Без тебя легче

Отпустил тебя на волю и расправил плечи — Без тебя легче, без тебя легче. (Тимур Родригес — Без тебя легче)

Как так произошло? Нет, не так. Когда всё начало рушиться? Куон вглядывался в бокал с виски, пытаясь докопаться, а с какого собственно хрена он здесь страдает? Он толком с ней и не попрощался… Да плевать. У них ничего не было и ничего бы и не вышло. Чего тут голову ломать? Лёд, звякнув, упал со своего собрата. Куон печально подпер ладонью голову. Кого он здесь пытается обмануть? Маска Рэна совсем растрескалась, прятаться больше не за чем. Склеивать больше нечего. Его талисман сбежал от него без объяснений. А президент отмахнулся со словами: «Это такой шанс для Могами, я не мог её не отпустить». Не мог он, как же. Куон залпом допил виски. Интересно, о чём она думала, оставляя так резко всё позади? В голову сразу лезли воспоминания, как он когда-то зацепился за роль Рэна и переезд в Японию. Неужели Кёко также сломалась и…сбежала? Да не, бред какой-то, это же Кёко… Куон в очередной раз тяжело вздохнул, не зная с какой стороны подойти к этому вопросу. Телефон кохай был выключен, на электронные письма не приходило ответов. Даже её ближайшая подруга ничего не знала. Канаэ злобно смотрела в экран на ответы Кёко, где словно заклинание повторялось: «Я в порядке. Скучаю. Прости меня». Его даже такой честью не наградили. Он бы душу продал, чтобы получить хотя бы первую часть письма. Но увы. Его электронка молчала. Да плевать. На ней свет клином не сошёлся. Интересно, насколько хватит его самоубеждения? С утра его снова ждёт работа, снова улыбки девушкам, которые тают от его игры в джентльмена, снова день без её голоса. Просто прекрасно. Он справится. — Рэн, посмотри о Кёко пишут в американских журналах! — ехидно улыбался президент, помахивая глянцем. Он подошёл слишком быстро, чем хотелось бы. Такарада и так его без проблем читал, но сейчас не нужно быть президентом, чтобы понять, что Кёко важна ему. Вон Юки прикрывает кашлем улыбку. Неважный из него актёр… — Эмили? — Да, она взяла псевдоним для модельного бизнеса, — поджигая сигару, ответил Такарада. Кёко улыбалась ему с разворота журнала. Ей посвятили огромную статью в рубрике молодых звёзд. За полгода в Америке она стала моделью, которую хотели все глянцевые издания. Вот она в образе рокерши, так знакомо отдающей образом Сецуки, смотрит в отражение явно дворцового зеркала. На другом развороте в купальнике, закинув ногу на ногу, восседала на дорогом кресле. И наконец, Кеко в коктейльном платье на фоне полуразрушенного здания, исписанного граффити. — Контрастно, согласись? Примечание гласит, что Кёко сама выбирала образ и место съёмок. У неё определённо прибавится поклонников после такого. Точнее у Эмили. Куон жадно всматривался в каждый образ, созданный Кёко. В этом была капелька волшебства, точнее тёмной магии. Его Кёко ни за что бы не снялась так для интервью. Это был образ в образе. Чертовски привлекательный. — Советую не только любоваться, но и почитать на досуге. Кёко очень продуманный образ создала, — усмехнулся президент. Вместо того, чтобы наконец расслабиться у себя в квартире, Куон гипнотизировал журнал. Он понимал, что это бомба для него. Но желание «подорваться» это не уменьшало. В конце концов, он просто интересуется работой своей кохай. Кёко была бы в восторге, узнав об этом. Куон всё же открыл журнал, где на фоне контрастных фотографий, можно было буквально прочувствовать мягкий тон не Кёко, модели Эмили: — Да, семья Хизури меня поддерживает. Джулия прекрасный наставник, так что надеюсь под её чутким надзором смогу попасть и на подиум. — Вас многие недолюбливают за то, что вы под крылом у такой знаменитой пары? — Не смотрите на то, что я блондинка! (смеётся) Я прекрасно знаю, как меня называют и на что вы намекаете. Я новенькая в модельном бизнесе, но не вижу ничего плохого в том, что мне помогают. Говорить гадости сможет каждый. А поразить скептиков надо уметь. Мне дают возможность, я её использую. Куон захлопнул журнал. Его трясло. То, с чем он не смог справиться… Она приняла с гордо поднятой головой и улыбкой. — Я не скрываю своих связей. Зачем? Я очень люблю семью Хизури, чтобы на публике смотреть на них, как на чужих. Я вообще не люблю играть на чувствах. Актриса. Она поражала его до глубины души. Образ Эмили идеально подходил для старта в Америке. Улыбчивую, открытую блондинку сложно заподозрить во лжи. Читатели таблоидов не буду верить глупым слухам после таких интервью. А уж подорвать уверенность самой девушки смешками за спиной и кознями… Куон поражался сильному характеру, который отыгрывала Кёко. — Да, я занимаюсь благотворительностью. — Вы как-то скромно это сказали. — А надо было кричать об этом? Помогать людям — это не что-то, чем надо гордиться. Это надо просто делать. Публика её точно полюбит. Если ещё этого не сделала… Журнал полетел на кофейный столик. Почитал на досуге. Спасибо, президент. Кёко его сделала. Хотя и младше, хотя и меньше времени провела в шоу-бизнесе. Но она смогла найти путь, в котором останется недосягаемой для сплетен. В отличие от его «идеального» образа, её Эмили была как живая. Не его кукольный образ. Зачем уехала, если сейчас уже сильнее его? Кёко ведь и без образа прекрасно существовала в шоу-бизнесе Японии. Что-то случилось? — Юки, прости, что так поздно звоню. Можешь помочь найти информацию? Их маленькое расследование затянулось. Рэн прекрасно видел следы бурной деятельности президента. Отговорки, ложные сведения, никто ничего не знает. — Ладно-ладно, сдаюсь Рэн, — тяжело вздохнул режиссёр. — Только зная, что тебе это надо не для слухов и не для прессы. К тому же, Могами всё-таки твоя кохай… На неё было покушение. Если бы не её навыки, боюсь травмой ноги не отделалась бы. Покушение? Покушение?! На его маленькую девочку! На этот солнечный лучик? — Кто? — голос сорвался на злобные нотки его истинной личности. — Не знаю. Расследованием занимался Такарада, и только сказал, что преступник пойман. Рэн, поблагодарив, рванул к машине, чтобы как можно быстрее попасть к LME. — Рэн, а… — Юки, освободи расписание. Придумай что-нибудь, — уже из машины крикнул актёр и втопил педаль газа. — Лори! — дверь чуть не слетела с петель. — Почему ты не сказал?! Почему?! — О, Рэн, у тебя же съёмки. — Не меняй тему! — буквально прорычал Куон, хлопнув ладонями по столу. — Во-первых, сядь. Во-вторых, успокойся. — Ты всё знал. Всё! И ни слова мне не сказал! Такарада устало откинулся в кресло. — Это была её просьба. И я понимаю, почему она не хотела говорить тебе причину своего отъезда. Меньше знаешь, крепче спишь. — Я год ничего не слышал от неё лично. Год, Лори! Я имею право хотя бы знать, что послужило такому поведению! — Покушение было из-за зависти… Рэн, ей позавидовали, что с ней ты был ближе, чем с остальными. Куон рассмеялся. — Рэн… — Вот оно что… — давясь смехом, пытался выговорить Куон. — Так вот оно что! Хах. — Рэн, возьми выходной. — Не стоит. Я в порядке, президент, — ослепительно лживая улыбка коснулась губ Куона. Он и вправду не достоин любви. — Хотя бы не закрывайся от того, что подарила тебе Могами. «Не буду», — ответил лишь мысленно Куон, уже сидя в своей машине. За следующий год, он стал известен не только в Японии, но и в Америке. Фильм, в котором он играл главную роль, взял несколько премий «Оскар», в том числе «лучшая мужская роль». Куон смог приехать в Америку, смог отыграть «Цуруга Рэна», смог расправить плечи и улыбнуться родителям со сцены. Но не смог остаться. Не смог найти её. Но Куон сделал первый шаг, чтобы вернуться на родину, чтобы снять, наконец, псевдоним и играть под настоящим именем. Кёко вновь ворвалась в его жизнь неожиданно. Он успел лишь поймать взглядом кошачью походку и белокурый локон Кёко, точнее её образ модели Эмили. Куон знал, что приедет отец в Японию, но не подозревал, что Кёко вместе с ним. Прошло ведь два долгих года. График в лучших традициях Цуруги Рэна был забит под завязку. Но для неё он нашёл бы время. Только она не искала его. Да плевать. Без неё легче. — Рэн! Смотри! — Яширо влетел в гримерку, включая маленький телевизор в углу. На экране была Кёко. Она повзрослела. — Она раскрыла свой псевдоним! И то, что участвовала во всех клипах «Неизвестных» за эти два года! Куон без раздумий набрал президента. — Она обманула меня, Рэн! Меня! Она всё это время играла! И эти ушлые журналисты теперь меня сожрут! Куон без ответа закончил разговор. — Вернёмся к работе, — лучезарно лживо улыбнулся Рэн. Через несколько дней Куон сидел в кабинете у Такарады и наблюдал как тот, гуляет из одного угла в другой. — У Могами будет клип после интервью. И она сказала, что этой темы обязательно коснутся в разговоре и без её подсказок. Рэн, ты представляешь, что там может быть? Но они не успели обсудить. Кёко сама рассказала в интервью: «На самом деле я влюблена… Я скажу, если только он ответит мне взаимностью… …посещая все места, что связывали нас, показывая то, что видели мы оба. …я вернусь в Америку. Поэтому я жду, тебя». Он узнал все места: вначале как Рэн, потом как Корн… и даже как Куон. Последний кадр: Ку с Джулией протягивают руки Кёко в его любимом парке… в Америке. Кёко узнала? Она поняла, кто скрывается за маской? Или это всё игра его воображения? — Рэн, ты узнал все места? — Такарада сел рядом с ним, аккуратно коснувшись плеча рукой. — Ты ещё тут? Куон кивнул, закрывая лицо ладонями. Нет, она специально показала так, как есть. Как она влюблялась, как она понимала в кого влюбляется. Рёкан и чайная церемония, как первый шаг навстречу. Съёмки «Тёмной луны» — влюблённость. Киото и Гуама — борьба между Рэн — Корн. Затем осознание в Америке, что всё это Куон. Так ведь она задумала? — Она знает, кто я…? — О чём ты, Рэн? Рэн? Но актёр уже ушёл. — Юки, за неделю надо управиться со всеми проектами. — Ты же не серьёзно… Неужели? — Раз понял, то действуй. Долгосрочные съёмки отснимем по максимуму, но потом неделя перерыва. Узнай, когда улетает Ку с Кёко и возьми билет на тот же рейс. Рассчитываю на тебя. Куону было страшно. А вдруг он ошибся? Вряд ли же она раскопала о его прошлом всё. Вдруг Кёко призналась не ему настоящему в любви? — Рэн…нет, Куон. Удачи! Всё сделаем красиво! — раздался счастливый голос Джилли в трубке. — Спасибо. В аэропорт он примчался без вещей. Не успел собрать. К тому же, ему придётся вернуться в Японию либо на окончание съемок, либо навсегда, если всё полетит в тартарары. Найти Кёко было легко. Подойти сложнее. Высказать свои мысли ещё тяжелее. — Куон. Просто ответь на моё признание. Честно. Без масок. Я уже не маленькая девочка. И я… я устала так жить. Сколько же в ней силы, в этой хрупкой на вид девушке? Куон не перестанет удивляться. Она стала его талисманом, солнцем, исцелением. Да просто самой любимой. Он смотрел ей в глаза, понимая, что сейчас уже никогда не сможет себе внушить, что ему плевать на неё. На свою маленькую героиню. И раз Кёко боролась за него, то он тем более... — Не отдам. Никогда. Никому. Разве может он без неё?