Devil inside

Diggin' a six foot hole Open the gates below 'cause I can't save your soule Please no more, please no more «Devil inside», Daniel ryan murphy

Офис разрывался от звонков и трескота клавиатур. Гул голосов плотной стеной висел в воздухе, то понижаясь, то стихая и переплетаясь с дымом сигарет и запахом тел, но не исчезал, ни разу. Рик уселся поглубже в кресло и поставил два стаканчика с кофе перед собой. Дэрил забросил ноги на стол, подвинув какие-то бумаги, и с удовольствием закурил и искоса посмотрел на друга. Лицо еще саднило, но парой швов больше, парой меньше — Дэрил не видел разницы. — Да херня все это, Граймс, — наконец, сказал он, выпуская слова с дымом и, стряхнув огонек, убрал зажигалку. — Дьявол, если он где-то и есть, то точно не в похождениях или попойках. Не в моих, по крайней мере. Или в попытках гробить карьеру, как ты любишь выражаться — как раз моих. Он наклонился вперед, чтобы забрать протянутые права и бумажник, и мимолетом ощутил напомнившую о себе помеху в кармане. Он вздрогнул, вспомнив о ней, но Рик ничего не заметил, только вздохнул. Усталая улыбка на его лице мелькнула и погасла. Он растер небритые щеки. — А в чем же тогда? Слова были просто брошены в воздух, но Дэрил отвел взгляд, понимая, что завел себя в эту ловушку сам. Рик иногда задавал подобные вопросы — просто так, или на правах босса или кого-то вроде старшего брата, кем он ему почти был, но Дэрил редко на них отвечал. Как правило, просто потому, что в ответе не было смысла. Его, в общем-то, и никто не ждал, этого ответа. Но сказать что-то сейчас значило не просто «подставиться». Это значило подписать себе смертный приговор. Во всех смыслах. Поэтому он просто еще раз затянулся и заговорил сам. — Слушай, что ты завел? Давай лучше выберемся в эту… — Пап! Рик вскинул голову и улыбнулся: — Карл! Сердце грохнуло по ребрам, но Дэрил удержал себя от того, чтобы скинуть ноги и в нетерпении обернуться. В дымчатом отражении двери он видел, как идет Карл — легкий, почти тощий на фоне всех полицейских — но продолжал дымить, лишь слегка повернув голову, когда Карл оказался рядом. Они обменялись кивками. Рик поднялся и обнял сына. Еще немного, и ему не придется наклоняться для этого; Дэрил с из-под челки наблюдал за их почти лишенным слов, и все равно таким теплым приветствием. Ему хотелось вскрыть самому себе горло от тоскливого восторга, который возник в нем. Разозлившись на себя, он отвернулся, мазнув взглядом по спадающим складкам рубашки, и затянулся в последний раз, обжигая пальцы. «В чем же тогда дьявол?» — Как дела? — спросил сына Рик. Карл потянулся, отодвинул в сторону нетронутый кофе и легко запрыгнул на стол в дюйме от ног Дэрила — его потрепанный, вместительный рюкзак, служивший заодно и спортивным мешком, грохнулся на пол, но Карл не обратил на это внимания. — Потрясно! Игра была просто невероятная. «Спасатели» теперь высшая лига, па! — Да неужели, — с шутливой иронией фыркнул Рик, снова садясь напротив. — Лучше послушай. Ниган говорит… Карл тряхнул головой, не то отбрасывая, не то, напротив, прикрывая белеющую из-под волос повязку, и, поправив вечную шляпу, продолжил восторженно рассуждать. Тень промелькнула по лицу Рика; он видимым усилием заставил себя выглядеть беззаботно, и, если бы Дэрил не знал его так хорошо, то, наверное, никто бы вообще ничего не заметил. Но Дэрил не только догадывался — он знал. Все знали, кроме Карла — Рик не одобряет Нигана, не одобряет неожиданно бурную спортивную жизнь сына в ущерб блестящей учебе, но точно так же все знали, что Рик не сможет ничего возразить. Бейсбол стал тем самым, что вернуло Карла к жизни после аварии; той аварии три года назад, в которой погибла едва вернувшаяся к ним после родов Лори, а сам Карл лишился глаза. Тогда Рик едва не сошел с ума. Дэрил сутки напролет сидел то с другом, то в больнице с Карлом в коме. И пусть Ниган — самодовольный, нечистый на руку тип — был глубоко неприятен ему так же, как Рику, ни он и никто вообще не смел говорить что-то. Потому что каким-то невероятным образом: подъебками, гротескным восхищением, жестокими выходками иногда — Ниган оживил Карла. С тех пор парень болезненно привязался к тренеру их школьной команды. В какой-то момент он едва не забросил учебу, но спохватился, выправился и нашел баланс, тем самым кое-как успокоив отца. А среди всего этого хаоса, оседающего поверх могил Лори и не так давно убитого на разборках Мерла, остался Дэрил. Одинокий, даже будучи другом этой травмированной семьи. И, в своем одиночестве, пытающийся понять, в какой момент его отношение к Карлу поменялось так сильно. Так непростительно. — Подкинешь меня домой? — спросил отца Карл и пощелкал суставами на пальцах. — Поездка огонь. Я сделал кучу снимков. — Я не могу сейчас уехать, Карл, — задумался Рик. Он взмахом указал на стол. — У меня еще три вызова, два, в лучшем случае. Может… Он перевел взгляд на удобно устроившегося в кресле Дэрила и вопросительно вздернул брови. — Я отвезу, — кивнул Дэрил, поднимаясь. — Идем, Карл. Да, Рик, ты подогнал мне что-нибудь? Пешком — это не про меня. — Да, конечно. — Рик порылся в ящике и подбросил в воздух связку с брелком. — Синий «форд» на парковке. Ты узнаешь этот… — Этот рыдван? — подсказал Дэрил, и, не глядя, отбил «пятерку» Карла — такого же фаната мотоциклов, как он сам. — Ты раздолбал свой мотоцикл, влез в драку, да еще и заставил меня все это разгребать! — Рик рассердился в своей манере «могу тебя побить, но не стану». — Напоминаю — это уже пятый раз за два месяца, когда я выпускаю тебя! Я рад, что ты неплохо устроился на своих, как ты говоришь, вольных хлебах, но… Но! Но всему есть предел. Дэрил хмыкнул за неимением лучших слов и отсалютовал, направляясь на улицу. Карл еще раз наспех обнял отца и подорвался за ним. Свежий воздух окатил легкие: Дэрил поморщился и закурил. Машина, которую ему Рик арендовал, нагревалась под косыми лучами заходящего солнца, и Дэрил с неудовольствием осмотрел её пыльные бока. С одной стороны, сняв голову, по волосам не плачут, а вообще-то и сам виноват, но он уже успел соскучиться по «Харлею». Дэрил сел в кресло и завел мотор, отбросив в окно окурок. Карл хлопнул дверцей. Забравшись внутрь, он щелкнул ремнем безопасности и закинул рюкзак назад. — Похвальная предосторожность, — заметил, выруливая со стоянки, Дэрил, и прикусил язык. Идиот. — Жить хочется, — как ни в чем ни бывало, фыркнул Карл, и Дэрил с облегчением ухмыльнулся. Его страсть к экстремальному вождению стала притчей в узких кругах их городка; какой-то «седан» предупреждающе взвыл, но Дэрил и ухом не повел, выскакивая перед не ожидавшей маневра машиной и с удовлетворением прислушиваясь к затихающим матюкам. Он оглянулся на Карла, мазнув по серому воротнику рубашки и бледному лицу, задержавшись над не прикрытой футболкой кожей, и удивился отсутствию загара. С трудом верилось, что тренировки проходили исключительно в закрытых стадионах. Может, что-то и было не так. Карл почувствовал взгляд и обернулся. — Что? — Сразу домой или как? — спросил Дэрил. — Домой, — качнул головой Карл. — Я хотел еще заглянуть к Рону, но Рик… — Карл запнулся и осторожно поправил себя. — Па меня точно грохнет, если я исчезну еще на два-три дня. — Завтра в школу? — поинтересовался Дэрил. Машина перед ними нещадно тупила, и он вышел на встречную полосу. Карл качнул головой. — Нет, каникулы еще неделю. Или меньше? Погоди-ка… Он, не отстегиваясь, выкрутился в кресле. Пошуршав тетрадками, он с удовлетворением цокнул языком и вздохнул. — Шесть дней. Роскошно. — Чудесные годы, — протянул Дэрил. Это была уже привычная песня — Карл рассмеялся, натягивая по самые глаза шляпу, и забросил обратно тетрадь. — Вот увидишь, ты не захочешь знать всех этих людей сразу после. —Когда это ты ходил в школу? — хихикнул Карл. — И тебя туда же, — ухмыльнулся Дэрил. Машину мотнуло. Дэрил ненадолго замолчал, прикидывая время до дома Рика, и предложил. — Пиццы? — О, да, — с жаром поддержал Карл. Вредная пища, святая святых подростков. Он широко улыбнулся, повернувшись к Дэрилу всем лицом, и тут же отвернулся, отвлекаясь на кого-то из знакомых снаружи. Дэрил качнул головой, мысленно перестраивая маршрут, и уже на никакой скорости завернул к нужной улице. Карл выскочил. Задержавшись, чтобы одернуть штаны, он обернулся, жестом подгоняя копающегося в карманах Дэрила, и откинул мешающиеся волосы с лица. Когда Дэрил протянул ему наличку, он почти побежал к ярко освещенной забегаловке, а Дэрил нахмурился, разглядывая выпавший из кармана пакет. Белые таблетки местами раскрошились и разломались, осколками оседая на дне, но несколько целых еще было, и он их узнал. Снова вспомнил. Дэрил помнил, откуда они. Тогда он в очередной раз послал нахрен всю операцию — план которой, к слову, никуда не годился с начала — и снова ввязался в драку. Расплатой ему пришлось зашивать порванное противником ухо, но таблетки… Таблетки сохранились. И оказались здесь, в кармане куртки, которую он никогда не вытряхивал и не проверял. И вот они здесь. Он же не станет этого делать. Дверца раскрылась, впуская Карла и запах пиццы. Парень забросил коробки назад, без церемоний вытянув кусок, и посмотрел на Дэрила. — Что с лицом? «В чем дьявол, Рик?» — Ничего, — Дэрил сунул пальцы в карман, возвращая таблетки на место. — Готов? Едем. ** Дэрил толкнул дверь, придерживая ее для копошащегося сзади Карла, и небрежно кинул в сторону куртку. Дэрил огляделся. Дом приобрел безнадежно холостяцкий вид, но все они — и Рик, и Карл, и Дэрил, периодически ночующий здесь, смирились с отсутствием уюта. Визиты Кэрол ненадолго спасали от запустения, но скоро всё возвращалось на круги своя. — Джудит дома? — крикнул Карл, взбегая наверх. Он давно привык к тому, что Дэрил в курсе всего в семье. Дэрил усмехнулся, на автомате заглядывая в холодильник. — Мишон забрала. Сказала, что заглянет на выходных. — Ага. Мгновение тишины, последовавшей за этим, можно было бы списать на что угодно, но Дэрил напрягся. Он знал, что это сложная тема, но снова предпочел промолчать. В конце концов, каким бы другом для них он не был, это они — семья, и они разберутся. Вместо этого он предпочел поесть. В углу холодильника была пачка пива; Дэрил вытряхнул банку из упаковки, вскрыл пиццу, вытягивая еще горячий треугольник — и быстро заложил его в рот, раздирая нити теста и сыр. Он отвлекся на проверку сообщений, пачкой влетевших на телефон, и снова потянулся к пиву. На одно мгновение он завис, пытаясь вспомнить, когда они в последний раз платили за интернет и кабельное, и вздрогнул, когда рядом появился Карл. — Дай-ка. Он оказался так внезапно, что Дэрил едва успел отодвинуться, чтобы не столкнуться с ним лбом. Подобную хрень с реакцией он мог бы объяснить разве что недосыпом после проведенной в изоляторе ночи. Но это все равно стало неприятным сюрпризом — то, что его застал врасплох кто-то, пусть даже Карл. На ходу стянув футболку, парень забросил ее с другими вещами в стиралку и, не обращая внимания на Дэрила, бросился обратно наверх. — Рику оставишь? — не то спросил, не то крикнул он из-за плеча. Дэрил проводил его взглядом — его подвижную, гибкую спину с теряющейся за поясом джинсов линией позвоночника, и запоздало ответил. — Да. Снова Рику — не папе. Снова он, Дерил, сходит с ума. Наверху раздался звук льющейся воды — он немного заглушил удар, с которым кулак обрушился на ни в чем не повинный кухонный шкаф, но Дэрил почти не давал себе в этом отчета. Одиночество и тоска, которые он упорно прогонял, игнорировал и травил, вернулись лавиной и выламывали изнутри ребра. Еще секунду назад все было нормально, а теперь — плохо. Он не должен был так любить Карла. Не должен так хотеть его — в этом смысле. Это ведь Карл. Невинный Карл. Красивый настолько, что и без того одичавший Дэрил был готов выть от своей беспомощности. Он никогда не поступит так. Перебьет в кровь руки, разнесет весь дом, да хоть вырубит сам себя — но не причинит вреда Карлу. Лишь на секунду он представил себя там — в душевой. Как ходит в теплую комнату, отодвигая занавеску, заламывает запястья, целует чужие горящие щеки, пока шепчет о том, как скучал. Вспышка боли отрезвила Дэрила, и он огляделся, растирая ладонь. Надо было уйти. Он швырнул расплющенную банку в сторону. Натянув куртку, он едва успел прохлопать карманы в поисках ключей, но именно в этот момент снова вернулся Карл, в свежей домашней одежде. Полотенце полетело к стиралке. Босоногий, он прошлепал к Дэрилу, на ходу перетягивая чистую повязку, и, остановившись, задумчиво посмотрел единственным глазом. Дэрил не мог видеть выражения своего лица — разве что надеялся, что оно как обычно. По-видимому, он слишком накрутил себя, потому что Карл совершенно не обращал на него внимания, сосредоточившись на узле на затылке. Приладив повязку, он встряхнул головой и недоуменно посмотрел на ключи в руке Дэрила. — Ты что, уходишь? Дэрил кивнул. — Да ладно, останься! Он принюхался и, обогнув Дэрила, полез в холодильник. — Мне пора — Дэрил проводил его взглядом. — Но я только вернулся! — воскликнул Карл. Дэрил поймал его взгляд. — Я думал, ты побудешь у нас немного, посидим, поболтаем. Дэрил мотнул головой, чувствуя, как решимость уйти рвется в клочья под острым взглядом. Карл расстроился. — Ну ладно. Его плечи чуть опустились. Дэрил подбросил ключи в руках. — А, впрочем, знаешь, черт с ним, — сказал он. Таблетки жгли карман на груди. — В конце концов, я целую ночь не спал! А перед этим еще и отребье это ловил, так что хер там. У меня есть пицца и пиво. Я заслужил отдых. Карл просиял. Дэрил выдавил кривую ухмылку и, вскрыв новую банку, залпом принялся ее выглатывать, отгоняя уже ненужные сожаления. Карл отсалютовал ему. Наклонившись, чтобы пригубить пенившийся напиток, он заметил на себе взгляд Дэрила, наверное, слишком внимательный, но понял по-своему. — Только не начинай. Дэрил сделал жест, мол, валяй, пей, но Карл уже отвлекся, и, вспомнив о чем-то, хлопнул его по плечу. — Стой здесь! Раз ты остался… Я столько нащелкал! Грохнув банкой по столу, отчего вокруг разлилась небольшая лужица, он почти метнулся из кухни, оставляя за собой волну отдушки от шампуня и геля для душа. Дэрил машинально перевел взгляд на чернеющую отверстием банку на столе и сразу понял, что ему нельзя было оставаться. А теперь невозможно уйти. За окном мигнул, загораясь, фонарь. Тени подозрительно вытянулись, укрепившись по углам: Дэрил щелкнул переключателем лампы над плитой и невольно зацепился взглядом за фотографии, прикрепленные к холодильнику магнитами. Лори и Рик, смеющиеся под аркой из цветов. Снова Рик — с крошечной и нарядной Джудит на руках. Сам Дэрил, в земле и угле, перепачканный после шашлыков и охоты — и рядом под боком, Карл, загоревший и обветренный, в его собственной жилетке с крыльями. Эту жилетку Дэрилу отдал Мерл перед тем, как уехал. Встряхнувшись как пес, чтобы избавить себя от этих мыслей, Дэрил распахнул дверцу под раковиной, чтобы выкинуть снотворное в урну, но рука предательски замерла, подрагивая на весу. Что же ты делаешь? Дэрил никогда не был своим фанатом, но сейчас он по-настоящему ненавидел себя. Он же знал, что с ним происходит. Прекрасно знал. И знал, что сам по долгу службы не раз и не два мордовал таких — моральных уродов, пользующихся чужими беспечностью и доверием. Он не причинил бы вреда Карлу, ни за что в жизни. Никогда. Наверху раздались быстрые шаги. Скрипнула лестница. Дэрил, как обжегшись, отскочил от шкафчика и захлопнул дверцу. Он не давал себе отчета в том, почему же, после всех рассуждений, он поступил именно так, но теперь, наблюдая за тем, как исчезает, опускаясь, снотворное, Дэрид будто бросил ком земли на могилу со своим именем. А оттуда еще никто не возвращался. Карл все так же стремительно влетел на кухню, на ходу набирая сообщение кому-то. — Вот, зацени это, — он сунул смартфон в руку Дерила и, подхватив пиво, запрыгнул на стол. Дэрил дернулся, намереваясь в последний момент выбить банку из его рук, но Карл не заметил этого и запрокинул голову, едва ли не залпом опустошая содержимое. Все. Дэрилу оставалось только проследить движение дернувшегося кадыка и сосредоточиться на снимке, на который ему настойчиво указывал Карл. — Это что, Ниган? Карл рассмеялся, и, стерев капли пролитого пива рукавом, кивнул. — Да. Дальше — лучше. Он выбросил банку в раковину и жестом подозвал к себе Дэрила, вскрывая новую порцию. Наклонившись, он принялся листать пестрые картинки, время от времени прерываясь на приходящие сообщения, и, смеясь, то включал видео с тренировок и загулов с командой, то останавливался и пояснял какие-то особенные, на его взгляд, моменты, игнорируя вопросы о проматываемых мимо кадрах. А Дэрил молчал. У него снова был выбор, и снова боролся с собой за то, чтобы его не делать. Поглощенный собственной борьбой, он мало что замечал. Поэтому, когда Карл стал рассеянно молчаливым и лишь время от времени выпрямлялся, встряхивая головой, внутри сжался выжидательный темный комок. Дэрил обернулся. Карл поднял голову и попытался забрать телефон из его рук, но промахнулся. — Я… ого, — пробормотал он, неуклюже спрыгивая со стола. Его повело, но Карл удержался и потянулся к сползающей повязке, как делал почти всегда в минуты растерянности. Непослушные пальцы растрепали и без того ненадежный узел — лента с шорохом опустилась на пол. Карл снова качнулся вперед, проталкивая телефон в карман. Он попытался сделать шаг, но подкосился и рухнул прямо на подхватившего его Дэрила. — Дэрил, я… — Тш-ш, — прошептал Дэрил, прижимая Карла к себе и убаюкивая цепляющегося за его плечи парня. Карл попытался подняться, пробормотав что-то, и, наконец, обмяк, расслабленно запрокидывая голову назад. — Все хорошо. Все хорошо. Дэрил на самое мгновение задержал в руках шелковую, еще влажную прядь темных волос и с чувством горечи прижался к ней губами, словно просил прощения. Они не могли оставаться здесь. Выпрямившись, он подхватил Карла повыше и сделал шаг. — Все хорошо, Карл, — сам себе сказал он. Небольшими шагами — на второй этаж. По дому, который он знал лучше собственной забытой квартиры. В комнату Карла — сердце то пропускало удары, то пускалось вскачь. Донести до постели тяжелого, разморенного снотворным парня, было не так просто, но Дэрил все равно делал это. Дэрил слишком хотел это сделать. Кровать скрипнула, когда Дэрил тяжело опустился на нее, удерживая и прижимая к себе Карла. Он обхватил голову парня, приподнимая, и оглядел красивое, как опаленный цветок, лицо. Собственное дыхание отскочило от фарфоровой щеки, когда он коснулся загрубевшего шрама под пустым глазом. Карл бы никогда не позволил бы ему сделать так. Ошеломленный своей вседозволенностью, Дэрил глухо застонал, вжимаясь лбом в серую клетчатую рубашку, и стиснул свои кулаки, справляясь с собой. Это было три года мучительной боли, ненависти к себе и тоски. Это было мучительное желание, от которого не было хорошо никому, только плохо. И все же, это был Карл. И Дэрил запустил руку ему в волосы, выпрямляясь и заставляя за собой выпрямиться, зажал узкий подбородок в пальцах, растирая подушечкой мягкие губы — только затем, чтобы, наклонившись, наконец-то поцеловать поддавшийся рот, прижимая своими губами, запоминая холодную кромку зубов и вырывающийся с дыханием жар. Оторвавшись, он еще раз окинул взглядом лицо Карла — его чуть дрожащие ресницы, тонкие, еще тонкие черты лица — и беспорядочно, с голодной жадностью принялся расцеловывать все подряд. Его скулы, подбородок, нежную шею — не думая о том, как, должно быть, царапается его щетина. Как покраснеет, раздраженная, кожа Карла утром. Он лихорадочно задрал его рубашку и футболку, обнажая плоский живот, и, огладив проступающие ребра, вжался в них лбом перед тем, как сорваться и тоже поцеловать, прижаться губами там, где они соединялись-расходились. Не соображая этого, он процарапывал короткими ногтями тело Карла, одергивал себя — и снова впивался в белеющую в темноте кожу, в шею, в ключицы в исступленном приступе. Но надо было спешить. Дэрил поднялся на колени, расстегивая ширинку на собственных джинсах, и рывком подтянул Карла к себе, вдавливаясь пахом между разведенных ног. Он пытался. Он уничтожал себя. Он ждал. Он не навредит, ни за что, просто… Дэрил пообещал что-то самому себе и поцеловал-ужалил запястья Карла, попытавшись закинуть их на себя. Тяжелые, придавленные сном руки свалились обратно, и тогда он сам тоже упал, упираясь на локти, несдержанно выдирая пуговицу в джинсах Карла. Он не зайдет далеко — так, чтобы не простить себя потом. Он и так уже получил слишком много, просто… просто ему нужно еще чуть-чуть больше. Чуть больше одной той сворованной близости, что он уже взял. Наспех расстегнув брюки Карла, он сдернул их вниз и навис сверху, почти лег, прижимаясь кожей к коже. Иллюзия на взаимность. Он смял губы Карла своим ртом. Первое же движение едва не уничтожило Дэрила, резнув по натянутым нервам, и дыхание сбилось спазмом, высушив горло. Дэрил переместил себя, подхватив под ягодицы спящего Карла, и гортанно охнул, зверея от горячей тяжести тела под собой. Он потерся еще раз, прежде, чем начать двигаться, тереться долгими, ритмичными рывками, приобретающими свой собственный ритм по влажной коже. Он не мог приказать себе остановиться — хотя бы на секунду, чтобы прочувствовать больше, чем давало его ограниченное и грубое возбуждение. Дэрил кусал через два слоя ткани тонкое плечо, обхватывал губами кожу на шее и порывался то отвести темную прядь, прикрывающую провал глазницы, то снова вжать в себя, сжимая пальцы на бедрах Карла, оставляя синяки и не замечая этого. Заходясь собственным дыханием, он отдал бы все, чтобы Карл проснулся — и молился, чтобы он не просыпался сейчас. Необходимое «почти» собралось, оседая внизу позвоночника, когда на периферии мелькнула картинка. Телефон Карла, вывалившийся на пол, загудел: вздрогнув от неожиданности, Дэрил бросил взгляд на изображение звонившего, и разобрал некачественное, чуть смазанное фото, подчеркнутое подписью «папа». Рик. Дэрил до крови укусил ладонь, заталкивая рвущийся из горла крик, и кончил, забрызгивая живот и футболку Карла. Смартфон вспыхнул еще несколько раз и умолк, мигая бессловесным укором. Где-то по улице проехала машина и стихла, оставив за собой звенящую тишину — и вспышку света на лице Карла. Дэрил отстранено стер пальцами сперму, прислушиваясь к равномерному и спокойному дыханию, и поймал под ладонью дрожащее движение вздымающегося живота. Он ждал, успокаивая себя и сердце. Смотрел и ждал, перед тем, как склониться вперед, чтобы еще раз поцеловать Карла, но парень сонно отвернул голову, и прикосновение легло на теплую от сна щеку. Дэрил прижался чуть крепче и вдавился носом, впитывая в себя запах кожи. Пора было уходить. Пригладив растрепанные волосы, он поднялся с постели, чтобы найти футболку в недрах теряющегося в темноте шкафа, и, как ни странно, не чувствовал ни удовлетворения, ни совести. Больше не существовало ни жажды, ни стыда, ни нетерпения, с которыми Дэрил боролся. Только глухое, тупое чувство, что-что было совершено. Он сам пошел на это. И сам был виноват. В тишине, Дэрил переодел Карла, обернул его одеялом и вышел из комнаты, прикрыв дверь из коридора. Все так же молча, он спустился в гостиную и сел на диван, бездумно сжимая испачканную одежду в руках. Дом молчал вместе с ним. Совесть тоже молчала. Стиральная машина еще гудела, дорабатывая последние минуты стирки. Дэрил глубоко вздохнул и откинул голову на спинку дивана. Скоро приедет Рик.