Незапамятные времена

Прежде, в незапамятные времена (настолько незапамятные, что след о том сохранился лишь во снах о блуждающем эхе, о хлопанье крыльев, о соседстве с чудными созданиями, которым удивляется сама природа) племена кентавров жили отнюдь не в лесах. Такая сказка передавалась от родителей к детям, но в ней едва ли сохранилось что-то, имевшее место быть на самом деле. Каждая мать рассказывала своему ребенку: давным-давно, когда в широких лесах еще не было пристанища для кентавров, кентавры жили в пещерах близ водоемов. В ту пору с нами соседствовали грифоны, которые, как дикие птицы, гнездились на крышах домов и средь каменных утесов, и минотавры, которым тоже не нашлось нигде приюта, кроме как в пустых усадебных садах и зачарованных чернокнижниками зеленых лабиринтах. — Грифоны — и как дикие птицы? Детское недоверие в любопытных глазах заставляло всякого, кто рассказывал эту историю, улыбнуться. — Точно-точно. Вон, погляди, как птички снаружи летают. Птички летали пестрыми стайками, усаживались на ставни и карнизы, громко чирикали, заглядывая в окна деревянных домов. Сравнивать их с грифонами казалось необыкновенной и захватывающей глупостью, от которой сложно удержаться. — И минотавры — просто так, рядом с нами? Не в подземельях? — Именно так. Можно было выглянуть из пещеры и помахать им рукой. Как сейчас ты можешь помахать гномам. Маленькие кентавры и правда часто махали гномам или дендроидам, если те показывались на опушке. Вслед за рассказами о соседях-грифонах и соседях-минотаврах шли истории о том, как в те давние времена кентавры были предоставлены сами себе. — Тогда многие среди нас делались лучниками. Они уходили на охоту на долгие дни, глубоко в темные леса, полагаясь только на свое племя. Никто не мог раздобыть для нас еды, кроме нас: не от кого получить помощь и не с кем поговорить. В ту пору, во владениях чернокнижников, мы могли обмолвиться словом лишь с минотаврами. Ни эльфов, ни гномов, ни иных прекрасных творений, населяющих АвЛи, тогда не было. — И леса нашего не было? Правда? — Да. — Кошмар! Как же так? Как удержаться и не посмеяться над такой искренней растерянностью, недоумением? К этим старым историям (настолько старым, что они уже стали настоящей выдумкой) хотелось придумать свое продолжение. Маленькие кентавры крутились во дворе (подвижные, юркие, точь-в-точь стайка птичек), переговаривались, и, если прислушаться к их оживленным бойким разговорам, иной раз нетрудно было расслышать: — А мне говорили: грифоны жили стаями! Как птицы. Точно-точно, жили на крышах! — В гнездах! — Вранье! Быть не может! — Нет-нет, так и было! И кентавры могли стрелять по ним из лука! — Я тоже хочу стрелять из лука! Они хохотали заливисто, сами позабавленные и увлеченные своими пересказами старых историй, которые каждый из них слышал не один раз, а потом уносились к эльфийским усадьбам выпрашивать пострелять из лука. Только и успевай таких шустрых окликнуть, чтобы не мешали никому. Вечером, уставшие от игр, с горящими глазами, возвращались домой, и всё начиналось снова: — Мама, мама, расскажи еще! — Хорошо, малыш. Итак, в незапамятные времена... А дальше: сны о блуждающем меж пустующих каменных развалин эхе, о хлопанье крыльев, о соседстве с чудными созданиями, которым удивляется сама природа.