My Lips Your Kiss

В огнях большого ночного города была какая-то романтика. Неоновые вывески популярных клубов, желтый свет баров и закрывающихся кофеен. Жители города сновали по улицам. Группа девушек на высоких каблуках направлялась в клуб, а вот несколько офисных работников спешили в метро. Но все проплывало за тонированными стеклами. С тех пор, как Пицца встал на путь музыканта, это оказалось по другую сторону, до которой стало труднее дотянуться. Дешевые клубы сменились закрытыми вечеринками, семейные кафе — престижными ресторанами с неприличным количеством звезд, а метро — пуленепробиваемой машиной… — Да, понял. Спасибо, — Кассата выключил гарнитуру с приборной панели машины и скосил глаза на Пиццу. — Что-то случилось? — Я не помню, когда видел Сыр, — он надул губы и раздраженно сдул светлую прядку с глаз. — Обещаю, — фыркнул глава отдела безопасности. — Когда вся эта история со сталкером закончится, мы все вместе куда-нибудь сходим. — Сыр попросила тебя об этом, да? — Пицца обреченно вздохнул и откинул голову. — У ее блога опять снижается посещаемость? Кассата рассмеялся и перестроился в соседний ряд на поворот, уводя машину дальше от шумного центра города на шоссе, которое вело в спальный район, погруженный в желтый свет ламп. — Она беспокоится, — Кассата нервно постучал по рулю и вздохнул. — То тут, то там всплывают слухи о том, что Виски донимает тебя. — Как будто я не беспокоюсь, — Пицца также вздохнул и плотнее закутался в толстовку. — Есть хоть какое-нибудь продвижение? — Нет, — Кассата, сузив глаза, покачал головой. — Наша первостепенная задача — защитить тебя и не дать просочиться этому в прессу. Виски нужна шумиха, пока непонятно зачем, но мы делаем все, что в наших силах. — Я знаю, — Пицца грустно улыбнулся и прислонился к стеклу. — Просто хочу погулять. Все действительно началось с прогулки. Кассата был рядом и смотрел, как очередная фанатка обнималась с Пиццей. Это был солнечный день в небольшом семейном кафе, где подавали прекрасный кофе и десерты, телохранителю не надо было беспокоиться о безопасности. Тогда редко кто из группы о ней беспокоился, Кофе нанял телохранителей лишь для повышения престижа. И когда в кармане Пиццы оказалась записка, написанная от руки, их мир перевернулся. «Милый мой Пицца, следи за спиной. Никогда не знаешь, когда в ней окажется нож» Следующая неделя для группы была просто ужасной. Кофе был в ярости из-за того, что Кассата не заметил, кто положил записку в карман Пиццы. Отдел безопасности полностью перетрясли, сам мужчина находился на грани увольнения, но Пицца заступился за него. Ему нужен был человек, которому он мог бы безоговорочно доверять, а не солдафон, который за деньги свёл бы Пиццу безопасностью с ума. Письма появлялись с разным интервалом, но именно тогда, когда Пицца этого не ожидал. Как будто сталкер тщательно следил за эмоциональным состоянием издалека и кропотливо готовил каждый свой шаг. «Ах, мой наивный Пицца, я предпочту пить виски и смотреть, как ты истекаешь кровью, красной, как-то вино, которого ты сегодня выпил больше положенного». Именно из-за этой записки его и прозвали Виски. Впервые сталкер рассказал что-то о себе. И уже Кассата беспокоился, что ему дали имя, а, значит, угроза повысилась. Как будто не хватало того, что он знал, куда и когда они пойдут. — Ты сегодня останешься со мной? — как будто невзначай спросил Пицца. — Как и каждый день до этого, — Кассата улыбнулся и сбросил скорость, заезжая на подземную парковку. Этот дом был крепостью для мужчин. Стоила квартира недешево, но телохранитель мог себе это позволить. В конце концов это было ради Пиццы. Закрытый отсек на парковке и территория жилого комплекса были созданы для частной жизни собственников. Все было сделано так, чтобы жильцы не пересекались, лифты могли быть активированы только личной карточкой, окна не выходили на соседние дома и дорогу, и, как только появились квадрокоптеры с хорошей камерой, за окнами были установлены датчики. Машина заехала в бокс, и, как только гаражная дверь закрылась, погружая авто с пассажирами в мягкий свет электрических ламп, Пицца все же решил кое-что спросить. — Как ты относишься к решению совета директоров — отложить разбирательство по поводу наших отношений? — Хорошо, — Кассата посмотрел в испуганные бирюзовые глаза Пиццы и, отстегнувшись, взял его голову в свои руки. — Что бы они ни решили, я тебя не оставлю. Кофе отлично прикрыл наши задницы, сказав, что таким образом я обеспечиваю тебе алиби. К тому же совет директоров меня не пугает так, как Сыр, которая уже что-то подозревает. Пицца впервые за вечер, проведенный со своим парнем, рассмеялся. На душе у обоих потеплело от мысли о том, что их общая подруга точно устроит им взбучку. — А если тебе все-таки не разрешат работать в компании? — Пицца хитро улыбнулся и закинул руки на шею своего парня. — Буду как сталкер преследовать тебя на концертах, — Кассатта нагнулся для поцелуя и растянулся в улыбке. — А потом ночью похищать и творить ужасные вещи. После поцелуя Пицца протяжно выдохнул и спустил руки на талию Кассаты, а сам потерся лбом о его шею, щекоча своими волосами. — Ну, что такое? — Кассата поцеловал растрепанную шевелюру парня. — Скучал, устал, Тирамису нас совсем замучала, — Пицца прижался сильнее и уперся подбородком в грудь телохранителя. — Ты так поздно пришел! И не читал мои сообщения! — Прости, прости, — Кассата тихо хохотнул. — Я смотрел отчеты, хотелось, чтобы и сегодня был тихий день. Не хотел, чтобы ты ждал меня до середины ночи. — Ты же знаешь, что я никогда не жду! — Пицца рассмеялся и потянулся к рычагу, который отодвигал кресло. Кассатта ошарашено хлопал глазами, постепенно осознавая, что за время тренировок его любовник стал заметно сильнее и мог с легкостью отодвинуть кресло с мужчиной от руля, чтобы потом забраться на его колени. — Мы уже почти дома, — телохранитель положил руки на талию Пиццы и обреченно вздохнул. — Мог бы и подождать, милый. — Но я соскучился, — недовольно протянул Пицца и прижался к мужчине всем телом, заставляя спустить руки на бедра. Было что-то такое в сексе в машине. Она не была такой маленькой, как бюджетные машины, все же в ней можно было развернутся, но не так, как на королевского размера постели в квартире. Макушку Пиццы с потолком машины разделяли только несколько сантиметров, так что парню следовало быть осторожнее, откидывая голову или… Кассата даже не пытался сопротивляться или уговорить, на самом деле ему даже нравилось, когда Пицца был таким напористым. В это непростое время ему было приятно поддерживать легкий настрой парня. Пицца улыбнулся и довольно застонал — его телохранитель сжал его ягодицы. Мужчины любили целоваться, растягивая удовольствия и чувствуя, как медленно поднималась температура в машине. А когда в гараже погас свет — датчик больше не видел движения — Кассата с легкостью нашел ширинку на джинсах Пиццы и расстегнул ее. Так же без проблем он спустился поцелуями на шею любовника, прекрасно зная, что это ему особенно нравилось. Пицца в свою очередь знал, что ему надо было делать. Найдя в темноте ручку, отвечающую за угол кресла, парень выжал ее до максимума, заставляя Кассатту уйти вниз. В отличии от дешевых машин, где кресло уходило прямо до задних сидений, в машине Кассаты оно остановилось именно там, где было нужно, чтобы Пицца мог полностью над ним нависнуть. Даже в темноте Кассата видел, как загорелись глаза Пиццы, когда он принялся расстегивать ремень и ширинку. Даже показалось, что тот облизнулся. — Снимай штаны, — телохранитель приподнялся на руках и помог перебраться на кресло пассажира. — Или хочешь опять стирать джинсы? Пицца показал язык, на что любовник хмыкнул, но все же начал стягивать джинсы. Кассата нащупал ящик между сидениями и достал оттуда смазку. Это было плохое место для хранения вещей, но что поделать. Еще одно преимущество большой машины было в ее широких креслах и мягкой обивке, хотя Пицца не обладал крупным телосложением, но все же ему пришлось потеснится, пока он стягивал лишнюю одежду. Когда Кассата провел пальцам по внутренней стороне его голых ног, он, облокотившись спиной о дверь, схватился за приборную панель с креслом. Кожа сидений под пальцами заскрипела, а сам Пицца застонал и выгнулся настолько, насколько ему позволяла поза, но Кассата аккуратно положил руку на живот и заставил музыканта прижаться поясницей к сидению. Ох, этот хрупкий баланс между оттиранием смазки с кресел и комфортом партнера, когда Кассата в него войдет. Пицца уже привык, что пальцы любовника входили в него легко, но все равно не мог сдержать короткие стоны. Вскоре на лбу Пиццы показалась россыпь пота, а окно вокруг головы запотело. Парень издал протяжный стон и мягко коснулся руки Кассаты. Тот понял, что ласк было достаточно и пора было удобнее лечь на кресло. Ноги Пиццы тряслись, но через минуту он все же оказался на Кассате и уже освобождал его от рубашки. — Ты не хочешь занятся чем-нибудь другим? — телохранитель ухмыльнулся, наблюдая за тем, как руки парня путешествовали по рельефному телу и как у него разве что слюни не текли. — Сам любишь долгие прелюдии, — Пицца рассмеялся, но все же выполнил желание любовника. Когда член Кассаты был освобожден из плена ненужной одежды, Пицца вновь уперся руками в спинку кресла, открывая партнеру прекрасный вид на то, как он медленно насаживался на член. Хотя было видно не так много, как хотелось, тьма обострила другие чувства, и оба мужчины издали протяжный стон, когда Кассата оказался полностью в Пицце. Кожа сидений под пальцами музыканта вновь заскрипела, когда он начал не спеша двигаться. Секс в машине подходил для пар, которые не любили отрываться друг от друга. Постоянно чувствовать прикосновение кожи к коже, как постепенно нагревался воздух вокруг. Такой секс подходил только тем, у кого тела двигались синхронно, а пара понимала друг друга с полуслова. — Устал? — Кассата нежно прижал к себе Пиццу, когда тот остановился и попытался отдышаться. — Нет, — он покачал головой и полностью лег на голую грудь парня. — Ноги немного болят после тренировки. — Совсем она вас не бережет, — телохранитель убрал со лба Пиццы несколько промокших от пота прядей и убрал их за уши. Пицца не стал говорить, что уже был на пределе, Кассата и сам это чувствовал. Нежные поглаживая по спине и бедрам не давали уходить возбуждению, но у самого музыканта были другие планы. Кассата почувствовал, как Пицца тяжело вздохнул и потянулся за поцелуем, за более глубоким, чем он думал сначала. И кончил, когда Кассата сжал его ягодицы. — Любишь ты кусаться, — телохранитель хмыкнул, когда Пицца укусил его за нижнюю губу, и позволил ему сесть. Музыкант ничего не ответил — был слишком занят тем, чтобы сосредоточится на своих чувствах и бешеном стуке сердца. Пот стекал по его спине и трясущимся ногам, а руки любовника гладили его бедра, стараясь схватить удобнее. Пицца вовремя уперся руками в мягкий потолок и слегка привстал, потому что Кассата взял инициативу в свои руки. Возможно, секс в машине не был создан для быстрого или грубого секса. Особенно в этой позе. Но, слыша то, как с каждым рывком Пицца стонал все громче и громче, Кассата понимал, что это было не совсем так. В машине стало сложно дышать, как будто они сожгли ведь воздух, сидение неприятно прилипало к оголенной коже, а телохранитель даже не думал останавливаться. Ему нравилось, что Пицца уже почти срывался на крик, как он зажмуривался и пытался схватится за потолок. Но все хорошее рано или поздно заканчивалось, и, когда пот начал заливать глаз, Кассата помог Пицце опуститься и после тихого вздоха кончил. — Боже, — телохранитель, с трудом дыша, прижимал к себе за плечи Пиццу, который терся о его плечо и чуть ли не урчал от удовольствия. — Дай мне включить свет. — Ну, почему ты всегда куда-то спешишь, — Пицца недовольно поморщился от яркого света. — Полежали бы в темноте, расслабились… — Не хочу, чтобы это все засохло, — фыркнул Кассата и открыл бардачок, где была припрятана пачка влажных салфеток для любвеобильного Пиццы. — Все равно душ принимать и кидать все в стирку, — Пицца показал язык и засмеялся, когда любовник начал его щекотать. — У меня так весь гардероб закончится, — Кассата нежно поцеловал плечо парня. — И это при том, что ты любишь рвать на мне рубашки. Или это твой план, чтобы я не выходил из дома вместе с тобой? — Я могу придумать такой продуманный план? — Пицца наигранно надул губы, но смешок его выдал с потрохами. — Да не в этой жизни!