Повседневность

Шэнь Юань задумчиво смотрел на закипающую воду в кастрюльке. Пакет с лапшой был открыт, пакеты со специями горкой сложены у двух тарелок. Даже палочки и те уже лежали на столе. В какой момент его жизнь так повернулась, что теперь в его квартире было два компьютера, всегда два набора палочек на ужин, куча коробок с лапшой, два человека и только одна кровать? Он не мог сказать точно, с чего все это началось. Возможно, с гневного отзыва на «Путь гордого бессмертного демона», или с просроченной еды в холодильнике, или со встречи в больнице, когда он со стойкой капельницы в обнимку едва не врезался в бледного и тощего, похожего на зомби задрота, такого же, как и он сам. Или с ожесточенных споров с этим задротом по поводу новеллы. Или чтения его фиков по этой самой новелле, где помимо отчего-то яойного пейринга — в гаремной-то новелле — была изложена захватывающая история отношений Шэнь Цинцю (которого Шэнь Юань в гаремнике не сильно любил) и его любимого героя Юэ Циньюаня. Шэнь Юань даже не нашел, к чему в этом фике придраться — с его-то опытом чтения новелл! Или, возможно, с той ролевки, которую они с этим задротом с чего-то решили отыграть в чатике, и она как-то плавно приняла эротическую направленность, и Шэнь Юань обнаружил своего героя трахающим не сексуальную демонессу, а демона, сменившего пол. И так же плавно эта ролевка перенеслась в реальность, в которой в его квартире появился сожитель, много пакетов с лапшой, специальная насадка на душ (которой пользовались не так часто, поскольку одно дело самосмазывающиеся героини гаремников, и совсем другое — реальный секс, и задница после таких упражнений и правда саднит, и они как-то чаще обходятся взаимной дрочкой или изредка минетом), тюбики со смазкой во всех шкафах и постоянный доступ к новым главам романов Самолета, пронзающего небеса. То, что его новый сожитель оказался автором того самого романа, едва не приведшего Шэнь Юаня к смерти, оказалось поводом для самой грандиозной их ссоры. Закончившейся, впрочем, их первым поцелуем. И предложением съехаться. В их совместном проживании было не так много правил: — не жрать и не пить у компа (причина, по которой братец Самолет получил удар током и оказался в больнице) — не жрать просрочку (причина, по которой едва не помер он сам) — и критиковать друг друга только письменно (это обычно выливалось в ролевки, которые переходили опять же в горизонтальную плоскость. Шэнь Юань как-то попытался высказать свои претензии к роману устно, братец Самолет в ответ бесстыдно заявил, что какие читатели, такая и новелла, они посрались так, что не разговаривали два дня. И из них двоих на диване спал Шэнь Юань) — убираться вместе по пятницам (в субботу в гости обычно приходила младшая сестра Шэнь Юаня, проверить, живы ли они вообще, и оба старательно делали вид, что это вот типа дружеское соседство ведет их к улучшению качества питания, чистоты окружающего пространства и к светлому коммунистическому будущему. Сестра не особо верила, кажется). Вода, наконец, закипела. Шэнь Юань забросил туда лапшу и уставился на таймер. — Братец Огурец, ты такая заботливая женушка, ах, как я счастлив... — руки братца Самолета легли на живот Шэнь Юаня, и к ягодицам прижались бедра, а губы ткнулись куда-то в шею, пуская стадо мурашек по спине. Член у братца Самолета был, конечно, не таких размеров, как у главного героя его новеллы, но все равно весьма чувствительно упирался в задницу. Шэнь Юань почувствовал, как предательски горят щеки и пальцы на ногах отчего-то поджимаются. — Сегодня твоя очередь быть женушкой, братец Самолет, — буркнул он, не отводя взгляда от кастрюли. — Но я наконец закончил... — братец Самолет продолжал шептать ему в шею, а руки тем временем залезли под футболку и накрыли грудь, — тот самый роман. Роман, про который он вел речь, был экспериментом и BL-новеллой. И Шэнь Юань мог честно сказать, что детективная история там, а также главные и второстепенные герои, были во много раз лучше, чем то, что обычно выходило из-под клавиш его сожителя. Пальцы затеребили колечко пирсинга в левом соске Шэнь Юаня. Они, как два дурака, на третью годовщину своей встречи в больнице прокололи себе эти самые левые соски и вставили туда колечки. Обменялись, можно сказать, клятвами. — Разве братец Огурец не хочет меня поздравить? Вторая рука скользнула под резинку его штанов. — Как ты там писал? Каждый день так каждый день? Я тебя сейчас поздравлю, так поздравлю, что сидеть не сможешь. — Шэнь Юань выключил плиту и развернулся в чужих объятиях. — Ах, братец Огурец, прям поздравишь? Прям на столе? Это, наверное, хорошо, что я нашу насадку использовал и даже презерватив принес, только смазка немного кончилась, кажется... Ой... тарелка! Бля, палочки, нахрена ты их... на стол положил! Масло, масло на второй полке! Братец... Ох... ты решил меня специями посыпать? Ой... да, да, сюда... надо завтра наконец купить смазку, масло тоже почти...а-а-а-ах... Сегодня им, кажется, опять придется есть разваренную лапшу. Не то чтобы это их волновало в данный момент времени.