Ты накачал меня 2

— Ты накачал меня, — только и успел сказать Шень Вей, перед тем как вырубиться. Маленькая чайная чашка выпала из его руки, остатки чая пролились на диван. — Ну, прости, — виновато развел руками Чжао, подобрал чашку и поставил на стол. — У меня нет способностей дисинца, я не могу заставить кого-то все забыть одним движением руки. А помнить тебе такое точно нельзя. Так что пришлось позаимствовать кое-что в лаборатории. Действует только на дисинцев. Утром ты ничего не будешь помнить. По крайней мере, я надеюсь, что так. Потому что пока я не могу тебе ничего объяснить. Ну… то есть, я и сам толком не понимаю, что происходит. Но такого нечеловеческого краша у меня не было никогда в жизни, — Чжао обреченно покачал головой. — Да, я не знаю, как тебе об этом сказать. Я трус, согласен, — Чжао развел руками. — И я не смогу тебе все это повторить, когда ты придешь в сознание, даже пока ты под действием… я забыл, как называется эта фигня, — он посмотрел на часы. — Но ты же знаешь, что было бы, если бы я признался, — Чжао стал расстегивать свою рубашку. — Ты бы начал читать мне лекции о том, как это безответственно, думать о сексе, когда вокруг такое творится. Или стал бы меня опекать еще больше. Нет, это безумно приятно, но я не такой уж беспомощный. И потом… я просто хочу секса. — Хочешь секса? — Шень Вей заморгал и открыл глаза. — Ты же не будешь против? — Чжао забрался к нему на колени, снял очки с профессора, склонился и жадно поцеловал в губы. — Почему я должен быть против? — Шень Вей обнял его за талию, потянул с плеч расстегнутую рубашку. — Ну… забей, — Чжао снова поцеловал его, толкаясь языком во влажный рот с терпким привкусом чая на губах. Профессор забил и занялся джинсами Чжао. Он был таким покладистым, что Чжао даже подумал, не стоит ли подмешивать ему эту сыворотку почаще. В лаборатории, правда, могут заметить, но Чжао решил, что стоит рискнуть. — Хочу твой член, — прошептал он на ухо Шень Вею и принялся расстегивать его узкие брюки. Под ними уже чувствовался вполне ощутимый стояк. Раздевать профессора совсем у Чжао просто терпения не хватило, да и так ему нравилось больше. Все эти строгие костюмы Шень Вея, его идеально отглаженные рубашки, галстуки, шейные платки заводили похлеще любой порнухи. Так что Чжао не стал его раздевать, а лишь высвободил член и немного расстегнул рубашку. Член у Шень Вея был такой же идеальный, как его прическа, очки, ботинки, костюмы, как и весь он сам. Ровный, симметричный, довольно большой, на ощупь он был гладким и чуть бархатистым. И очень горячим. Чжао провел языком по свой ладони и обхватил его, смачивая слюной. Да, нужно было бы подумать о нормальной смазке, но сейчас было уже поздно. Шень Вей сладко застонал и снова притянул Чжао к себе, нетерпеливо целуя в губы. Впрочем, тот и сам уже едва мог сдерживаться. Он немного приподнялся и, придерживая член профессора, медленно опустился на него. Это было довольно больно, так что Чжао сжал зубы, чтобы не закричать. Как же трудно будет завтра ходить и делать вид, что у него ничего не болит. Но придется, а то мало ли, о чем подумает этот умник. Объясняться Чжао точно не хотелось. Ну, можно, конечно, сделать вид, что у него обострение гастрита, поваляться в кровати и получить еще внеплановой заботы от Шень Вея. Главное, чтобы тот не начал лечить его своей темной магией, а то еще поймет, что это совсем не гастрит. Шень Вей тихо застонал, когда Чжао опустился до конца. — Ты такой тесный, — выдохнул он, снова целуя. Чжао потребовалось несколько минут, чтобы привыкнуть к размеру члена. Но когда боль немного отступила, он начал двигаться, приподнимаясь и снова опускаясь на горячий пульсирующий член. Если бы только не характер профессора, Чжао признался бы ему во всем только ради того, чтобы проводить так каждый вечер. Он двигался все быстрее, тесно прижимаясь к Шень Вею, задевая членом его накрахмаленную рубашку. Чжао даже не подумал о том, как будет потом объяснять ее владельцу наличие пятен на ней, если тот вдруг спросит, что произошло. Но сейчас он не мог об этом думать. Он не чувствовал ничего, кроме одуряющего жара внутри себя и бьющейся в висках крови. Ему не потребовалось много времени для того, чтобы кончить. Слишком долго он ждал этого момента, слишком долго об этом думал. Горячее семя выплеснулось на рубашку профессора, растеклось жемчужными каплями. Чжао выгнулся, кусая губы, чтобы не стонать слишком громко. И следом почувствовал оргазм Шень Вея, ощутил, как выплескивается его сперма. — Я люблю тебя, — прошептал он, пряча лицо на сильном плече. — Ты даже не представляешь, насколько… Жаль, что ты этого не запомнишь… Жаль, что я не могу сказать тебе это при других обстоятельствах и не испортить все. — Я тоже тебя люблю, — тихо ответил Шень Вей, снова проваливаясь в забытье. Действие сыворотки заканчивалось, и Чжао еще предстояло привести профессора в порядок и убраться из его квартиры. А потом как-то пытаться уснуть одному. После того, что произошло, это будет не так просто. А еще ему не давала покоя мысль о том, что сказал Шень Вей перед тем, как отключиться. Сыворотка заставляла дисинца подчиняться, терять волю, делать все то, что ему говорят. Но Чжао не просил Шень Вея признаваться в любви в ответ. Он сказал это, потому что сам хотел сказать? Но сыворотка должна была заглушить все его собственные желания. А, может, она и вовсе на него не подействовала? В конце концов, Посланник в Черном один из самых сильных дисинцев, и с ним это могло не сработать. В этот момент Чжао понял, что окончательно и бесповоротно влип.