, никто ничего не хочет, и он буквально падает в неведенье, когда его укладывают на кровать и просят снять футболку. - Как тебя зовут? - Сынмин остается в комнате с парнем наедине, когда Чанбин выходит в ванную, видимо, за чем-то очень важным. Он выглядит абсолютно отрешенным, и Феликс все еще смутно себе представляет, как он будет участвовать в процессе. Да и себя в процессе он тоже старается не представлять, потому что руки и колени начинают предательски дрожать. - Феликс. - парень не сводит взгляда со странного парня, косясь в сторону двери. Бин возвращается быстро, держа в руках большой тюбик смазки и пару шелестящих оберток презервативов. До этого весь этот арсенал Феликс видел только в рекламах и на стендах аптек. - Ты же подготовил себя? - Чанбин садится на кровать, раздвигая ноги парня коленом и бросая все принесенное на одеяло. Он, не дожидаясь ответа, целует Сынмина в губы, притягивая ближе к себе и залезая ему в шорты рукою, явно не просто проверяя наличие того, что там есть. - Д-да… - Феликс пялится на двух целующихся парней как на единорога, которого уж точно не ожидал увидеть тут, в общаге, сегодня. Рассказывать про то, как он себя готовил, ему не хочется, потому что это оказывается совсем не так приятно и прозаично, как описывал это Джисон. Оказывается, вставлять в себя пальцы первый раз - это не просто неприятно, но еще и больно. Что уж там говорить про первую часть подготовки, которую Феликсу вообще хочется забыть, как страшный сон. - Сколько пальцев в тебя вошло? - Бин отрывается от парня, наклоняясь к Феликсу и целуя его в скулу, - ты же не сильно усердствовал? - Два. - Блондин откидывает голову и сжимает челюсть, когда рука Чанбина сжимает его член через джинсы. Теперь ему почему-то кажется, что он не просто не переусердствовал, но и не достарался. - Отлично. Я бы очень хотел, чтобы ты был узким настолько, насколько это возможно для девственника в первый раз. Все, что происходит, выглядит максимально смущающим, все, что спрашивает и говорит Чанбин, смущает еще сильнее. Его рука оглаживает голый торс парня, который совершенно точно не такой рельефный, как у Сынмина, забирается под джинсы и достаточно резким движениями растирает головку. Чанбин этакий человек «хочу все и сразу», привыкший действовать быстро и в своих целях. А Феликс «мне просто действительно нужны деньги» просто идеально сейчас подходит такому, как он. Подходит ли он Сынмину и как именно? Феликс понятия не имеет. С него стягивают джинсы одним рваным движением, вместе с бельем, и буквально съедают глазами. Сынмин раздевается рядом сам, и его член - это первый настоящий чужой член, который блондин видит в живую. И это пугает его еще больше. Хочется закрыть глаза и открыть их уже после всего произошедшего. Чанбин в это время тихо включает какую-то песню на телефоне, откладывая его в сторону, видимо, чтобы это расслабляло всех присутствующих, но блондин из-за своего серцебиения вообще не может услышать и разобрать слов. Кажется, что-то про любовь - Давай ко мне на колени. - Сынмин тянет парня к себя на ноги, заставляя уместиться голой пятой точкой у себя на ногах, спиной к груди, а потом откидывается на подушку, подгибает и широко разводит свои ноги в стороны, тем самым открывая отличный вид и на промежность блондинчика, и на свою. Бин умиляется, присаживаясь между ног парней на кровати, сбрасывая с себя ненужную одежду. - Ты такой милый и послушный, как куколка. - Парень убирает с лица Феликса челку, обхватывая его подбородок пальцами и чуть сжимает - будь более расслабленным и настоящим, ладно? Если бы я хотел поиметь куклу, я бы купил куклу. Парень кивает, хотя смутно представляет, что вообще от него хотят. Если бы он был до конца искреннем, он бы совершенно искренне послал Чанбина к черту и ушел бы, потом, конечно же, жалея о деньгах. Но он все еще в комнате, лежит с широко расставленными ногами на абсолютно чужом парне, чувствуя его плавное размеренное сердцебиение спиною и ровное дыхание над ухом, и наблюдает, как Чанбин выдавливает себе смазку на длинные пальцы. - Ты же готов? - Уточняет Бин у брюнета, который с усмешкой кивает «всегда готов», а потом поглаживает вход Феликса, от чего тот закусывает внутреннюю часть щеки и поджимает пальчики на ногах. Внизу становится влажно и хлюпает от каждого даже незначительного прикосновения. Палец входит быстро, хотя и туго, не смотря на то, что такой же экзекуцией Феликс занимался всего несколько часов назад. Ему жутко хочется сжаться и свести ноги вместе, но он терпит, сжимая руками простыню под собой. Слишком нежной эту растяжку не назовешь, Чанбин делает это быстро и рвано, почти тут же добавляя второй палец и не сдерживаясь стонет, как же это круто выглядит. Феликс такое видеть бы не хотел. Его явно не настроены подготавливать слишком тщательно, и делается это скорее для того чтобы посмотреть, как он при этом выглядит, а не чтобы растянуть самого Феликса. Парень терпеливо лежит, стараясь не дергаться и все еще не понимая, как ему быть “естественнее”. Быть звездой порно для него не естественно. Морщится от боли кажется не очень правильным, ему все-таки платят за процесс, а что-то говорить… Феликс понятия не имеет, что можно сейчас обсудить, явно не погоду. Пальцы проникают чуть глубже, чем он сам бы их засунул, причиняя определенный дискомфорт внутри, но потом попадают по маленькому комочку нервов, и Феликса буквально выгинает, он никак не ожидает, что его может вот так дернуть из-за простого прикосновения внутри. Чанбин от этого только тихо смеется, да и Сынмин, кажется, давит улыбку, потому что настолько большая чувствительность простаты их не удивляет, а умиляет. Пальцы пропадают, и парень чувствует, как между ног становится очень влажно, потому что на него, не жалея, льют почти половину тюбика смазки. Но от этого становится даже спокойнее, по крайней мере не должно быть уж слишком больно. - У тебя есть пожелания для музыки, или все равно? - Чанбин склоняется над парнем, проходясь влажными пальцами по его губам. Феликс щурится, всматриваясь в хитрый взгляд парня, и медленно качает головой. - Отлично, тогда вдохни глубже и бей меня не сильно, если что. Последняя фраза пугает до чертиков, и в груди парня мелкими змейками расползается страх, сковывая и парализуя все части тела. Феликс умудряется только всхлипнуть, когда Чанбин потирается членом о вход и начинает погружать внутрь головку. Когда она внутри, сдерживаться становится нереальным. Феликс стонет, сжимается и жмурится, глубоко вдыхает, задерживая дыхание, и хватается ладошкой за подушку рядом с головой Сынмина. Внизу все горит и неприятно распирает, парень готовился к этому морально и физически, но, кажется, к такому нельзя быть полностью готовым. Хочется свести ноги, закончить все это и отделаться лишь одним неприятным воспоминанием. Но что-то внутри него говорит, что нужно продолжать. Чанбин толкает глубже, и внутрь входит не только головка, но и достаточно широкий ствол. Феликс шипит и дергается, его тело, неподвластно для него, пытается уйти от болезненных ощущений. Неожиданно одна рука Сынмина ложится на его живот, медленно поглаживая и стараясь расслабить, а вторая касается соска, начиная растирать его, тем самым совсем немного возбуждая. - Подожди. - Сынмин приподнимается, приподнимая и достаточно беспомощное тело блондина. Чанбин хмурится, сжимает руки на разведенных коленях Ликса, но останавливается. - Тебе больно? - голос рядом с ухом звучит даже очень заботливо, но Феликс чувствует себя слишком неуютно, чтобы отвечать парню так же мило и спокойно. Рука Сынмина перемещается с живота на вялый член, начиная его медленно поглаживать, большим пальцем надавливая на головку. Ощущение с небольшого покалывания ануса перемещаются на возбуждение в паху, и Феликс даже немного расслабляется, стараясь членораздельно пролепетать в ответ «нет». Как будто по нему не видно, что он врет. - Все нормально, если тебе просто нужно больше времени... - Сынмин ускоряет движение рукой - первый раз не должен быть пыткой, ведь так? - он обращается уже к Чанбину, который спокойно сидит между стройных расставленных ног и ждет. Феликс никогда бы не подумал, что Сынмин в этот момент будет ему помогать. На его месте он бы себя ненавидел и всячески подстрикал к элементам БДСМ в близости, но от парня веяло нереальной нежностью даже при том, что ничего особого он и не делал, что даже это немного расслабляло. - Поцелуй меня. - Сынмин падает головой на подушку, убирая руку с груди блондина, зарываясь ей у него в волосах и медленно поглаживая. Чанбин приподнимается, склоняясь над парнями, и член внутри Феликса чуть перемещается, продвигается и меняет положение. От этого по телу бегут холодные мурашки. Еще больше их проявляется от ускоряющихся движений Сынмина, так и не отпустившего Феликса внизу, и от влажных звуков поцелуя над ушком. - Терпимо? - Чанбин отрывается от губ парня, целуя мокрыми губами подбородок блондина. И то ли Феликс уже настолько расслабился, хотя это и казалось ему нереальным пару минут назад, то ли он реально начал привыкать к ощущениям, но внутри все действительно уже почти не печет. - Да. - на выдохе шепчет блондин, чувствуя, как его все больше и больше заполняют изнутри, и как ему все больше и больше хочется выгнуться. Он и правда сильнее прогибается в пояснице, пока парни опять целуются, и тихо стонет, на этот раз уже даже не от боли. - Ооо, какой ты милый! - Чанбин целует его в висок, и внизу чувствуется первое поступательное движение, от чего из легких выбивается последний воздух. Почему это так нравится Джисону парень не понимает, ему приятны больше движения Сынмина и посторонние звуки поцелуев, чем сам секс. - Ты такой узкий, Ликс. - над ухом слышится возбужденный голос Чанбина, и парень понимает, как же ему от этого неловко, но одновременно с этим такие разговоры точно его возбуждают. Парень делает достаточно резкое поступательное движение, почти полностью выходя и опять вгоняя член до основания, и Феликс протяжно стонет-скулит, а потом чувствует, как внутри становится пусто. Бин чуть отодвигается от парней, и Сынмин дергается, разводя свои ноги еще шире, вместе с этим разводя и ноги Феликса. Блондин даже не сразу понимает, что Чанбин туда смотрит, но когда до него доходит, он опять чувствует нереальное стеснение. - Не перестаю удивляться, насколько же ты милый. - Большой палец Чанбина проходится по колечку мышц, которое быстро сокращается и старается сжаться как можно больше. Феликс ощущает себя внизу абсолютно раздолбанным, хотя вряд ли это действительно так. - Тише, расслабься. Парень старается вдохнуть как можно ровнее и успокоится внизу. Чанбин теперь может просто посмотреть на все еще узкую, но немного растраханную дырочку. Рука Сынмина перемещается с головы Феликса на его ягодицу, чуть оттягивая ее в сторону, а потом один из его длинных пальцев проникает внутрь, и блондин стонет, потому что он входит туда совершенно свободно, и привычной тесноты уже нет. - Ты хочешь член обратно? - Сынмин облизывает мочку блондина, громко выдыхая. Его палец двигается настолько медленно, что это похоже на пытку, и Феликсу самому хочется на него насадиться. И попросить второй. Вторая рука просто мирно лежит на животе Феликса, согревая кожу под собой. Что за инстинкты Сынмин в нем развивает, и как ему это так хорошо удается, Ликс даже обдумать сейчас не может. - попроси его. - Влажный язык проходится по ушной раковине, и парня сковывает дрожь, а член дергается даже без участия Сынмина. - попроси его войти внутрь и заполнить тебя полностью, Феликс. Чанбин на это только мило улыбается, добавляя к пальцу Сынмина второй, свой. Феликс издевательски приятно стонет, призывая к любым вообразимым пошлым действиям, но Чанбину слишком нравится то, о чем просит парня Сынмин. - Пожалуйста... - Феликс краснеет так сильно, что бордовые пятнышки появляются уже и на без того красных щеках. - Ч-чанбин, пожалуйста... - Трахни меня. - Подсказывает Сынмин, облизывая тонкую вытянувшуюся шею парня, - трахни меня в мою узкую девственную попку. Феликс загнанно дышит, повторяя эту фразу шепотом, вместе с Cынмином, ровно до момента, пока он не доходит до части про узкую и так далее. Для этого парень явно не настолько раскрепощен. - Какой славный! - Пальцы резко пропадают, сразу оба, и Феликс чувствует резкую заполненность, которая теперь ощущается чем-то средним между колючей болью и приятностями. Чанбин уже более спокойно двигается, потому что Феликс явно не похож на человека, которому адски больно. Скорее, непривычно, очень смущенно и непонятно, потому что это действительно очень новые ощущения. Чанбин целует Сынмина долго, наращивая темп и очень быстро начиная входить в чужую задницу, а потом резко хлопает яйцами по чужим ягодицам, застывая в парне полностью, заставляя его дрожать. Феликс стонет, широко открывая рот и ловя своим языком язык Чанбина, который тут же с ним переплетается. Когда из Феликса выходят второй раз, и под ним громко и сладко стонет Сынмин, он ощущает себя совсем шлюховато, но вместе с этим он отбрасывает абсолютно все сожаления о содеянном из головы. Сынмин под ним громко стонет и дрожит, надрачивая член Феликса в такт движениям Бина, и Феликс, кажется, вибрирует с ним на одной волне. В парня быстро входят, всаживая до основания, и пошло стонут на ухо, а потом так же быстро выходят, имея уже Сынмина, и так по кругу, и это все превращается в один замкнутый круг удовольствия, участники которого все вместе теряют счет времени. Чанбин резко подхватывает ноги Феликса, поднимая их вверх, сводя вместе и бросая их лодыжками на свое левое плечо, попутно входя в парня под новым углом и задевая слишком чувствительный комочек. От этого Феликс сжимается, слишком громко стонет и кончает прямо в руку Сынмина, который растирает все выплеснувшееся семя по его члену, немного задевая живот. Внутри Ликса замирает и Чанбин, тяжело дыша, склоняясь над парнями, насколько позволяет растяжка блондина, и смазанно целуя Сынмина в щеку. - Вот черт! - Бин тяжело дышит, выходя из блондина и откидывая его ноги со своих плеч. Парень все еще остается в некой прострации, которую тоже не ожидал почувствовать сегодня, как и оргазм, потому что Джинсон говорил, что в первый раз кончить почти невозможно. Сынмин приподнимается, стараясь как можно мягче спихнуть с себя парня рядом, на кровать, благо, общажные кровати достаточно широкие, как будто и созданы для таких междусобойчиков. Чанбин, отдышавшись и сняв с себя заполненный презерватив, валит парня рукой обратно, опускаясь вниз и без лишних слов беря в рот, заглатывая полностью и издавая чертовски приятные звуки. Внутри его горла все просто распирается, и он гладит выступивший бугорок под кадыком, что Феликсу кажется самым пошлым из того, что он сегодня видел, хотя он и сам понимает, что это не так. Он лежит рядом на кровати какое-то время не сводя взгляда с Чанбина, быстро поднимающегося и опускающегося на член ртом, при этом явно не испытывающего никаких неприятных чувств, а потом запускает свою руку парню в волосы, просто потому что ему так хочется, и, черт, ему даже на секунду кажется, что Бин улыбается, поднимая на него глаза. Сделать этого он, конечно же, не может, потому что его рот совсем немного занят, но глаза его явно выражают одобрение таким достаточно смелым движениям парня. Сзади, тем временем, ощущается небольшое сжение и дискомфорт, но это не сравниться с тем, насколько же ему было приятно пару минут назад. Сынмин кончает, схватившись за волосы парня и буквально заставляя его остаться на своем месте, не выпуская член изо рта, но Чанбин не выражает из-за этого никакого негатива. Странно осознавать, но Феликс действительно начинает видеть в отношениях парней что-то очень серьезное, глубокое и чувственное. - Ты самый милый из тех, с кем мы были до этого. - Сынмин возвращается из душа, когда Феликс, уже одетый, сидит за столом с Чанбином и трясет недавно вымытой головой. - Ух ты! - Бин одобрительно кивает, глядя на своего парня, а затем и на блондинчика, - Ты первый, про кого он так говорит. - Это… Хорошо, наверное. - Парень неуютно ежится, улыбаясь. С одной стороны, это звучит действительно клево, а с другой… Если, все же, вспомнить, за что его сейчас хвалят, то становится немного неловко. - Я хотел попробовать это с девственниками, и я доволен экспериментом. - Чанбин что-то быстро нажимает в своем телефоне, и Феликсу приходит смс-ка о пополнении счета на несколько миллионов вон. - Но у меня есть и другие идеи насчет тебя. Если тебе, конечно, интересно… - Да. - Феликс кивает и тут же краснеет, опуская глаза на скатерть, но при этом улыбаясь. Сынмин присаживается рядом с парнями, тихо смеясь. - Даже о цене не спросишь? - Бин откидывается на спинку стула, вальяжно закидывая ногу на ногу. - Ты же не платишь Сынмину за это? - Феликс на секунду поднимает растерянный взгляд на парня. - А ты хочешь стать частью семьи? - Сынмин облокачивается на стол, серьезно глядя на парня, - тебе понравилось это настолько? - Я могу уйти, если вы захотите… - парень неуверенно гнет свои пальцы, начиная ощущать неприятную пустоту в желудке, поднимающуюся вверх. - Я не хочу. - Чанбин смеется, глядя на своего парня. - Я тоже не против. - Сынмин кивает. - Я хочу посмотреть, как твои пухлые губки плотно обхватывают мой член, и как ты учишься брать его все глубже и глубже, солнышко. - О боже. - Феликс истерически хихикает, сползая по стулу вниз. - Мне иногда кажется, что ты не психолог, а литератор. - Чанбин еле сдерживает смех, прикусывая губы. - Уж слишком приятно и складно ты про такие вещи всегда говоришь...