Наказание

— Сынминааа — тянет возникший из ниоткуда Хёнджин. — Что? — резко отрезает Мин, не дав договорить парню. Хёнджин удивлен немного, но не прям чтобы совсем, ведь грубость от младшего это обыденное дело. — Оу, как грубо, — Джин со спины нависает на плечах Сынмина, и, приближаясь совсем близко к уху, почти шепотом выдает, — тебя нужно наказать за это. Сынмина током пробивает по всему телу, но он виду не подает. Он слишком заебался, чтобы как-то реагировать и отвечать нормально. Слишком устал от окружающих и навалившихся не пойми откуда дел. Сынмин хочет отдохнуть, просто банально лечь и ничего не делать, ползать в телефоне, соцсетях, неважно, главное не думать об этом. Но нет, недоразумение по имени Хёнджин нарушает все планы своим появлением. — Хёнджин, я устал, — пытаясь выбраться из крепкой хватки говорит Сынмин, — и что еще за " надо тебя наказать»? Ты сдурел? — Ты все еще груб, Сынмина, — решив выпустить парня из недообъятий, Хёнджин опирается на стол, — а я ведь все еще твой хён. — Серьезно? У нас разница всего в каких-то несколько месяцев, мы одногодки Хёнджин, — Сынмин как ни в чем не бывало идет наливать себе чай. Затем глубоко вздыхает и закрывает глаза, — ладно, извини, я просто не в настроении, ХЁН. Хёнджин ухмыляется тому, как быстро Сынмин сдался, но больше тому, как младший выделил это «хён». " Ладно, злючка, я пойду» — быстро выдает Джин и убегает все еще держа небольшую ухмылку на лице. — А чего ты приходил то? — кричит Сынмин вслед парню, но тот уже не слышит, — Ну и ладно, не очень то и хотелось. День на удивление проходит спокойно. Киму все-таки удается выкрасть пару часов для себя днем, а вечер и вовсе оказывается свободным. Парень решает принять душ, но Хван рушит его планы. Опять. — Чего тебе. хён? — сквозь зубы цедит Сынмин. — Та вот, зашел кое-что сказать, — Хёнджин абсолютно спокоен, несмотря на агрессивный настрой младшего. — Ну так говори, я занят. — Злюка — Джин показывает язык, но тут же становится серьезным, — На самом деле, не то чтобы сказать, скорее сделать, я же обещал. И снова эта ухмылка, как утром. — Давай позже, я в душ иду, — Сынмин вздыхает и направляется к двери, — ты дверь закрыл, зачем? — Нуу, будет неловко, если кто-нибудь зайдет, — пожимает плечами будто бы минуту назад не ухмылялся, как черт. — Кто зайдет, Хёнджин? — Сынмин поворачивается лицом к старшему, который оказывается непозволительно близко. — Х-хён, Хёнджин хён, так кто зайдет? И почему должно быть неловко? — Мин держится из последних сил, лицо красное, но отвечает все еще с присущей ему дерзостью. — Оу, наш Сынмини стесняется. Хмм, нет, не так, мой Сынмини стесняется. Сынмин от такой наглости лицо резко поднимает и жалеет сразу же. У Хёнджина черти в глазах пляшут, а губы расплываются в улыбке, да такой самодовольной, что врезать хочется. Сынмин кулаки сжимает, но предпринять ничего не успевает, старший быстрее ориентируется в ситуации. Губы Хёнджина потрескавшиеся, суховатые, а Сынмина мягкие, ведь он следит, чтобы они лишний раз не обветривались. Сынмин не понимает ничего, лишь стоит, как вкопанный, но не отстраняется от Хёнджина. А Хёнджин не торопится становиться напористей, слегка целует мягкие, до жути манящие, губы Мина. Тот все еще не двигается, кулаки разжимает только, Хёнджин замечает и отстраняется. — Я же говорил, что накажу тебя, — шепчет прямо в ухо, опаляя дыханием, а затем целует чуть ниже. И Сынмина будто холодной водой окатили, он все еще не может пошевелиться, но до него доходит, о чём говорит Хёнджин. Старший же дорожку поцелуев оставляет от мочки до ключиц и на губы переходит, только на этот раз целует напористо, требуя ответа. А Сынмин и отвечает, неосознанно, нелепо так, но отвечает, подается вперед, на Хёнджина. У того будто тормоза сносит, всё, точка невозврата пройдена, он впечатывает Сынмина прямо в дверь так, что младший ударяется с характерным звуком о деревянную поверхность. Продолжает снова и снова целовать, в губы, в уголки, и выше, и переходя на шею, даже следы оставляет на белой коже. Сынмин же окончательно сдался, он во власти Хёнджина, и вроде бы не против такой настырности, но все еще не осознает происходящее. Не понимает, так хорошо, потому что нравится, или нравится, потому что так хорошо. Но оставляет раздумья на потом, не время думать о чем-то, кроме его хёна, который все требовательней продолжает целовать и ждет такой же требовательности со стороны Кима. И Сынмин дает то, что от него хотят. Берет ситуацию в свои руки, повторяет все, что сделал Хёнджин, в точности следуя его движениям. Целует в районе уха и медленно спускается к ключицам, только вот тут задерживается дольше, чем Хван. Оставляет яркую отметину в районе левой ключицы и переходит на губы. Хёнджина явно ведет от всего этого, но это же он пришел наказывать Сынмина, а выходит как-то наоборот. Он нехотя отстраняется и с улыбкой выдает: — Ну вот ты и наказан Ким Сынмин. И просто выходит из комнаты. Сынмин стоит ошарашенный, не понимая буквально ничего, а потом медленно приходит осознание. — Чёртов Хван Хёнджин! Наказание? Серьезно? За то, что хёном не назвал пару раз? Ааа, это типа возбудим и не дадим, или что, чего добивался то своими действиями? — Ким еще размышляет минуту-две и все-таки идет в душ, по пути снова на Хёнджина натыкаясь. — А знаешь, я тут подумал, я же вроде тебя хотел наказать, а получилось, что и себя тоже, поэтому, — Хван хватает парня за руку и заводит в ванную, — продолжим начатое?