Общага

Ян мило стонет, краснеет и жмурится, что-то тихо шепча пухлыми от поцелуев и укусов губами Хвану. Каждый раз Хенджин удивляется, как же все-таки невинно выглядит этот мальчик, даже когда они уже в полном процессе занятий любовью, даже когда он по-кошачьи выгибает спинку, облизывает губы и призывно стонет, даже когда все инициативы исходят от него самого. Ян любит быть сверху, сидеть на бедрах Хвана, чуть сжимая их своими ногами, обтянутыми милыми длинными носочками, и держаться за руки, пока член парня находится глубоко внутри, быстро двигаясь и иногда задевая простату, заставляя буквально дергаться от волны тока по всему телу. Он любит пытаться делать все сам, с каждым разом поднимаясь и опускаясь все более быстро и учась при этом плавно двигаться, так, что у Хвана начинают ползти перед глазами звезды. Когда-нибудь из этого парня получится нереальная секс-бомба, которая разорвет Хенджина на части, потому что Ян уж слишком старательный и ему уж слишком интересно учиться доставлять удовольствие своему Хёну. Все началось в тот день, когда Хван впервые попробовал сделать Яну минет. Чонин на тот момент уже хорошо понимал, что трогать себя это приятно и иногда просто необходимо, но теперь к нему пришло осознание, что когда его трогал Хван - было гораздо приятнее. В голове сложилась четкая картина того, что если ему приятнее, когда кто-то целует его, трогает и гладит, то и Хвану, логично, тоже приятнее, когда это делает кто-то, кто не он сам. Учиться трогать его было не только приятно, но и интересно. Для Яна это как-будто была маленькая игра, в которой задачей было заставить старшего кончить, и он каждый раз справлялся с этим все лучше. Сначала парни просто иногда занимались петтингом, оставаясь в комнате вечером, отсасывали друг другу, долго целовались и просто обнимались под тихую музыку из динамиков. Но потом Яну захотелось немного больше. Немного больше нового опыта, и очень много больше Хвана. Желательно, в себе. Хван большого опыта в этом не имел, а про имеющийся не спешил рассказывать, но неловкое предложение парня “попробовать что-то большее” отвергать не стал. Тем более, что рядом с парнем и правда уже давно хотелось большего, но все такие пошлые грязные мысли просто подавлялись, потому что мальчик для Хвана все еще оставался ребенком. Теперь более раскрепощенным, но все еще не готовым для полной близости, ребенком. Ян примерно представлял, к чему ему готовиться во время первого раза. Не то чтобы он спрашивал, узнавал у кого-то или еще что-то, нет, просто немного смотрел и немного читал. Неизвестность всегда пугала его больше, чем известность. Он был готов к боли, дискомфорту и полному ощущению того, что они с Хваном одно целое. Хван к первым двум пунктам готов не был. Ему хотелось видеть перед собой не заплаканного от неприятных пыток и боли Яна, а стонущего, покрытого испариной и краснотой смущения, мальчика, который тихо просил “Еще еще еще” и “Пожалуйста, Хен, глубже”. А если Хван чего-то хотел, он, обычно, этого всегда добивался. Ян податливым пластилином отдавался в руки Хвана каждый раз, просто потому что доверие мальчика буквально переходило все границы дозволенного и недозволенного. Хван мучительно долго расстегивает на его рубашке все пуговки, нежно и медленно целуя парня в шею, и тот только протяжно ахает, сжимая плечи парня руками и покачиваясь на его бедрах, прочно умостившись сверху. Мягкая ткань сползает по бледным острым плечам вниз, падая на пол перед кроватью, а пальцы Хенджина пробегаются по оголенной груди, цепляя маленькие красные бусинки сосков и сжимая их. Ян ответно целует парня в губы, спускаясь на шею, и старший дает перехватить инициативу, откидывая голову назад и подставляя под губы Яна все большие участки. Ян облизывает его, как котенок, пока руки Хвана игриво опускаются вниз, расстегивая джинсы и запуская пальцы под трусы. Младший подается бедрами вперед, явно намекая на то, как же он готов ко всему дальнейшему, и Хван резко поднимает его на руки, разворачивает спиной к кровати и кидает на свои простыни, хищником залезая за парнем и опускаясь между его ног коленями. Ян быстро дышит, тянет руку к лицу Хвана и притягивает парня к себе, поглаживая по щеке и целуя, приоткрывая свои губы и давая возможность сплестись их языкам вместе. Хван оглаживает все его тело, каждый миллиметр и каждую клеточку, оставляя мокрую дорожку от губ к самому паху, а потом стаскивает с парня джинсы вместе с боксерами, оставляя полностью голым. Ян краснеет и стонет, когда губы Хенджина легко целуют его в выпирающие тазобедренные косточки и опускаются все ниже, медленно вбирая член парня в рот облизывая его почти полную длину. Ян выгибается и стонет еще громче, потому что головка проходится по небу парня и опять опускается в горячую глотку, быстро сокращающуюся и буквально выжигающюю всю адекватность из Яна. - Мы к этому еще вернемся, - Хван целует парня во внутреннюю сторону бедра и приподнимается, ударяясь головой о второй этаж кровати. Это немного возвращает и его и Яна к реальности, парень шипит, а ян приподнимается и с жалостью смотрит на старшего, который, потирая ушибленный затылок, наклоняется к своей тумбе и достает из нее заранее купленный тюбик смазки и шелестящую упаковку презерватива. Ян валится головой обратно, чуть подтягивая ноги выше, открываясь Хвану еще больше и становясь еще доступнее. Хенджину кажется, что он сейчас переживает и боиться гораздо больше Чонина, и он даже прав, потому что Ян просто знает: Все будет приятно, потому что это делает Хен. - Ударь меня ногой, если что-то пойдет не так. - Просит Хван, и, кажется, говорит на полном серьезе, и Яна это даже умиляет. - Я просто скажу. - Мальчик поднимается и смотрит на парня прищурившись, мило улыбаясь и краснея ушами. Хван стаскивает с себя домашнюю майку и остается в боксерах, вновь опускаясь к члену парня, легонько толкая его в грудь - Скажи, Ян, обязательно. И ударь. Просто не терпи, ладно? - Парень целует головку, проходится губами по стволу и облизывает поджавшиеся яички, пока Ян громко протяжно стонет. А потом он чувствует холод у себя в промежности, и пальцы Хвана быстро размазывают смазку между ягодиц, легко и приятно поглаживая вход. Яну кажется, что сейчас на него перевели как минимум половину тюбика, и, наверное, потом обязательно дольют оставшуюся половину, потому что Хван трясется над ним как над фарфоровым. Первый палец проходит туго, и Ян просто чувствует что-то странное, не совсем болезненное, но и неприятное, слишком сильно перебиваемое наслаждением от минета, чтобы обращать на это внимание. Он старается не сжиматься, расслабляется как можно сильнее и через какое-то время даже начинает двигаться в такт движениям руки Хвана, сжимая руками простынь и натягивая ее выше к себе. Когда Хван с трудом пропихивает второй палец, Ян замирает и громко втягивает в себя воздух, потому что вот от этого уже становится больно. Хенджин пропихивает палец всего на фалангу и просто ждет, вслушиваясь, как парень дышит. - Давай, Хен. - Ян чуть виляет задницей, нетерпеливо фыркая. Внутри все еще совершенно не холодит от страха или боли, а, наоборот, все сильнее разгорается желание поскорее перейти к самому интересному. Растяжка неприятна только первые пару раз, и эти мысли очень подстегивают, особенно, когда парень добавляет третий палец, перед этим поливая два вставленных новой порцией смазки. Когда Хван входит сам, Ян задыхается, а в его животе как-будто распускается целый сад цветов, корни которых прорастают и стягиваются тугим узлом внизу. Так близко друг к другу они еще никогда не были, и вряд ли возможно зайти дальше и быть еще ближе. Хенджин целует парня в губы, хватая одну из его рук и сплетаясь с ним пальцами, и медленно двигается, отчего Ян хочет выгнуться дугой и стонать-стонать-стонать. Больно ли? Да, внизу все горит, полыхает и щиплет, но это сейчас не главное, совсем нет. У Чонина горит не только внизу, горит все тело,и каждое прикосновение и поглаживание парня оставляет невидимый ожег, а каждый медленный, аккуратный толчок, выбивает воздух. - Я тебя люблю. - Хван проводит своим носом по щеке парня, а потом приподнимается и стирает выступившую слезинку, целуя Яна в соленую дорожку. - Я тебя… - Ян не договоривает, потому что Хван толкается глубже, попадая по странной, супер чувствительной точке, и по телу как-будто проходится разряд тока, от которого начинает трясти. Хван улыбается, глядя в его глаза, и толкается еще раз, и в этот момент Чонина и правда выгибает, и он обхватывает Хенджина ногими, продолжая комкать простыни под собой. “Ты самое дорогое, что у меня есть.” - читается в каждом взгляде и толчке, в каждом поцелуе и движении в принципе, и это именно то, что хотел получить от всего этого Ян, готовясь к боли и крови, которых, кстати, под конец не остается вообще. Ян стонет, сжимая Хвана ногами и притягивая все ближе и ближе, огромными распахнутыми глазами глядя в помутненные глаза Хвана. Парень держится, старается держаться, но толчки усиливаются вместе с громкостью Чонина под ним, а темп вырастает, как температура в помещении. Хенджин опускается губами к шее, слабо кусает ключицу парня, оставляет поверх укуса поцелуй, и еле сдерживает рык, когда пальцы Яна начинают сжимать не белую простынь, а его черные волосы, подрагивая на каждом толчке. Парень ловит себя на мысли, что он бы кончил и без этого всего, просто от касания Яна к своим волосам и его сбившегося дыхания, перемешанного со стонами. Просто от звуков. Ян находит в каше из мыслей в своей голове что-то похожее. Но, все же, все что делает Хван ему нравится. Они определенно ближе, чем были до этого, и если Чонин и раньше понимал, как сильно любит его парень, то сейчас это знание буквально отпечатывается постулатом на подкорках мозга. - Я тебя люблю. - Ян истерично шепчет это, прижимая Хвана ближе. - Я очень очень очень люблю тебя, Хен. - его тело начинает быстро дрожать, а он сам, кажется, дышит через раз. Хван поднимает на него глаза, чуть сильнее, чем обычно, прикусывает его кожу, рукой опускаясь вниз, сжимая член парня. Ян кончает сразу же, как палец Хенджина задевает головку. Он изгибается, сжимается и пульсирует внутри так, что самом становится еще жарче, хотя, казалось бы, куда больше. Хван кончает следом, жмурясь и нависая над парнем, тяжело дыша. - Хен… - Ян проводит кончиками пальцев по груди Хвана, и тот валится рядом, притягивая младшего к себе в объятия. - Я люблю тебя, никогда не перстану это повторять. - Хван сильнее сжимает Чонина, целуя-целуя-целуя. Он и не перестает. Когда Ян приходит к Джисону первый раз, тот смотрит на него с умилением и улыбкой, потому что все неловкие намекающие вопросы парень задает с невиннейшим видом маленького птенчика, скрывая ладошками покрасневшие щеки и хитрый лисий взгляд. Когда он подходит во второй раз, Джисон смотрит на него, как на взрослого, и это, в первую очередь, льстит самому Яну. Он чувствует себя хорошо, от мысли, что его отношения серьезны, что он, наконец, может дать Хвану все, о чем он только подумает, и от того, что внутри него вскипает дикое желание учиться и набираться опыта. Вот только мысли Хенджина ему читать сложно, опыта пока совсем нет, но вот Джисон уже согласен немного ему подсказать. А самое приятное, что обычно советы Джисона работают. - Попробуй сам. - Говорит Хан, подвигая к Чонину пару шоколадных конфет к чаю - будет не больно, но приятно обоим. Сначала к нему лицом, а потом поэксперементируешь. И Ян эксперементирует. Обнимает Хвана руками за плечи, садиться так глубоко, что кажется, глубже уже нельзя, и ноги разъезжаются в разные стороны, на сколько хватает растяжки. Глубже, оказывается, можно, потому что потом Ян разворачивается, все так же сидя на коленях у Хенджина, и прижимается к его груди голой спиной. В какой-то момент Хван срывается, подхватывает ноги парня под коленями, начиная быстро входить сам. И Чонин, кажется, тает, как сладкое мороженное, потому что хван слишком-слишком-слишком глубоко, слишком точно попадает по комку нервов, и вообще все что происходит - слишком. - Ты сам - как конфета. - Хван облизывает пальцы Яна, когда тот протягивает ему половинку шоколадной конфетки, которую уже успел попробовать, и парень краснеет, покрываясь мурашками. Хенджин с небольшой тревогой узнает вкус любимых конфет Джисона, но не спрашивает, просто проходясь языком по пальчикам Яна и выпуская их изо рта. - Мне можно облизать тебя так же? - голос Чонина не звучит так убедительно, как ему хотелось бы, но предложение, которое он высказывает, вполне реальное. Хван от такого давится воздухом и пресловутой конфетой, которая явно Джисоновская, черт бы его… дерет. Ян осветляет волосы почти в пепельный, когда родители всё-таки оповещают его о разводе, требуя явиться домой для какой-то там дележки. Хван с удивлением для себя осознает, что ему очень нравятся блондины. Или только один блондин. Яна это очень радует. - Не поедешь? - Хван перебирает высветленные волосы парня, стоя позади него, и вчитывается в сообщение от его отца. - Только разве чтобы сказать, что мне все равно. - Чонин вздыхает, откидывая голову на живот парня. - Или что бы сказать, что у меня новый папочка, и все равно мне из-за этого. - Тебя Джисон опытом или красивыми рассказами приманивает? - Хенджин нервно смеется, глядя в хитрые глазенки своего парня - Конфетами - Чонин облизывается, хихикая в ответ.